2017 год прошёл в России под девизом «кризис закончился». Да, подобные заявления сыпятся от чиновников аж с 2015 года, но к ним так привыкли, что, кажется, и внимания никто не обращал. Пока сам президент страны в июне во время «прямой линии» не заявил о том, что кризис кончился. Это заявление тогда прозвучало, может быть, несколько поспешно, но на чем основывалось, понятно: нефть дорожала, рубль хорошо держался, инфляция устремилась к своему целевому показателю в 4%. И самое главное — обрабатывающая промышленность, наконец-то, вышла в плюс, показав в мае рост на 5,7% относительно мая 2016-го, а июнь 2017-го прибавил 2,9% к июню 2016-го.

После нескольких застойных лет это было сродни прорыву! Плюс реальные располагаемые доходы в июне не упали относительно прошлогодних показателей, оставшись на том же уровне. Это случилось впервые с ноября 2014 года, если не брать в расчёт январь, когда пенсионерам выплатили разом по 5000 рублей. Чем не признаки выхода из кризиса?

Но, как это обычно бывает, что-то пошло не так. Уже в июле обрабатывающая промышленность ушла в минус, потеряв 0,8% по сравнению с прошлогодним июлем. Добывающая промышленность продолжила оставаться в плюсе, показывая с апреля по июнь рост на 4% - 5%, но что от этого толку? Мы уже набили достаточно шишек ещё с советских времён и точно знаем, что сырьевая зависимость — это не выход из кризиса. Радуясь успехам нефтегаза, и выставляя их напоказ, мы только глубже выкапываем себе яму. Поэтому, прежде всего, внимания заслуживает именно обрабатывающая промышленность. Получает все вовсе не тот, кто производит недорогое сырьё, а те, кто их этого сырья делает дорогие товары.

Весной промышленники обрадовались укрепившемуся рублю, и быстро нарастили импорт полуфабрикатов, по которым так соскучились — импортозамещение-то так и не заработало. Наличие полуфабрикатов подстегнуло и объёмы производства в мае-июне. Но население так просто не проведёшь сладкими речами. Люди прекрасно видят, что у них в кошельках и насколько реальны перспективы увеличения доходов в ближайшее время. Так вот, обнадёживающая перспектива перед ними не открылась, и никто не побежал в магазины радостно тратить деньги. Летом показатели розничной торговли стабильно отставали на 4% - 5% от прошлогодних значений. Итог — производство выросло, а потребление упало. Затоваривание рынка потребовало от производителей срочно принять меры: ничего не оставалось делать, кроме как сократить производство. Так и начался откат всех достигнутых «прорывных» показателей.

К тому же, при генерировании излишнего оптимизма не учли, что выручка предприятий не увеличилась при росте издержек. В итоге обрабатывающие предприятия за 9 месяцев 2017 года заработали на 10,1% меньше, чем за аналогичный период прошлого года. Похожая ситуация и с сельским хозяйством. Рекордный урожай вместе с невозможностью быстро переработать продукцию или хотя бы оставить её на длительное хранение привели к тому, что аграрии в этом году заработали на 9,9% меньше, чем в прошлом.

Зато россияне стали активнее использовать свои «6 соток». По данным РАНХиГС, каждый третий потребляет продукты с подсобного хозяйства. Похожую картину мы наблюдали в 90-е, которыми нас так пугают с экранов телевизоров, объясняя, что это — главное зло, от которого нас защищает власть. Вот такие успехи сельского хозяйства. Спасибо Александру Ткачёву, приучил народ трудиться на земле, а не всякой новомодной ерундой заниматься.

Зато у нефтяников и газовиков проблем нет: за тот же промежуток времени они заработали на 38,8% больше при том, что нефть подорожала только на 27%. За них можно порадоваться, но на нескольких нефтегазовых копаниях далеко не уедешь. Строители, например, заработали на 66,4% меньше, чем в прошлом году. Негативная обстановка в финансах предприятий привела к массовым банкротствам. Особенно III-й квартал года ярко «выступил»: число банкротств выросло на 3% по сравнению со II-м кварталом, и аж на 12,4% - по сравнению с III-м кварталом 2016 года. Сентябрь переплюнул пик марта 2015-го и чуть-чуть не дотянул до исторического максимума, установленного в октябре 2009-го.

И это ещё не конец: в ноябре промышленность показала рекордное за 8 лет падение: -3,6% по сравнению с ноябрём 2016-го. Дело вовсе не в ограничениях добычи нефти. Добывающая промышленность потеряла только 1%, а обрабатывающая рухнула сразу на 4,7%. Обеспечение газом и электроэнергией потеряло 6,4%, водоснабжение, водоотведение и вывоз мусора снизились на 5,7%. Предприятия просто встают, такого не было даже в 2015 году. Быстрее, выше, сильнее загоняем свою экономику в гроб.

А что же наше правительство, что оно пытается сделать, чтобы исправить ситуацию? Старательно пытается не ошибиться. То есть ничего не делать. В мае Минэкономразвития должно было представить инновационную нестандартную программу ускорения экономики, но её нет. Центру стратегических разработок Кудрина тоже было поручено разработать к маю стратегию, но результат аналогичный. За год Министерством экономического развития фактически не было сделано ничего, что могло бы облегчить жизнь предпринимателям. Звучали только заявления о том, чего нам не хватает для того, чтобы всё стало хорошо. А недавно Максим Орешкин и вовсе снял ответственность со своего ведомства за экономическое развитие, заявив, что для роста экономики люди должны больше работать и больше инвестировать. Задача же МЭРа, по его мнению, заключается только в обеспечении стабильных макроэкономических показателей. Теперь каждый сам за себя, закон джунглей.

