Об истории Хабаровского судебного процесса над японскими военными преступниками.

С 25 по 30 декабря 1949 г. в г. Хабаровске Военный трибунал Приморского военного округа рассматривал дело 12 бывших военнослужащих японской армии, которым было предъявлено обвинение в разработке и применении бактериологического оружия в годы Второй Мировой войны. Процесс открыл неизвестные ранее факты совершения японскими военными в период с 1938 по 1945 г. преступлений, связанных с широкомасштабной подготовкой бактериологической войны, а также ее эпизодическим ведением на территории Китая. Подсудимым было предъявлено также обвинение в проведении бесчеловечных медицинских опытов над людьми, в ходе которых «подопытные» неминуемо погибали.

В современном международном праве Хабаровский процесс упоминается очень редко. Это дает основание сделать вывод о том, что некогда важное политическое событие основательно подзабыто как современными юристами-международниками, так и историками. Представляется, что в год 60-летия этого события уместно будет напомнить об основных фактах, установленных в ходе Хабаровского процесса, а также других событиях, связанных с судом над японскими военными преступниками.

По Хабаровскому процессу имеются публикации, изданные в разные годы как в СССР, так и в Японии. Среди публикаций, вышедших в бывшем Советском Союзе, наиболее полными являются «Материалы судебного процесса по делу бывших военнослужащих японской армии, обвиняемых в подготовке и применении бактериологического оружия», содержащие стенограммы заседаний Военного трибунала, вышедшие в 1950 г.

В этом же году была опубликована книга «Бактериологическая война — преступное орудие империалистической агрессии. Хабаровский процесс японских военных преступников», авторы которой М. Ю. Рогинский, С. Я. Розенблит, Л. Н. Смирнов являлись непосредственными участниками Хабаровского процесса. Последней по времени публикацией в СССР стала книга М. Ю. Рогинского «Милитаристы на скамье подсудимых. По материалам Токийского и Хабаровского процессов».

В Японии Хабаровский военный процесс также вызвал значительный общественный резонанс, хотя это произошло спустя определенное время как осмысление трагических событий войны. В 1967 г. в издательстве «Хаара-сёбо» вышла книга Такаси Симамуры «Три тысячи подопытных людей», в основу которой положены материалы Хабаровского процесса по делу бывших японских военнослужащих, а в 1974 г. в издательстве «Тохо-сюппанся» — книга Сэйдзабуро Ямадзы «Военный трибунал по делу подготовки бактериологической войны», также повествующая о суде над японскими милитаристами в Хабаровске в декабре 1949 г. К сожалению, эти книги не были переведены и в СССР не издавались.

Из японских авторов в СССР были изданы Хироши Акияма (книга «Особый отряд "731"») и Сэйити Моримура (книга «Кухня дьявола. Правда об «отряде 731» японской армии»).

Японцы сдаются в плен

Под именем Хироши Акиямы выступил один из бывших служащих отряда № 731 и его книга с правдивым рассказом о происходивших там преступлениях является своеобразным покаянием за содеянное. Книгу С. Моримуры следует выделить особо, поскольку она получила широкую известность в Японии. Появлению ее предшествовал роман «Контейнеры смерти», основной фабулой которого была подготовка бактериологической войны.

В ходе работы над произведением Моримура встречался со многими бывшими служащими отряда № 731 японской армии и записал их воспоминания. Свидетельства очевидцев и непосредственных участников создания бактериологического оружия стали основой документальной книги, где наряду с воспоминаниями бывших японских военнослужащих приводятся обширные цитаты из «Материалов судебного процесса по делу бывших военнослужащих японской армии, обвиняемых в подготовке и применении бактериологического оружия», что говорит о высокой степени доверия японского автора к фактам, установленным в ходе трибунала, а также об известности материалов судебного процесса в Японии.

В качестве подсудимых на судебном процессе в Хабаровске выступали двенадцать бывших военнослужащих японской армии: бывший главнокомандующий японской Квантунской армией — генерал Ямада Отозоо, бывший начальник санитарного управления той же армии — генерал-лейтенант ветеринарной службы Кадзицука Рюдзи, бывший начальник ветеринарной службы той же армии — генерал-лейтенант ветеринарной службы Такахаси Такаацу, бывший начальник отдела бактериологического отряда № 731 — генерал-майор медицинской службы Кавасима Киоси, бывший начальник отделения отряда № 731 — майор медицинской службы Карасава Томио, бывший начальник медицинской службы отдела отряда № 731 — подполковник Ниси Тосихидэ, бывший начальник филиала отряда № 731 — майор медицинской службы Оноуэ Масао, бывший начальник санитарной службы 5-й армии — генерал-майор медицинской службы Сато Сюндзи, бывший научный работник бактериологического отряда № 100 — поручик Хиразакура Дзенсаку, бывший сотрудник того же отряда — старший унтер-офицер Мимото Кадзоу, бывший санитар-практикант филиала № 643 отряда № 731 — ефрейтор Кикучи Норимицу и бывший санитар-лаборант филиала № 162 отряда № 731 — Курусима Юдзи.

