Джеффри Стейнберг – член редакции журнала Executive Intelligence Review (EIR), специалист по вопросам американской политики, национальной безопасности, истории политико-финансовой олигархии.

Американская индустрия видео игр с оборотом в 9 миллиардов долларов год, в огромной степени способствовавшая резне в Литтлтоне, Падука и Джоунсборо, есть нечто гораздо большее, чем просто коммерческое применение методик и технологий, разработанных в свое время как "легитимные” средства обучения военных и чиновников правоохранительных органов. Чтобы добраться до корней этого нового типа программируемого терроризма в стиле "маньчжурского кандидата” Джонатана Демми, следует вернуться ко временам Второй мировой войны и периоду непосредственно после нее, когда Франкфуртская школа и лондонский Тавистокский институт направили совместные усилия для использования марксистских и фрейдистских извращений психологии, философии и других общественных наук как средств оболванивания и контроля широких народных масс.

Двумя таранами, использованными для разрушения американской интеллектуальной традиции стали кибернетика и контркультура наркотиков.В те времена некоторые ученые с громкими именами в общественных науках открыто ставили целью использование методик манипуляций широкими массами населения, апробированных во время войны, для развращения и установления контроля над американцами. И в большинстве случаев упор делался на детей и необходимости разрушить семейные связи. Лорд Бертран Рассел, примкнувший к Франкфуртской школе в их начинаниях — проекте массовой социальной инженерии, проболтался в своей книге, вышедшей в 1951 году "Воздействие науки на общество” (The Impact of Science on Society). Он писал:

"Физиология и психология представляют поле для научных методик, ожидающих разработки. Павлов и Фрейд, два великих ученых, заложили основу. Я не согласен, что их учения вступают в сколько-нибудь серьезное противоречие, но вот то, что будет выстроено на их фундаменте, вызывает сомнения. Думаю, что политически чрезвычайную важность приобретет психология масс. … Ее важность чрезвычайно возросла с развитием современных методов пропаганды. Среди них самым важным является то, что называется "образованием”. Религия все еще играет определенную роль, но все меньшую, а вот роль прессы, кино и радио возрастает… Можно предполагать, что наступит время, когда любой сможет убедить любого в чем угодно, если ему удалось заполучить объекта молодым, а государство предоставит финансовые средства и технику”.

Рассел продолжал:

"Объект, попавший в руки ученых в условиях научной диктатуры, будет делать семимильные шаги… Социальные психологи будущего будут вести различные классы школьников, на которых они будут отрабатывать различные методы выработки уверенности, что снег черный. Очень быстро будут получены различные результаты. Во-первых, будет доказано, что семья мешает. Второе – обработка не даст существенных результатов, если она начнется после десятилетнего возраста. Третье – стихи, положенные на музыку с повторами, очень эффективны. Четвертое – мнение, что снег белый, нужно считать проявлением болезненной склонности к эксцентричности. Но я забежал вперед. Ученым будущего предстоит отточить эти максимы и точно подсчитать, во что обойдется убеждение одного школьника в том, что снег черный, и насколько дешевле будет убедить его в том, что снег темно-серый”.

Рассел заканчивает предупреждением:

"Хотя эту науку будут прилежно изучать, доступ к ней будут иметь представители исключительно правящего класса. Простолюдины не будут знать, как формируются их убеждения. Когда техника будет отточена, любое правительство, управляющее образованием на продолжении жизни одного поколения, сможет надежно контролировать своих подданных без нужды в армиях и полиции”.

Рассел и "камеры смерти”

Концепцию научной диктатуры Рассел разрабатывал на протяжении десятилетий. В книге, вышедшей в 1931 году, "Научное мировоззрение”, этой теме он посвятил главу "Образование в обществе на научных основах”. Здесь он так же откровенен в своих олигархических тоталитарных взглядах. Проводя параллель с двумя уровнями образования иезуитов, Рассел утверждает:

"Точно так же, научные правители будут давать одно образование обычным мужчинам и женщинам, и другое тем, кто должен унаследовать научную власть. От обычных людей ожидается послушность, трудолюбие, пунктуальность, бездумность и довольство. Из этих качеств довольство, по всей вероятности, будет важнейшим. На его достижение будут брошены все силы психоанализа, бихевиоризма и биохимии… Всех мальчиков и девочек с раннего возраста будут учить "сотрудничеству”, то есть, делать то, что делают остальные. Инициатива у этих детей будет пресекаться, и неповиновение будет искоренено без наказаний, научным путем”.

Образование детей, избранных в правящий научный класс, будет совершенно иным.

"От них требуется только преданность мировому Государству и существующему порядку вещей, – пояснял Рассел – во всем остальном у правящего класса будет поощряться предприимчивость и будет развиваться инициативность. Будет понимание, что именно они должны будут усовершенствовать научную методику и поддерживать довольство рабочих, предлагая им все новые развлечения”.

