Ненависть к другому полу — это проблема не только мужчин, но и женщин
Если о мизогинии появляется все больше исследований, то о мизандрии литературы пока мало, отмечает социолог Ольга Савинская.
Понятие «добытчик» утрачивает смысловую роль внутри семьи, его преимущество превращается в недостаток.
Не только мужчины в нашей стране традиционно не уважают и всячески принижают женщин, но бывает (и не так уж редко) наоборот. Эта тема так или иначе поднималась в российском, а до того — и в позднесоветском обществе. Теперь до изучения этого явления дошли руки у ученых. С корреспондентом «Росбалта» беседует академический руководитель аспирантской школы по социологическим наукам ВШЭ Ольга Савинская.
— Ольга Борисовна, как появилась идея изучения «внутренней мизандрии» — и «с чем ее едят?»
— «Мизандрия» — это нелюбовь или неприязнь женщин к мужчинам. Так же, как «мизогиния» — нелюбовь или неприязнь мужчин к женщинам. Началось-то все с мизогинии, которая больше на слуху. Все-таки, гендерные исследования направлены на усиление позиций слабых и дискриминируемых в традиционном патриархатном обществе, — женщин, прежде всего.
Пять лет назад мы провели исследование феномена «усвоенной мизогинии» — когда женщины соглашаются с принижающими их стереотипами мужского мира и воспроизводят их в собственной речи. Грубо говоря, «женщины против женщин».
— Мол, «бабий ум короткий», «у нас на кухне лучше получается»…?
Что не так с поколением тридцатилетних
— В том числе. Есть несколько представлений, идущих еще с давних времен. Главное для женщины — брак, хозяйство и быт. Для женщины чрезвычайно важна внешность — и женские карьеры делаются через флирт и через постель. А лидерство и руководство — дело исключительно мужское. Вот эти «установки» многие наши женщины, социализируясь в патриархатном обществе, приняли.
— Как именно вы это выявляли?
— Возможности наши относительно скромные, многотысячных опросов по жестко выверенной репрезентативной выборке мы проводить не могли. Это такое пилотное исследование, выполненное вместе с коллегой Елизаветой Захаровой.
Сначала мы провели десять глубинных интервью с женщинами разного возраста и социального статуса, отобранных в соцсетях, которые заявляли об интересующем нас поведении. Беседовали достаточно подробно, и даже показывали отрывки из кинофильмов, в которых присутствуют принижающие женщин стереотипы — мы взяли такие картины из фонда мирового кинематографа, как «Улыбка Моны Лизы», «Суфражистка» и «Эрин Брокович».
Ну, и, в частности, мы слышали такие суждения: «Ты приходишь в спортзал, там, значит, бегают девочки в коротеньких шортиках и топиках, они ведь явно пришли не заниматься». Или: «Я, когда вижу женщин на крутых машинах, Porsche Cayenne там, сразу понимаю, откуда она взяла этот Cayenne. Конечно, она не могла на него заработать, будучи молодой девушкой. Явно насосала.».
Мужчины стали слабыми или просто другими?
На основе этих интервью мы провели — опять-таки через соцсети — уже массовый опрос 380 женщин. Мы им предложили «шкалу Лайкерта» — набор суждений, с которыми им предлагалось согласиться или не согласиться. Результаты оказались не слишком веселыми — с точки зрения равноправия и гендерного сотрудничества.
В прошлом же году мы с коллегой Еленой Пятковой решили — по этой аналогии — начать исследовать отношение наших женщин к мужчинам. Тоже сначала было восемь глубинных интервью, а потом опрос 280 женщин.
— И тут-то нашему брату досталось?
— Можно сказать, что, да, досталось. Оказалось, что женщины очень даже неплохо умеют принижать традиционные достоинства и сильные стороны мужчин, превращая их из достоинств в недостатки. Например, какова первейшая традиционная роль мужа и отца?
— «Добытчик»…
— Правильно. И за то, что он приносит деньги, с него не спрашивают домашних дел. Так вот, теперь не так. Женщины подчеркивают, что дома и в семье все делают и решают они, а муж — «просто кошелек». «Добытчик» утрачивает смысловую роль внутри семьи, его преимущество превращается в недостаток.
На работе оспаривается традиционный образ руководителя, который всего добился. Многие женщины подчеркивают, что главную роль выполняют женщины-сотрудницы, тогда как мужчина-начальник на самом деле ничего не делает, а только присваивает плоды их труда.
По мнению многих опрошенных, мужчины «становятся трусливыми», «очень слабые», «боятся потерять свою зону комфорта», «ничего не могут», «ни рыба ни мясо» и так далее. «Все время мужчин уважали. Идет пара, и женщина по-любому смотрит на своего мужчину. А что сейчас? Идет женщина, а рядом с ней — приложение. Как я часто слышу фразу среди своих знакомых, что он просто осеменитель, и все», — говорилось в одном из интервью.
Если традиционно женщины восторгались знаниями и умениями мужчин — а мужчины восторгались только внешним видом, — теперь это во многом уже не так. Женщины уделяют немалое внимание мужской внешности — и порицают мужскую неряшливость, лень, нежелание трудиться. То, что всегда считалось «брутальностью» и «уличным стилем мужчины», теперь воспринимается как «недотепистость», «неопрятность». Кстати, современные мужские клубы ухода за собой, все эти барбершопы — одна из реакций на это.
И еще важная часть женского мизандристского разговора: мужчина как источник опасности и агрессии. Женщины делились страхами, мол, «в городе по ночам, если кто-то за тобой идет, это наверняка мужчина: бомж, который будет клянчить выпить — или кто-то хочет познакомиться, а тебе это совсем не надо». И так далее, вплоть до насильника.
— Что ж, логично. Обольщаться мужчинам не с чего… А как варьировались эти взгляды среди женщин?
Ускользающая нить Ариадны — В обоих исследованиях ни образование, ни статус, ни должность особой роли не играли. Имеет значение только возраст и наличие детей. Чем старше женщина и чем больше детей у нее, что между собой согласуется, тем охотнее она принимает мизандристские установки — и тем критичнее относится к мужскому полу. Молодежь более настроена на равноправие.
А вот что будет дальше с молодым поколением, мы пока не знаем. Или «с возрастом и опытом это уйдет», и побитые жизнью девушки разделят разочарования своих матерей, или же, действительно, новое поколение будет более равноправно. В особенности, мы еще мало знаем о мизандрии — готовясь к исследованию, мы обнаружили, что по данной теме и мировой научной литературы-то совсем немного.
Хотелось бы надеяться, что наши исследования, выполненные скромными силами на небольшой выборке, будут «подхвачены» более мощными социологическими коллективами. В том числе, есть потребность в больших лонгитюдных исследованиях, которые повторяются через годы, с устойчивым составом опрошенных.
Ну, и, конечно, мы считаем, что, прежде всего, надо отходить от языка ненависти, от принижения друг друга. Это относится к обоим полам. «Экспрессивная ненавистническая словесная жвачка» никого из нас не красит.
Мужчины стали слабыми или просто другими? Что мы понимаем под мужественностью, и почему в устаревшем виде она нам больше не нужна, рассуждает психолог и социальный антрополог Мария Тендрякова.
Стенания общества о том, что настоящие мужчины вымерли, слышны не первый год. Многие связывают появившуюся мягкость, эмоциональность, слабость сильного пола с женским воспитанием. Подобную точку зрения подтверждает и статистика: в России почти треть семей — неполные, 5 из 17 млн семей — матери-одиночки. Считается, что в таких семьях мальчики растут без мужского образца и это сильно влияет на них в будущем.
Однако стоит отметить, что и в полных семьях матери гораздо чаще отцов занимаются с детьми. Причем пол ребенка здесь ни на что не влияет. «И домашними делами, и спортом отцы одинаково не часто занимаются как с мальчиками, так и с девочками. Этот факт разрушает стереотип, которым часто «прикрываются» нечадолюбивые отцы: «Вот был бы сын, я бы с ним чаще занимался», — отмечает доктор социологических наук, главный научный сотрудник Института социологии ФНИСЦ РАН Татьяна Гурко в статье «Отцовство в молодых семьях и после развода».
Большинство мужчин считают, что быть отцом значит «добывать средства» и обеспечить будущее ребенка, показывают результаты исследования 1997 года. Как пишет Гурко, многие участники исследования и сами выросли без отцов, и с трудом вспоминают, «чем собственно отец с ними занимался и как повлиял на их жизнь». Возможно, именно поэтому современные папы не очень себе представляют, что делать в этом новом для себя статусе. В результате, самым популярным совместным занятием отцов с детьми, которое пришло на смену просмотру телевизора, становятся компьютерные игры, отмечают исследователи. Все это как бы говорит нам: участвует ли отец в воспитании или нет, разница невелика. В 1995 году в России провели исследование семей с детьми-девятиклассниками, которое показало, что «по рассматриваемым социальным и психологическим показателям девочки и мальчики, растущие в неполных семьях, существенно не отличаются от детей из полных семей», пишет Гурко.
Как отсутствие мужского примера перед глазами влияет на развитие личности детей из неполных семей, особенно мальчиков? Делает ли отсутствие мужского воспитания мальчиков более женственными? Что вообще такое — мужское воспитание? Об этом «Росбалт» поговорил с психологом, старшим научным сотрудником Центра Азиатских и тихоокеанских исследований Института этнологии и антропологии РАН, научным сотрудником Школы антропологии будущего ИОН РАНХиГС Марией Тендряковой.
— Треть семей в нашей стране — это семьи, где есть только мама и ребенок. У мальчиков в таких семьях нет перед глазами мужского примера. Становятся ли они от этого более женственными и мягкими?
Мужчин испортило женское воспитание? — Однозначно сказать невозможно. Здесь есть парадоксальный момент: по этнографическим данным, самое строгое воспитание просматривается в семьях формата «мать и дитя». Это не значит, что нет исключений. Но в целом в такой форме семьи весьма строгое воспитание. Поэтому однозначно сказать, что в неполных семьях, где есть только мама и сын, ребенок обязательно будет мягким, нежным и инфантильным, нельзя.
Проблема, о которой вы говорите, была озвучена еще несколько десятилетий назад. Во всем мире идет эмансипация женщин, которые завоевывают все новые просторы и сферы деятельности, и феминизация мужчин. Но при этом, когда мы это произносим, нужно отдавать себе отчет, что мы находимся в плену привычных стереотипов о том, что такое «мужское» и что такое «женское». Эти стереотипы абсолютно не универсальны. Вариантов «мужского» и «женского» бесконечно много.
По сути, гендер — это социальный конструкт, который отражает ожидание общества о том, что значит быть мужчиной и быть женщиной. Точно также в разных культурах по-разному понимается, что значит быть красивым. Так, гендерный стереотип мужественности в Чечне, в Москве или в Прибалтике будет совершенно различным. То есть, представления о том, что такое — настоящий мужчина, там будут разными.
— Откуда берутся гендерные сценарии и зачем они нам нужны? Почему мы их конструируем?
— Если коротко — традиционная культура. В каждой культуре есть какие-то представления, которые из дальней дали приходят в сегодняшний день и диктуют, какими нам быть. При этом, под влиянием времени гендерные стереотипы постоянно трансформируются. Так, на смену романтическим женщинам 19 века, которые должны были картинно падать в обморок, приходят феминистки 20 века и советские труженицы в красных косынках. То есть, маятник качается то в одну, то в другую сторону.
Изменения в гендерных стереотипах происходят постоянно. Несколько десятилетий назад было немыслимо, чтобы женщина занимала серьезный пост в компании. Точно так же еще несколько лет назад было совершенно невозможно помыслить, чтобы мужчина брал отпуск по уходу за ребенком. Сейчас и то, и другое — нормальные сценарии. Возможно, в каких-то слоях населения общество к этому больше готово, чем в прочих. Возможно, влияет материальная сторона вопроса, и там, где женщина зарабатывает больше мужа, совершенно очевидно, кто останется дома с ребенком. Так или иначе, мы уже видим эти сценарии в действии.
Но маятник снова начинает качаться в обратную сторону, и мы все чаще слышим от женщин: «Я устала побеждать на всех фронтах, устала работать и быть наравне с мужчиной, я хочу быть просто женщиной, заниматься домом, воспитывать детей, не упустить время с ними». Дискурс снова меняется, традиционные ценности снова набирают силу, причем не только в консервативно-православном варианте.
То есть, гендерный стереотип не задан нам от природы. Каждый раз задаваясь вопросом, а что же в нем есть от природы, мы непременно приходим к выводу, что разница между мужчиной и женщиной лишь в том, что женщины рожают, мужчины — нет. Все остальное можно подкорректировать.
— У нас до сих пор есть какое-то устойчивое представление о традиционных гендерных ролях: мужчина — добытчик, кормилец, каменная стена, женщина — очаг, дом, дети. И даже те, кто в этот шаблон уже не вписываются, все равно на него ориентируются.
