В России что-то происходит. Что-то сгущается в воздухе, в котором всё чаще проскакивают запахи приближающейся грозы. Ощущение, что сейчас период, аналогичный периоду 1903-1904 годов прошлого века. Не революция, но накануне. На вид всё спокойно, но в толще порой рокочет гул приближающегося землетрясения.

Удушливая атмосфера предательства, разлитая в столице, смердит всё более нетерпимо, и всё сильнее раскол даже не между богатыми и бедными, не между пирующими во время чумы и умирающими от неё. А между теми, кто считает, что так жить больше нельзя, и теми, кто считает, что так жить можно и нужно.

В этой атмосфере приближается столетие Революции. Годовщина великого предательства, великой трагедии и великого перехвата управления судьбой огромного народа из рук предателей и иностранных агентов.

Но спасение России из бездны небытия – не праздник для нынешней власти. Песков так и заявил – не понимаю, что тут праздновать? И верно – при Сталине судьба Пескова сложилась бы совершено иначе. Как и судьбы всех прочих опарышей, напитавшихся мясом мёртвого и гниющего СССР. Ни яхт, ни американских жён и французских дочерей, ни недвижимости за рубежом, ни безумной роскоши аксессуаров они не имели бы в стране, которая родилась в горниле двух русский революций начала ХХ века. Годовщина этих революций для них не праздник, а кошмар. Шаги командора. Напоминание о грядущей расплате за десятилетия жирования на трупе Красной Империи.

Прекрасный фильм "Спящие" отобразил именно это состояние трагедии всякого честного человека в удушливой атмосфере предательства наших столиц и крупных городов. Честные офицеры ФСБ, овчарки, стерегущие страну, как говорит о себе герой фильма, с ужасом видят, что их служба государству нейтрализована опарышами, стремящимися удавить всё живое, ибо они паразитируют только на мертвечине. Что в таком случае есть долг офицера?

Офицер в сериале бежит от этих сумасшедших догадок в личную жизнь, но и там не находит спасения – совесть не заглушить. Он возвращается снова и снова к его войне. Офицер хочет служить стране, он убеждает  себя в этом, а получается, что служит богеме предателей.

Нынешняя предательская элита вышла из СССР. Разложение правящей элиты в СССР началось еще при жизни Сталина. Даже он и его система тотальной пропаганды не сумели предотвратить нарастание этого процесса. Народ верил пропаганде – элита не верила. Она вынашивала свои замыслы. Деградация элиты – процесс, неподвластный контролю правителя, выдвинутого этой элитой к власти. Ни Николай II, ни Сталин, ни Путин не в силах этому противостоять, даже прекрасно понимая, какие угрозы государству несёт это перерождение правящего слоя.

Репрессировать его целиком не может ни один правитель, даже диктатор. Нейтрализовать его активное и упрямое сопротивление вождю также невозможно. Элита всегда побеждает в борьбе с вождём. Она всегда берёт своё так или иначе. Ни общество, ни партия не могут этому успешно сопротивляться. Аппарат всегда побеждает партию, элита – массу.

Уже при Сталине партийно-государственный аппарат превращался в барское сословие. Успехи в Великой Отечественной войне только укрепили позиции этого аппарата и ускорили его разложение. Генералы и маршалы, полковники и подполковники, несмотря на партбилеты в карманах, безнаказанно хамили нижестоящим чинам не хуже помещиков, разговаривающих с крепостными. Денщики и адъютанты превратились в прислугу. Поток "трофеев", который высшими военными и партийными работниками эшелонами ввозился в страну после Победы, поразил Сталина и остановить это стало возможно только рядом показательных порок и репрессий.

Партийные работники имели домашнюю прислугу в виде домработниц и стремились всячески обособиться от "подлого народа", в любви к которому они вынуждены были клясться по долгу службы. Их дети это видели и сразу поняли: система лишает их того, что они получили бы, не будь социализма – наследуемого богатства. В семьях партийного руководства два поколения сливались в ненависти к строю, который их грабил, как они полагали.

Система закрытых спецраспределителей и спецснабжения решала их бытовые проблемы, становясь целью в борьбе за власть, её смыслом. Но аппетиты только росли. Получать пайки в виде курицы и блока сигарет "Мальборо" вкупе с талонами в торгсин им казалось унизительным. Хотелось большего. После гэдээровских костюмов и итальянских ботинок хотелось яхт и дворцов. Фермент дальнейшего разложения своей элиты был заложен самим партийным руководством. Мотив покупки лояльности элиты изменил всю её систему мотивации.

