Евгений Евтушенко называл главное произведение Шаламова "лоскутным одеялом истории, под которым невозможно спокойно спать" и "преподаванием истории не риторическими восклицаниями, а фактами".
Математик и философ Юлий Шрейдер, друг писателя, говорил, что его проза — это "беспощадное свидетельство человека, прошедшего ад".
Сам Шаламов утверждал: "Каждый мой рассказ — пощечина сталинизму”.
Каждая минута лагерной жизни — отравленная минута. Там много такого, чего человек не должен знать, не должен видеть, а если видел — лучше ему умереть. Он обучается там лести, лганью, мелким и большим подлостям. Возвращаясь на волю, он видит, что <...> моральные барьеры отодвинулись куда-то в сторону. Оказывается, можно делать подлости и все же жить. Можно лгать — и жить. Оказывается, человек, совершивший подлость, не умирает. Из рассказа "Красный Крест" Сын священника, троцкист Варлам Шаламов родился 110 лет назад в Вологде в семье священника, служившего в главном городском храме. Варлам — имя довольно редкое даже в семьях священников. В России его давали принявшим постриг. Можно было бы сказать, что даже со своим именем он получил знак особого призвания. Хотя едва ли такая интерпретация понравилась бы самому Шаламову — твердому и убежденному атеисту.
Отец Варлама, Тихон Николаевич Шаламов, в молодости работал православным миссионером на Алеутских островах, когда-то входивших в состав Русской Америки и переданных США вместе с Аляской в 1867 году. "Юконские рассказы" Джека Лондона сделали Аляску краем героической романтики Севера. Шаламов со своими "Колымскими рассказами" ввел в литературу совсем другой северный край, надолго ставший символом бесчеловечности и расчеловечивания.
Я видел, как изнемогали и умирали наши лошади — я не могу выразиться иначе, воспользоваться другими глаголами. Лошади ничем не отличались от людей. Они умирали от Севера, от непосильной работы, плохой пищи, побоев, и хоть всего этого было дано им в тысячу раз меньше, чем людям, они умирали раньше людей Из рассказа "Дождь" Тихон Шаламов оказался вовлечен в события 1917 года. Он активно включился в движение обновленчества и связал с себя с той частью церкви, которая не приняла патриаршество Тихона и изначально заявила о своей лояльности большевикам. По своему складу характера и убеждениям он не был хранителем патриархальных традиций — его семья входила в круг городской интеллигенции. Это во-многом, повлияло и на мироощущение Варлама. "Все исторические страсти русского народа хлестали через порог нашего дома" — отметил он в своих воспоминаниях.
В 1926 году он поступил на факультет советского права МГУ (в выбранном предмете обучения можно увидеть злую иронию), но на втором курсе был отчислен "за сокрытие социального происхождения".
В столице юный Шаламов "оказался среди восторженных, едва ли не экзальтированных сверстников, которые построение нового мира полагали задачей двух-трех ближайших лет. ...Именно во второй половине 1920-х в России выросла и оперилась новая молодежь, почти ничего не помнившая о царской России. Первое поколение чистопородных коммунистов", — дает характеристику тому времени писатель Андрей Рубанов в своем эссе о Шаламове.
"Завтра — мировая революция” — в этом были убеждены все", — писал сам Шаламов в своих воспоминаниях.
НА ЭТУ ТЕМУ "Дело Тухачевского": как начались массовые репрессии в Красной армии Студент и литератор активно поддерживал троцкистскую оппозицию и в 1929 году был задержан в подпольной типографии, где печатались листовки. Времена еще были относительно "вегетарианские" — Шаламов получил три года лагерей, позже смог вернуться в Москву и даже получить работу редактора в журнале "За овладение техникой".
Следующий арест случился в январе 1937 года. Большой террор начался спустя несколько месяцев, поэтому и тут Шаламову "повезло": за "контрреволюционную троцкистскую деятельность" его осудили на 5 лет лагерей (спустя полгода осужденных по такому обвинению мог ожидать расстрел). Заключенного Шаламова направили на колымские золотые прииски. Возвратиться в Москву он смог только в 1956 году: в лагере к прежнему сроку добавился новый — теперь уже 10 лет (по доносу об антисоветской пропаганде, которая заключалась в том, что Шаламов назвал эмигранта Ивана Бунина классиком русской литературы), а после освобождения еще надо было получать разрешение вернуться на "большую землю".
Дно человеческой души Полтора десятилетия лагерной жизни Шаламова стали материалом для его "Колымских рассказов" — так, по названию одного из сборников, принято называть весь цикл произведений, посвященных колымским лагерям — одно из самых страшных повествований в русской литературе.
