Несколько дней назад, комментируя резко возросшую интенсивность обстрелов в Донбассе, представитель мониторинговой миссии ОБСЕ Александр Хуг выступил с очередным заявлением. Затруднившись с определением того, кто начал стрелять первым (и это несмотря на имеющиеся в распоряжении миссии технические средства и широкую сеть местных информаторов), он сказал, что договорённостей о перемирии не придерживаются обе стороны. По мнению должностного лица ОБСЕ, ответный огонь также является нарушением Минских соглашений «и исключений здесь нет».

Тем самым господин Хуг и представляемая им организация в очередной раз поощрили украинскую сторону на военную эскалацию в Донбассе. Наверное, удивляться нечему: избирательность зрения наблюдателей от ОБСЕ, не желающих видеть украинские обстрелы, уже не раз становилась объектом возмущения жителей ДНР и ЛНР. Более того, размещаемые в жилых кварталах Авдеевки танки ВСУ очень хорошо себя чувствуют под прикрытием машин с опознавательными знаками ОБСЕ…

Украинские радикалы, которые готовятся ко второму этапу «блокады Донбасса», по их собственному признанию, «накопили силы, открыли ряд лагерей вдоль российской границы». Однако можно быть уверенным, что и эти действия украинских подопечных останутся без внимания со стороны господ из ОБСЕ.

Увы, подобное поведение миссий организации, призванной работать на урегулирование конфликтов, стало нормой. Ранее приводились примеры деструктивной деятельности ОБСЕ в отдельных постсоветских странах и конфликтных регионах. И, очевидно, у швейцарца Томаса Гремингера, назначенного 18 июля 2017 года генеральным секретарём ОБСЕ, были веские основанияконстатировать:

«…серьезные разногласия вокруг функций организации существовали и раньше, но конфликт в Украине значительно их усилил, и сегодня есть глубокий кризис доверия».

Ещё раньше в том же духе высказался и наезжавший в Донбасс нынешний председатель этой организации, бывший министр иностранных дел Австрии  Себастьян Курц, по мнению которого «современная Европа как никогда разнородна, противоречива и раздирается блоковым мышлением».

Подтверждением этого разброда видится и деятельность ОБСЕ, примером чему может служить не только её миссия в Донбассе. В своё время представители ОБСЕ внесли значительный вклад в смену режимов в Грузии, на Украине, в Киргизии, как и в Македонии, где они сыграли роль в углублении этноконфессионального раскола.

Основная часть финансовых ресурсов ОБСЕ расходуется сегодня на миссии, а также  на полевую деятельность, которая охватывает многие страны Восточной и Юго-Восточной Европы и Центральной Азии. Согласно Хартии европейской безопасности, мандат подобных миссий может включать: оказание помощи или разработку рекомендаций  в тех областях, о которых договорились ОБСЕ и принимающая сторона; наблюдение за соблюдением обязательств перед ОБСЕ; оказание помощи в организации и наблюдении за выборами; оказание поддержки верховенству закона и демократическим институтам, восстановлению и поддержанию закона и порядка; содействие созданию условий для переговоров или другие меры, которые могли бы способствовать мирному урегулированию конфликтов; проверка и/или помощь в выполнении соглашений о мирном урегулировании конфликтов; поддержку в восстановлении и реконструкции различных аспектов общества (1). В основе действий по предотвращению конфликтов лежит анализ с целью раннего предупреждения о надвигающемся конфликте и соответствующее реагирование на начальных его стадиях (2).

Разумеется, «реагирование» может быть самым разным, что хорошо видно на примере не только Донбасса, но и других постсоветских регионов. К примеру, к концу 1990-х годов, к Стамбульскому саммиту организации, структуры ОБСЕ были открыты во всех пяти государствах Центральной Азии. Центр ОБСЕ в Казахстане 18 декабря 2014 г. был преобразован в Программный офис (3) ОБСЕ в Астане. С 1995 г. в Ташкенте функционировало Бюро ОБСЕ по связям в Центральной Азии, преобразованное в 2000 г. в Центр ОБСЕ в Ташкенте, а в 2006 г., после событий в Андижане, – в Координатора проектов ОБСЕ в Узбекистане. Центр ОБСЕ имеется и в Ашхабаде, а Бюро в Таджикистане начало  работать в этой стране ещё в 1994 году, под всполохи гражданской войны. В отличие от мандатов миссий в Бишкеке, Ашхабаде, Астане и Ташкенте, в Душанбе Бюро ОБСЕ с довольно многочисленной миссией (160 сотрудников) выполняет более широкие задачи. Долгосрочные цели миссии ОБСЕ предусматривают здесь более широкие усилия, направленные на реформирование политической системы страны, выработку законодательных актов, подготовку кадров и т.д. (4) Сходные мероприятия, включая обучение прокуроров, юристов и судей правильному пониманию прав граждан на религиозные убеждения,проводятся также в Кыргызстане. В 2010 году, на пике драматических событий в Ошской области Киргизии, рассматривался вопрос о прибытии в регион конфликта полицейской миссии  ОБСЕ, постоянный совет которой утвердил 15 июня 2010 г. заявление по ситуации в республике. С 24 по 28 июня 2010 г. в Бишкеке находилась «миссия полицейских сил» ОБСЕ для выработки плана действий по оказанию консультативной и экспертной помощи в постконфликтном урегулировании и восстановлении мирного процесса на юге страны. Итогом ряда встреч в Вене и Бишкеке стал план действий для «Полицейской консультативной группы ОБСЕ» – первой миротворческой структуры такого рода в Центральной Азии. Предполагалось, что группа будет выполнять задачи по мониторингу, кураторству и консультированию, но её прибытие было отложено, а затем проект пришлось свернуть (5).

