Вчера вечером шла домой. Поздно. Плеер в ушах. Смотрю на дороге — на
тротуаре, в смысле — что-то шевелится. Подхожу ближе. Человек. Лежит
человек. Точнее ползёт человек. Причем ползёт так необычно, будто в
конкурсе участвует, ногами загребает и пересаживается вперед. Первая
мысль: пьяный! Вторая мысль: грязный! Вчера дождик был, слякоть. Третья
мысль: А вдруг нет? В смысле, не пьяный?
Мимо спешат
другие люди. Вечер, надо скорей домой. Ползущего брезгливо обходят.
Отворачиваются. Мне тоже надо домой. Меня ребёнок ждёт. Но вдруг не
пьяный… Подхожу и опасливо спрашиваю: «Ты в порядке?» Сама удивляюсь
своему хамству: перешла на «ты» без экивоков. — По-мо-ги-те-встать, — говорит парень, прожовывая часть букв. Руки его скрючены. Ноги тоже. Он болен ДЦП. С рождения. Я протягиваю руку, за которую он хватает своей грязной измазанной рукой. От него пахнет…супом. — Ты как тут оказался? — спрашиваю. — Один. На дороге… — Я пошел за хлебом. Мачеха болеет. Упал. Меня велосипедист толкнул. Встать сам не смогу. — отчитался парень. В это время он уже встал, но руку мою держал крепко. — Далеко живешь? — спрашиваю я, прикидывая, что мне делать с ним. — Да нет, вон. — Машет рукой на дом рядом. — Доведи, а то я упаду опять. — Пошли, — соглашаюсь я. От него не пахнет опасностью. Пахнет супом. — Как зовут тебя? — Олег. — С кем живешь, Олег? — С мачехой. Она заболела. Нужен хлеб. — Ты пошел за хлебом, тебя толкнули и ты упал? — восстановила я ход событий. — Да. — А обычно кто покупает хлеб? — Мачеха. Мы
идём вдоль многоподъездного дома. Люди вокруг с интересом
оборачиваются. Грязный Олег (он полз от магазина, напоминаю) и я —
нарядная, с презентации. Мы подходим к нужному подъезду. — Квартира 59. Первый этаж. Ключи — в кармане. — Олег поворачивается ко мне нужным оттопыренным карманом. Мы
входим с ним в подъезд, он отпускает мою руку и впивается в
спасительные перила. Здесь он уже почти дома. Он привычно, ловко
подволакивая ноги, взбирается по лестнице. Я открываю квартиру 59 ключами Олега. Мы входим в прихожую. Пахнет супом. Слабый крик из комнаты: — Олежа, это ты? Где ты был два часа? Хлеб купил? Я кладу ключи на зеркало и выхожу из квартиры.
Олег
болен ДЦП. Он два часа назад вышел за хлебом в магазин напротив.
Нормальному, здоровому человеку сбегать за хлебом — 10 минут. Но Олег
болен ДЦП. Что не мешает ему есть хлеб. И он за ним пошел. И его
толкнули. Он упал. И два часа полз обратно. Прямо по грязной мокрой
дороге. Потому что все вокруг спешили домой. К своим детям, мужьям и
жёнам. Со своей буханкой хлеба. И некогда помочь встать тому, кто упал.
Не-ког-да.
Я потрясена. Не могу пока сформулировать чем. Наверное
тем, что всем вокруг нет дела ни до кого. Тем более до Олега. В грязном,
скрюченного. Потому что каждый прошедший мимо ползущего человека
уцепился за спасительную мысль «Он пьян!», оправдывающую его
бездействие. Не потому что мы плохие. Мы просто спешим. У нас важные
дела. А у Олега тоже дело — ему надо купить хлеб… Боже мой, что это было? Спустя
20 минут я звоню в квартиру 59 по домофону. Никто не открывает. Я
дожидаюсь, пока кто-то выходит из подъезда, вхожу в него и звоню в
звонок, над которым накорябано «59» (вряд ли Олег накорябал это сам — у
него скрючены руки, ему не дотянуться). Мне никто не открывает.
Наверное, Олег моется. А мачеха болеет. Я вешаю на ручку двери пакет. В
нём батон и дарницкий. А ещё какие-то печенья, мармелад, чай. Олег с
мачехой поедят супа с хлебом, который так и не купил Олег, а потом
попьют чая с печеньем. Держись, Олег. И больше не падай…
Материалы публикуемые на "НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ" это интернет обзор российских и зарубежных средств массовой информации по теме сайта. Все статьи и видео представлены для ознакомления, анализа и обсуждения.
Мнение администрации сайта и Ваше мнение, может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Администрация не несет ответственности за достоверность и содержание материалов,которые добавляются пользователями в ленту новостей.