Как видно, состав подсудимых был весьма неоднородным: от генерала, командующего армией, до ефрейтора и санитара-лаборанта. Это объясняется тем, что личный состав отряда № 731, где велось создание бактериологического оружия, почти в полном составе был эвакуирован в Японию, и советские войска пленили лишь некоторых японских военных, имевших непосредственное отношение к подготовке и ведению бактериологической войны.

Дело рассматривалось в открытом судебном заседании Военным трибуналом Приморского военного округа в составе председательствующего — генерал-майора юстиции Д. Д. Черткова и членов трибунала: полковника юстиции М. Л. Ильиницкого и подполковника юстиции И. Г. Воробьева.

Государственное обвинение поддерживал советник юстиции 3-го класса Л. Н. Смирнов.

Всем обвиняемым были предоставлены адвокаты, однако их роль в процессе была незначительной, поскольку они почти не задавали вопросов обвиняемым и свидетелям. Член Московской коллегии адвокатов Н. П. Белов, защищавший генерала Ямада, объяснил в своей речи такое поведение защиты следующим образом: «Это явилось логическим следствием того, что обвинение было подтверждено показаниями подсудимых и свидетелей, а также приобщенными к делу документами».

Суд заслушал показания двенадцати из вызванных на процесс, шестнадцати свидетелей, являвшихся также бывшими военнослужащими японской армии. При этом трое свидетелей сами были непосредственно причастны к производству бактериологических средств и по какой причине они оказались в числе свидетелей, а не подсудимых, определить сложно.

Всем подсудимым было предъявлено обвинение в преступлениях, предусмотренных Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 г. № 39 «О мерах наказания для немецко-фашистских злодеев, виновных в убийствах и истязаниях советского гражданского населения и пленных красноармейцев, для шпионов, изменников родины из числа советских граждан и для их пособников». Пункт 1 Указа (по нашему мнению Указ состоит из пунктов, а не статей.) гласил: «Установить, что немецкие, итальянские, румынские, венгерские, финские фашистские злодеи, уличенные в совершении убийств и истязаний гражданского населения и пленных красноармейцев, а также шпионы и изменники родины из числа советских граждан караются смертной казнью через повешение». Как видно из содержания пункта 1, «японские злодеи» не перечислены в данном Указе.

К тому же японские военнослужащие не совершали убийств и истязаний гражданского населения СССР и пленных красноармейцев. В данном случае Указ Президиума Верховного Совета был применен в отношении японских военнослужащих по аналогии. Пожалуй, это была самая серьезная неувязка в организации процесса, однако его организаторы справились с этим правовым казусом и одиннадцать подсудимых признали себя виновными полностью в предъявленном обвинении, а бывший начальник санитарного управления Квантунской армии генерал-лейтенант Кадзицука Рюдзи признал себя виновным частично.

Большинство подсудимых в последнем слове раскаивались в содеянных преступлениях и только бывший командующий Квантунской армией генерал Ямада Отозоо в последнем слове обратился к аргументу, который был главным у защиты и подсудимых на Нюрнбергском и Токийском военных процессах: ссылке на то, что преступления совершались по приказу вышестоящих лиц. В частности, Ямада, признавая свою ответственность за подготовку бактериологической войны, заявил: «Но я хочу сказать, что все, кто имел отношение к этим отрядам, действовали согласно приказанию, выполняя волю начальников этих отрядов и командующих».

Подсудимые Хиразакура Дзенсаку и Кикучи Норимицу в последнем слове выразили надежду, что к суду будут привлечены главные организаторы и вдохновители бактериологической войны: японский император Хирохито, генералы Исии и Вакамацу. Безусловно, такая «надежда» у подданных японского императора возникнуть самопроизвольно не могла.

Ни одному из подсудимых Военный трибунал Приморского военного округа не вынес в качестве наказания смертную казнь через повешение, как это было предусмотрено в Указе Президиума Верховного Совета СССР, поскольку на момент вынесения приговора смертная казнь в СССР была временно отменена. Все генералы были приговорены к двадцати пяти годам заключения в исправительно-трудовом лагере. Остальные восемь подсудимых получили от двух до двадцати лет заключения в лагерях. Все заключенные по приговору Военного трибунала, чей срок не закончился ранее, были амнистированы в 1956 г. и получили возможность вернуться на родину.