Впрочем, страх, возможно, не вполне подходящее слово. Один из жестких упреков, который Шаламов бросил Солженицыну в своих дневниках: "В лагерной теме не может быть истерики. Истерика для комедий, для смеха, юмора". Любая экспрессия, апелляция к чувствам читателя, не переживших опыт ГУЛАГа — в том числе к чувству страха казались ему неприемлемыми. Шаламов лишь фиксировал, во что превращается человек в лагерях.
Сегодня был селедочный день, и за раздатчиком несли огромный фанерный поднос, прогнувшийся под горой селедок, разрубленных пополам. Селедку выдавали по утрам — через день по половинке. <...> Поднос приближался, и наступала самая волнующая минута: какой величины обрезок достанется, менять ведь было нельзя, протестовать тоже, все было в руках удачи — картой в этой игре с голодом. Человек, которой невнимательно режет селедки на порции, не всегда понимает, что десять граммов больше или меньше <...> могут привести к драме, к кровавой драме, может быть Из рассказа "Хлеб" Шаламов признавался, что в лагерях он узнал, что "дно человеческой души не имеет дна, всегда случается что-то еще страшнее, еще подлее, чем ты знал, видел и понял". Он писал о "безграничности унижений", "всякий раз оказывается, что можно оскорбить еще глубже, ударить еще сильнее".
Холодным языком Шаламов описывает ледяной мир, где человек лишен любой надежды и поддержки, обречен на страдания и муки и находится в абсолютной власти тех, кто силою государства или воровского закона признается сильнее и выше тебя. Описывал земной ад — его обитателей и слуг.
При этом Шаламов отказывался от роли учителя и со злостью говорил о постоянных претензиях русской литературы кого-либо поучать. "Я не апостол и не люблю апостольского ремесла. Беда русской литературы в том, что в ней каждый м**** выступает в роли учителя жизни, а чисто литературные открытия и находки со времен Белинского считаются делом второстепенным", — так однажды он написал в письме своему другу Юлию Шрейдеру.
Здесь проходит принципиальный разлом между Шаламовым и Солженицыным — двумя гигантами лагерной литературы, которые обречены на сравнение и противопоставление. Солженицын описывал вселенную ГУЛАГа в качестве назидания современникам и потомкам. Шаламов же считал, что учить людей после лагеря нечему, а нравственный прогресс человечества — фикция.
Все человеческие чувства — любовь, дружба, зависть, человеколюбие, милосердие, жажда славы, честность — ушли от нас с тем мясом, которого мы лишились за время своего продолжительного голодания. В том незначительном мышечном слое, что еще оставался на наших костях <...> размещалась только злоба — самое долговечное человеческое чувство Из рассказа "Сухим пайком" Сын священника Варлам Шаламов не верил в бога. "Я считаю себя обязанным не Богу, а совести и не нарушу своего слова", — писал он в дневниках. Совесть в мире почти беспросветного зла, почти неограниченного насилия и абсолютного принуждения все же подсказала ему один императив: никогда не делать с усердием то, к чему тебя принуждают и никогда не принуждать других к рабскому труду: "В забое я работал плохо и никого работать хорошо не звал, ни одному человеку на Колыме я не сказал: давай, давай".
В рассказе "Тридцать восьмой" Шаламов говорит о том, что "арестант на предложение "давай" отвечает всеми мускулами — нет. Это есть и физическое, и духовное сопротивление".
Могила, арестантская общая могила, каменная яма, доверху набитая нетленными мертвецами еще в тридцать восьмом году, осыпалась. Мертвецы ползи по склону горы. <...> Бульдозер сгребал эти окоченевшие трупы, тысячи трупов, тысячи скелетоподобных мертвецов. Все было нетленно: скрюченные пальцы рук, гноящиеся пальцы ног – культи после обморожений, расчесанная в кровь сухая кожа и горящие голодным блеском глаза Из рассказа "По лендлизу" Полотенце вокруг шеи По-видимому, одной из установок, вынесенной Шаламовым из лагерного опыта стало стремление к независимости. Отчасти и этим можно объяснить его отказ от "учительской" роли. Не желал Шаламов вовлекаться и в околодиссидентскую среду. Он с едким презрением говорил о "прогрессивном человечестве", вершиной самопожертвования которых будет трешка, отдаваемая на складчину для гонимых или не признаваемых властью. Сам он неизменно отказывался принимать такие подношения.
"Неужели по моим вещам не видно, что я не принадлежу к "прогрессивному человечеству"?", — пишет он в своих дневниках. Там же он отмечает, что принципиально решил довольствоваться тем, что давало ему государство.
НА ЭТУ ТЕМУ Павел Лунгин работает над новым фильмом о сталинских лагерях вместе с музеем ГУЛАГа В советское время это обеспечивало иллюзию независимости, однако имело свою цену. Такой ценой стало в частности, вынужденное письмо Шаламова с протестом против публикации за границей "Колымских рассказов", напечатанное в 1972 году в "Литературной газете".
Тогда многие представители тех, кого он называл "прогрессивным человечеством" посчитали поступок отказом писателя от своей высокой роли. Время и судьба "Колымских рассказов", кажется, подтвердили, что есть вещи неизмеримо более важные, чем репутации в узких кругах — но также и то, что сама необходимость писать такие письма, чтобы оставили в покое, больше говорит о времени, чем об авторе.
Государство, на милость которого решил положиться Шаламов, в конце жизни вновь продемонстрировало ему природу своей власти. Одинокий и страдающий тяжелым нервным заболеванием, Шаламов в 1979 году вынужден был переехать в пансионат для престарелых. Казенное учреждение пробудило в нем инстинкты лагерного выживания — он стал прятать еду, обматывать, чтобы не украли, на ночь полотенце вокруг шеи.
Уменье красть — это главная северная добродетель во всех ее видах, начиная от хлеба товарища и кончая выпиской тысячных премий начальству за несуществующие, небывшие достижения Из рассказа "Одиночный замер" И вообще он был довольно беспокойным постояльцем, доставлявшим хлопоты персоналу. От беспокойства решено было избавиться. После обследования врачебной комиссии Шаламова принудительно, пристегнутого к стулу, отправили в интернат для умалишенных стариков.
"Несколько человек, сотрудники районного психоневрологического диспансера ...зашли в палату к В. Т. (инициалы Варлама Тихоновича Шаламова. — Прим. ТАСС) и спросили его, какое сегодня число. В. Т. не ответил, не услышал, а вероятнее всего — не захотел отвечать. И, задав еще пару вопросов — какой день недели и что-то еще — комиссия покинула палату. Я побежала следом, пыталась объяснить, что В. Т. плохо слышит, мне кратко ответили — сенильная деменция. И ушли. В переводе на человеческий язык это означает, что полуслепой и полуглухой беспомощный человек, живущий в изоляции, не имеющий не то что телевизора или радио, но даже календаря, и не знающий, какое сегодня число, страдает старческим слабоумием", — вспоминала о той экспертизе переводчик Елена Захарова, которая провела с писателем последние недели его жизни.
Перевод в интернат стал последним эпизодом в его судьбе. Через несколько дней — 17 января 1982 года он скончался от подхваченной во время перевозки пневмонии. Юлий Шрейдер утверждал, что последним соседом Шаламова по палате оказался прокурор сталинской эпохи.
Материалы публикуемые на "НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ" это интернет обзор российских и зарубежных средств массовой информации по теме сайта. Все статьи и видео представлены для ознакомления, анализа и обсуждения.
Мнение администрации сайта и Ваше мнение, может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Администрация не несет ответственности за достоверность и содержание материалов,которые добавляются пользователями в ленту новостей.
Не стоит так нервничать, Микулишна, не надо преувеличивать значимость тут опубликованного. Я придерживаюсь мнения - у Бога нет плохих людей, потому оскорблять не стоит, да и бумеранги, понимаешь...
Правильно Грон, учи их балбесов, ну старались бы на дожде или зхе, так нет же лезут туда где с них смеются и презирают. Вот и ты туда же, имей ввиду Пилигрим не один такой недоумок, сыпет бараньи катяшки , в вашем петушином кружке это за бисер катит, а здесь люди отметают как дрянь.
Ура!!! Ну наконец-то!!! Дождались! Нашёлся наконец-то в нашей стране один человек из всей нашей многолюдной страны, который осознал и понял все прошлые промахи, грехи и ошибки Сталина и завтра, в противовес всему тому сталинскому режиму, построит нам страну гораздо сильнее сталинской, гораздо богаче и уж наверняка настолько счастливой, что мы просто обалдеем от радости. Завтра запасаемся все поп-кормом, садимся всем миром к телевизору и ждем того счастья, которым нас осчастливит автор статьи и которое не дал людям Сталин. Ждём с нетерпением богатства и радости от того, что не надо больше будет ходить всем на работу, а зарплату, за то что мы не ходим на работу, будет приносить автор статьи на дом.
