Городок у нас маленький, но есть в нём две достопримечательности:
узловая станция, с которой идут поезда в разные концы страны, и две
загородные улицы. Там только одноэтажные дома, и у каждого — сад и масса
цветов.
И вот мой муж Фёдор — золотые руки — построил там дом,
настоящий дворец, в два этажа, с верандой, балконами и даже двумя
входами. Я тогда удивлялась, зачем разные входы, а он объяснил, что для
сыновей — у нас их двое было, Иван и Костя. Но всё
сложилось по-другому. Началась война с фашистской Германией. Сначала
ушёл мой Фёдор, потом один за другим два сына, а через несколько месяцев
пришла из части похоронка — погибли оба…
Я сходила с ума. Хожу по пустому дому-дворцу и думаю: как жить?
Работала
я в это время в райкоме, мне очень сочувствовали, успокаивали, как
могли. Однажды иду я около вокзала, и вдруг летят три самолёта. Люди как
закричат: "Немцы, немцы!” — и рассыпались в разные стороны. Я тоже в
какой-то подъезд забежала. И тут зенитки стали по самолётам бить:
узловая станция сильно охранялась, через неё шли поезда с солдатами и
техникой. Вижу — бежит по площади женщина с девочкой на руках. Я ей
кричу: "Сюда! Сюда! Прячься!” Она ничего не слышит и продолжает бежать. И
тут один из самолётов сбросил бомбу прямо на площадь. Женщина упала и
ребёнка собой прикрыла. Я, ничего не помня, бросилась к ней. Вижу, она
мёртвая. Тут милиция подоспела, женщину забрали, хотели и девочку взять.
Я прижала её к себе, думаю, ни за что не отдам, и сую им удостоверение
райкомовского работника. Они говорят — иди, и чемодан той женщины
отдали. Я — в райком: "Девчата, оформляйте мне ребёнка! Мать на глазах у
меня убили, а об отце в документах — прочерк…”
Они сначала стали
отговаривать: "Лиза, как же ты работать будешь? Малышку в ясли не
устроишь — они забиты”. А я взяла лист бумаги и написала заявление об
увольнении: "Не пропаду, — говорю, — надомницей пойду, гимнастёрки
солдатам шить”.
Унесла я домой мою первую дочку — Катю, пяти лет,
как было указано в документах, и стала она Екатериной Фёдоровной
Андреевой по имени и фамилии моего мужа.
Уж как я любила её, как
баловала… Ну, думаю, испорчу ребёнка, надо что-то делать. Зашла я как-то
на свою бывшую работу в райком, а они двух девчушек двойняшек, лет
трёх-четырёх, в детдом оформляют. Я к ним: "Отдайте их мне, а то я Катю
совсем избалую”. Так появились у меня Маша и Настя.
А тут соседка
парнишку привела шести лет, Петей звать. "Его мать беженка, в поезде
умерла, — объяснила она, — возьми и этого, а то что у тебя — одни
девки”.
Взяла и его.
Живу с четырьмя малютками. Тяжело
стало: и еду надо приготовить, и постирать, и за детьми приглядеть, да и
для шитья гимнастёрок тоже нужно время — ночами их шила.
И вот, развешиваю как-то во дворе бельё, и входит мальчик лет десяти-одиннадцати, худенький такой, бледный, и говорит:
— Тётенька, это ты детей в сыновья берёшь?
Я молчу и смотрю на него. А он продолжает:
— Возьми меня, я тебе во всём помогать буду, — и, помолчав, добавил: — И буду тебя любить.
Как сказал он эти слова, слёзы у меня из глаз и полились. Обняла его:
— Сыночек, а как звать тебя?
— Ваня, — отвечает.
— Ванюша, так у меня ещё четверо: трое девчонок да парнишка. Их-то будешь любить?
А он так серьёзно отвечает:
— Ну так, если сестры и брат, как не любить?
Я его за руку, и в дом. Отмыла, одела, накормила и повела знакомить с малышами.
— Вот, — говорю, — ваш старший брат Ваня. Слушайтесь его во всём и любите его.
И
началась у меня с приходом Вани другая жизнь. Он мне как награда от
Бога был. Взял Ваня на себя заботу о малышах, и так у него складно всё
получалось: и умоет, и накормит, и спать уложит, да и сказку почитает. А
осенью, когда я хотела оформить его в пятый класс, он воспротивился,
решил заниматься самостоятельно, сказал:
— В школу пойду, когда подрастут младшие.
Пошла я к директору школы, всё рассказала, и он согласился попробовать. И Ваня справился.
Война закончилась. Я запрос о Фёдоре несколько раз посылала, ответ был один: пропал без вести.
И
вот однажды получаю письмо из какого-то госпиталя, расположенного под
Москвой: "Здравствуй, Лиза! Пишет незнакомая тебе Дуся. Твой муж был
доставлен в наш госпиталь в плохом состоянии: ему сделали две операции и
отняли руку и ногу. Придя в себя, он заявил, что у него нет ни
родственников, ни жены, а два сына погибли на войне. Но когда я его
переодевала, то нашла у него в гимнастёрке зашитую молитву и адрес
города, где он жил с женой Лизой. Так вот, — писала Дуся, — если ты ещё
помнишь и ждёшь своего мужа, то приезжай, если не ждёшь, или замуж
вышла, не езди и не пиши”.
Как же я обрадовалась, хоть и обидно мне было, что Фёдор усомнился во мне.
Прочитала я письмо Ване. Он сразу сказал:
— Поезжай, мама, ни о чём не беспокойся.
Поехала
я к мужу… Ну, как встретились? Плакали оба, а когда рассказала ему о
новых детях, обрадовался. Я всю обратную дорогу о них говорила, а больше
всего о Ванюше.
Когда зашли в дом, вся малышня облепила его:
— Папа, папа приехал! — хором кричали. Всех перецеловал Фёдор, а потом подошёл к Ване, обнял его со слезами и сказал:
— Спасибо, сын, спасибо за всё.
Ну,
стали жить. Ваня с отличием закончил школу, пошёл работать на стройку,
где когда-то начинал Фёдор, и одновременно поступил на заочное отделение
в Московский строительный институт. Окончив его, женился на Кате.
Двойняшки Маша и Настя вышли замуж за военных и уехали. А через пару лет женился и Пётр.
...И все дети своих дочек называли Лизами — в честь бабушки.
Материалы публикуемые на "НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ" это интернет обзор российских и зарубежных средств массовой информации по теме сайта. Все статьи и видео представлены для ознакомления, анализа и обсуждения.
Мнение администрации сайта и Ваше мнение, может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Администрация не несет ответственности за достоверность и содержание материалов,которые добавляются пользователями в ленту новостей.
Моя дворовая подруга Татьяна Киреева накануне перестройки создала собственный детдом. Не помню, человек 10 или 12. Воспитывала их вместе со своей подругой. Нашлись злопыхательницы (по почерку определили, что писали женщины), доносившие о якобы издевательствах над детьми. И летом и зимой они все вместе по утрам обливались водой из-под колонки. Больных не было. Позже им помогли городские власти. Выделили бывшую партдачу в селе. Число детдомовцев сразу выросло. Дети, что постарше, летом работали в совхозе в бригаде. Бригадиры их брали с удовольствием. Вредных привычек не имеют, работают добросовестно, не воруют. Потом старшие уходи служить, многие отслужив находили работу. Некоторые поступали в ВУЗы. Многих председатель сманил в совхоз. И там они работали как прежде. За совесть. Обычные ребята и девчата, только с непростой судьбой. Давно ничего о Татьяне не слышу. Контакты потеряны
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
