В последние годы на Украине ведется широкая пиар-кампания по привлечению населения к клиническим исследованиям (КИ). Функционеры Минздрава рассказывают о том, как они полезны для людей и выгодны государству. Однако ситуация в «отреформированной» медицине страны – самая благодатная для широкомасштабных бесконтрольных опасных экспериментов. Включая те, что направлены на углубление депопуляции населения.

КИ охвачены практически все медицинские отрасли. Только в октябре-ноябре 2018-го в Минздраве издали приказы о проведении десятков исследований в области онкологии (больше всего), эндокринологии, пульмонологии, хирургии, дерматологии. За 2017 год произошел более чем 3-кратный рост количества испытаний лекарственных средств, применяемых в педиатрической практике. На Украине наиболее распространены клинические исследования III фазы – масштабные исследования с вовлечением тысяч больных. Проводятся в стране и так называемые двойные слепые КИ, когда одна из групп пациентов получает исследовательский препарат, а вторая – плацебо (препарат без действующего вещества), хотя ее представители уверены, что их лечат.

Вот мысли из программной речи относительно стратегии проведения КИ в Украине замдиректора Государственного экспертного центра Минздрава Украины (ГЭЦ) по клиническим вопросам Людмилы Ковтун: «Количество клинических испытаний давно стало мерилом развитости страны. В США осуществляется 14 000 клинических испытаний, тогда как в Украине только 270. По показателю числа КИ на 100 тыс. населения Украина более чем вдвое проигрывает нашим соседям – Польше и Румынии».

Возможно, цифры и соответствуют действительности, но исследования исследованиям рознь. Послушаем директора Государственного учреждения Научно-практический медицинский центр детской кардиологии и кардиохирургии МОЗ Украины Ильи Емца, где оперируют детей, включая младенцев, страдающих кардиопатологиями.

В этом году этот центр наладил сотрудничество с американским Институтом регенеративной медицины Wake Forest, специализирующемся на биоинженерии, клеточных технологиях, выращивании органов.

«Чем американцев заинтересовала украинская клиника?» – спросил журналист одного из украинских изданий. Ответ поражает откровенностью: «В США дальнейшее развитие идей профессора затруднительно. После экспериментальной части, опытов с животными должна начаться клиническая стадия. В Америке с этим строго, все зарегулировано, применение технологий на людях может обернуться подсудными делами. Но эти разработки можно применить у нас».

Возможно, будет прорыв, а возможно, его и не будет, ведь, как известно, побочные эффекты от применения фармакологических препаратов могут сказываться не через месяц-два, а спустя годы после применения, приводить к генетическим мутациям, отражаться на будущих поколениях. На Украине открыто говорят, что даже среди зарегистрированных препаратов, продающихся в аптеках, есть масса лекарственных средств для детей, которые подрывают репродуктивные функции, отражаясь на здоровье во взрослом возрасте.

Вот мнение на этот счет не просто медицинского эксперта, а совладельца крупнейшей фармакологической фабрики Украины «Дарница», по совместительству – депутата Верховной Рады Глеба Загория: «Контролирующая функция государства до конца не реализована. Нонсенс, что в нашей стране беспрепятственно продаются продукты, относящиеся к группе иммуностимуляторов и иммуномодуляторов. На рынках Западной Европы, США и Японии существуют в этом отношении четкие регуляции. Их суть в том, что такие препараты должны пройти усложненные клинические тесты как минимум на два критических показателя – это терратогенность и мутагенность. Эти продукты должны быть исследованы на предмет воздействия на плод и на следующее поколение, чтобы максимально снизить риск генетических последствий их применения. Детям 3–5 лет назначают иммуномодуляторы-таблеточки и еще рекламируют их по телевизору – это преступление. Эти деньги черные, кровавые. В результате мы имеем бесплодие нации, слабый иммунитет… Потому что люди бездумно и бесконтрольно принимают лекарства, которые запрещено принимать».