Считается, что именно с папой мальчик может поиграть в танки и съездить в музей автомобилей. Что есть какая-то мужская работа по дому, которой мама не научит. Что у папы есть какой-то особый авторитет, который базируется в том числе на физической силе. Есть ли вообще какое-то особое «мужское воспитание», и насколько оно сейчас актуально?
— У меня нет на него готового однозначного ответа. Безусловно, когда семья полная, когда рядом с ребенком есть и мама, и папа, это всегда хорошо и замечательно. Если это хороший отец, конечно. Но очень часто, когда у нас говорят о нехватке мужского воспитания, под этим подразумевают что? Какую-то брутальность, силу.
Некоторое врем назад я попыталась по открытым источникам собрать материалы о самой неблагополучной группе ребят — шутерах, которые устраивали стрельбу в школах. О статистике там говорить не приходится, потому что подобное, к счастью, происходит не в статистических масштабах. Так вот, в этой группе есть мальчики, которые жили с мамами, и мальчики, воспитанием которых занимались папы. Одного из отцов после случившегося спросили: как вы проводили время с мальчиком. Отец, надо сказать, силовик. Он говорит: «В тир ходили, по 150 патронов отстреливали. Что ж мне его на балет водить?» Слово «балет» для него — ругань. Общее во всех этих случаях, абсолютно разных, то, что в семье — от мамы ли, от папы ли — есть преклонение перед культом силы, мужской стереотип брутальности, любовь к оружию, романтизация девиантного поведения. Все это у нас входит в представление о мужественности. Но что этот стереотип дает? По сути — предлагается силовое решение всех проблем в жизни. Военные навыки, которые очень часто воспеваются, хороши на войне, но в мирной жизни не работают. Поэтому, когда ребенок становится перед выбором — с кем дружить, кого уважать, за кем следовать, как строить отношения со сверстниками, вот эта брутальная модель чревата. В тонком меняющемся мире, который не поделен линией фронта на своих и чужих, это плохое подспорье. Не это спасет в ситуациях сложного выбора.
Если «мужское» сводить к такому стереотипу мужественности — брутальному, сильному, волевому, мне кажется, это совершенно не то, что поможет жить в сложном мире.
— Что в таком случае понимать под мужественностью?
— Это сложный вопрос. Иногда помимо брутальности и силы сюда относят ответственность, умение принимать решения. Но мужественность ли это — вот вопрос. Женщины, особенно те, что воспитывают детей в одиночку, не хуже мужчин умеют принимать решения и нести за них ответственность. Причем, нередко такое происходит и в полных семьях.
Мы живем в глобальном мультикультурном мире, и все больше понимаем, что в разных культурах под мужественностью понимают разное. При этом, все эти сценарии и модели сосуществуют параллельно друг другу. Есть огромное количество традиционных культур, где узаконен третий пол, и это совершенно нормально. Где нет нужды страдать, скрываться, чувствовать себя изгоем, потому что, если вы не вписываетесь в мужское и женское, окей, у вас есть третий путь. К нашей стране это пока мало относится.
В России сейчас идет очередная трансформация «мужского» и «женского», и пока, как мне кажется, общество не до конца определилось с тем, что вкладывать в эти понятия. Более того, «мужское» и «женское» — никуда от этого не денешься — теснейшим образом связано с основными ценностными ориентирами общества. Что воспеваем, ценим, идеализируем и выбираем — силу или избегание насилия? Вечные ценности или успех? Приверженность традициям или поиск новых путей?
Материалы публикуемые на "НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ" это интернет обзор российских и зарубежных средств массовой информации по теме сайта. Все статьи и видео представлены для ознакомления, анализа и обсуждения.
Мнение администрации сайта и Ваше мнение, может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Администрация не несет ответственности за достоверность и содержание материалов,которые добавляются пользователями в ленту новостей.
Чувства, в том числе и ненависть, управляют людьми подчиненными чувствам. Шизотерика, ченнелинги, психологи предлагают взращивание чувств (как правило любовь). Приучив себя к чувствам, человек больше не управляет собой, а человеком начинают управлять чувства. Любое чувство едино со своей противоположностью. Что это означает? Это означает, что человек сам себя приучает к Дисгармонии. Только семья или общество, Гармоничных людей, смогут развиваться и эволюционировать. ******* Заваливая ребенка игрушками и забавами, родители взращивают идиотов, не способных к познанию себя и мира. Таких детей интересуют только чувства, вместо Знаний.
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
