Случай, о котором расскажу, я до сих пор не могу объяснить с позиции здравого смысла. Возможно, во всей этой истории был и какой-то второй, скрытый смысл, но мне он не ведом. В общем, ничего не буду домысливать, просто расскажу все так, как я, обычный второй штурман Ту-16, это видел и воспринимал.

Якин

Мы с братом летали штурманами-операторами, жили в общежитии полка, в комнате № 307.

Рядом с нами, в комнате № 305 жил только что назначенный штурман корабля нашей эскадрильи, холостяк по прозвищу «Якин». Свое прозвище он получил из-за внешнего сходства с персонажем фильма «Иван Васильевич меняет профессию», имел такие же усы и бакенбарды и тоже живо интересовался симпатичными девушками. А что такого? Холостяк, имеет право!

У Якина был очень спокойный характер, он всегда слегка улыбался, пил и курил в меру, в общем, ничем особым не отличался, и можно сказать, что был он образцовым офицером.

Мы с Якиным были в хороших отношениях, он нам нравился своим спокойствием и некоторой интеллигентностью, что было редкостью в нашей авиации, которая в большинстве своем все еще оставалась рабоче-крестьянской.

Именно Якин проводил с нами инструктаж по поведению на первом для нас с братом полковом банкете по случаю Нового года.

Ну, вы поняли, что Якин был нам не только простым однополчанином и соседом, но и хорошим товарищем.

Я уже рассказывал, что из-за расширения нашего аэродрома, ввиду постоянного строительства новых стоянок и удлинения ВПП, один из полков дивизии постоянно улетал на Сахалин, на аэродром Леонидово.

Обычно это перебазирование начиналось в конце марта, сидели на Сахалине до конца апреля, майские праздники отмечали на базе, а после 10 мая улетали на все лето.

Мне нравилось сидеть на Леонидово. Несмотря на некоторую бытовую неустроенность, условия жизни несколько напоминали дачные, да и общая расслабуха позволяла не напрягаться.

В общем, любил я эти сидения…

Ну а как не любить?

Лето, тепло, самолеты стоят прямо около бараков, в которых мы живем, все официальные мероприятия носят какой-то мультяшный характер, летаем в свое удовольствие и отдыхаем, себя не жалея. Отдых на речке, красная рыба и икра везде и в любых количествах, уха, в которой ложка стоит…

Что еще надо молодому офицеру?

В общем, полк в очередной раз перелетел на Леонидово и остался там на все лето.

Навели порядок в гарнизоне, вспомнили район полетов, провели подготовку к полетам на весь период и начали заниматься только полетами и ничем больше.

Летали по 2–3 смены в неделю, «минимум» летали «из дежурства в положении лежа», в субботу – официальный «банно-стаканный день», в воскресенье – отдых на речке.

Не служба, а прямо какой-то военизированный пионерский лагерь с авиационным уклоном.

На Леонидово

Когда полк перелетает на Сахалин для выполнения полетов с аэродрома Леонидово, штаб полка, практически в полном составе, кроме летного, остается на месте, на базовом аэродроме, и продолжает функционировать в штатном режиме, получая необходимые сведения о работе полка по телефону и телеграфу.

Также на месте постоянного базирования остается технико-эксплуатационная часть (ТЭЧ) полка. Это такое специальное техническое подразделение для проведения периодических технических работ на самолетах полка.

Личный состав эскадрилий, летный и технический, по разным причинам не попавший на Сахалин, под руководством начальников штабов эскадрилий в основном занимается несением службы, то есть, говоря военным языком, ходит в наряды «через день на ремень». Ну, может, и не всегда через день, но очень часто.

Начальники штабов эскадрилий действуют по давно отработанной схеме – определяют офицеров, которые будут ходить в один и тот же наряд, составляют график дежурств на месяц, и больше этих офицеров нигде не задействуют.

Для примера – подбирается пара офицеров, дежурный по полку и его помощник, им доводится график дежурства, врио начальника штаба полка инструктирует их до слез, и больше никто их на службе не ищет, они действуют самостоятельно по плану несения внутренней службы.

Эта пара приходит на развод суточного наряда в положенное время, принимает наряд у такой же пары из другой эскадрильи и несет службу, согласно порядку и правил.

Конечно, при постоянной смене одних и тех же дежурных, между ними завязываются неформальные отношения, облегчающие и прием-сдачу дежурства, да и саму службу.

