Подарил внук деду Матвею часы наручные.
Хорошие часы! Электронные. Со звуковыми сигналами деревенской тематики.
На выбор. Дед выбрал «кукареку». Очень полюбились часы деду.
Ему не терпелось поскорей надеть их на руку. Всё бы ничего... если бы не
опция одна у часов этих, из-за которой бабка Зинаида, жена деда Матвея,
чуть не развелась с ним. А было так. Перед
отъездом в город внук настроил часы. Затем долго демонстрировал их
возможности. И часто произносил слово «опция», страшно не понравившееся
деду, который, тем не менее, вежливо кивал в знак согласия: мол,
хорошо... понял... - В общем, если эта опция тебе надоест, ты
её отключи. Чтоб они каждые полчаса не кукарекали. Задай другую
программу. А КАК это сделать, я тебе уже показал, - с важным видом
рассыпАлся Петька (так звали внука) в объяснениях. «Шалишь! – подумал дед. – Зачем отключать такую вещь?! Пущай работает вся. А не по частям». - Через полчаса жди. Начнётся... – в заключении сказал внук. Вскоре он уехал, а дед тайком уединился в лабазе, где находились дрова, и нетерпеливо стал ждать, когда «начнётся».
И началось! Часы закукарекали. Да так громко, что дед вздрогнул и
с опаской оглянулся на курятник, куда бабка Зинаида загнала кур во
главе с их хозяином, красавцем-петухом, являющимся, кстати, любимчиком
самой бабки. «Куры-то на ночь сели, - подумал дед. – Как бы мои часы Курвятника с толку не сбили». «Курвятником» дед называл петуха, с которым состоял в напряжённых отношениях.
Петух считал, что его главенство во дворе подвергается постоянной
дискриминации со стороны деда: тот... то кур из огорода гонял, то
ногами их чикал, когда торопился в уборную по надобности, то корм
выдавал не по инструкции, разработанной бабкой. Та ведь
«цыпа-цыпа» кричала до тех пор, пока вся многочисленная петушиная семья
не соберётся. И ему, петуху, побольше подсыпАла. Да ещё и красавцем
всякий раз называла. Дед же кидал пшено, как «сеятель».
Преимущественно мимо кормушки. И был таков! А прежде, чем сыпать,
обзывал кур «дурами непутёвыми». Петух, защищая честь своего
«гарема», набрасывался на деда и, взлетая, клевал его повыше кирзовых
сапог, зная, что их не проклюнет. Петух во всех стычках с дедом жаждал
реального отмщения.
«Раз, два...» - с упоением считал дед «кукареки». А было семь часов вечера.
Во дворе, тем временем, начался страшный переполох, почти
«армагеддон». Курятник заходил ходуном, так как петух в поисках
конкурента, взявшегося невесть откуда, яростно кидался в каждую щель.
Под «горячую руку» петуха попадались и куры. Они кудахтали, как
заполошные, словно оправдывались в своей непричастности к появлению
нового претендента на роль хозяина птичьего двора. Мол «знать – не
знаем, и ведать - не ведаем». На счёт «семь» в лабаз вбежала
разгневанная бабка Зинаида. Куриный переполох «оторвал» её от любимого
самовара, за которым она могла подолгу сидеть, с наслаждением выпивая
чашку за чашкой с вишнёвым вареньем, сваренным «с собственного огорода».
Бабка открыла рот, чтобы выкрикнуть возмущение, но... «кукареки»
прекратились. Дед сделал хитренькую гримасу: «мол, я здесь ни при чём».
Но бабка слышала недавний инструктаж внука, хоть и копалась около печки.
- Немедленно отключи эту опцию! Задай другую программу! – бабка
произнесла эту фразу так, словно всю жизнь, до пенсии, работала
инженером-программистом и, как минимум, ведущим. Дед даже содрогнулся от её «научной» фразы. - Уж больно чисто кукарекает, - попытался оправдать дед электронного петуха. – Не то, что этот... твой... с хрипотцой. Дед мотнул головой в сторону курятника, откуда ещё доносились последствия психической атаки часов.
- Я те дам «с хрипотцой»! – погрозила кулаком бабка. – Уж лучше
бы тебе Петька «МУ-ки» коровьи в часах сделал! И ведь предлагал! Или
бараньи... Дед представил, как часы «мукают» или блеют, и поморщился.
Зайдя в курятник, бабка Зинаида долго увещевала своего любимца.
Восстановив дисциплину, пошла в дом, на ходу сделав выговор деду: - Почайпить спокойно не даёшь!
В деревне, где проживали дед Матвей и бабка Зинаида, местные
жители из двух слов «чай» и «пить» создали свой собственный глагол
«чайпить» и невозмутимо считали его настоящим. Даже внук
Петька в школе как-то опростоволосился. Учительница (не из местных,
приехала из города по распределению) смеялась до слёз, когда в ответ на
задание «проспрягать любой глагол» услышала от Петьки: «Я чайпью, ты
чайпишь, он чайпит». Класс же тогда удивлённо молчал, не понимая, над
чем смеётся учительница.
Дед тоже решил почайпить.
За столом неугомонный петух, «проживающий» в часах, возвестил
однократным «кукареку» половину восьмого. Бабка Зинаида заскрипела
зубами. Но пережила. А когда часы закукарекали восемь раз, пошла в
чулан. Дед охнул, испугавшись нехороших намерений жены. Та часто
находила подходящий ухват для устрашения супруга, когда вступала с ним в
несогласие. Но... часы замолчали. Бабка вопросительно оглянулась. Дед тут же развёл руками: «мол, песенка-то спета...».
...Всю ночь бабка Зинаида просыпалась каждые полчаса. Электронный
петух добросовестно выполнял программу, заложенную внуком, и ни разу не
сбился со счёта. Неделя без сна и отдыха довела бабку Зинаиду до крайности.
На седьмую ночь, когда она погрузилась в тревожный сон, её
разбудил очередной куплет «кукареку». Бабка мрачно слезла с печки и
молча вытолкала мужа в сени. Вспомнив, что на улице апрель, швырнула ему
вслед овчинный тулуп и шапку. Дед что-то бубнил через дверь, но супруга
была непоколебима. Она уже почти уснула, когда до неё донеслись очередные «кукареки». Разъярённая женщина выскочила в сени и со словами «Иди в баню!» выставила мужа на улицу. ...Разбудил её утром свой собственный петух. Вспомнив, что давно пора кормить кур, она начала хлопотать по хозяйству. На огороде было тихо. Баня безмолвствовала. «Не застыл ли?!» - затревожилась бабка, подкрадываясь к бане. Но... баня бодро прокукарекала девять раз. Бабка Зинаида громко плюнула. Дед услышал возмущение жены и, приоткрыв дверь, жалобно сказал: - Зин! Мне холодно... я замёрз... - Твой зуб за моей щекой не болит! – жёстко отчеканила Зинаида. - Какая же ты, Зин, жестокая! – дед Матвей смахнул сентиментальную слезу. - Ты меня своими слезьми не проймёшь! – холодно парировала бабка. - Да уж вижу. Февраль и то теплей тебя будет, - вздохнул дед. - И зачем я только на тебе женился? Супруга возмущённо упёрла руки в боки. А дед, дразня, продолжил: - Ведь Варвара за мной увивалась! Да и Арина была не прочь. А я ДУРАК... - Ой! Тоже мне! Первый парень на деревне! А то, что ДУРАК, это точно! - Первый, не первый... А девки любили... Да и ты в меня влюбилась. - Я? Влюбилась? – бабка Зинаида закатила глаза и фыркнула: – Ещё чего! - А зачем же ты за меня замуж пошла? - ДУРА была! Потому и пошла! Спохватившись на слове «дура», бабка Зинаида замолчала. Дед, услышав признание жены насчёт «дуры», немножко успокоился, что сам «дурак». Оба одновременно и одинаково вздохнули. Бабке стало смешно. Она отвернулась, пряча улыбку. Но сказала грозно: - Домой приходи! Но чтоб петуха твоего я не слышала! Иначе развод!
Дед Матвей, сидя на пороге бани, закручинился. Раздражающая бабку
опция продолжала железобетонно функционировать. И самоликвидироваться
не собиралась. А КАК её ликвидировать, дед, разумеется, не помнил. «Подушка! – осенило его. – А лучше даже две!» Положив часы в карман, обрадованный дед «побежал» в избу. По дороге завернул в сортир по нужде. «И как это я раньше не догадался», - подумал он, натягивая штаны. Расслабленность деда сыграла свою роковую роль. Часы... выпали из кармана и... мгновенно исчезли в пучине сортира.
Дед издал сиплый звук, отдалённо напоминающий вопль. По его
организму прошла протестная нервная волна. А часы нагло откукарекали
десять раз. - Матвей! – прокричал сосед Григорий. – Ты чего это петуха в уборной держишь? - Нужду справляет, - буркнул обессиленный дед. - Итить тебе некуда, - засмеялся сосед. «Как знать? Может, и некуда будет», - заходя в дом, подумал дед. - Ну? – вопросительно рыкнула бабка Зинаида. – Убрал опцию? - Убрал... - И как? - Не как, а куда. Бабка вопросительно застыла на месте. - Убрал, - промямлил дед, - в уборную... - Как это? - А так! Крышка Петькиному подарку! В очко уронил... – дед смахнул очередную сентиментальную слезу. - И что? – тихо спросила Зинаида. – Замолчал? - Кто? – не понял дед, от расстройства потерявший сообразительность. - Петух в часах! – гаркнула бабка. - Если бы... – понуро ответил дед. – Оттуда и эхом ещё отдаёт... Бабка всплеснула руками.
- О-ё-ёй! Что же теперь делать! И яму Петька, как на грех, о пяти
колец сделал! Ведь говорила я ему, зачем так глубоко?! Много ли нам
надо на двоих?! - Так он говорил, для гигиены... чтоб микробы подальше были. - Микробы... – передразнила бабка. – Нашёл, чем пугать! - Может, они там утонут? – с надеждой проговорил дед Матвей. – Часы-то? Но... часы не утонули.
