Обострение в крупнейшей экс советской республике, решившей окончательно дерусифицировать свое публичное пространство, породило ожидаемый спектр реакций.
От риторических воззваний на тему «Ну как же так можно, вы ведь сами в основном русскоязычные!» — и до слегка ехидных: «Так вам и надо. Будущим гастарбайтерам в России незачем владеть на уровне родного языком ядерной космической цивилизации, их удел — недорогой неквалифицированный труд».
На фоне украинских событий малозаметным, но тоже по-своему символичным прозвучал окончательный приговор образованию на русском языке в Латвии (некогда также наполовину русскоязычной): местный Конституционный суд признал совершенно законным перевод всех школ республики на местный же язык.
…Есть мнение, что перед нами — финальный аккорд истории самого явления под названием «русскоязычные за рубежом». В том смысле, что эта общность подходит, судя по всему, к точке исторического выбора.
Что тут нужно учитывать: послереволюционная, столетней давности, эмиграция из России в Европу и Америку не именовала себя «русскоязычной». Она называла себя «русской» вне зависимости от этнического состава и религиозных убеждений, поскольку тогда, на заре XX столетия, русскими считали себя подданные российской короны. Идея «национальности в соответствии с этническим происхождением» проникла в общественное сознание позже — и, если честно, представляла собой отголосок общеевропейских расистских штудий XIX столетия.
В общем, понятие «русскоязычные жители зарубежных республик» в том виде, в каком мы его знаем, возникло в начале 90-х. Я сам таким был, я помню.
После распада СССР в новообразованных «нероссиях» возник вопрос: как именовать и как трактовать бывших советских граждан, живущих на территориях этих «нероссий», но при этом не принадлежащих к титульным этноязыковым общинам.
Учтем: это были, если можно так выразиться, носители «культуры метрополии» — притом находившиеся с ней на прямой культурной линии. В том смысле, что в их школах от Ташкента до Таллина висели в классах литературы Пушкин-Гоголь-Некрасов-Достоевский-Толстой, а в домашних библиотеках непременно были Ильф и Петров, Булгаков и Стругацкие. Дети этих русскоязычных от Риги до Кишинева рассказывали друг дружке одинаковые анекдоты про Петьку и Чапаева и Чебурашку с Геной и играли в казаки-разбойники. Их местная интеллигенция читала модного Пелевина, а их местные радиостанции синхронно вслед за московскими и питерскими инфицировали своих слушателей песнями «Что такое осень», «Сказочная тайга», «У тебя СПИД» и, если уж на то пошло, «Владимирский централ» с «Дачей».
Признавать этих граждан национальными общинами было и не совсем верно, и не очень удобно — причем всем.
Для России, которая в 90-е путалась в собственной идентичности, защита прав русскоязычных была сплошным минным полем (потому что и сама Россия всячески открещивалась от «имперского наследия», и сами русскоязычные зарубежья не очень понимали, с кем себя отождествлять. В итоге все выливалось в беззубую риторику «за права меньшинств»).
Для этнонациональных «нероссий» признание «оккупантского отягощения» полноценным нацменьшинством влекло бы необходимость признания за ним неких международно утвержденных прав — что им было не нужно от слова «совсем».
Наконец, для Европы и особенно США идея организованных многомиллионных общин русских на территории молодых антироссийских демократий выглядела попросту опасно.
В итоге был утвержден и принят «минималистский», ни на что не претендующий и ни к чему никого не обязывающий термин — «русскоязычные». Означавший, по сути, пустую, лишенную исторической и цивилизационной идентичности группу в каждой отдельной молодой демократии, просто в быту общающуюся на одном из языков восточнославянской группы.
…Разница между «русскими» и «русскоязычными» — не просто велика. Это сущностная, принципиальная разница.
Русские — любого национального происхождения — в силу исторических особенностей определяются только одним. Они декларируют свою принадлежность к русской, она же российская, она же советская, она же снова российская, цивилизации.
В понятии «русский» необязательным элементом является беспримесно белый цвет кожи (во всяком случае, на это нам намекают А. С. Пушкин и заслуженный артист РФ Г. Д. Сиятвинда). В понятии «русский» необязательным элементом является православное вероисповедание (во всяком случае, на это намекают И. А. Ефремов, Ж. И. Алферов и великий русский футболист Р. Дасаев). В понятии «русский» необязательным элементом является происхождение от великороссов (во всяком случае, на это намекают Багратион, Высоцкий, Эйзенштейн и Макаренко, не говоря уже о французском нашем Бабе-яге Милляре и ирландском режиссере-сказочнике Роу, его снимавшем).
Зато невозможно представить себе полноценного русского (любой «национальности») без Дня Победы, «Войны и мира», Штирлица и Гагарина с его полетом.
Эта система ценностей, с одной стороны, охватывает огромное число не только «этнических русских», но и «этнических нерусских», включая множественные плоды межнациональных советских браков и «цивилизационно обрусевших» представителей массы народов.
С другой стороны — эта система мер и ценностей оказалась под категорическим запретом в молодых национал-демократиях.
Поэтому идея «русскоязычности» была идеей вынужденной и временной. Она была идеей, сводящей цивилизационную идентичность двух-трех десятков миллионов носителей к каким-то бытовым признакам, к «аборигенам второго сорта» со своим языком бытового общения, случайно идентичным русскому. И этот язык был терпим до тех пор, покуда под давлением местных этнокультурных активизмов эти русскоязычные наконец не перейдут на локально ценные символы и ценности.
Русскоязычные по плану должны были заниматься непрерывной и циркулярной культурной самокастрацией. То есть любить «Колымские рассказы» Шаламова и открещиваться от «Александра Невского» Эйзенштейна; любить драмы Чехова о русской безысходности и открещиваться от «Дневника писателя» Достоевского; любить ту часть Бродского, которая против советской власти, и открещиваться от той, которая «на независимость Украины».
А итоговой целью все равно считался их окончательный переход на местные национальные языки и местных официальных героев — с упором на условных бандер.
Одним словом — задачей русскоязычных с точки зрения постсоветских республик было непрерывно доказывать, что они вынесли из канувшей «имперской» эпохи только язык общения и ту часть культуры, которая жестоко и непримиримо бичует проклятую империю.
Русскоязычные должны были на всем постсоветском пространстве отчитываться о том, насколько далеко они продвинулись в своем избавлении и отчаливании от имперской путинской авторитарной России — для чего периодически устраивались и устраиваются показательные мероприятия, доказывающие нетождественность «русскоязычных европейцев» «путинскому режиму».
И вот что поразительно: даже на таких условиях русскоязычных нигде не взяли в полноценные люди, в «меньшинство с правами». По той простой причине, что по самому признаку прямого доступа к русскому культурному коду они поголовно все равно остаются подозрительными, нежелательными, неблагонадежными — и потому неполноценными.
Поэтому ни в одной европейской постсоветской республике им полноценный «нацменьшинственный» пакет прав так и не выдали.
Разумеется, в русскоязычных СМИ Восточной Европы мы можем прочесть массу грамотно выверенных мантр «нас тут никто не угнетает, не слушайте кремлевскую пропаганду». Но все эти мантры сводятся к сентиментальным описаниям случаев, когда ими, русскоязычными, не побрезговали в быту великодушные представители наций-хозяев. То есть «в аптеке, обнаружив, что я не говорю по-литовски, девочка перешла на ломаный русский, и я почувствовал такую прямо доброжелательность». Или «в местном русском театре ставят «Три сестры», и табло с синхронным переводом на государственный язык никого не напрягает».
О толерантности к тому, что по-настоящему составляет русскую/российскую идентичность, от войны 1812 года до войны 1941-1945 годов, от Ломоносова до Ландау и от Циолковского до Гагарина, речи не шло и не идет.
Русскоязычным запрещено восхищаться любой Россией, кроме той ее части, которая Россию бичует и отрицает.
