Теплым летним днём первого июля из неприметного дома одной из центральных улиц вышел молодой человек и быстрой уверенной походкой направился в самый центр города. Если бы обычного, но достаточно внимательного прохожего попросили описать внешность этого человека, то он в первую очередь обратил бы внимание на его одежду: мало кто будет одеваться во всё чёрное при палящем Солнце. Но человеку в чёрной футболке, брюках от какого-то костюма и простых мужских чёрных туфлях как раз наоборот было в такой одежде достаточно удобно. Лицо человека выражало почти полное спокойствие, если не обращать внимания на еле-еле заметную улыбку, скорее надменную или даже выражавшую чувство превосходства, чего не скажешь о глазах, обнаружить в выражении которых какой-либо определённый смысл даже достаточно внимательный сторонний наблюдатель не смог бы. Глаза не улыбались, не были грустными, не выражали ни подозрения, ни страха, ни сомнения, ни сожаления, ничего, но и безразличными их назвать было нельзя. Лишь несколько человек смогли бы ощутить в этих глазах то, что они выражали на самом деле, но при условии, что человек в чёрной футболке разрешил бы в них заглянуть. Тот же наблюдатель сообщит потом, что человек в чёрном производит впечатление закомплексованного юноши, пытающегося своим внешним видом напустить на себя некую таинственность, спрятаться от внешних опасностей и каких-то детских обид, с избытком присутствовавших в его прошлом. Предположения такого наблюдателя лишь подтвердились бы, заговори он с юношей на какую-нибудь повседневную, но достаточно скользкую тему. Но всему своё время.

Издевательская и вызывающая улыбка человека в чёрной футболке становилась чуть более заметной, превращаясь скорее в презрительную ухмылку, когда он проходил мимо людей курящих или открыто употребляющих спиртное. Если человек, открыто демонстрирующий свои вредные привычки, видел проходящего мимо юношу, то в его глазах тот был похож скорее на неудачника, озлобленного на окружающих из-за того, что все люди живут и радуются, а он весь из себя депрессивный, оделся в чёрное, и что-то его в окружающих не устраивает.

Человек в чёрной футболке продолжал уверенно двигаться, встречая на своём пути людей совершенно разных. На каждом из них он задерживал свой взгляд немного дольше, чем это делали другие люди, как будто высматривал что-то, но, поймав встречный взгляд прохожего, сразу делал безразличный вид и отворачивался. Встречным девушкам без внешних признаков наличия вредных привычек он смотрел в глаза мгновением дольше, прежде чем отвернуться, только взгляд его в этот момент был совершенно стеклянным и непроницаемым, хотя встреченная таким образом девушка увидела бы скорее попытку, не очень, правда, удачную, показаться уверенным в себе, успешным, желание чем-то заинтересовать. Некоторые улыбались юноше в ответ, но его это уже не интересовало.

Молодой человек подошёл к невысокому деревянному зданию, находящемуся в центре города, на ходу взглянул на часы и вскоре остановился под крышей крыльца у единственной входной двери, находящейся с северной стороны дома. Опустив голову и закрыв глаза, человек в чёрном стоял так несколько секунд, затем, не открывая глаз, точным движением взялся за ручку двери, повернул её и шагнул в коридор здания. Когда дверь закрылась, юноша открыл глаза. Было темно, поскольку свет не горел, но глаза уже привыкли к темноте, поэтому юноша совершенно спокойно различал находящиеся вокруг него предметы. В коридоре была ещё одна дверь, ведущая в комнату.

