26 марта 1944 года в порту Николаева высадились 67 советских бойцов, они сумели оттянуть на себя три батальона оборонявших город немцев
Великая Отечественная война знает множество примеров исключительного мужества советских морских десантников, совершавших высадки на всем протяжении фронта от Баренцева до Черного моря. Но лишь в одном случае все до одного морские пехотинцы, участвовавшие в десантной операции, по ее итогам были удостоены высшей награды — звания Героя Советского Союза. Речь идет о знаменитом «десанте Ольшанского», или Николаевском десанте – тактической десантной операции, позволившей советским войскам освободить город Николаев и не допустить эвакуации основной части гитлеровского гарнизона. 55 моряков из состава 384-го отдельного батальона морской пехоты, которыми командовал старший лейтенант Константин Ольшанский, двое суток вели бой с превосходящими силами гитлеровцев. Они выполнили свою задачу, но очень дорогой ценой: из 55 морпехов и приданных им десяти саперов и двух радистов в живых в итоге остались всего одиннадцать бойцов.
Позывной Меч
Как говорилось в приказе командира 384-го батальона морпехов, главной задачей десанта в порт Николаева было «нарушить боевое управление противника, нанести удар по немецкой обороне с тыла и содействовать наступающим частям Красной Армии в овладении городом Николаев». Проще говоря, десантникам предстояло оттянуть на себя как можно большее количество оборонявших город гитлеровцев с тем, чтобы облегчить задачу боевым товарищам, наступавшим с суши. Впрочем, «суши» на подступах к городу было немного: весенняя распутица превратила дороги в реки, что мешало сосредоточить на подступах к Николаеву достаточное количество советских войск. Требовались хотя бы одни дополнительные сутки на то, чтобы собрать силы перед решительным броском. Именно в этом и должен был помочь немногочисленный десант, высаженный в тыл немцам, в самое уязвимое и важное место обороны — Николаевский порт.
Задача, поставленная перед батальоном командующим 28-й армией, была неординарной, и исполнителя для нее комбат майор Федор Котанов выбрал такого же выдающегося – командира роты автоматчиков старшего лейтенанта Константина Ольшанского. Кадровый моряк, служивший во флоте с 1936 года, Ольшанский в начале Великой Отечественной войны окончил ускоренные курсы младших лейтенантов и отправился на фронт защищать Севастополь. Потом была оборона Ейска, а затем опытного офицера назначили преподавателем в школу флотских электротехников, из которой после нескольких рапортов он в середине 1943 года вновь вернулся в ряды морских пехотинцев. Назначенный комроты автоматчиков, Ольшанский после освобождения Таганрога получил 5 сентября орден Красной Звезды, а бои за освобождение Мариуполя принесли ему редкую даже среди офицеров сухопутных войск награду — «командирский» орден Александра Невского, которым офицер был награжден две недели спустя, 19 сентября 1943 года.
Старший лейтенант Константин Ольшанский совершенно заслуженно носил боевой позывной Меч , а его роту в глаза и за глаза называли «мечом батальона», поскольку именно ольшанцы воевали на самых трудных участках и выполняли самые сложные задачи. Но на этот раз в десант должны были идти не все бойцы роты старшего лейтенанта Ольшанского, а только те, кто вызвался добровольно: слишком опасным был десант в тыл противника, силы которого в десятки раз превышали силы морских пехотинцев. В итоге комбат вместе с ротным отобрали 54 добровольца, среди которых оказались, в частности, секретарь батальонной парторганизации капитан Алексей Головлев (он стал замполитом отряда) и помощник начальника штаба батальона лейтенант Григорий Волошко, который был назначен начальником отрядного штаба. А командовать двумя взводами, на которые разделили отряд добровольцев, назначили командира пулеметного взвода 384-го батальона младшего лейтенанта Василия Корду и командира взвода автоматчиков младшего лейтенанта Владимира Чумаченко.
Доплыть до порта
Самой трудной задачей, которую пришлось перед высадкой решать десанту, оказался поиск плавсредств, на которых можно было по Южному Бугу добраться от села Октябрьское до бухты Николаева. Как известно, во время оккупации немецкие власти старались изымать у местного населения лодки, баркасы и вообще все, что плавает, чтобы лишить партизан возможности пользоваться водными путями. А все, что сохранилось, уничтожалось перед отступлением, чтобы затруднить Красной Армии форсирование водных преград. Так что поначалу решено было использовать понтонные блоки, которые выделили десантникам саперы. Но эти инженерные приспособления, которые неплохо чувствовали себя в составе наплавных мостов, перевернулись под весом десанта у самого берега, поскольку к плаванию были совершенно не приспособлены. И только когда удалось найти семь чудом сохранившихся дырявых лодок, которые местные жители сумели укрыть от немцев, притопив у берега, проблема была решена.