Но насколько эти деньги черно-кровавые? Ведь такое «разрегулирование» ― это зеленый свет для экспериментов, направленных на депопуляцию, сокращение населения. Подавление репродуктивных функций – это не что иное, как уничтожение будущего, это фармакологический геноцид.

А вот мнение о фармконтроле по-украински голландского доктора Джона Лисмана, сказанные на крупнейшем фармакологическом форуме CPhI Worldwide в Барселоне: «Я не могу понять, как международные организации могли допустить, что лекарства, которые они поставляют, не проходят национальной процедуры регистрации?

Если Украина хочет сформировать соответствующую европейским требованиям нормативную базу в сфере лекарственных средств, она не может принимать лекарства из Канады или США, или откуда угодно без их тщательной проверки. Также я видел, что есть препараты, которые остаются под патентами в Украине, но не в странах ЕС. Не понимаю, как это возможно. Почему в Украине патенты заканчиваются позже, чем в других странах? Подобная ситуация в ЕС могла бы стать предметом расследования Европейской комиссии».

Но, видимо, Европейскую комиссию не очень-то и волнует, что Украина становится полем для сомнительных экспериментов и утилизатором препаратов и вакцин низкого качества.

Между тем ДЭЦ Минздрава в методичках о клинических испытаниях преподносит совсем безоблачную картину: «Почти ни один препарат в Украине не может быть зарегистрирован без результатов клинических испытаний, ведь они доказывают его эффективность и безопасность. То, что исследования в Украине проводятся на должном профессиональном уровне, неоднократно подтверждалось в ходе аудитов Управления продовольствия и медикаментов США (Food and Drug Administration), а также Европейским Медицинским Агентством (European Medicines Agency)».

Правда, Минздрав сообщал и о том, что ряд исследований был приостановлен до устранения недостатков в документах, а некоторые исследования были полностью прекращены. Однако ни один случай выявления таких нарушителей не был отображен в СМИ, абсолютно никакой информации о рассмотрении в судах Украины дел, где бы пациенты добивались компенсации за утрату здоровья в результате данных экспериментов. Это в Америке и Европе с этим строго, а на Украине…

Видимо, нищая Украина согласна жертвовать здоровьем детей и будущих поколений, ведь, как сказано в цитированном обращении ДЭЦ Минздрава, «клинические исследования для страны – это, прежде всего, уменьшение затрат на лечение пациентов инновационными препаратами». Иными словами, «мышеловка с бесплатным сыром» медфункционерам выгоднее, поскольку позволяет экономить средства на больных. Стоит напомнить, что украинские больницы испытывают сегодня небывалый дефицит врачей при их высокой загруженности и низкой оплате труда. В таких условиях соглашаются на все, на любые подачки, на проведение любых опытов над людьми.

Население Украины становится утилизатором фармпрепаратов, ненужных Европе. Об этом уже говорится с трибуны ВР. Так, замглавы Комитета ВР по вопросам здравоохранения Ирина Сысоенко около двух лет назад обнародовала документ Минздрава, который потряс общественность и вызвал негодование у специалистов медицинской отрасли. В докладной записке замминистра здравоохранения Игоря Перегинца на имя тогдашнего министра Александра Квиташвили шла речь о намерении распространить по регионам Украины более 100 тыс. упаковок противогриппозного средства «Тамифлю», закупленного еще в 2009 г., когда население Украины было охвачено первой паникой свиного гриппа.

Цинизм ситуации заключался в том, что медикаменты с истекшим сроком годности предлагалось передать в регионы «на добровольной основе». Никакого, так сказать, принуждения.

«Не может Минздрав передавать 105 176 упаковок "Тамифлю”, срок годности которого закончился, в регионы, — пояснила Сысоенко причины своего решения обнародовать докладную записку за подписью г-на Перегинца. ― Ведь требованием ст. 23 Закона Украины "О лекарственных средствах” предусмотрено, что некачественные лекарства, включая те, срок годности которых истек, подлежат утилизации и уничтожению!» Шум как возник, так и стих. Г-н Перегинец после успешной операции по иммунизации детей Украины от полиомиелита уехал работать в Швейцарию.