При этом Рассел сделал одну очень сильную оговорку:

"В тех редких случаях, — предупреждал он, – когда мальчик или девочка вышедшие из возраста, когда обычно определяется социальный статус, демонстрируют выраженные способности в степени, говорящей об интеллектуальном равенстве с правителями, возникнет трудная ситуация, требующая серьезного размышления. Если юноша готов порвать со своими прежними сверстниками, и всецело связать ее с правителями, его можно, после соответствующих испытаний, ввести в круг, но если же он выказывает прискорбную солидарность с людьми из своего прошлого, правителям придется принять трудное решение: он безнадежен, и остается лишь отправить его в камеру смерти, до того, как его плохо дисциплинированный ум начнет сеять смуту. Это будет тяжкий долг правителей, но думаю, они не уклонятся от его выполнения”.

"Концлагерь для разума” Хаксли

Откровенному описанию научной диктатуры Рассела вторит Олдос Хаксли, автор утопического трактата "Дивный новый мир”, в своем выступлении на радиостанции "Голос Америки” в 1961 году, – радиостанции, принадлежавшей Государственному департаменту США. Он говорил о мире рабов, управляемых фармакологическими препаратами, живущих в "концентрационном лагере разума”, обрабатываемых пропагандой и психотропными препаратами, которых учат "любить свое рабство”, и утративших волю к сопротивлению.

Выступая в Медицинской школе штата Калифорния в Сан-Франциско, Хаксли заявил:

"При жизни уже следующего поколения будет разработан фармакологический способ заставить людей полюбить свое рабство и установить диктатуру, так сказать, без слез. Будет создано нечто вроде безболезненного концлагеря для целых обществ, у людей по сути отнимут их свободы, но это будет им скорее нравиться, потому что от мысли бунтовать их отвлекут пропагандой, промыванием мозгов, или же промыванием мозгов, усиленным фармакологическими препаратами. И, похоже, это будет последняя революция”.

Авторитарная личность

Первый из этих проектов начала в январе 1943 года группа из трех социальных психологов в университете Беркли, штат Калифорния. Это были Элсе Френкель-Брунсвик (основатель Франкфуртского института социальных исследований, известного как "Франкфуртская школа”), Дэниэл Дж. Левинсон и Р. Невитт Санфорд. То, что начиналось со скромного гранта в 500 долларов для изучения корней антисемитизма, вскоре превратилось в крупнейший на тот момент проект исследования социальных параметров населения США.

В мае 1944 года Американский еврейский комитет (АЕК) создал департамент научных исследований, который возглавил директор Фракфуртской школы Макс Хоркхаймер. Хоркхаймер подготовил проект, названный "Исследование предрассудков”, получивший щедрое финансирование от АЕК и других агентств, включая фонды Рокфеллера. Проект "Исследование предрассудков” дал рабочие места членам франкфуртской школы, которые по разным причинам не принимали участие в войне непосредственно (например, Герберт Маркузе и Франц Нейман работали в отделе исследований и анализа Управления стратегических служб, предшественника сегодняшнего ЦРУ). Над проектом исследований работали Гедда Массинг, Мэри Ягода, Морис Яновиц и Теодор В. Адорно, и под руководством Хоркхаймера они формально воссоздали Международный институт социальных исследований – трансплантированный клон Франкфуртской школы, существовавшей в Веймарской Германии.

Наиболее важным из пяти исследований, осуществленных по заказу АЕК в период 1945-1950 гг., была работа "Авторитарная личность” (Authoritarian personality. New York: Harper, 1950). Авторы Адорно, Френкель-Брунсвик, Левинсон и Сандфорд собрали большой исследовательский коллектив из группы исследований общественного мнения университета Беркли и Международного института социальных исследований для проведения тысяч опросов американцев, для выявления глубоко спрятанных склонностей к авторитаризму, предрассудкам и антисемитизму.

Доктор Вильям Морроу, главный протеже доктора Курта Левина, бывшего главной, ключевой фигурой, обеспечивавшей контакт между Франкфуртской школой и Тавистокским институтом, был научным руководителем проекта "Авторитарная личность”.

Исследование было упражнением в исполнении собственных предсказаний и марксистско-фрейдистском самообмане. Еще задолго до того, как был подготовлен первый вопросник, Хоркхаймер и Адорно пространно высказывались по поводу "авторитарного” характера американской нуклеарной семьи, о "проблеме” веры американцев в трансцендентного монотеистического Бога, а также фашисткой подоплеке всех видов американского патриотизма. Данные опросов "препарировали” уже заранее, разработав серию шкал, с помощью которых предполагалось измерить склонности американцев к антисемитизму, этноцентричности, антидемократической идеологии, и, в конце концов, фашизму. Не удивительно, что группа исследователей установила, что американцы "виновны по всем пунктам обвинения”, и забила тревогу – если не пересмотреть самым радикальным образом американскую идеологию и массовую культуру, Америка вскоре станет Четвертым рейхом, и повторит все кошмары Гитлера, но с еще большим размахом.

