Всю жизнь она сопротивлялась, сражалась за свою творческую свободу и независимость. И победила в этой борьбе, став для всего мира символом не только балета, но и великой русской культуры. Будучи полноправной наследницей нашего великого прошлого, она всегда оставалась необычайно современной, а работать с ней мечтали самые лучшие и актуальные балетмейстеры мира. Но кроме балета в её жизни было отмеченное клеймом врага народа детство, тревожная военная юность и одна из самых счастливых и удивительных историй любви – той, которая сильнее смерти.

Дочь врага народа

Майя Плисецкая родилась в 1925 году в семье высокопоставленного советского чиновника Михаила Эммануиловича Плисецкого. С 1932 года он руководил советской угольной концессией на острове Шпицберген и там же представлял интересы страны в качестве генерального консула СССР.

Пережить сталинские чистки Михаилу Эммануиловичу не удалось: он был арестован 1 мая 1938 года и вскоре был расстрелян. Мать Майи выслали в казахстанский лагерь для жен изменников родины, где она находилась до весны 1941 года. От детского дома будущую балерину спасла родная тетя – Суламифь Мессерер, которая была солисткой большого театра. Она удочерила Майю и помогла своей сестре раньше положенного по советскому законодательству срока (жены изменников родины подлежали заключению в лагеря на 5-8 лет) вернуться в Москву. Но вплоть до марта 1956 года, когда отец Плисецкой был посмертно реабилитирован, балерина считалась дочерью врага народа.

Балет на фоне войны

Майя Плисецкая и ее дядя – Асаф Михайлович Мессерер
Мать Майи Рахиль Михайловна Мессерер-Плисецкая была актрисой немого кино, а удочерившая её тетя Суламифь – балериной, солисткой Большого театра. Артистом балета и хореографом был также и дядя Майи – Асаф Михайлович Мессерер.

Другими словами, балет окружал девочку с самого рождения, и неудивительно, что её судьба оказалась связана именно с этим искусством.

В 1934 году, то есть в 9-летнем возрасте, Майя поступила Московское хореографическое училище. Среди педагогов будущей звезды были Елизавета Гердт и Мария Леонтьева. Учиться искусству танца балерине пришлось в страшные военные годы. Тогда же произошло одно из первых заметных выступлений Плисецкой – в 1942 году в Свердловске, где она находилась в эвакуации.

Это была созданная Михаилом Фокиным для Анны Павловой миниатюра «Умирающий лебедь». Впоследствии номер стал одной из визитных карточек Майи Плисецкой, а она – одной из самых известных балерин, когда-либо исполнявших этот номер. И в наше время «Умирающий лебедь» ассоциируется в первую очередь с её именем.

В 1943 году Плисецкая закончила училище и была принята в труппу Большого театра, и уже вскоре стала солисткой и одной из ведущих балерин. Свою профессиональную работу она начинала в переломные годы Великой Отечественной войны. И критики отмечают, что танец молодой Майи был предчувствием победы, которым в те годы жила вся страна, предчувствием освобождения.

Эту победоносную, освобождающую силу искусства балерина утверждала всей своей жизнью.

Символ русской культуры

В 1960 году после ухода со сцены Галины Улановой Плисецкая стала примой-балериной Большого театра. К тому времени она исполнила уже немало значимых партий. Например, ещё в 1945 году стала первой исполнительницей партии Осени в балете Сергея Прокофьева «Золушка», а в 1947 поразила публику своей Одеттой-Одиллией в «Лебедином озере». Потом были партии Мирты в балете «Жизель», уличной танцовщицы в «Дон-Кихоте», Царь-девицы в «Коньке-Горбунке» и многие другие работы.

Но именно в шестидесятые начинается расцвет великолепной Плисецкой, она не просто становится примой Большого, но добивается мировой славы. Для неё создают номера лучшие балетмейстеры мира: кубинец Альберто Алонсо (балет «Кармен-Сюита»), классики французского балета Ролан Пети (балет «Гибель Розы») и Морис Бежар («Айседора») и многие другие.

Балерина со временем становится символом искусства и символом классической русской культуры, и исполняет эту роль вплоть до своей смерти. При этом Плисецкая отличалась беспрецедентным творческим долголетием: регулярную танцевальную карьеру она завершила в возрасте 65 лет, но даже после этого периодически выходила на сцену, например, свой 70-летний юбилей отпраздновала исполнением специального номера «Аве Майя», который поставил для нее Морис Бежар.

Кармен в стране Советов

Балет Альберто Алонсо «Кармен-сюита» сыграл одну из главных ролей в профессиональной жизни Майи Плисецкой – он ярче всего выразил необыкновенной танцевальный стиль балерины и именно с него началась её мировая слава. Но дался этот номер непросто. Плисецкой пришлось приложить много усилий, чтобы балет сначала сбылся, а потом ещё столько же – чтобы получить право его танцевать.

В 1964 году, устав от бесконечной классики в репертуаре, Плисецкая твердо решила сделать что-то новое, что-то своё. Она всегда мечтала танцевать Кармен, поэтому с выбором материала проблем не было, оставалось только найти балетмейстера и композитора. Здесь дело затянулось, но когда в 1966 году Плисецкая увидела выступление кубинского национального балета в Москве, то поняла – вот тот самый язык, который идеально подойдет для её Кармен.

