Сейчас, по мнению историков, не более 10% населения столицы можно называть «коренными москвичами». Антропологи же заявляют, что коренных москвичей и вовсе не осталось.

КОРЕННОЙ – НЕКОРЕННОЙ

Результаты социологических опросов среди жителей Москвы выявляют совершенно разное представление о термине «коренной москвич». Для кого-то коренной москвич отличается от некоренного по внешности и уровню интеллекта, а кто-то его особенности находит в воспитании и культуре.

Но большинство все же пытается выявить коренного москвича по количеству поколений, проживавших в Москве. Но если, по мнению одних, чтобы стать «коренным» достаточно самого факта рождения в столице, то на взгляд других в роду должно быть не меньше шести поколений москвичей.

Однако есть респонденты, для которых подобные высчитывания чистой воды шовинизм.

«Москвича достаточно просто узнать по характерной речи. В нем чувствуются определенная вальяжность, самодовольство и уверенность в себе», – говорит журналист Артемий Троицкий. А по мнению сатирика Виктора Коклюшкина коренной москвич «по всем вопросам имеет свое суждение, любит поучать, но в то же время это контактный и жизнерадостный человек».

Сотрудники Института этнологии и антропологии РАН отмечают, что Москва была городом мигрантов с древних времен. Если принять во внимание, что столица постоянно пополнялась за счет приезжих, то понятие «коренной москвич» во многом теряет свой смысл. В Мосгорстате и ГУВД говорят, что у них нет данных о количестве коренных москвичей. Более того, власти заявляют, что статуса «коренной» официально не существует.

РОДОСЛОВНАЯ МОСКВИЧЕЙ

Многочисленные археологические находки показывают, что первый человек на территории современной Москвы появился в эпоху неолита. Но более активно эту землю стали заселять с конца I тысячелетия н. э.: сначала финно-угорские народы – мордва, марийцы, удмурты и финны, а затем славянские племена вятичей и кривичей.

Собственно, Москва, по мнению этнолога Александра Пестрякова, это финно-угорское слово, что в переводе означает «медвежья речка».
Со второй половины XII века через Андрея Боголюбского в Москву перебираются жители Среднего Приднепровья, а уже через столетие Москва и ее окрестности становятся центром притяжения населения различных регионов Руси.

В этом свою роль сыграло выгодное географическое положение города, находящегося на перекрестке водных и сухопутных путей, и политика московских князей, направленная на подчинение окрестных земель.

Периодически Москву захлестывали волны миграций, которые интенсивно увеличивали и перемешивали состав городского населения. Во время нашествия Батыя на Владимиро-Суздальское княжество жители разоренных земель активно стали переезжать в Москву. А после подчинения Новгорода Иваном Грозным в столицу потянулись тысячи новгородцев.

Были в истории Москвы и периоды демографического упадка. Так, губительной для населения Москвы стала опричнина 1560-70-х гг., резко сократилось количество жителей столицы в период неудачной для России Ливонской войны (1558-1583) и во время Смуты (1598-1613).

Помимо мигрантов из России в Москву постоянно приезжали европейцы – литовцы, поляки, немцы, шотландцы, голландцы. Большие волны их переселения пришлись на времена Ивана IV, Петра I и Екатерины II.

Знаменитый манифест Екатерины II от 25 октября 1762 года о «дозволении иностранцам въезжать и селиться в империи» серьезно повлиял на демографию не только России, но и Москвы. Некоторые немцы, которым для поселений выделяли Поволжские степи, так и не доезжали до места назначения, оседая в столице.

С 1861 года после отмены крепостного права в Москву стали приезжать крестьяне. В городе они становятся ремесленниками и торговцами, пополняя среду мещан. Москву конца XIX столетия смело можно назвать интернациональным городом: по данным царской полиции 20% населения столицы были «не русскими».

БЕЗУМНЫЙ ВЕК

XX век коренным образом преобразовал демографическое лицо столицы. Это было время, когда активный рост населения чередовался с не менее активным его сокращением.

Заметно уменьшилось количество жителей Москвы во время Гражданской войны – многие погибли, умерли от голода или уехали в деревню, чтобы как-то прокормиться. Это время – первая большая волна эмиграции за рубеж, когда столицу покинуло значительное количество населения, не принявшего Советскую власть.

Жизни около 375 тыс. москвичей унесла Великая Отечественная война. Вскоре после страшной войны началась самая длительная волна эмиграции, которая продлилась, по мнению социологов, вплоть до распада СССР.

Особенно активно москвичи выезжали за рубеж в перестроечный период. Жители Белокаменной составили более 20% общероссийской численности населения, покинувшего страну.

Тем не менее, весь послевоенный период Москвы отмечен демографическим подъемом. К примеру, если в 1956 году количество жителей столицы составляло 4 839 000 человек, то к 1991 году эта цифра увеличилась почти вдвое – 9 017 415 жителей. Такие показатели объясняются не только естественным приростом населения, но и постоянной миграцией.

Целый ряд отраслей экономики, в частности, строительство, легкая промышленность, транспорт не могли обеспечиваться рабочей силой за счет москвичей или жителей пригородов. Для проблемных отраслей устанавливались квоты (лимиты), по которым из различных регионов страны в столицу привлекалась дополнительная рабочая сила. Например, на некоторых строительных объектах москвичами были только прорабы. За рабочими мигрантами с тех времен закрепилось пренебрежительное название – «лимита».

«КОДЕКС МОСКВИЧА»

В 1990-е и 2000-е годы Москву захлестнула очередная волна миграции – самая мощная в истории города. В столицу России в поисках лучшей жизни потянулись выходцы из бывших Союзных республик, но особенно активно из Средней Азии и Закавказья. Так, между двумя переписями населения столицы 1989 и 2002 годов количество азербайджанцев выросло в 5 раз, таджиков – в 12! Также отмечен резкий прирост вьетнамцев и китайцев. В некоторых районах Москвы доля «нерусского» населения превышает отметку в 30%.

Все это порождает не только рост уровня преступности, но и соответствующее отношение к мигрантам у тех, кто считает себя коренными москвичами. Озабоченные этой проблемой власти столицы пытаются найти пути ее решения, но пока безуспешно. Последнее время к сотрудничеству они активно привлекают представителей национальных диаспор. В их совместных планах создание документа – «кодекса москвича», который бы разъяснял приезжим правила и нормы поведения в мегаполисе.

Глава Комитета межрегиональных связей и национальной политики Москвы Михаил Соломенцев объясняет, что «Москва – город, жизненный уклад которого базируется на русских культуре и традициях, сложившихся веками, и все, кто приезжает сюда жить, должны с этим считаться».

Впрочем, представители диаспор хоть и соглашаются с этим, все же замечают, что от некоторых традиций нельзя отказаться. Представитель белорусской общины Екатерина Юркевич считает, что такой свод норм не должен ущемлять права национальных меньшинств. «Если разрешена одежда субкультур, то одежду культур национальных тем более нельзя запрещать», – замечает она.

В дискуссиях властей и представителей диаспор снова всплывает ключевой вопрос: «А кто такой москвич?». Сегодня московское правительство делает акцент на толерантности и уважительном отношении к национальным и религиозным традициям, настаивая на том, что Москва всегда была и будет многонациональным городом. Понятие «коренной москвич» теперь не несет в себе принципиального значения. Полноправным москвичом может считаться любой, кто приехал в столицу России на постоянное место жительства.