К четвёртой годовщине гибели украинского государства
Автор – Григорий Игнатов
Чем больше времени отделяет Украину от «революции достоинства», тем меньше остаётся реальных надежд, что страна как-то изменится к лучшему. Четыре года продолжается вялотекущее разложение государства, на месте которого возникло причудливое, совершенно не европейское и явно не из 21 века, «нечто», где господствуют погромные команды, рейтинг власти сравним с названием романа «Околоноля», а бюджет пополняется за счёт бесконечной игры «А ну-ка, повысим ещё разок тарифы!». Но главная беда даже не в этом. Она – в том, что теперь уже, наверное, ничего нельзя исправить.
Все известные каждому украинцы экономические трудности, равно как и традиционная бессовестность и вороватость непопулярной власти – дела, в целом, привычные и обычные. Как говорится, «бывает». Плюнуть и забыть. Если бы Майдан просто привёл к власти одну элитную партию вместо другой, и эта новая партия не справилась бы со своими целями и обязанностями – что за беда. Неприятно, конечно, но терпимо. Переизберём их, и всего делов.
Но… но если бы было так просто! К сожалению, Майдан стал не просто захватом власти, переворотом, а сломом, крушением национального проекта как такового – как идеи единого народа и государства.
Это моментально почуяли всеми печёнками Крым и Донбасс и побежали от Киева со всех ног: становилось ясно, что в «новой стране» многим её гражданам будет жить просто невыносимо, а то и смертельно опасно. Но только самый глупый и недалёкий украинец может всерьёз поверить в то, что все недовольные остались там, на «оккупированных территориях».
Совершенно неясно, что делать дальше. Вот так, тупо: как дальше жить – страной, государством, народом?
Майдан (напомним, уже второй за всю недолгую историю Незалежной) создал «параллельную систему» государственного права, в которой смена власти совершенно не нуждается в выборах, а происходяит насильственно-вечевым путём. Эта система уже создалась, и «фарш невозможно провернуть назад» — никуда теперь не денется. «Майдан» — это имя для постоянной агрессивной толпы, которая постоянно, годы и десятилетия (ну, если судьба позволит просуществовать стране так долго) будет свергать всё новые и новые правительства. Как нормально существовать стране в таких условиях – абсолютно непонятно.
Майдан расколол народ. Вдруг так получилось, что «народом» имеют право именоваться только те, кто был в числе майданщиков. А у остальных это право «отжали». И на их мнение всем плевать – по любым вопросам, от языкового до социальных. Вы никто. Народ – он вот он, с чёрно-красными флагами. А вы – путинские агенты. Ну и что, что таковых – большая часть страны!.. Как жить человеку в государстве, где он «по умолчанию» является не полноправным гражданином, а кем-то в неопределённом статусе «ещё не подозреваемого, но уже не невиновного» — тоже непонятно. Это что – апартеид?
Майдан уничтожил культуру. Не русскую, украинскую или какую-то ещё, а как таковую – ту культуру, которая была доступна и привычна большинству украинцев. От любимых советских фильмов до концертов привычных звёзд, которые вдруг все сплошь оказались на «Миротворце». От чтения классики до театральных представлений. Высоцкий, Булгаков, Цой, Бродский – всё это теперь агенты Кремля. И это было не просто запрещено – нет, это было растоптано, унижено, оплёвано, забросано камнями, как это происходило на днях в здании «Россотрудничества», где готовилась постановка гоголевского «Ревизора». Никакой другой культуры – ну надо же! – внезапно не возникло, из Канады не прибыло и из таинственных запасников не появилось. Просто потому, что культура не нужна. Никакая. Вот тебе ножик, вот тебе москаль, зачем тебе ещё и какая-то культура?
Майдан опозорил – да, именно то слово! – страну в глазах всего мира. Польша принимает антибандеровский закон, который бы и не подумала принимать 4 года назад. Венгрия песочит украинский языковой тоталитаризм и в хвост, и в гриву. «Блумберг» и «Шпигель» пишут о власти клептократов. Как теперь выглядит Украина в глаза России – можно грустно промолчать.