Уже эвакуация из Москвы партийной верхушки зимой 41-го и их стремление в Куйбышеве создать изолированные условия проживания и обучения своих детей были встречены Сталиным словами "проклятая каста". Но изменить процесс даже Сталин не мог. Клянясь в любви к народу, каста стремительно шла к захвату полноты власти и устранению того государства, в котором она эту власть получила. Так лицемерие и двойная мораль стали нормой в кругу партийного руководства, распространившись оттуда на государство и сферу производства, торговли и потребления.

Эрозия коснулась и интеллигенции и вошла в пропаганду. В комсомоле эти тенденции получили ускорение и неприкрытое применение. Возникновения в послевоенном СССР прообраза гламурной тусовки нашего времени – стиляг, подражающих жизни на Западе, обязано именно "золотой молодёжи" того времени, детей выездного за границу высшего руководящего слоя.

Феномен появления стиляг стал потрясением для едва вышедшего из войны народа, который, заслоняясь от психотравмы, предпочёл не делать глубоких выводов, а представить дело как недоразумение и сумасбродство неких отщепенцев. Всё замяли – и на этом успокоились. Но на самом деле всё было глубже и хуже. Метастазы перерождения, начавшегося в разгар торжества системы, пошли вглубь. Буржуазная мораль переродившейся коммунистической элиты победила социалистические основы государства, поправ истматовскую догму о том, что формы сознания формируются исключительно материальным бытиём. В СССР изменение сознания стало причиной изменения бытия.

А потому появление Горбачёва – не случайность, а закономерность. Горбачёвщина – это не досадный вывих в целом здоровой системы, которого можно было избежать, а финишный рывок полувековых мечтаний сгнившей правящей советской элиты. Горбачёвщина – это неизбежность в процессе перерождения высшего слоя.

Партийная советская элита долго готовила убийство социалистического СССР, долго к этому шла. И когда смогла осуществить свою мечту и превратиться в буржуа, праздновать столетие Октябрьской революции для неё стало делом совершенно невозможным. Ради устранения плодов этой революции они трудились на протяжении жизни двух поколений. Жертвы ради этого принесли колоссальные. И теперь они ни за что не откажутся от своих завоеваний.

Но победа их оказалась пирровой. Если коммунисты растеряли привлекательность за 70 лет, то антикоммунисты – за 25. У коммунистов за эти 70 лет были блистательные победы, плоды которых они потом сами и похерили. У антикоммунистов в активе одни поражения, и всё, что Россия добилась под их властью, произошло не благодаря им, а вопреки. Стенания Козырева и Кудрина тому подтверждение.

Россия беременна очередными переменами. Противоречие между властью предателей и народом, всё больше покупающим статуэтки Сталина, растёт день ото дня. Можно закрыть глаза на столетие революции – но не на полевение населения России. Процесс реабилитации целей и методов СССР идёт колоссальными темпами и безальтернативность социалистических принципов становится всё более очевидной.

Однако народ пока в раздумье. Капитализм всем насточертел и ни у кого уже нет иллюзий по поводу неспособности капитализма решить проблемы широких масс людей. Но и социализм пока вызывает вопросы.

Социализм сейчас – это что? Что-то новое или возврат к старому? Социализм ведь не только социальная помощь, бесплатные медицина и образование и низкие тарифы ЖКХ. Но ещё и власть престарелой и лицемерной, тупой и архаичной КПСС. Со всеми её зародышами брежневщины, горбачёвщины и ельцинщины. Со всей клановостью и скрытой коррупцией, фальшью и бездарной пропагандой. Тем, кто там уже был, снова туда не хочется. А другого социализма пока никто не придумал и не предложил. И капитализм невозможен – он просто несовместим с жизнью.

От такого "богатства выбора" народ, естественно, впал в уныние и апатию. Власть надоела. От неё устали. Хотят просто отгородиться и не видеть – пусть делает, что хочет. Заманить народ на выборы – вот творческая задача, потруднее составления хорошей программы. Народ чувствует тупик и не хочет отзываться ни на какие импульсы – хоть от Навального, хоть от Зюганова, хоть от Володина. Власть в целом воспринимается как чужеродное тело. Народ ушёл в себя и занят выживанием.

Именно на этом фоне предчувствие грядущих неотвратимых перемен вызывает особенно тревожное предчувствие. История не ходит по кругу, но всегда мстит за невыученные уроки. А то, что мы их так и не выучили, подтверждает фраза Пескова, которую стоит высечь в граните на память грядущим поколениям: "Столетие революции? А что тут праздновать. Не понял вопроса".

Александр Халдей
➡ Источник: