Беседа летним вечером. Из жизни врача скорой помощи.
I Прошедшие рабочие сутки выдались тяжелыми. Нашей бригаде скорой ночью не удалось даже присесть - вызовы сыпались один за другим. Сказывались аномальная жара и магнитные бури - у горожан, особенно пожилых, обострились все хронические болячки и проявились новые. Количество пациентов, которых спасти так и не удалось, как обычно в такие дни, тоже возросло. И хотя медикам не привыкать к смерти, каждый ушедший больной оставляет в душе темный осадок какой-то недоделанности, неправильности... Утром, сдавая смену новой бригаде, я был хмур. Коллеги, догадываясь о причине, не приставали с расспросами, понимали, что им сегодня на вызовах тоже достанется, и завтра они будут в таком же настроении...
Закончив работу, переодевшись, я уселся на лавочке в тени деревьев и смотрел, как машины с красными крестами разъезжаются на вызовы. Постепенно двор опустел. Начинался новый рабочий день. А у меня - первый выходной из двух. Обычно я тратил его на поездки по магазинам, закупал продукты, занимался какими-то делами. Но сегодня мне ничего не хотелось. Было странное ощущение неважности, бессмысленности всех этих дел, покупок, встреч, разговоров... А главное было где-то совсем рядом, но оно ускользало...
Посидев еще немного, я все же заставил себя подняться со скамейки и поехал заниматься рутиной. День прошел вяло - жара и пробки, какая уж тут активность. Хотя удалось сделать несколько важных и срочных дел, ощущение удовлетворенности не наступало. Вечером, добравшись наконец-то до дома, я с некоторым облегчением остался в одиночестве, отгородившись от суеты окружающего мира стенами квартиры. Барьер, конечно, иллюзорный, но хоть что-то. Разобрал привезенные продукты, постоял перед открытым холодильником и захлопнул его - ни есть, ни пить не хотелось. Хотелось, наконец, разглядеть и понять что-то по-настоящему важное...
II
В комнате я распахнул настежь все створки окна. С улицы сразу же ворвался поток горячего воздуха и шум вечернего города. Все куда-то спешили: домой, по магазинам, в гости, на вокзалы, в аэропорты... Каждый хотел непременно куда-то успеть, зачастую даже не подозревая, как неожиданно могут завершиться все его земные дела и заботы... Я смотрел на это с высоты 9 этажа, и создавалась иллюзия, что я могу себе позволить хоть на какое-то время оказаться во всех смыслах выше той приземленной суеты, что царила сейчас на улицах города...
Нет. Никаких иллюзий у меня, конечно, давно уже не было. Иногда хотелось бы, да вот так все сложилось... И сам я к этому стремился, был уверен, что так лучше... Обдумывая последнюю мысль, я бросил взгляд на настенные часы- без пяти десять. Шум и суета на городских улицах и не думали стихать. Отойдя от окна, я сел в кресло, стоявшее возле дальней стены комнаты. Теперь мне были видны только верхние этажи соседних домов, крыши и закатное небо над ними. Не закат в горах, конечно, но тоже по-своему красиво...
Не отвлекает от размышлений. Не знаю, сколько я просидел так, наблюдая за темнеющим постепенно небом, но вдруг понял, ощутил, что в комнате я уже не один. Кто-то расположился в соседнем кресле в двух метрах от меня и тоже смотрел в окно. И я вдруг понял, что знаю, кто это. И что именно его я ждал весь сегодняшний день. А может, всю неделю. Или весь год. И что этот визит не случаен. Это знак, символ нового этапа моей жизни...
III
Мы молчали. Я ощущал некоторую неловкость и почему-то даже боялся посмотреть в его сторону. Но понимал, что должен первым прервать затянувшуюся паузу. Банальные «Добрый вечер» или «Не хотите ли чаю?» сейчас были бессмысленны и не к месту. И тогда, набравшись решимости нарушить тишину, которая внезапно воцарилась в комнате, я спросил о том, что мне показалось самым важным:
- Почему я?
- Ты поднялся на ступень, за которой наступает осознание. Это непросто. Я здесь, чтобы помочь, - голос говорящего был спокоен, чист, глубок. Я чувствовал его уверенность и дружелюбие.
- Но зачем? Для чего?
- Не все можно выразить словами. Осознавшие творят будущее этого мира.
- Осознавших много?
- Меньше, чем хотелось бы. Таким надо родиться. А потом - годы кропотливой работы души и тела. Мало кто на это способен.
- Так я особенный?
- и мысленно тут же назвал себя идиотом: надо же было задать такой глупый вопрос, на который я и сам знал ответ.
- Как и любой другой человек. Ты же знаешь — одинаковых людей нет. Каждый в чем-то особенный,
- в его голосе мне послышалась легкая, доброжелательная ирония человека, который играет с ребенком в поддавки.