В общем, если все это резюмировать, итоги 2017-го выглядят не очень радужно: рост экономики на 1,6% по итогам трёх кварталов обеспечен только подорожавшей нефтью, прибыль предприятий сокращается, многие вообще закрываются, а реальные располагаемые доходы и не думают останавливать своё падение (с января по октябрь они сократились на 1,3% по сравнению с десятью месяцами 2016-го).

Так на что же рассчитывать в следующем, 2018 году? Есть ли надежда, что грядущий год станет переломным, во всяком случае, хотя бы потому, что новый президентский срок нередко связан с переменами и решительными действиями?

После выборов, теоретически, возможны и перестановки в кабмине, и смена внутренней политики, в том числе экономической. Шесть лет назад, например, вышли знаменитые майские указы. Теперь вот надежда на принятие полноценной стратегии социально-экономического развития и соответствующих ей программ. Самое главное, чтобы стратегия и программы имели чёткие и ясные цели, конкретные сроки их достижения и ответственных лиц. Иначе получится как со «Стратегией-2020»: вроде и приняли, но никому до ее реализации не было никакого дела.

Учитывая массовую склонность представителей нашей власти рапортовать о том, как здорово, что у нас низкая инфляция (2,3% в годовом выражении на 11 декабря), растут номинальные зарплаты (вот только кого на самом деле интересуют эти цифры на бумаге?) и растёт ВВП, стоит опасаться их возлежания на печи в ожидании, что все само собой рассосется — главное отчет слепи красивый, с нужными цифрами. Что в этом случае ждет нас с вами, российских граждан? Ничего хорошего. Даже уходящий 2017-й покажется вполне себе упитанным.

Если принцип работы кабмина в сфере экономики останется прежним, то прибыль предприятий сократится ещё сильнее из-за роста финансовой нагрузки: в 2018 году будут повышены акцизы на автомобили и топливо, собираются ввести новые утилизационные сборы, вернётся налог на движимое имущество. Тут уж не до роста зарплат сотрудникам. А значит, и спрос на товары останется на прежнем уровне. Покупать людям просто не на что.

С экспортом товаров в следующем году дела должны обстоять как минимум не хуже: новые правила Минфина по покупке валюты на нефтяные сверхдоходы окажут давление на рубль, и он должен подешеветь. Если с нефтяными котировками не случится ничего экстраординарного, то рубль может «полегчать» на 10% - 15% уже в первом квартале 2018 года. Для людей это неприятно, а для экспортёров хорошо. Так наша продукция становится более конкурентоспособной на мировом рынке.

Теперь нефть. Наше все. Здесь, похоже, значительных перемен ждать не стоит, и баррель чёрного золота будет стоить примерно от 50 до 60 долларов, то есть дешевле, чем сейчас. Вкупе с ограничениями на объёмы добычи нефти поводов для роста добывающей промышленности нет.

Так неужели опять пресловутое «дно» и нет шансов на свет в конце тоннеля? На самом деле есть. Ситуацию может исправить смягчение денежно-кредитной политики ЦБ. Доступные кредиты — проверенный способ подтолкнуть экономику. И рекордно низкая инфляция позволяет это сделать. Но пока заявления финансового регулятора говорят лишь о том, что в лучшем случае ключевая ставка понизится в 2018 году только на 1% - до 6,75%. Даже при возросшей до 4% инфляции — это слишком много для развивающейся экономики.

Снижение ключевой ставки не должно обернуться очередным круговоротом денег в интересах федерального бюджета. Необходимо проводить реформы по снижению финансовой нагрузки на предпринимателей. Высокие налоги и множество неналоговых сборов не позволяют предприятиям развиваться, реинвестировать прибыль (её становится всё меньше) и привлекать инвесторов. Какой смысл иностранным бизнесменам открывать дело в непредсказуемой России, если наиболее вероятная перспектива — остаться ободранным, как липка?

И, конечно же, упор необходимо делать на повышение самостоятельности регионов. Невозможно их вечно нянчить субсидиями и дотациями, они повзрослели для того, чтобы самостоятельно распоряжаться если не всей, то, по крайней мере, большей частью собственных доходов, развивать условия для бизнеса и конкурировать друг с другом.

Надежда на улучшение благосостояния людей в следующем году есть, но для этого правительство действительно должно приложить много усилий, начав со смены приоритетов и принципа «если ничего не делать, то ничего не испортишь». Время аккуратных точечных правок прошло, теперь требуются смелые и решительные действия, которые смогут дать экономике шанс на реальный выход из кризиса, а людям — на достойный уровень жизни.

Впрочем, при текущей политической системе это практически невозможно. Правительство взяло курс на тихое мирное прозябание в болоте, убив всякую конкуренцию в принятии решений и выборе экономической политики. Только конкуренция в политике, конкуренция партий, конкуренция экономических моделей, конкуренция на выборах может дать какой-то сдвиг. Пока выборы проходят при массовке недееспособных стариков и клоунов, ждать радикальных перемен бессмысленно и наивно.