Кубинский балетмейстер Альберто Алонсо сразу же согласился, но главная трудность была в том, чтобы убедить советских чиновников пригласить его для работы в Большой театр, ведь иностранцев в СССР не жаловали. Убедить министра культуры Екатерину Фурцеву Плисецкой помогла и недавно полученная Ленинская премия, и тот факт, что Алонсо был родом из правильной страны – с острова свободы, а значит его работа в Большом могла укрепить советско-кубинскую дружбу.

Однако после первого же просмотра нового балета Фурцева была явно разочарована – слишком много эротики и вообще сплошной формализм. Она назвала Плисецкую «предательницей классического балета» и балерине чудом удалось уговорить министра не запрещать постановку, пообещав сократить любовное адажио.

Но это было только началом. Потом было сражение за право показать балет «Кармен-сюита» на зарубежных гастролях Большого театра.

«- Вы сделали из героини испанского народа женщину легкого поведения…», - громила Фурцева танец, запрещая исполнять «Кармен» на «Экспо-67» в Канаде.
Только после того как в 1968 году на один из спектаклей пришел председатель совета министров Косыгин, Фурцева разрешила показать «Кармен» зарубежным зрителям.

С тех пор Плисецкая танцевала «Кармен» около 350 раз и публика всегда принимала этот балет с восторгом. С него началась мировая слава балерины, так что ее упрямство и настойчивость в борьбе с ханжеством советской номенклатуры окупились сполна.

Говорят, когда французский президент наградил Плисецкую орденом Почетного легиона, один из советских чиновников с недоумением ей сказал: «Я думал, что этот орден дают только борцам Сопротивления». На что балерина справедливо ответила: «А я всю жизнь и сопротивляюсь!».

Муза Пьера Кардена

Плисецкую мечтали одевать лучшие кутюрье мира. Этой чести удостоились Пьер Карден, Ив Сен-Лоран, Коко Шанель. Но любимым и непревзойденным модельером балерины стал именно Карден, который с гордостью считал Плисецкую своей музой. Его творческий союз с Майей длился долгие годы. В своих мемуарах балерина писала:

«Я твердо знаю, что благодаря костюмам Кардена получили признание мои балеты «Анна Каренина», «Чайка», «Дама с собачкой». Без его истонченной фантазии, достоверно передавшей зрителю аромат эпох Толстого и Чехова, мне не удалось бы осуществить мечту».
В повседневной жизни Плисецкая предпочитала, как выразился историк моды Александр Васильев, «спортивно-космический стиль». Она едва ли не первая в СССР женщина, которая использовала в создании своего образа стиль милитари. И вообще – одевалась Плисецкая также свободно, как танцевала – не интересуясь мнением экспертов из женских журналов и не обращая особого внимания на модные тенденции, но создавая их.

Она никогда не подчеркивала свою стройность, предпочитая объемные вещи, любила лаковую обувь на низком каблуке, кожу, необычные геометрические пропорции и всевозможные угловатости.

Повторить стиль Плисецкой вряд ли возможно – и дело не только в том, что для неё специально шили одежду лучшие модельеры Франции, дело в необычайной пластике балерины, в умении носить «странные» вещи красиво и невозмутимо, дело в том, что танцевала Плисецкая не только на сцене.

Сильнее смерти

В 1958 году Майя Плисецкая вышла замуж за композитора Родиона Щедрина. История их любви длилась до смерти балерины в 2015 году, а в каком-то смысле длится и до сих пор: Плисецкая оставила завещание, согласно которому её прах будет соединён воедино с прахом Родиона Щедрина после его смерти и развеян над Россией.

С Щедриным балерину связывали не только любовные узы (а это по-настоящему светлая, счастливая история любви) и штамп в паспорте, но и творческие отношения.

Композитор написал специально для своей жены балеты «Анна Каренина», «Чайка», «Дама с собачкой» – во всех этих постановках Плисецкая не только танцевала главные партии, но и выступала как балетмейстер. Причем Щедрин честно признавался, что никогда большим любителем балета не был и балеты писал исключительно ради любимой жены. «До сих пор балетоманом я себя назвать не могу. Я – Майяман», – сказал композитор в одном из своих интервью.

Плисецкая всегда отзывалась с восхищением о своем муже: «Он удержал меня на плаву. Он писал мне балеты. Он дарил идеи. Он вдохновлял. Это уникально. Это редкость. Потому что он редкий. Он уникальный. Я таких людей, как он просто не знаю. Таких целостных, таких самостоятельных по мысли, таких талантливых, даже гениальных. Я восхищаюсь мужем всю жизнь. Он меня ни разу ни в чем не разочаровал».

И похоже именно Щедрину обязана Плисецкая и своим творческим долголетием, по крайней мере так она считала сама: «Он продлил мою творческую жизнь, как минимум, на двадцать пять лет».

Во имя искусства

С самого детства Плисецкая жила балетом и ради балета. Ради него ей пришлось пожертвовать и счастьем материнства. В самом начале отношений с Щедриным балерина забеременела. Она думала о том, чтобы оставить ребенка, но желание танцевать взяло верх.

Плисецкая считала, что можно еще повременить, «срок еще есть», выбрать же материнство в тот момент, значило поставить под серьёзный удар свою дальнейшую профессиональную судьбу.

«Щедрин без восторга, но согласился», – писала Плисецкая в своей автобиографии.
Однако больше детей у супругов не было. Танец и беззаветная любовь к мужу стали главными составляющими жизни великой балерины.