Впрочем, решена — это сильно сказано: найденные суденышки были дырявыми и под весом солидно вооруженных десантников пропускали воду, а одно и вовсе развалилось на полдороге к порту. К тому же грести приходилось против встречного ветра, разогнавшего на реке и в устье встречную волну, что тормозило и без того не слишком ходко идущие лодки. В итоге добраться до места назначения десант, отчаливший от Октябрьского около восьми часов вечера 25 марта 1944 года, смог лишь в пятом часу утра следующего дня.
Эта задержка привела к тому, что высаживаться в порту, снимать немецких часовых и разминировать портовые сооружения, которые решено было приспособить под оборону (чудом уцелевшее здание элеватора и несколько строений поблизости), пришлось уже перед рассветом. Так что когда приданные отряду десять саперов из состава 57-го отдельного инженерно-саперного батальона 28-й армии закончили свою работу, отправлять их на лодках назад в расположение советских войск было опасно: часть дороги по Бугу проходила между двумя все еще занятыми немцами берегами. Солдаты остались вместе с десантниками сражаться с фашистами, как и два радиста, в том числе начальник радиостанции командующего 28-й армией капитан Борис Монастырских. А поскольку ни саперы, ни связисты не были внесены в списки отряда десантников, имена большинства из них остаются неизвестными по сей день.
Безымянные герои
Когда утром немцы обнаружили укрепившегося в районе элеватора противника, они были совершенно уверены, что имеют дело с партизанами: мысли о десанте они даже не допускали. Поэтому первая атака, предпринятая небольшими силами, просто захлебнулась: хорошо вооруженные десантники буквально залили наступающих немецких солдат свинцовым ливнем. Оценив опасность, германское командование стало наращивать силы в районе порта, снимая подмогу с переднего края обороны — то есть делать именно то, чего от него и добивались морские пехотинцы. В дело пошла артиллерия, затем шестиствольные минометы и даже танки, а также огнеметы, которыми противник рассчитывал выкурить десант из занятых зданий.
В течение двух суток, с 26 по 28 марта, горстка советских бойцов, которой противостояли три батальона пехоты при поддержке четырех танков и четырех орудий, сумела выдержать 18 атак, уничтожив в общей сложности свыше семисот вражеских солдат и офицеров. Сражались в прямом смысле слова до последнего вздоха: как удалось установить потом, один из трех танков, наступавших на десантников, подорвал ценой собственной жизни старший матрос Валентин Ходырев. Близким разрывом ему оторвало левую кисть, и тогда, прижав культей к груди две связки противотанковых гранат, он бросился под вражескую машину…
Последнюю, восемнадцатую атаку оставшимся в живых десантникам, среди которых не было уже ни одного офицера (командир отряда старший лейтенант Ольшанский, продолжавший руководить обороной даже после тяжелого ранения, был убит накануне), помогли отразить советские штурмовики, обрушившиеся на наступавших немцев. Их появлением бойцы десанта были обязаны мужеству старшины 1-й статьи Юрия Лисицына. После того, как осколками была уничтожена радиостанция, Константин Ольшанский отправил его через линию фронта с донесением о положении, в котором оказался десант. И Лисицын дошел. Дошел, несмотря на то что перед самыми советскими позициями моряк попал на минное поле и ему оторвало ступню.
Когда о подвиге десанта Ольшанского стало известно в Москве, было принято решение присвоить всем его бойцам звание Героев Советского Союза. Но сразу подготовить документы к награждению не удалось, поскольку никак не могли установить имена саперов и одного из связистов, оставшихся сражаться вместе с отрядом. Как гласит легенда, когда Верховный главнокомандующий упрекнул главкома флота адмирала Николая Кузнецова в том, что он затягивает награждение, тот вышел из положения, включив в представление к награде кроме участвовавших в десанте 55 морских пехотинцев еще 12 моряков, заслуживших высокое звание, но не имевших никакого отношения к высадке в николаевском порту. Косвенно это подтверждает тот факт, что в указе о присвоении званий Героя Советского Союза фигурируют 67 фамилий, в том числе 55 ольшанцев, но вообще не упоминается ни десант, ни Николаев.
Так двенадцать бойцов, сражавшихся наравне с моряками, остались без заслуженной награды. Обойденным поначалу остался и проводник десантников — добровольно вызвавшийся показать дорогу в порт житель Октябрьского Андрей Андреев, имени которого тоже не было в списках отряда. Но он в 1965 году посмертно все-таки был удостоен звания Героя Советского Союза, и потому есть надежда, что и остальные погибшие участники десанта, имена которых еще предстоит установить, тоже будут вознаграждены по заслугам.
Материалы публикуемые на "НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ" это интернет обзор российских и зарубежных средств массовой информации по теме сайта. Все статьи и видео представлены для ознакомления, анализа и обсуждения.
Мнение администрации сайта и Ваше мнение, может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Администрация не несет ответственности за достоверность и содержание материалов,которые добавляются пользователями в ленту новостей.