Канэшна, ведь и сам Пилигрим прибыл в эту страну-агрессор с миссией спасения. Вот, глаза открывает народу, лижущему сапоги всем, кто наступает ему на хребет. Печеньков вот наготовили, ждут сигнала скакать. Как только из Фашингтонского обкома свистнут, так сразу кинется руку кормящую лизать.
Ну во первых Благодарю за комплимент)и не неназывал Россию агрессором,и спасать я никого не собираюсь,ты сама-то стукаешь по клаве Фашинстноского компа да и телефон у тебя тоже пиндосский)и прибыв в эту страну я увидел ее изнутри и понял что Гражданская война в головах людей процветает необычайно быстро,общество разрозненно а каком патриотизме говорить если Киевская Русь враг,тебе бы я посоветовал демилиторизовать свое сознание для началапрежде чем защищать свою власть которая избивает мальчишек на митингах и мечтает еще раз уже до конца сгноить народ в лагерях.
Сталин, начиная с 1939 года, намеревался перейти к строительству коммунизма, о чём было сказано в решениях XVIII (март 1939 года) съезда ВКП(б): «СССР вступил в третьем пятилетии в новую полосу развития, в полосу завершения строительства бесклассового социалистического общества и постепенного перехода от социализма к коммунизму». Доклад Сталина на XVIII съезде партии и решения этого съезда представляют собой грандиозную программу завершения построения бесклассового социалистического общества и постепенного перехода от социализма к коммунизму. И к 1950 г. уже был составлен план перехода к коммунизму. Это было подтверждено и в решениях XIX (октябрь 1952 года) съезда КПСС: «Ныне главная задача КПСС состоит в том, чтобы построить коммунистическое общество путем постепенного перехода от социализма к коммунизму».
Сталин так охарактеризовал этот период: «жить стало лучше, жить стало веселей». Г.К. Жуков о предвоенном времени говорит: «Каждое мирное время имеет свои черты, свой колорит и свою прелесть. Но мне хочется сказать доброе слово о времени предвоенном. Оно отличается неповторимым, своеобразным подъемом настроения, оптимизмом, какой-то одухотворённостью и в то же время деловитостью, скромностью и простотой в общении людей. Хорошо, очень хорошо мы начинали жить! И какой экономист, философ или писатель сможет достойно обрисовать, как расцвела бы наша страна сегодня, как далеко мы ушли бы вперёд, не прерви война широкое, мирное и могучее течение тех лет».
Перед войной было введено в строй шесть тысяч самых современных заводов. Если мы после гражданской войны не имели ни одного своего самолёта, ни одного танка, ни одного трактора, ни одного комбайна, то через 20 лет у нас был лучший в мире танк Т-34, лучшая артиллерийская система «Катюша».
Сталин привел на XVIII съезде известную таблицу, характеризующую темпы роста Советской страны по сравнению с темпами движения, которые имеют место в главных капиталистических странах. По сравнению с 1913 г. наша промышленность выросла больше чем в 9 раз, в то время как главные капиталистические страны топчутся вокруг довоенного уровня, превышая его всего лишь на 20—30%.
К концу сталинского правления коммунизм действительно стал стремительно завоевывать планету. Лозунг коммунизма как светлого будущего всего человечества стал выглядеть как никогда реальным. Никакой другой политический деятель в истории не добивался такого успеха, как Сталин. Впервые с истории человечества Сталиным было сконструировано и построено общество, соответствующее заповедям Иисуса Христа.
За время сталинского руководства аграрная, нищая страна превратилась в мощнейшую военно-индустриальную державу мирового масштаба, в центр новой социалистической цивилизации. Нищее и неграмотное население царской России стало одним из образованнейших наций в мире.
Капитализм не менее страшен, чем сталинизм. Это надо понимать. Капитализм отнимает душу, а сталинизм - тело. И то и другое человеку нужно - и душа и тело. Это, собственно, и есть работа нашего поколения - создать такую форму совместного проживания на Земле, при которой одинаково хорошо будут цвести и тело и душа человека. Хотя, понятно, что строить придется на руинах капитализма. А строительство на руинах - в этом есть свои сложности. Но ничего - построим Новый Мир! Ни то - ни другое, а нечто третье.
Считаю, что эти лагеря и репрессии - как ответ пространства на "зачистку" церкви. Когда летели колокола с храмов, открылись врата преисподней и пришло время, когда править людьми непрекрыто стали бесы. Им дан был карт-бланш на правление. Так что, что посеяли, то и пожали. И не надо нытья!
Подобное притягивает подобное.Думаю надо не ругать,обвинять и разрушать,а тихо,скромно строить новый мир,для начала у себя внутри.Глядишь и снаружи что-то поменяется.
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