Во время Первой Мировой войны оба противоборствующих блока империалистических государств широко применяли удушливые ядовитые газы, что значительно увеличило число погибших и получивших инвалидность в результате тяжелых отравлений. Не случайно после завершения войны первым межгосударственным соглашением в сфере международного гуманитарного права стал Протокол о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств от 17 июля 1925 г., где уполномоченные представители от имени своих правительств заявили: «…применение на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов, равно как и всяких аналогичных жидкостей, веществ и процессов, справедливо было осуждено общественным мнением цивилизованного мира».

Договаривающиеся Стороны обязались признать запрещение химических средств и согласились распространить его на бактериологические средства ведения войны. К Протоколу присоединились, проведя его ратификацию, 43 государства, в том числе и СССР. Япония не присоединилась к указанному Протоколу, поскольку ее военно-политическое руководство вынашивало широкомасштабные захватнические планы в Азии и Тихоокеанском бассейне по созданию «сферы сопроцветания Великой Восточной Азии», в ходе осуществления которых бактериологическим средствам ведения войны отводилось определенное место.

Как было установлено в ходе процесса, идея подготовки бактериологической войны принадлежала Исии Сиро, который в 1936 г. был назначен начальником специально созданного формирования по подготовке средств ведения бактериологической войны, деятельность которого была строго засекречена.

О том, насколько законспирирована была деятельность формирования, свидетельствовали показания на процессе бывшего командующего Квантунской армией генерала Ямада Отозоо: «…731-й отряд официально именовался "Управлением профилактики и водоснабжения Квантунской армии", что являлось известным прикрытием действительного назначения отряда. С этой же целью работники отряда носили общевойсковую форму, без знаков различия медицинской службы. Мы опасались, что большое скопление медицинских работников может вызвать нежелательные подозрения относительно действительного характера 731-го отряда».

Второе формирование, созданное с аналогичной целью, получило название «Иппоэпизоотического управления Квантунской армии». В 1941 г., после нападения гитлеровской Германии на СССР, формирования получили и номерные названия: отряд № 731 и отряд № 100.

Отряд № 731 был размещен в специально выстроенном городке в 20 км от города Харбин, в районе железнодорожной станции Пинфань, где располагались лаборатории и служебные здания. На процессе был предъявлен документ — приказ начальника штаба Квантунской армии «Об установлении особой военной зоны в районе Пинфань» [4, с. 155—156]. В декабре 1940 г. в соответствии с оперативным приказом по Квантунской армии отряд № 731 получил в свое подчинение вновь сформированные филиалы в Хайлине, Линькоу, Суньу и Хайларе.

Отряд № 100 был расположен в районе местечка Могатон, в 10 км южнее г. Чаньчунь. Очевидно, что расположение основных центров по подготовке бактериологической войны в непосредственной близости друг от друга имело целью облегчить контакты между ними, а также превратить Маньчжурию в плацдарм для подготовки и ведения бактериологической войны.

Оба отряда и их филиалы были укомплектованы специалистами-бактериологами и техническими сотрудниками, собранными со всей Японии. На процессе называлась цифра: 3 тыс. сотрудников отряда № 731 были распределены по восьми отделам. Только один отдел (третий) занимался профилактикой и водоснабжением, остальные — исключительно подготовкой и ведением бактериологической войны.

Подсудимые

В целях массового изготовления бактерий отряд № 731 имел производственный (четвертый) отдел, представлявший из себя, по выражению его начальника обвиняемого Кавасима, «фабрику по массовому изготовлению различных бактерий». Производимые в отряде № 731 опаснейшие смертоносные бактерии измерялись килограммами, поскольку они содержались в густой сметанообразной массе, снятой с поверхности питательной среды. Определяя производственную мощность отряда № 731 тот же обвиняемый Кавасима на допросе показал: «Производственный отдел мог ежемесячно изготавливать до 300 кг бактерий чумы».

Бывший командующий Квантунской армией генерал Ямада Отозоо на допросе признал: «При осмотре 731 отряда я был крайне поражен размахом исследовательской и производственной деятельности отряда по изготовлению бактериологических средств ведения войны».

Функции отряда № 100 были аналогичны функциям отряда № 731 с тем отличием, что в нем производились бактерии, предназначенные для заражения скота и посевов (бактерии сапа, сибирской язвы, чумы рогатого скота, овечьей оспы, мозаики).

Вместе с производством средств бактериологической войны параллельно велась широкомасштабная работа по поискам методов применения бактериологического оружия. В качестве распространителей смертоносных бактерий использовались блохи, подвергавшиеся заражению. Для разведения и заражения блох применялись крысы, мыши и другие грызуны, которые отлавливались специальными командами.

Для применения бактериологического оружия Исии Сиро изобрел специальную бомбу, которая получила название «бомба системы Исии». У этой бомбы был фарфоровый корпус, куда помещались зараженные бактериями блохи. Взрыв бомбы происходил на высоте 50—100 м над поверхностью земли, что обеспечивало максимально широкое заражение местности.