Из относительно недавних событий можно выделить прошедшую в сентябре 2016 года в Варшаве двухнедельную конференцию, организованноую Бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ) ОБСЕ, на которой рассматривалась ситуация с правами человека в странах Центральной Азии. Особое недовольство в Бишкеке и Душанбе вызвало участие в данном мероприятии делегаций запрещённых в Таджикистане и Киргизии политических партий и оппозиционных групп. В частности, киргизский оппозиционер, бывший депутат парламента Кыдыржан Бытыров, один из лидеров узбекской общины, заочно осуждённый на родине к пожизненному заключению, обвинил президента Алмазбека Атамбаева в незаконном изменении конституции и узурпации власти. В свою очередь, киргизские власти объявили о понижении с 1 мая статуса представительства ОБСЕ в республике с «центра» до «программного офиса». Кроме того, были закрыты местные офисы этой структуры в ряде городов Таджикистана и Киргизии.

Интересным представляется подход казахстанской стороны, принявшей решение о переформатировании миссии ОБСЕ. В Астане обращают внимание на то, что мандаты полевых миссий ОБСЕ должны быть "умными”, т. е. конкретными, измеримыми, достижимыми, актуальными и соотносимыми с конкретным сроком. Ранее Казахстан вместе с Россией и Белоруссией предлагали провести ряд реформ по усилению контроля за полевыми миссиями, включая назначение их сотрудников Постоянным советом ОБСЕ и сокращение продолжительности действия мандатов.

Ещё в 2004 году страны СНГ указывали на серьёзные недостатки в работе ОБСЕ: уклон в сторону гуманитарной проблематики, сведение деятельности организации в гуманитарной сфере к мониторингу ситуации в области прав человека и демократических институтов, а также выборочное повышенное внимание к одним странам при игнорировании проблем в других.

Однако позитивных сдвигов в деятельности ОБСЕ не произошло, и прогрессирующий кризис этой организации налицо. Созданная в 1975 году для «предотвращения возникновения конфликтов в масштабах Старого Света, урегулирование кризисных ситуаций и ликвидацию их последствий», после распада СССР ОБСЕ всё больше превращалась в инструмент реализации геополитических задач США и их союзников по НАТО.

В первую очередь речь идёт о попытках влиять на внутриполитические процессы в тех странах, где появляются представители ОБСЕ. При этом вопросы обеспечения безопасности, для чего, собственно, организация и создавалась, отходят на второй план, а их «решение» оборачивается карикатурой. Именно так обстоят сегодня дела в Донбассе. В середине 2000-х годов так было в Южной Осетии, где «специалисты» в полевой форме ОБСЕ открыто работали на интересы готовившей агрессию грузинской стороны.

Негласной целью миссий ОБСЕ на постсоветском пространстве является создание условий и предпосылок для вмешательства США и их союзников во внутренние дела стран, намеченных для очередного геополитического эксперимента. Представительства и наблюдательные миссии ОБСЕ стали инструментом вмешательства во внутренние дела тех государств, где они действуют, включая поддержку прозападных политических сил, организацию массовых беспорядков, свержение неугодных режимов.

Как предполагают наблюдатели, дело идёт к тому, что власти многих постсоветских стран будут стремиться избавиться от назойливой опеки со стороны «контролёров» от ОБСЕ, действующих в интересах Вашингтона и отчасти Берлина (6).

По оценке видного немецкого политика, бывшего статс-секретаря Министерства обороны Германии и бывшего вице-председателя Парламентской ассамблеи ОБСЕ Вилли Виммера, в своё время «американцы сделали всё от них зависящее, чтобы предотвратить создание в азиатской части континента организации по типу СБСЕ, так как эта форма международного сотрудничества противоречила американским интересам».

В этих условиях общий интерес России и её партнёров, не нуждающихся в появлении на их территории очагов нестабильности под опекой «полевых миссий» ОБСЕ, состоит в создании независимой от Запада системы раннего предупреждения конфликтов и соответствующей модели миротворчества.