Вакцинация от полиомиелита – отдельная тема. Ее Минздрав проводил в тесном взаимодействии с Детским фондом ООН (ЮНИСЕФ), собираясь охватить 95% детей в возрасте до 10 лет.

Началась эта полиокомбинация с обещания канадского правительства в 2014 году, когда населению Украины было не до медицинских новшеств, выделить 5 млн. канадских долларов на приобретение первой партии вакцин в качестве безвозмездной помощи. Затем Украина приобретала вакцины за свои. И уж потом, в июне 2015-го, в Закарпатской обл. «вдруг» случилась вспышка полиомиелита и были введены неотложные меры по массовой иммунизации. Пошел процесс по поглощению Украиной огромных объемов данных вакцин. И все это произошло вскоре после того, как на 68-й сессии Всемирной ассамблеи здравоохранения прозвучал призыв к государствам, использующим данную пероральную полиовирусную вакцину, подготовиться к глобальному ее изъятию в апреле 2016 г.

То есть, проще говоря, ненужную европейцам вакцину решили слить в подставленные рты украинских детей.

8 февраля 2017-го в Одессе состоялось уникальное судебное заседание по этому поводу. Иск к Министерству здравоохранения с требованием приостановить 3-й тур дополнительной вакцинации подал уже много лет глубоко копающий «прививочную тему» журналист Сергей Дибров. Представители министерства, как и ожидалось, на суд не явились, Окружной административный суд Одессы в удовлетворении иска отказал.

«Даже выводов каких-либо ученых по этому поводу Минздрав не имеет, ― писал Дибров. ― Минздрав не смог представить даже подтверждение того, что вспышка полиомиелита в Украине действительно была».

Вспомним и заявление губернатора Закарпатской области Геннадия Москаля (было размещено на его официальном сайте), когда Минздравом якобы были установлены случаи заражения двух детей полиомиелитом в Закарпатье. Москаль утверждал, что он уже обратился в Генпрокуратуру с заявлением о фабрикации этих данных и прямом давлении на закарпатских врачей со стороны высшего руководства Минздрава: «Ни одного случая полиомиелита в Закарпатье не выявлено. Была организована информационная атака о "вспышке полиомиелита в Закарпатье”. Заместитель главы Минздрава звонил в Ужгород и требовал от главных врачей подтвердить диагноз "полиомиелит”, угрожая им увольнением».

Вопиющий факт! И тишина, и никаких расследований и последствий.

В Украину завезли 12,5 млн. доз вакцин, притом что годовая потребность в плановых прививках в Украине — 2 млн.! Вторая страна, в которую массово завезли вакцину, — это Уганда, куда завезли 5 млн. доз.

Теперь, «впав в зависимость» от полиомиелита, Украина автоматически попала в ряд таких неблагополучных стран, как Афганистан, Пакистан, Сомали, Сирия...

Интересно, что европейские фармацевтические лобби упрощают мероприятия по проведению КИ в «либеральных странах». Например, упрощение состоит в том, что после информирования пациентов о проведении исследований от них не требуется получать письменное информированное согласие. Более того, допускается, что субъект может считаться включенным в исследование, если он не отказался от участия.

Между тем украинские медики обращают внимание на низкую квалификацию членов этических комитетов, которые должны контролировать КИ. Виктория Доброва, доктор фармацевтических наук, профессор кафедры фармакологии и клинической фармации Национального фармацевтического университета, утверждает, что на Украине нет унифицированных методических пособий и периодических изданий по биоэтике, слабо преподаются правовые аспекты экспертизы.

Спрашивается, как «эксперты-биоэтики» воспримут, к примеру, такие идеи, звучащие в современных западных методичках по биоэтике? «Знание ценно само по себе, независимо от пользы, которую могло бы принести его применение. Эта идея отражает представление о ценности понимания сущности человека и мира вокруг него, даже если практическая польза от нового знания не очевидна. В соответствии с этой позицией исследование, не обладающее потенциалом практической пользы тем не менее считается этичным».