И всё это – уже непоправимо, по крайней мере – «дежурными мерами». Украина в положении какой-нибудь Кампучии после Пола Пота. Пустыня и трупы.
И всё это началось 4 года назад, когда идиоты с фанерными щитами думали касками, а не головами. Кто им сейчас может от души сказать спасибо? Народ? Нет. Только те, кого эти несчастные дураки привели на своих горбах к власти. Те, кто сейчас народ ограбил, унизил, покалечил и изнасиловал.
Последнее, что очень хочется сказать: очень, очень не хватает документального фильма – интервью со всеми родными этой самой «небесной сотни». Пусть их мамы и папы, жёны и дети скажут, лучше ли им теперь живётся в реальности, наступление которой приближал их родственник.
Как расстреливали «Беркут»: Пуля снайпера попала Коле под каску
Автор – Дмитрий Собина
С каждым годом все больше доказательств, что бойня на Майдане 20 февраля 2014 года была организована украинской оппозицией. То есть теми, кто находятся сейчас у власти и всеми силами стараются скрыть правду. Погибших участников государственного переворота назвали «Героями Украины», жертвами кровавого режима. Ежегодно проводят поминальные мероприятия на государственном уровне. Правоохранителей, истинных героев, пытавшихся спасти страну от развала и войны, убитых на боевом посту, вспоминают близкие родственники, друзья и сослуживцы. Но победившему Майдану не нужны герои, стоявшие на страже закона.
Прошло четыре года, а убийцы, расстрелявшие милиционеров во время «мирных» акций, так и не найдены. Когда у начальника департамента специальных расследований Генпрокуратуры Сергея Горбатюка, много рассказывающего об очередных «доказательствах» вины «Беркута» в расстрелах «Небесной сотни» и, по сути, руководящего фабрикацией этих уголовных дел, спрашивают, кто стрелял в милиционеров, он отделывается общими фразами и прячет глаза.
Мария Трофимовна Симисюк, мать погибшего на Майдане Николая Симисюка, сотрудника специальной роты ПМОН «Беркут» г. Киева, вспоминает о сыне:
— Коля всегда был целеустремленным человеком. Помню, когда у них в полку сказали, что можно поехать в Крым для сдачи на краповый берет, он тренировался до «седьмого пота». Вообще ему нравилось быть военным. Бывало, приедет домой. Наденет новую форму. И говорит мне: «Мама, а ну посмотри, как сидит. Нигде ушивать не надо?».
«СП»: — Ваш сын 20 февраля на Институтской был в составе специальной роты «Беркут», которую позже Аваков назовет «черной ротой»?
— Да. По рассказам сослуживцев, они прикрывали отход внутренних войск и сотрудников «Беркута» с Майдана по улице Институтской. С баррикад по милиционерам открыли огонь, и безоружные бойцы спешно покидали позиции, а за ними гнались радикалы.
В 8.30 Коля позвонил брату, успокоил его, что все в порядке. А около девяти его не стало. Пуля снайпера попала под каску в лоб, и почти сразу вторая — в ногу. Товарищи на руках вынесли его тело из-под огня. На момент гибели сыну было 27 лет. Собирался жениться.
«СП»: — После потери сына, погибшего при выполнении своего служебного долга, вам оказывается какая-либо помощь со стороны государства?
— Ой! Да какая там поддержка. Выплатили страховку, за которой пришлось еще и побегать. Еще предоставили льготу на 158 кубов газа в год. Я ведь в частном доме живу. После забыли. Спасибо районному отделу Теофипольской полиции — помогают.
«СП»: — Сослуживцы сына не забывают вас?
— Колины коллеги и друзья меня не забывают. Помогают все, кто разделяет наше горе. Ведь доброе слово и сочувствие — тоже помощь.
20 февраля в полку, где служил сын, всегда проходит панихида. Бывшие сослуживцы приезжают на могилку Коли, чтоб помянуть его. И ему рюмку водки с черным хлебом поставят…
Все же один раз государственные органы вспомнили о погибшем милиционере. 20 марта 2015 года в главное управление МВД пришла повестка: Николая Симисюка вызывал на допрос следователь ГПУ в связи с обвинением в избиении студентов на Майдане 30 ноября 2013 года.
