Стороны, как отмечается, выразили удовлетворение тем, как выстраиваются отношения между двумя странами. Особенно в том, что касается торгово-экономического сотрудничества.

По словам Лукашенко, которые приводит агентство БЕЛТА, это сотрудничество активно развивается, «несмотря на разного рода проблемы и препятствия». Взаимный товарооборот на сегодня составил порядка 3,5 млрд. долларов.

Впрочем, принимая во внимания показатели прежних лет, когда товарооборот между странами достигал 8 млрд. долларов, потенциал для развития имеется. И Лукашенко, в частности, надеется достичь заметного прогресса «за счет взаимодействия регионов». Новые перспективы, уверен он, даст первый форум регионов Белоруссии и Украины, который должен пройти в Гомеле.

Все замечательно. Но одна фраза Александра Григорьевича, которой он, судя по всему, пытался охарактеризовать белорусско-украинские отношения, вызвала недоумение. «Что касается политического взаимодействия, то у нас вообще проблем нет», — сказал он.

Интересно, белорусы уже забыли об инциденте со своим пассажирским самолетом, который Служба безопасности Украины год назад развернула в полете под угрозой поднять в воздух военные истребители и заставила вернуться в украинский аэропорт?

А главное, значит ли это, что Минск полностью поддерживает нынешний курс Киева? С его агрессивной русофобией, пещерным национализмом, отрицанием всего того, что еще недавно так было свято для трех братских народов…

Как объяснить позицию «двух стульев» Лукашенко, который то братается с Порошенко, то заявляет о своей дружбе с Путиным?

— Мне вспоминается, как в одном из телеинтервью он (белорусский президент — ред.) говорил о событиях в Крыму, — комментирует ситуацию публицист и политический обозреватель Владислав Мальцев. — Мол, если бы нечто подобное происходило в его стране, то он на месте украинских властей, поднял бы армию, и не дал бы «отторгнуть регион». Это было еще весной 2014 года, по горячим следам крымских событий.

То есть, у Лукашенко был тогда большой шок. Большие опасения, что что-то такое может произойти и у них. И вплоть до конца 2014 года им делались постоянно заявления о том, что «здесь не русский мир, здесь белорусский мир». Что «мы не потерпим подобных проявлений сепаратизма в стране». И т.д.

Потом как бы от шока отошли. Но в значительной степени это объяснялось именно опасениями властей Белоруссии, что подобный сценарий — сценарий провозглашения народных республик и активизации выступления пророссийских сил — может произойти и у них. Ведь невозможно было предположить это заранее и на Украине.

Второй момент — чисто экономический.

— Так все плохо?

— Экономика Белоруссии, действительно, находится в печальном состоянии. В целом все достаточно неблагополучно. Поэтому, разумеется, прицел делается на развитие любых экономических связей.

Как минимум, с конца «нулевых», после того, как из России перестали поступать энергоносители по очень низким ценам, которые, собственно, и являлись питательной базой белорусского экономического чуда начала «двухтысячных», Лукашенко начал активно ездить по миру. И в каждой стране, которую посещал, естественно, рассказывал, что «мы являемся самими большими друзьями». Что «мы готовы стать вашей «площадкой» — «платформой», «мостом» — для работы с другими странами.

Вплоть до того, что аналогичные заявления он делал в маленьком Ливане, куда приезжал в те годы.

Ситуация была такая, что нужны были самые разные инвестиции, нужны были деньги, нужны были вливания, нужна была торговля…

С 2014 года эта торговля стала настолько интересна, что Белоруссия начала закупать и перепродавать нам под видом своей продукции санкционные товары, которые не имели права завозить на территорию России.

А с другой стороны, большое значение приобрела торговля с Украиной, куда — была такая информация в СМИ — шли нефтепродукты, произведенные на белорусских заводах из российской нефти, которые, в том числе обеспечивали украинскую армию. Шли запчасти к бронетехнике ВСУ и другие товары, которые напрямую сложно отнести к летальному оружию. Но они обеспечивали деятельность воюющей армии.

Надо сказать, что подобное позиционирование позволяет развивать концепцию, которая активно пропагандируется на просторах Белоруссии, наверное, года с 2015-го.

— Что за концепция?

— Это концепция того, что Белоруссия является неким равноудаленным от всех государством, «мостом» между Востоком и Западом. Центром Евразии. И именно ее уникальное геополитическое положение объясняет то, что она не должна дальше интегрироваться в Россию.

То есть, достаточно далекая Армения должна, а вот граничащая с Россией Белоруссия, нет. Потому что геополитическое положение Белоруссии якобы настолько уникально, особенно и важно для всех, что она должна быть как Финляндия в годы холодной войны.