Молодой человек снял обувь и прошёл в тёмную комнату, где его в практически полной темноте уже ждали другие люди, сидящие за круглым столом. Таково было правило Клуба: никто из участников никого не знает и не видит, если это не противоречит другим правилам. Каждый приходит секунда в секунду в то время, которое было назначено, чтобы участники не могли встретиться на входе. В этом Клубе не может быть нечестных людей, или людей, совершающих обычные для непосвящённых людей ошибки, поэтому не может быть и вариантов, при которых кто-либо из членов Клуба подглядывает за тем, как в дверь здания входят люди. За пределами здания разговоры о Клубе и его деятельности запрещены, поэтому участники клуба могут быть даже родственниками, однако всё равно никогда не узнают, что сидят в этой тёмной комнате за одним столом. Все участники обладали обычными незапоминающимися, но чётко поставленными голосами и всегда на собраниях говорили спокойно, практически в одном тоне. Различить можно было только женский и мужской голоса. Члены Клуба, впрочем, могли обмениваться разной информацией, например, датой своего последнего рождения или какими-то личными предпочтениями, а также сидели всегда на одних и тех же местах, если изменения не оговаривались заранее. Такое правило позволяло без ошибок обращаться к тому члену клуба, к которому требовалось обратиться за определённой информацией. Других участников в таком Клубе быть не могло.

— Начинаем. — Произнёс один из участников.

— В первую очередь отмечу, что разработанная на прошлом собрании идея сработала в точности так, как было предсказано. Алкоголь и табак для многих стали атрибутом успешности, свободы, мудрости, независимости и воплощением прочих виртуальных ценностей, коими субъекты, этим ядам подверженные, на самом деле не обладают. Общество быстро возвело культ употребления алкоголя до нормы, обсуждать пьянки стало модным среди молодых юношей и девушек. Алкоголь стал неотъемлемой частью любых процессов: от вечеринок до романтических встреч. Качество жизни оценивают по регулярности употребления и стоимости напитков, которые люди могут себе позволить. «Альтернативно мыслящих», считающих, что пить и курить вредно, высмеивают и считают отбросами нормального полноценного общества.

— Признаюсь, Вы были правы, эксперимент сработал, хотя я был уверен, что люди уже не настолько глупы, — подтвердил голос с другой стороны стола.

— Я напомню, коллега, что Вы главным образом делали упор на том, что история учит людей на их собственных ошибках, и я был с Вами согласен, но ведь я предложил убрать широкое изучение истории, ограничив школьную программу только перечислением кое-как связанных друг с другом не очень значимых для самой истории фактов, а если убрать их интерпретацию, то народ вообще оскотинится. Предсказание коллеги, сидящего слева от меня — простите, не знаю, как Вас зовут. . . — пытался пошутить говорящий.

— Очень смешно. — Услышал он реплику слева в ответ на свою шутку.

— Спасибо, — Продолжал человек, — так вот, его предсказание о том, что при таком изучении истории народ очень быстро потеряет способность учиться на своих ошибках, понимать друг друга в целом и начнёт вести себя не как единый народ, а как разрозненная сумма обывателей, каждый из которых стремиться именно к своему собственному благополучию, сбылось.

— Конечно сбылось, ведь уже не первый раз. — Подтвердил автор предсказания.

— Несомненно. Итак, внедрить процедуру культурного пития — это была гениальная идея. Сработала она, надо сказать, даже лучше, чем мы все ожидали. . .

Человек в чёрном, который зашёл в здание последним, после этой фразы погрузился в глубокие воспоминания. . . Сколько раз ему приходилось пробивать непроницаемую уверенность его учеников в том, что употребление алкоголя является свободным выбором каждого человека. Сколько раз он слышал, что есть научные статьи, доказывающие пользу от его употребления. Прямо напротив него сидел автор этих работ, они тогда ещё вместе смеялись над некоторыми формулировками и диаграммами, тот же человек — автор опровержений. А Библию, на которую иногда любят ссылаться защитники «теории культурного пития», также написал член Клуба, хотя, конечно, не с целью спаивания населения. Как наш герой переживал за успехи и неудачи в переосмыслении его учениками простейших логических умозаключений, как мучился, выдумывая разнообразные истории и порой даже переживая чужие события, рассчитывая последствия тех или иных слов наперёд в сотнях вариантах, лишь один из которых оказывался востребованным, — и всё это для того, чтобы как можно надёжнее вырвать ещё одного человека из массового помешательства, всецело устроенного его оппонентами. А зачем? В чём смысл Игры?..