Обычно весь летный состав убывает на Сахалин для полетов при «минимуме погоды», но те, кто выходят из планового отпуска, не всегда убывают на Сахалин.

Иногда, командование принимает решение о нецелесообразности восстановления экипажа после отпуска именно на Сахалине, возможно, этому не соответствует погода или не хватает самолетов для решения более важных задач, и тогда этот экипаж попадает в «плановую таблицу» начальника штаба эскадрильи, то есть начинает ходить в наряды по вышеуказанной схеме.

Экипаж штурмана Якина, о котором я вам рассказывал, большую часть сахалинского срока провел в плановом отпуске, и после их прибытия в полк командир эскадрильи решил на Сахалин этот экипаж не вызывать, в связи с тем, что полк начал активно летать «минимум погоды», условий для восстановления экипажа после отпуска просто нет, да и срок командировки уже подходил к концу.

В связи с такой обстановкой экипаж попал в руки начальника штаба эскадрильи, который и распределил ребят по разным нарядам. Якину досталась постоянная должность помощника дежурного по полку, которую он и исполнял с незавидным постоянством.

Кто такой «дежурный по полку», чем он занимается?

Это офицер в звании капитана, в должности командира корабля или начальника группы обслуживания, который назначается в наряд на сутки, отвечает за поддержание внутреннего порядка в полку, несение службы суточным нарядом, а также за сохранность оружия и боеприпасов, которые хранятся в сейфах, в комнате дежурного по полку.

Дежурному по полку помогает помощник дежурного по полку, который выполняет его обязанности во время сна дежурного (не более 4-х часов) и делает все, что скажет дежурный, конечно, в рамках дозволенного и в пределах разумного.

Конечно, в то время, когда полк находится на Сахалине, внутренняя служба сильно упрощена, личный состав и все начальники отсутствуют, бояться некого, а временные начальники уже так привыкли к одним и тем же лицам в нарядах, что от контроля за несением ими службы давно самоустранились.

Надеюсь, что большинство читателей уже поняли обстановку – основная часть полка находилась на Сахалине, остатки полка на базе несли службу по охране объектов полка, самих себя и сохранению личного оружия офицеров и прапорщиков.

Пистолеты офицеров и прапорщиков хранились в комнате дежурного по полку в больших шкафах-сейфах, расположены пистолеты в сейфах были очень странно, в два ряда, совсем неудобно для пересчитывания при контроле наличия оружия во время приема дежурства по полку.

Много пистолетов летного состава находилось на Сахалине, так как летать без личного оружия у нас было запрещено.

Несмотря на легкий бардак и на Сахалине, и в пункте постоянного базирования, никаких глобальных происшествий не случилось, полк плановым порядком завершил выполнение поставленных задач и перелетел на базовый аэродром.

Все пистолеты были сданы дежурному по полку, и народ помчался встречаться с родными и близкими.

Происшествие

А вечером случилось страшное!

Новый дежурный по полку во время приема дежурства при пересчитывании пистолетов обнаружил недостачу одного пистолета.

И началось…

Сначала пересчитали пистолеты много раз, а вдруг куда «завалился», потом построили полк и опросили весь личный состав, а вдруг кто «забыл» сдать после перелета, ну а потом пришлось доложить в штаб дивизии, в штаб авиации, в штаб флота, и поиск пропавшего пистолета вышел на совсем другой уровень.

В советские времена утратить оружие в мирное время было очень трудно, да практически невозможно. Это сейчас во всех телевизионных сериалах показывают, как «военные» и «менты» продают и теряют пистолеты, а в наше время все было совсем по-другому.

Полк был отстранен от выполнения всех задач, кроме поиска пропавшего пистолета.

Налетела свора всяких военных прокуроров, следователей и «особистов» (особый отдел – военная контрразведка КГБ), и все они начали «рыть» по своим планам и направлениям.

А личный состав полка занимался ерундой – физическим поиском. Каждому подразделению выделяли участок территории, и мы ходили и искали.

Конечно, ничего мы не нашли, только уставали от бессмысленной работы, проклинали и тот пистолет, и того, кто его потерял или украл.

Многие, особенно те, кто служили в армии, знают – если военные не заняты делом, они начинают пьянствовать.

Это в равной и даже в большей степени относится и к офицерам, так как у них больше возможностей в этом плане.