Соответственно, эта концепция подразумевает свободу рук для общения даже с враждующими между собой странами.

Финляндия в значительной степени таким статусом и пользовалась. И Югославия при Тито, которая, с одной стороны, как бы была социалистической страной, но при этом не являлась членом советского блока, тесно сотрудничала с Западом, привлекала инвестиции и решала свои экономические проблемы.

Лукашенко тоже как бы подчеркивает постоянно свой особый курс — «мы не то, что будем дружить с Украиной, но мы показываем, что не дадим совершить что-то похожее у нас. Или даже думать о таком».

— Получается, что он даже смысла Крымской весны не понял?

— Дело в том, что люди на государственных постах смотрят на подобные вещи, исходя из ограничения своей власти. В данном случае в Белоруссии восприняли это так, что завтра может появиться, скажем, Гродненская народная республика, которая попросится в Россию.

Ситуаций с Единым государством уже тогда была такой, что сама интеграция Белоруссии, в принципе, мыслилась позитивно. Но власть все-таки не хотела в Минке свое терять. И постоянно заявлялось, что Белоруссия не хочет стать еще одним регионом России.

А здесь появилась прямая угроза, что завтра появятся несколько республик. И даже начала активно развиваться тема, что какие-то русские националистические организации уже чуть ли не провозгласили такие республики на территории Белоруссии. Такие мысли, действительно, были и курсировали до тех пор, пока не возникла угроза как раз таки со стороны белорусских националистов. Которые ездили воевать на Украину, собирали деньги для добровольческих батальонов. И грозили уже Майданом самой Белоруссии.

То есть, здесь вопрос морального аспекта не стоит. Здесь стоит вопрос исключительно политического выживания Лукашенко, который очень умело многие годы маневрирует. И занимает ту позицию, которая позволяет ему сохранять власть.

— Но за деньгами он все-таки едет в Россию…

— Вполне логичная позиция: «если вы хотите иметь меня хотя бы относительным другом, то должны меня спонсировать каким-то образом».

Здесь речь не идет о том, что Белоруссия занимает какую-то определенную позицию. Но она, как Украина Януковича, которая очень долго старалась сидеть на двух стульях. Брать деньги у России за то, чтобы не уходить на Запад, а у Запада за то, чтобы не уходить в Россию. И бесконечно маневрировать.

— Янукович, как известно, не очень хорошо кончил. И с Украиной, в общем, тоже все плохо. Наглядный пример для Лукашенко, к чему может привести двойная игра…

— Дело в том, что в Белоруссии оппозиция, которая раньше была в парламенте, в местных органах власти просто разгромлена по сравнению с «нулевыми». С начала «десятых» никакой оппозиции серьезной там нет. Все, кто мог противостоять, либо посажены, либо уехали, либо ушли в частную жизнь. На все акции выходит очень малое количество людей. Поэтому этой угрозы никто сейчас не воспринимает всерьез.

— Есть еще один момент. Почему официальный Минск ни разу не выступил с осуждением неонацистских настроений в Киеве? Факельные марши бандеровцев там никого не пугают?

— Потому что такая политика. Когда нужно, все эти моменты являются дополнительными элементами давления. Но их не замечают, когда это невыгодно.

У поляков, например, Волынская резня признана геноцидом. При этом премьер-министр, если не ошибаюсь, вдруг заявляет, что Бандера все-таки не помешает Варшаве в дальнейшем развивать отношения с Киевом.

То есть, они готовы работать с авторами этого геноцида. И далеко не так уж часто происходят публичные протесты поляков. То же самое и со многими еврейскими организациями на Украине. Некоторые даже выдавали почетные грамоты праворадикальным деятелям. Видимо им невыгодно сегодня замечать, что происходит. Но когда это станет необходимым, заметят.

Скорей всего, ту же самую логику исповедуют и в Белоруссии люди, которые занимают там руководящие посты.

Это же очень простая игра: «мы жмем руки, говорим, что будем интегрироваться, развивать что-то. Но если вы не дадите нам денег, мы не будем».

То же самое делал Янукович, который одновременно говорил, что уходит в евроинтеграцию. А потом: «Дайте три миллиарда, я откажусь».

Здесь та же самая линия.

С одной стороны, проводятся военные учения, которые очень сильно пугают Украину. И чтобы показать Киеву, что Белоруссия совсем не стала пророссийской, дальше происходят шаги, которые демонстрируют сотрудничество Белоруссии с Украиной.

Лукашенко делает шаг в одном направлении, и тут же — в другом. Он должен постоянно стараться быть равноудаленным от всех.