;
Сергей Цвигун, сотрудник запорожского «Беркута», получил смертельное огнестрельное ранение 18 февраля 2014 года. Его мама Татьяна Михайловна рассказывает:
— Слезы все я выплакала в первые два года после гибели сыночка. Сергей добрый был, ласковый. Иногда сижу, расстроенная, а он подойдет, обнимет меня, прижмется — и давай что-то веселое рассказывать. Смеется. Смех у него тихий такой, заразительный. И уже вроде на душе веселее. Сильное у него было чувство товарищества. Он часто говорил: «Самое главное — держаться друг друга».
«СП»: — Вместе с Сергеем в командировке во время Майдана был и его старший брат Виктор…
— Они вдвоем служили в «Беркуте», и в Киев вместе поехали. Сережа последний раз домой приехал в январе, когда их на недельку отпустили. В следующий раз уже Виктор привез домой тело брата. Он и рассказал про обстоятельства смерти Сережи.
Все произошло в ночь на 19 февраля. Запорожский «Беркут» находился напротив Дома профсоюзов прямо посреди Крещатика. Выстрел прозвучал или со стороны гостиницы «Украина», или с консерватории. Пуля, как говорил Витя, калибром 7.62 пробила Сергею правое легкое. Ребята сразу отнесли раненого в «скорую». Он еще по дороге шутил с ними. Позже сообщили, что умер на операционном столе, не приходя в сознание.
«СП»: — Кроме друзей и сослуживцев в последний путь Сергея пришли проводить руководители запорожской администрации и начальник милиции. Губернатор обещал назвать в честь вашего сына школу и улицу, а мэр Александр Син — оказать поддержку семье. Это все так и осталось обещаниями?
— Администрация и милиция помогли тогда с похоронами. На тот момент еще не ясно было, какая власть будет в стране. Губернатор Александр Пеклушенко потом покончил жизнь самоубийством. А «Беркут» оказался врагом. Все сразу и пропали. Мне выплатили единоразовую помощь — страховку. Назначили пенсию по утере кормильца, за которой пришлось оббивать пороги кабинетов чиновников. Льготы на оплату коммунальных платежей сначала дали, потом их отменил Яценюк, тогдашний премьер. С нынешними ценами на продукты и коммуналку еле выживаем.
«СП»: — В прошлом году в честь Сергея Цвигуна в Запорожье проводился турнир по боксу.
— Спасибо ребятам из ветеранской организации запорожского «Беркута» и неравнодушным людям: не забывают моего сыночка. Каждый год устраивают турнир «Памяти Сергея Цвигуна». Сейчас, после скандала, устроенного «патриотами» в 2017 году, когда на турнире дарили книгу «Непокоренный „Беркут"», соревнования проводятся в узком кругу, без освещения в прессе.
Поминаем Сергея 19 февраля. На кладбище приходят друзья, сослуживцы. Там и вспоминаем, каким он был. Каждый рассказывает что-нибудь хорошее о Сереже…
Забыв о помощи матери Сергея Цвигуна, государство не забыло о его брате Викторе. Генеральной прокуратурой ему было предъявлено обвинение в превышении служебных полномочий. Надели электронный браслет, угрожали уволить из милиции. Так следователи пытались заставить бойца дать показания на своего бывшего командира Юрия Калмыкова. Коллектив подразделения и ветеранская организация сумели отстоять Виктора Цвигуна. Помогли ему нанять хорошего адвоката, и милиционер продолжил работать.
За время Майдана погибли 23 сотрудника правоохранительных органов. 932 сотрудника получили ранения (из них 158 — огнестрельные). Многие из раненых не обращались за помощью, опасаясь преследования со стороны прокуратуры и активистов. Сейчас все они забыты, потому что новый режим сделал из них врагов.
Американские снайперы на Майдане
Разоблачение снайперов майдана на итальянском ТВ