Авторы "Авторитарной личности” предъявляют все это в заключительной главе книги, где они суммируют все находки и предлагают рецепты социальной трансформации:

"Очевидно, что изменение потенциальной фашистской структуры невозможно исключительно психологическими средствами. Задача сравнима со всемирным искоренением невроза, хулиганства, или же национализма. Они порождаются самой организацией общества, и могут быть изменены только с изменением самого общества.

Не психологу определять способы осуществления необходимых изменений. Размах этой проблемы требует усилий всех ученых-обществоведов. Мы лишь настаиваем на том, что на советах и круглых столах, где рассматривается эта проблема и планируются действия, психологам должно предоставляться слово. Мы считаем, что научное понимание общества должно включать понимание того, что общество делает с людьми, и что возможны социальные реформы, даже широкие и радикальные, которые при всей их желательности не обязательно изменят структуру личности, подверженной предрассудкам.

Чтобы изменить фашистский потенциал, даже его обуздать, люди должны лучше видеть самих себя и быть самими собой. Манипулированием людьми этого не добиться, независимо от привлечения современной психологии в разработке инструментов манипуляции… Возможно, что это тот самый случай, когда психология должна сыграть ключевую роль. Методики преодоления сопротивления, разрабатывавшиеся для целей индивидуальной психотерапии, можно совершенствовать и адаптировать для применения по отношению к группам, и даже массам”.

Авторы заканчивают чрезвычайно красноречивым предложением:

"Не следует думать, что право взывать к эмоциям должно быть только у тех, чьей целью является фашизм, а демократическая пропаганда должна ограничивать доводами разума и сдержанности. Если страх и склонность к деструктивности являются основными эмоциональными источниками фашизма, эрос принадлежит главным образом демократии”.

Именно эрос стал оружием, которое Франкфуртская школа и ее адепты использовали на протяжении последующих 50 лет для сдвига культурной парадигмы от так называемой "авторитарной” матрицы человека, святости нуклеарной семьи и главенства республиканской формы национального государства над другими формами политической организации общества.

Они трансформировали американскую культуру в эротическую, извращенную матрицу, связанную с современной "политкорректной” тиранией терпимости к расчеловечивающим наркотикам, сексуальным извращениям и прославлением насилия. Для максистско-фрейдистских революционеров Франкфуртской школы самым эффективным противоядием против западной цивилизации было уничтожение самой цивилизации изнутри, превратив целые поколения молодежи в некрофилов.

Если такое утверждение покажется слишком сильным, задумайтесь о следующем: в книге "Философия современной музыки”, вышедшей в 1948 году, лидер Фракфуртской школы Теодор Адорно утверждал, что цель современной музыки состоит в том, чтобы буквально свести слушателя с ума. Он оправдывал это утверждением, что современное общество — рассадник зла, авторитаризма и потенциального фашизма, и освобождение возможно только через разрушение цивилизации, распространение всяческих форм культурного пессимизма и извращений. О роли современной музыки он писал следующее:

"…Нельзя сказать, что в ней находит прямое выражение шизофрения, но на музыке лежит отпечаток стиля, подобного стилю душевно больного. Индивид — сам причина собственного разрушения … Он мечтает о чудодейственном исполнении обещанного, но в рамках повседневной реальности … Ее задачей является актуализация шизофренических наклонностей через сферу эстетического. И если этого удастся добиться, то можно утвердить безумие на месте подлинного здоровья”.

Некрофилия, пишет он дальше, является высшим выражением "истинного здоровья” в больном обществе.

Эрих Фромм, другой вождь Франкфуртской школы, еще в тридцатые игравший ключевую роль в разработке шкал, позднее использовавшихся в исследовании авторитарной личности, посвятил значительную часть своей работы 1972 года, "Анатомия человеческой деструктивности”, анализу некрофилии, которую он объявил доминирующей тенденцией современного общества.

Фромм относил к некрофилии все формы одержимости смертью и разрушением, особенно с ярко выраженной сексуальной окраской. Любопытно, что мнимым "лекарством” от этих массовых социальных извращений в конце 1960-х он полагал контркультуру наркотиков, рока и секса. В главе "Злокачественная агрессия: некрофилия” Фромм пишет, что "одновременно с нарастающим развитием некрофилии также развивается противоположная тенденция — любви к жизни. Она проявляет себя в разных видах: как протест против омертвления жизни, протест людей из всех слоев общества и возрастных групп, но в особенности молодежи. Есть надежда в нарастающем протесте против загрязнения окружающей среды и войны… Этот же протест просматривается в пристрастии молодежи к наркотикам”.