— Коллега, — раздалось обращение напротив человека в чёрном.

— Да, — выйдя из глубокой задумчивости спокойно ответил наш юноша.

— На этот раз Вы выбрали сложную задачу: противостоять разложению общества, распространять аристократическое и свободное мышление, внедрять разумную культуру в широкие массы. В одну из прошлых Игр, работая на моей стороне и продвигая теорию свободных отношений между полами, Вы добились восхитительных успехов: те два города неподалёку от Мёртвого Моря, эмм.. как же их?.. — сбился говорящий.

— Содом и Гоморра, — подсказал юноша.

Да, верно, нам ведь даже пришлось их уничтожить. Вы явно перестарались тогда и перегнули палку, победив в Игре с неприлично большим отрывом. Теперь Вы решили взяться за то, в чём Ваш несомненный талант убеждения проявляется уже не так сильно, и я подозреваю, что на этот раз Вы сильно проиграете. Быть может мне следует ослабить свою хватку?

— Всему своё время, коллега, — спокойно ответил наш герой, — у меня в запасе ещё чуть больше века, и я уже близок к разрешению Ваших загадок, поэтому рекомендую Вам не расслабляться. Зрелище будет ещё то.

— Вы собираетесь перевоплощаться к Финалу Игры?

— Я ещё не решил, моё тело на этот раз в идеальном состоянии и вполне может дожить до Финала, а вот Вам явно придётся родиться ещё раз, иначе я слишком легко Вас одолею. И в том, что Вам придётся потерять ещё лет двадцать, я вижу своё дополнительное преимущество.

Коллеги, — вмешался молчавший ранее член клуба, поняв, что разговор юноши и его оппонента завершён, — а кто у нас теперь отвечает за внедрение свободных физических отношений?

Юноша уже отвлёкся от разговора и не слушал размышлений людей, за одного из которых он играл в прошлой игре. «Сейчас нужно не допустить остановки процесса», — размышлял человек в чёрном, — «для победы в Игре нужна матричная поддержка полутора сотен одарённых молодых людей и девушек, в высшей степени осознавших необходимость радикального переосмысления принятых ими ранее ценностей созданной Клубом культуры. Один человек — один год, а осталось уже меньше ста пятидесяти лет. . . Может быть придётся взять помощников? Правила позволяют воспитать любое количество помощников, но сколько в это нужно вложить сил! А если не получится? Если ни один помощник не пройдёт Тест? — Будет упущено время. Мало кому удавалось воспитать подобного себе и тем более мало кто хотел отдавать часть себя, связывая на время воспитания свою свободу по рукам и ногам, теряя отпущенное время и подвергая себя опасности. Но в конце концов, если поражение в Игре грозит потерей устойчивости. . . ».

Человек в чёрном ещё больше погрузился в размышления и начал проверять различные варианты колебания линий устойчивости развития Вселенной на ближайшие два тысячелетия. . .

— Я буду воспитывать помощников, — сказал вдруг наш молодой человек.

В зале с минуту молчали. Человек в чёрном никого не перебил, все важные разговоры уже завершились, и он точно знал об этом, выйдя из задумчивости.

— Вы уверены? — спросил пожилой оппонент.

— Совершенно. — Ответил юноша.

— Тогда мы счастливы поддержать Вас в этом нелёгком деле, можете быть спокойными за безопасность себя, своих друзей и помощников на период воспитания. — произнёс женский голос. — Вы ведь помните, что Вам придётся открыть свою личность в текущем воплощении?

— Да. Благодарю Вас.

Теплым летним вечером первого июля из деревянного дома центральной улицы города вышел молодой человек и спокойной уверенной походкой, с осознанием правильности своего выбора, направился домой. Его ждали размышления о том, кому из своих учениц он доверит чрезвычайно важную и невероятно тяжёлую роль, чем ему руководствоваться при таком выборе в этой эпохе и как правильно сообщить ей о своём выборе, чтобы её ответ оказался полностью свободным.

23 декабря 2014 г. Автор блога «Чисто в Лесу».