Государство наше, похоже, всерьез взялось за народ. Самые уязвимые и незащищенные люди бросаются на алтарь богатых и могучих. Пенсии и льготы исчезают прямо на глазах. Дело доходит до страшных парадоксов. Дети, рожденные от ликвидаторов аварии на Чернобыльской АЭС, имеющие все признаки, симптомы лучевой болезни после 18 лет вдруг становятся здоровыми. Как это может быть и кому пришло в голову снимать с обреченных людей льготы?! Об этом "Правде.Ру" рассказал председатель общественной организации "Дети Чернобыля" города Москвы Евгений Мисюра.

— У нас есть официальный памятный День участников ликвидации и жертв последствий радиационных аварий и катастроф. Но у них много проблем, которых, увы, становится все больше. Тогда государство взяло на себя определенные обязательства. Выполняются ли они сейчас и в полной ли мере?

— Конечно, государство ответственность взяло, но не сразу. Было время, когда законов по ликвидаторам аварии вообще не было, не было никаких категорий инвалидов вследствие аварии на Чернобыльской АЭС, официально признанных ликвидаторов — просто не было никого и ничего такого в правовом поле.

Были просто люди, которые участвовали в событии. В каком? Даже тогда еще было непонятно. Только спустя четыре года появился закон, по которому люди обрели какой-то статус.

Этот статус зависит от территории радиационного воздействия и других составляющих. Он частично распространяется и на членов семей ликвидаторов. Мы как раз и представляем ту часть, которая относится к членам семей ликвидаторов, наиболее не защищенной в данном законодательстве категории людей.

— Все-таки существуют какие-то льготы, которые вы имеете в соответствии с законом 1991 года. Что это за льготы?

— Льготы, конечно, есть. Изначально они были достаточно немалые…

— Вы сказали "были"…

— Да, но потом они потихоньку урезались, урезались… И на данный момент мы имеем не совсем полную картину. Это связано также с тем, что, когда писался этот закон, не было общей практики работы с детьми. В основном закон был сделан для взрослого населения.

Ну и для работы с детьми, конечно, но не было такой полной статистики, которая на сегодняшний день уже есть. Мы имеем также ее анализ и общую картину. Все это позволяет сказать, что необходимо изменение законодательства, обязательно это должно быть сделано. Иначе целые поколения детей — первое, последующее и нынешнее — будут упущены именно в социальной сфере.

— Неужели с 1991 года закон никаким образом не претерпевал никаких изменений?

— Были, конечно, но они все были не в сторону увеличения, а в сторону уменьшения льгот. И это привело к тому, что по детям сейчас — наиболее не проработанная правовая база. Ее нужно, конечно, менять.

Потому что получается так, что до 18 лет чернобыльский ребенок имеет какие-то льготы, выплаты ЕДВ, а после 18 лет — уже нет. Получается, что наступает какой-то момент, когда как бы радиация испарилась сама собой. Но ведь в реальности такого же нет! И заболевания могут проявиться не только до 18 лет, но и после.

Поэтому, приходя в какое-то лечебное учреждение, ребенок должен доказать, что он связан как-то с ликвидаторами-родителями, носить с собой свидетельство о рождении, удостоверения родителей и еще целую кипу документов, которые необходимы для постановки на учет.

— Даже сейчас, когда все в электронном виде?

— База часто виснет, не всегда в электронном виде все есть. Говорят: у нас компьютер завис, нет доступа, у нас это, у нас то… Вот так это на практике выглядит, а не так, как хотелось бы.

— Евгений, вы сказали, что все законодательные изменения были направлены в сторону уменьшения. Это чем-то, вообще, было обосновано? Какие причины, почему?

— Обоснования, конечно, найдутся, и причин, я думаю, наверное, много, но в основном это все, конечно, упирается в бюджет — невозможность финансирования каких-то отдельных видов льгот. Но тем не менее я думаю, что детская категория должна быть выделена особо, потому что после 32 лет аварии есть уже статистика заболеваний и смертности. Также известны и результаты лечения.

Все это ясно показывает, что чернобыльские дети и внуки часто болеют и болеют более тяжелыми, характерными заболеваниями. Поэтому, кроме лечения, им требуется и социальная адаптация, она должна проходить тоже особенно.

Потому что очень много времени ребенок проводит дома или в больнице, вместо того чтобы находится в яслях, садике, школе. Должна быть выработана специальная программа на уровне министерств образования и здравоохранения.

Еще один парадокс — у ликвидаторов аварии есть льготы по образованию. А им-то это как раз абсолютно не нужно, потому что средний возраст — 70 лет. Мы стоим на позиции того, что надо делегировать эту льготу их детям, отдать ее больным детям.

— Евгений, что для вас значит Чернобыль?

— Для нас Чернобыль — это достаточно много. Прежде всего — память о том, что было, связь поколений. А еще — это огромный список нерешенных вопросов и проблем…

Беседовала Оксана Орловская

К публикации подготовил Юрий Кондратьев

Редакция рубрики "Общество"