В общем, в полку началось слегка скрытое повальное пьянство.

Утром на построении всем выделялись районы для «поиска пистолета», и народ расходился по гаражам, где выпивал и обсуждал сложившуюся ситуацию.

Сформировалось общее мнение – все надоело до чертиков, терпеть уж нету сил, так можно и спиться.

Пока полк потихоньку спивался в гаражах, все эти прокуроры, следователи и «особисты» выяснили, что пистолет пропал именно на базе, в то время, когда полк сидел на Сахалине.

Точное время пропажи оружия установить не удалось, в связи с халатным несением службы во время всеобщей расслабухи.

Оказалось, что «постоянные» дежурные по полку расслабились до того, что принимали дежурство без пересчета оружия, мол, чего его считать, если завтра сдавать дежурство тому же офицеру.

В общем, начали вплотную работать с тремя парами офицеров, которые постоянно ходили в наряд дежурными по полку и их помощниками.

«Преступник Якин»

Весь этот бардак продолжался еще некоторое время, и тут поступило шокирующее известие – утром у входа в летную столовую «особисты» задержали штурмана Якина.

Никто ничего не понимал, но на всякий случай Якина переименовали и стали называть его теперь по-другому – «преступник Якин».

Искать пистолет, а значит – и пить в гаражах, прекратили, но никакой ясности в происходящем не было, нас ни о чем не информировали, и мы собирали информацию по крупицам.

От тех, кто был на подозрении, то есть ходил постоянно в этот злополучный наряд, мы узнали, что «преступника Якина» вычислили по следам оружейной смазки на поясе брюк и на подкладке кителя.

Оказалось, что «преступник Якин» украл пистолет в тот момент, когда дежурный по полку пересчитал пистолеты, поручил «преступнику Якину» закрыть сейф, а сам перешел к следующему сейфу. «Преступник Якин» засунул пистолет за пояс брюк и закрыл сейф, потом незаметно вынес пистолет и спрятал на чердаке общежития соседнего полка. Во время смены дежурных на следующий день пистолеты не пересчитывались.

В общем, технология хищения и весь букет нарушений со стороны дежурных по полку нам был понятен, но оставался открытым главный вопрос, который не давал нам покоя – зачем «преступнику Якину» пистолет?

Но связи с «преступником Якиным» у нас не было, и нам оставалось только гадать о возможных мотивах.

Некоторую ясность внес отец «преступника Якина», который прилетел в гарнизон из Ленинграда.

Оказалось, что отец «преступника Якина» был каким-то большим начальником в КГБ Ленинградской области, и он предпринимал все усилия, чтобы сына наказали не очень строго.

Как-то нас собрали на офицерское собрание, командир полка что-то невнятно пробормотал и предоставил слово неизвестному мужчине в «гражданке».

Это был отец «преступника Якина», он что-то нам говорил, мы ничего не понимали, кроме того, что он хочет, как сейчас говорится, отмазать сына.

На прямой вопрос о причинах этого дикого поступка отец ответил, что «преступник Якин» таким образом протестовал против чего-то и хотел уволиться из армии.

В общем, он нас ни в чем не убедил, мы толком так ничего и не поняли.

Собрание закончилось ничем.

Через некоторое время на полковом построении командир полка довел нам, что отец «преступника Якина» обратился к полку с просьбой взять «преступника Якина» «на поруки».

Механизм этого мероприятия мне не ясен и до сих пор, в общем, никто никого никуда не взял.

Через некоторое время нам довели, что «преступник Якин» осужден, вроде на один год и будет отбывать срок на «химии», то есть в колонии-поселении в районе Комсомольска-на-Амуре.

Больше мы о нем ничего не знали, только прошел слух, что после освобождения Якин устроился в гражданскую авиацию и летал на Ан-24 по Дальнему Востоку.

У нас в полку никого глобально не наказывали, так, раздали «выговоры» и «служебные несоответствия».

Помню, командир полка «Ушаня» запоздало поделился своими подозрениями: «Я давно к нему стал присматриваться, курить бросил, пить перестал… Подозрительно это…».

Самого «Ушаню» «строго наказали» переводом на Балтийский флот командиром полка в Остров.

Вот такая история произошла у нас в полку.

Как я и говорил в начале повествования, я так и не понял, что же это было на самом деле?

Автор:
Михаил Без (Bez 310)