Мы опять замолчали. В моем мозгу роились тысячи вопросов, но какой же задать следующим? О чем важно спросить сейчас, а что я сам узнаю потом? Тут я наконец набрался храбрости и посмотрел на моего собеседника. Мужчина средних лет, одет в темные брюки и светлую рубашку, гладко выбрит, небрежно уложенные красивые светлые волосы, мужественное лицо и бездонные пронзительные голубые глаза...
Словно отвечая на мой незаданный вопрос, гость сказал:
- Я могу принимать любой образ, соответствующий позитивным представлениям моего... так сказать, подопечного. Например, твоим, - и вопросительно посмотрел на меня.
- Да, вы, конечно, правы. Будь вы в смокинге или тунике какой, я бы очень удивился.
Собеседник улыбнулся:
- Я рад, что ты не утратил чувства юмора, а значит, и здравого смысла. Иногда бывало...
- и не договорил.
Он смотрел на меня, не моргая и не отводя взгляда от моего лица. Я понял, что пришла пора других главных вопросов.
- Я умру?
- Да. Все смертны. Даже я.
- Я имел в виду - я сейчас умру?
- Нет, - он еле заметно улыбнулся. - Тебе отмерен долгий век. И ты исчерпаешь эту чашу до дна. Будут и радости, и горести. Хотя горестей, конечно, больше. Но если ты хочешь все это прекратить...
- Нет-нет, - перебил его я. - Пусть все идет так, как идет... - Я знаю. Это правильно. Негоже сворачивать с предначертанного пути. Но я ведь могу что-то изменить?
- Конечно. Мы все можем и должны что-то изменить. Это очень нелегко, но в этом и есть единственный смысл.
- Смысл чего?
- У кого-то смысл жизни, у кого-то смысл смерти. Это уже как ты сам распорядишься.
- Так просто?- удивился я.
- Это совсем непросто. И ты уже в этом не раз убеждался. Хотя выбирать и приходится всего лишь один из двух путей: прогресс или регресс. Или, как сейчас у вас модно говорить, «к свету» или «во тьму», - гость опять еле заметно улыбнулся.
- А что будет после смерти? Ну, с душой? Куда она денется?
- А ты уверен, что душа есть?
- Уверен. Теперь уверен, - твердо ответил я, глядя собеседнику прямо в глаза. В них не было угрозы, только какая-то удивительная сила, мощь...
- Это хорошо, - удовлетворенно заметил он. - Скажи мне: во что ты веришь? - Его вопрос прозвучал как приказ.
- Не знаю...- растерялся я.
- Я спросил: не что ты знаешь, а во что ты веришь... Это же простой вопрос.
- Я верю, что нет рая, где обитают праведники с крылышками. Я верю, что нет ада с чертями и сковородками. Я верю, что душа не умирает вместе с бренным телом, а, отделившись от него после смерти, продолжает свое существование в другом человеке или соединившись с вселенским разумом. А потом, наверное, опять обретая бренное тело...
- Да воздастся каждому по вере его.
- То есть опять в другого человека... - уточнил я, пытаясь понять, какие еще были возможны варианты.
- Необязательно. Хочешь - в животное? - невозмутимо предложил собеседник.
- Наверное, нет. Хотелось бы все-таки в человека. Это надо как-то заслужить?
- Ты уже заслужил.
Я не нашел что ответить и брякнул старую дурацкую присказку:
- Это радует. И кто же я буду после... ну... после перерождения? - с трудом подобрал я нейтральную формулировку. Произнести фразу «после своей смерти» как-то не решился.
Гость пожал плечами и предложил:
- У тебя есть выбор. Я могу предоставить тебе такую возможность.
- «Я» или «мы»? - вдруг спросил я.
- Ты же теперь уже понимаешь, что это всего лишь игра слов. Я являюсь частичкой каждого «мы». Частичка каждого из «нас» сейчас присутствует во мне и участвует в нашей беседе.
- Да, теперь уже понимаю. Просто решил почему-то уточнить.
- Так что же, вернее кого же ты выберешь для своей реинкарнации? Это ведь так называется? Меня бросило в холодный пот. Вот так буднично и обыденно сейчас я выберу, кем мне быть следующие 70-80 лет жизни. А может, и больше. Или наоборот-меньше.
- У меня есть время подумать? - спросил я.
- Конечно. У тебя еще много времени. Но это непростой выбор. Задуматься надо уже сейчас. Но у тебя же есть предварительные мысли по этому поводу, - утвердительно сказал мой визави.
IV
Его проницательность меня нисколько не удивила. Пытаясь собраться с мыслями, я откинулся на спинку кресла, не решаясь, однако, отвести взгляд от собеседника. Он сидел весьма вольготно и расслабленно, закинув ногу на ногу.
- Да, я уже задумывался об этом. Как и всем людям, мне хотелось прежде всего избавиться от материальных проблем. И я подумал: может, стать олигархом там или миллионером? Чтоб уже сосредоточиться на духовном развитии, так сказать, не отвлекаясь на всякие работы, зарплаты...