Весть о том, что у деда Матвея сортир кукарекает, быстро
разнеслась по всей деревне. Некоторые с другого конца деревни приходили
или приезжали на велосипедах, чтобы убедиться в этом. И убедившись, от
души смеялись. В деревне повеселело. А вот по
ночам... сельские просторы оглашались истошными кукареками, так как
электронный петух напрочь сбил биологию телесных собратьев, и вследствие
этого они горлопанили почти круглые сутки. Хрипели, но не сдавались. Деда Матвея вызвали в «Администрацию» деревни. - Распишитесь! - За что? – удивился тот. - Завтра машина приедет. Выкачивать Вашего голосистого терминатора. - Я не вызывал...
- Деревня вызвала. Распишитесь, что не возражаете. МОчи нет
больше ждать, когда ваш глашатай энергии лишится. Может, у него год
зарядка не кончится. Сегодня электроника далеко зашла! – с умным видом
заключил администратор. По дороге домой дед Матвей загрустил.
Сердце сжалось. Оттого, что часы так толком и не поносил на руке. А они
ему так понравились! Да и к кукарекающей уборной он привык.
Даже бабкин любимец уже свыкся с соперником. Приучил свой куриный
коллектив не реагировать на «левого проходимца». А если какая-нибудь
легкомысленная курица вкрадчиво направлялась в сторону сортира, Петька
(а бабкиного петуха тоже, как и внука, звали Петькой) оперативно
пресекал её недостойное поведение. Придя домой, дед доложил бабке о намерениях деревни. - Докукарекался мой петух, бабка! – обречённо выдавил он из себя. - Матвей! А часы-то замолчали... – вкрадчиво сообщила жена. Дед даже вскинулся от удивления.
Потом он долго стоял около уборной, пока не убедился в полном
молчании недавнего возмутителя спокойствия. Затем послал в
«Администрацию» соседского мальчишку. - Скажи, что петух у деда Матвея сдох. Мальчик, увидев проходящего мимо Петьку, важно демонстрирующего свой разноцветный хвост, удивлённо посмотрел на деда. - Да не этот, - досадливо махнул рукой дед. – А тот, что в часах... был... - А... – понятливо протянул малец. – Так бы и сказали!
Вечером приехал внук. Бабка Зинаида накинулась на него с гневной
изобличающей тирадой, из которой тот ничего не понял. Дед сдержанно
помалкивал. А когда внук разобрался, в чём дело, то схватился за живот
от смеха, за что получил от бабки Зинаиды увесистый подзатыльник. - Дед! – сказал внук. - Обратился бы к кому-нибудь из деревенских. Наверняка помогли бы убрать эту злополучную опцию. - Ещё чего! – возмутился тот. – Залапали бы! - А я тебе телефон привёз, - гордо сообщил внук. - Мобильный. Сейчас научу, как пользоваться. Дед оживился, а бабка перебила: - Ты что? В могилу хочешь меня свести? - Ну, зачем, ба! Это же телефон. Для связи. Я вам буду звонить. Справляться о здоровье. И вы мне позвонить сможете. Бабка задумалась, пытаясь оценить нужность подарка. Дед нетерпеливо ждал решения супруги.
- Ну, что ж! Телефон, думаю, можно... – выдержав строгую паузу,
великодушно разрешила она и деловито добавила: - Пойду за самоваром.
Почайпить пора. - Ну, и славненько! – оживился внук. – Какой звуковой сигнал будем ставить? Дед напрягся, а бабка в чулане около печки насторожились. - А поставь-ка «кукареку»... – с хитринкой произнёс дед. Бабка Зинаида превентивно прогремела ухватами и грозно заругалась: - Деревня ещё от ЭТОГО «кукареку» неизвестно когда отойдёт! Петухи вон вредной привычкой заболели! - Это ещё какой? Неужели закурили? – пошутил Петька. - Кукарекают, когда попало, - пояснил дед. – Психику сорвали. - Да вы что?! Серьёзно?! – по-серьёзному удивился внук.
- Никаких «кукареку»! – погрозила бабка Зинаида из чулана
кочергой. – Вот вам мой указ! А не ТО! – и она ещё крепче сжала кочергу.
Прошёл месяц. Супруги «чайпили». - Му-у-у! – раздалось у бабки Зинаиды из передника. Дед Матвей ехидно хихикнул. - Алё! Слушаю тебя, Петенька, - важно ответила бабка на звонок... Когда она наговорилась, дед ласково погладил свой карман, из которого через некоторое время донеслось: - Кукареку! - Алё! Слушаю тебя, Петенька, - радостно закричал дед... После разговора с внуком он смахнул очередную сентиментальную слезу. Но очень счастливую слезу!!!
Материалы публикуемые на "НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ" это интернет обзор российских и зарубежных средств массовой информации по теме сайта. Все статьи и видео представлены для ознакомления, анализа и обсуждения.
Мнение администрации сайта и Ваше мнение, может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Администрация не несет ответственности за достоверность и содержание материалов,которые добавляются пользователями в ленту новостей.
