Что приоритетнее — низкая инфляция или рост производства за счёт доступных кредитов? И насколько ответственен Центробанк России за общую экономическую ситуацию в стране? Ответы на эти вопросы определили основное содержание дискуссии в Госдуме, где рассматривали «Основы единой государственной денежно-кредитной политики на 2018 и на период 2019-2020 годов».
Оливье подорожал, «под шубой» подешевел
Доклад, с которым выступила глава Банка России Эльвира Набиуллина, предсказуемо был посвящён преимущественно одной теме — пользе низкой инфляции. Она, по концепции Центробанка, позволяет сохранять накопления россиян, стимулирует предприятия повышать производительность труда, снижает издержки и создаёт предпосылки для того, чтобы проводить структурные изменения в экономике, к тому же способствуя её дедолларизации благодаря падению интереса валютных спекулянтов к дешёвому рублю.
Эти тезисы Центробанка, изложенные в «Основах», известны давно и спорить с ними трудно. Однако в выступлении Эльвиры Набиуллиной неожиданно прозвучали новые и достаточно серьёзные принципиальные положения. Самое главное из них, пожалуй, состоит в призыве сменить модель экономики, которая не способна обеспечить опережающий рост. Поскольку Набиуллина вместе со многими известными экономистами, теоретиками и практиками — от Алексея Кудрина до Владимира Мау и Германа Грефа — как раз и конструировала действующую модель монетарно-рыночной экономики начиная с 2000 года, такое признание можно считать знаковым.
Развивая свою мысль, председатель Центробанка признала, что «денежно-кредитная политика и размер ключевой ставки оказывают решающее влияние на развитие экономики». Это также опровергает прежние умозаключения на тему «ЦБ не может быть драйвером экономики».
И наконец, ещё два тезиса, которые могут свидетельствовать, что в политике регулятора грядут изменения, которых от него давно добивались многие парламентарии. Во-первых, ЦБ, хотя и намерен повысить до 500 миллиардов долларов золото-валютные резервы, но делать этого не будет до тех пор, пока инфляция в четыре процента не приобретёт долговременный стабильный характер. А произойти это может, судя по концепции денежно-кредитной политики, не раньше 2020 года. Во-вторых, есть предпосылки для того, чтобы с опережением снизить размер ключевой ставки с нынешних 8,25 до шести процентов уже в ближайший год-два. Сделать это быстрее мешают, в частности, высокие инфляционные ожидания населения, подчеркнула Эльвира Набиуллина.
Она привела такой пример — по «новогоднему индексу» (стоимости наиболее популярных блюд к новогоднему столу) инфляция практически нулевая: оливье за год стал дороже на 1,1 процента, а селедка «под шубой» подешевела на 0,9 процента. При этом люди твердо уверены, что инфляция составит не меньше 8,7 процента. Такой психологический фактор может привести к взлёту цен при малейшем их увеличении.
Конечно, стоимость «оливье» — не самая достоверная основа для серьёзных выводов в масштабах страны, можно было бы, к примеру, для объективности добавить в расчёты инфляции рост цен на моторное топливо, но в основном спорить трудно: низкая инфляция — бесспорно, фактор важный, определяющий предсказуемость экономических перспектив.
Не свалиться в дефляцию
Ясность, однако, фактор приносит только в том случае, как подчёркивали многие депутаты, если предприниматели имеют возможность получить кредит по доступным процентам, а монетизация экономики позволяет деньгам обращаться с максимальной скоростью. А это происходит не всегда, судя по содокладу, с которым выступил Анатолий Аксаков, председатель Комитета Госдумы по финансовому рынку.
Сообщив, что рабочая группа депутатов-представителей трёх экономических комитетов Госдумы в целом поддержала концепцию Центробанка, депутат предостерёг от увлечения низким уровнем инфляции: при нынешних 2,7 процента есть риск свалиться в дефляцию, за которой неизбежно последует спад производства, признаки которого в отдельных отраслях уже зафиксированы. К тому же, по словам Аксакова, происходит искусственное понижение денежной массы в экономике, когда Центробанк еженедельно «абсорбирует» (читай, изымает) «избыточную ликвидность» на 700 миллиардов рублей, что значительно превышает уровень кредитования экономики. Это не самый эффективный способ искусственно ограничивать инфляцию, лишая производство оборотных средств.
Однако и у ЦБ есть что возразить на такие инвективы. Эльвира Набиуллина рассказала, что высокая ключевая ставка и ограничение кредитной эмиссии обусловлены платой за риски — очень часто заёмщики имеют непрозрачную структуру капитала, запутанные формы собственности, базирующиеся на офшорных схемах. К тому же надо привлекать на развитие экономики, по мысли банкира, в первую очередь не заёмные или государственные деньги, а собственные капиталы предпринимателей и бизнеса, которые пока предпочитают не рисковать своими деньгами, храня их на банковских депозитах. Объёмы средств юридических лиц в банках почти в 30 триллионов рублей уже превысили размеры депозитов населения!
Обсуждение было острым, и обоснованных аргументов, критически оценивающих предложения Центробанка, хватало. Но окончательное общее мнение достаточно верно сформулировал Андрей Макаров, председатель Комитета Госдумы по бюджету и налогам: притом что Центробанк не имеет полного набора инструментов, чтобы влиять на экономику в целом, он создал условия для перехода к структурным изменениям и новому технологическому укладу, которые в рамках старой модели просто невозможны.
Юрий Скиданов
4 декабря 2017