- Я слышу неуверенность в голосе,-заметил гость.
- Я как представил: партнеры, конкуренты, биржи, кризисы, офшоры, киллеры, телохранители... Что-то мне расхотелось.
- А может, ты будешь честным олигархом. Честный бизнес. Со всеми делиться. Никуда не влезать. С конкурентами дружить. Киллеров перекупать. Вот только с такой криминальной ситуацией без телохранителей не обойтись.
- Вы забыли еще капризных жен, избалованных детей, хитрых нянь, тоже мечтающих стать законными женами, вороватых домработниц... Да и глупо как-то, стоя на пороге вечности, стремиться к деньгам и драгоценностям...
- Согласен. Олигархов вычеркиваем. Какие еще варианты?
- Ну, не получилось с материальными ценностями- самое время подумать о нематериальных. Может, писателем или художником. Но здесь сразу встает вопрос о признанных и непризнанных гениях. Творить на потребу народа или для избранных эстетов? Подстраиваться под мнения издателей и галеристов, чтобы твои работы лучше продавались, или никого не слушать и надеяться на признание потомков? И потом, я так понимаю, творчество, если оно, конечно, настоящее творчество, - это такой факел, который неизбежно выжигает творца изнутри. Не уверен, что я на это способен. Слишком рационален.
- Опять согласен. Тогда, может, совершенствование духа? К представителям религий и культов, я знаю, ты не очень доброжелательно относишься, но есть монахи, отшельники, постигающие истины и смысл жизни в медитации и созерцании.
- Потратить жизнь на поиски ее смысла ради самого смысла? Заманчиво, конечно, но как-то... неестественно, что ли. Слишком... умозрительно... Очень легко таким образом вместо поиска смысла жизни, наоборот, все больше и больше удаляться от этого смысла. Ориентиров-то, кроме собственных ощущений, никаких... Так можно в такие дебри забрести...
- Хорошо сказано. Я не со всем согласен, но это твой выбор. Тем более, что еще есть время все как следует взвесить. Что мы еще не обсуждали? Спортсменов, актеров, певцов, военных ты даже не рассматривал?
- Да.
- Понимаю. И что тогда остается? Опять врач? - спросил гость и посмотрел на меня пристальным, цепким взглядом.
- Похоже, что так, - после небольшой паузы сказал я.
- Я так и думал, - быстро сказал гость.- Это хороший выбор. И в твоем случае, наверное, лучший. Но, как я уже сказал, время еще есть. Как-нибудь потом мы вернемся к этому разговору.
- Хорошо. А что мне делать теперь? - задал я последний вопрос.
- Живи. Думай. Спасай жизни людей и их души. Исполняй предначертанное. Меняй то, что можешь изменить. Мы теперь будем видеться часто. Нам надо еще многое обсудить... Через секунду я понял, что остался один. Комната снова наполнилась шумом и жарким дыханием вечернего города. На душе было легко и спокойно. Часы показывали без пяти десять...
Материалы публикуемые на "НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ" это интернет обзор российских и зарубежных средств массовой информации по теме сайта. Все статьи и видео представлены для ознакомления, анализа и обсуждения.
Мнение администрации сайта и Ваше мнение, может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Администрация не несет ответственности за достоверность и содержание материалов,которые добавляются пользователями в ленту новостей.
Очень интересно. Для себя поняла, когда такой собеседник не старается сказать, что ты лучший, ты особенный - это первый рубеж отличения, что ты не в иллюзиях своих фантазий... правда, кем быть на следующую жизнь окончательно решается там, так считаю... в этом случае описан один из экзаменов, наверное... иногда, прежде, чем дать возможности и/или страдания, проводят такие экзамены. Само ощущение очень похоже на мой опыт, только антураж разный.
правда, кем быть на следующую жизнь окончательно решается там, так считаю..
Не всегда. Это зависит от уровня духовного развития конкретного человека. В этом отношении ситуация точно такая же, как с любым ребенком. Пока ребенок мал и не понимает необходимости выполнения тех или иных действий, его жизнь планируется его родителями. Но чем больше взрослеет и умнеет ребенок, тем чаще он сам принимает решения в планировании своей жизни: куда поступать, на кого учится, с кем связать будущую семейную жизнь и т.д.
Когда там в потустороннем мире решается вопрос о жизненной программе нового воплощения, то вначале это решается теми, кого можно назвать ангелами. Сам человек в этом процессе не участвует. По мере перехода от воплощения к воплощению человек учится, мудреет и уже начинает принимать участие в составлении программы своего нового земного воплощения. И в самых последних земных воплощениях, когда человек изжил все отрицательное в себе, он практически полностью решает вопрос, кем ему быть. А после завершения цепочки человеческих жизней начинается цепочка жизней в форме ангела. То есть человек эволюционирует уже не как человек, а как ангел. И так все выше и выше, пока человек не поднимется до уровня бога.
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