Это соображение мы почерпнули в европейском учебнике по исследовательской этике. Книга издана в ходе совместного проекта «Advanced Certificate Program for Research Ethics in Central and Eastern Europe», осуществляемого Вильнюсским университетом и американским коллежем Union Graduate College (Нью-Йорк, США).

Согласитесь, очень похоже на логику исследований, которые проводились на заключенных концентрационных лагерей в нацистской Германии и включали в себя принудительную стерилизацию, воздействие радиации, холода, инфицирование малярией и туберкулезом, а также многие другие жестокие эксперименты над людьми с причинением им боли, страданий, увечий, а также приводившие к смертям. С этими случаями, к слову, и связано зарождение исследовательской этики, они стали основанием для создания Нюрнбергского кодекса.

Но похожие исследования проводились и после его утверждения.

Например, исследование сифилиса в американском Таскиги в 1932–1972 годах. Эксперимент проводился Американской службой общественного здоровья. В нем участвовало около 400 больных сифилисом мужчин-афроамериканцев, большинство из которых были неграмотными, а также около 200 здоровых мужчин – представителей контрольной группы. Задачей эксперимента являлось наблюдение за естественным развитием сифилиса в отсутствие лечения. Участникам не сообщали о том, что они вовлечены в клинические исследования, а взятие анализов представлялось как «бесплатное лечение».

Ко времени начала этого исследования в 1932 г. эффективного лечения сифилиса не существовало. Однако с изобретением пенициллина в 1947 г. такое лечение появилось. Тем не менее исследователи не только не стали его применять, но, напротив, препятствовали этому. К окончанию эксперимента только 74 участника остались в живых, из числа их жен 40 оказались зараженными, 19 детей были рождены больными, хотя лечение позволило бы этого избежать.

Это только один известный пример нарушения этических норм. «Дело в том, что не всегда неэтичное исследование становится широко известным и, кроме того, далеко не во всех случаях происходит заведомое нарушение исследователями морально-этических норм. Часто исследователи или не осознают, что их проекты вступают в противоречие с этическими принципами, или же, зная об этом, полагают, что эти противоречия оправдываются пользой, которую исследование способно принести обществу, или коммерческой выгодой», ― говорится в указанном учебнике.

Вообще же ситуация с клинисследованиями в Украине напоминает так называемый эксперимент Мануэля Вакенгейма. Вакенгейм – французский карлик – обратился в Верховную комиссию ООН по правам человека с заявлением позволить ему зарабатывать на жизнь в качестве метательного снаряда в обход запрета на бросание карликов Верховного административного суда Франции. 27-го сентября 2002-го года комиссия постановила, что иск не может быть удовлетворен.

Он проработал «метательным снарядом» почти всю свою жизнь. Dwarf-tossing или dwarf-throwing – странный «вид спорта», завезенный в Западную Европу из Северной Америки и Австралии в начале 1980-х годов. Правила игры простые: нужно бросить карлика или карлицу и чем дальше, тем лучше. Побеждает тот, кто ухитрится швырнуть свой «снаряд» на самое дальнее расстояние. Бросаются карликами на дискотеках и в барах. Карлик одет в особый дутый костюм, а на голове у него защитный шлем. В 1995 французский суд запретил этот спорт как унижающий человеческое достоинство, а г-н Вакенгейм стал безработным. Не имея другой профессии, он подал апелляцию в суд, потом в другой суд и так по судам и комиссиям дошел до самой Организации Объединенных Наций, поясняя, что «это занятие является частью моей жизни», и желая, чтобы ему было позволено делать то, что он хочет.

Вот и украинская нация, кажется, пошла еще дальше и вполне созрела, чтобы с ней и ее детьми делали всё, что захотят западные испытатели, ибо только это и обеспечивает ее выживание. Масштабные генетические мутации в будущем? Это уже не пугает.

Егор Лебедев,