…В общем, все это лицемерие худо-бедно прожило почти три десятилетия.
Но сейчас ситуация обостряется — главным образом потому, что Россия, которую считали угасающей силой, внезапно начала проявлять политическую и культурную экспансию.
В ситуации, когда у России есть Крым, и Сирия, и «Северный поток — 2», и фильм «Т-34», и также паспорта для Донбасса, — держать у себя даже очень ручных русскоязычных уже как бы рискованно.
И поэтому повсеместно форсируется их ликвидация как сущности.
В этих обстоятельствах у временной и аморфной сущности под названием «русскоязычные зарубежья» возникает по-настоящему гамлетовский вопрос.
А именно:
— либо коллективно отказаться от всех остатков «русскости» и признать себя аборигенами второго сорта, просто недостаточно хорошо владеющими собственным государственным языком и просто недостаточно хорошо знакомыми со своими национальными героями борьбы с Россией.
— либо признать свою принадлежность к «враждебной Европе» цивилизации. Следствием чего может быть настоящее противостояние с дикарскими этническими режимами местных национал-демократий. И — с высокой вероятностью — выдавливание на культурно-цивилизационную родину.
То есть на Большую Землю, где нет Шенгена, Узких Улочек Ганзейских Столиц, Европейского Сервиса и других непреходящих ценностей.
…Гуманитарной миссией Большой Земли в этих условиях, как представляется, может быть лишь облегчение эвакуации тех, кто решился вопреки моде быть русскими.
Материалы публикуемые на "НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ" это интернет обзор российских и зарубежных средств массовой информации по теме сайта. Все статьи и видео представлены для ознакомления, анализа и обсуждения.
Мнение администрации сайта и Ваше мнение, может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Администрация не несет ответственности за достоверность и содержание материалов,которые добавляются пользователями в ленту новостей.
Это выбор каждого отдельного человека. На что он готов пойти, от чего отказаться ради жизни за рубежом. Какой ценой. А ценности у всех разные. Просто еще один экзамен.
Выскажу свое мнение. Я думаю на всей территории РФ создали такие "комфортные условия" для самоуничтожения Русских, как показывает статистика у нас идет якобы естественная убыль населения. Эта "мясорубка" работает безупречно и без остановки. Чтобы сильно не бросалось в глаза уничтожение славян, в РФ наполняют мигрантами и дают российские паспорта. Ну и конечно же не забыли про русских на пост советском пространстве, им создают такие условия жизни, что они вынуждены сами переезжать в "мясорубку". Я призываю всех славян, бросайте пить и курить, не убивайте себя . Запрограммируйте себя и своих детей, чтобы каждый родил не меньше 3 детей на семью, и этот завет пусть передают всем своим детям, не пить, не курить и рожать не менее 3 детей. И тогда , только от одной семьи через 200 лет родится почти 20 тысяч прямых потомков. А если это будет в масштабах всей нашей страны?! Я просто считаю одно поколение в 25 лет рождает 3 детей, еще через 25 лет наши дети родят нам 9 внуков, эти внуки родят нам 27 правнуков, а правнуки родят 81 прямого вашего потомка. и это только за первые 4 поколения (100 лет). 5 поколение -243/6-729/7-2187/8 поколение -6561 (200 лет)/ ну и 9 поколение родит ваших прямых потомков 19683 человека!!! Всего то надо не пить и не курить. Любая здоровая семья сможет вырастить и воспитать 3 детей, даже в наших суровых условиях (которые нам устроили наши правители). И не надо гнаться за последней моделью айфона, или за очень модными и дорогими но дырявыми джинсами, тратьте свои силы , время и деньги только на своих детей, на их воспитание и образование. Мне многие говорят, а что я могу один сделать, на что я ему отвечаю, Не пей и не кури, заботься о здоровье своей семьи, и всё!! И когда так сделает каждый всего лишь для своей семьи, для своего Рода, ты, даже не заметишь, как все общество, весь Народ вокруг тебя станет здоровым.
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
