Крымская война 1853-1856 годов шла не только в Крыму. Боевые действия велись на Балтийском, Белом, Баренцевом морях. Ряд историков называют эту войну «нулевой мировой». Один из самых впечатляющих эпизодов Крымской войны произошел 170 лет назад на Дальнем Востоке. Русской Камчатке тогда пришлось отбиваться от англичан и французов.
Василий Авченко писатель и журналист
В середине XIX века Европа продолжала делить Тихий океан – земли, воды, рынки. Британия вела опиумные войны против Китая – говоря проще, подсаживала китайцев на наркоту. Не отставала и Франция. Там и тут возникали новые колонии.
Россия шла на восток своим путем. Приморье и Приамурье еще не были российскими – до подписания Айгунского и Пекинского договоров оставалось несколько лет, но русские явочным порядком уже занимали Амур и Сахалин. На Западе опасались, что Россия захватит Канаду. Было ясно: интересы мировых держав неизбежно столкнутся на Тихом океане.
Еще за несколько лет до Крымской войны генерал-губернатор Восточной Сибири Николай Муравьёв приказал укрепить Петропавловский порт на Камчатке, дабы тот не стал «игралищем самой незначительной враждебной эскадры». Военным губернатором Камчатки и командиром Петропавловского порта назначили Василия Завойко.
Зигзаги международных отношений причудливы и переменчивы, как калейдоскопные узоры. Известие о возможном нападении англо-французских сил поступило к Завойко в мае 1854 года от гавайского короля Камеамеа III через консула США на Гавайях Дэвида Грегга, одновременно исполнявшего обязанности дипломатического представителя России. Завойко выступил с воззванием: «Англия и Франция соединились с врагами христиан… Петропавловский порт должен быть всегда готов встретить неприятеля, жители не будут оставаться праздными зрителями боя…»
В Петропавловске тогда жило около полутора тысяч человек. После прихода фрегата «Аврора» и транспорта «Двина» гарнизон вырос почти до тысячи штыков. На побережье оборудовали семь батарей с 44 пушками. «Аврора» и «Двина» должны были отражать нападение левыми бортами (пушки с правых перенесли на берег).
Тем временем из перуанского Кальяо шла эскадра англичан и французов под флагом британского контр-адмирала Дэвида Пауэлла Прайса. На бортах шести кораблей (60-пушечный La Forte, 40-пушечный Pique, 50-пушечный President, а также L’Euridice, Obligado и Virago) имелось 212 орудий и 2250 бойцов. В разгар войны Петропавловскому порту, оторванному от метрополии тысячами верст и месяцами пути, ждать подмоги было неоткуда. Защитникам города оставалось героически погибнуть или же сдаться – однако вышло иначе.
Петропавловское чудо
19 августа эскадра начала штурм, но взять город с ходу не удалось. В этот же день произошло загадочное событие: адмирал Прайс на борту «Президента» вдруг застрелился. Есть и другие версии – что он погиб случайно, чистя оружие, или же имела место диверсия…
Командование перешло к французскому контр-адмиралу Огюсту Феврье-Депуанту, штурм на следующий день продолжился. Десанту удалось было захватить одну из батарей, но ненадолго.
Город дрался весь, даже дети подносили к пушкам зарядные картузы. 11-летнему Матвею Хромовскому оторвало руку. При перевязке он не плакал и на вопрос, больно ли ему, отвечал: «Нет, это за царя». Батарею, которой командовал 24-летний лейтенант князь Александр Максутов, прозвали «смертельной» – она располагалась на берегу, на открытом месте, и была обречена. Вместе со своими артиллеристами погиб и командир…
21-23 августа стороны хоронили убитых и готовились к новым боям. Ночью на склонах сопок горожане раскладывали костры, чтобы создать видимость многочисленности защитников порта. 24 августа вновь высадился десант, на берег с саблей в руке отправился даже сам Депуант. Завязался бой, положение стало критическим. Завойко, собрав последние силы, смог выставить против почти тысячи десантников лишь около 300 человек. Из-за нехватки огневых припасов он приказал «не тратить времени на стрельбу, а прогонять неприятеля штыками и драться до последней капли крови». Тут и произошло «петропавловское чудо» – отчаянный штыковой удар русских отрядов. Неприятель дрогнул и побежал… 27 августа англо-французская эскадра покинула Авачинскую губу.
«При чтении донесений английских и французских офицеров иногда возникает ощущение, что они штурмовали какой-то другой Петропавловск, – пишет историк флота Николай Манвелов в книге «Гвардии Камчатка». – Слабые батареи превращаются в форты, а количество защитников увеличивается в разы. Подкрепления же были просто бесконечными». Видимо, атакующие не могли внятно объяснить себе и другим, почему они не взяли Петропавловск – вот и придумали «крепость» с многотысячным гарнизоном. Факт, однако, остается фактом: на Камчатке была одержана замечательная победа при преимуществе неприятеля и отсутствии надежды на помощь. «В английской, германской и французской исторической литературе никогда не было разногласий по вопросу о нападении союзников в 1854 году на Петропавловск… Считается признанным фактом, что все шансы на победу были на стороне союзников, а победу одержали русские», – писал историк академик Евгений Тарле в книге «Крымская война».
Тем не менее было ясно, что оборонять Камчатку имеющимися силами нереально. Генерал-губернатор Муравьёв решил перенести гарнизон из Петропавловска в устье Амура, где еще в 1850 году Геннадий Невельской основал Николаевский пост – будущий Николаевск-на-Амуре. В мае 1855 года семь кораблей под флагом английского адмирала Генри Уильяма Брюса прибыли в уже опустевший Петропавловск. Удовлетворившись сожжением нескольких строений, англичане ушли.
«Забытая, а все-таки земля»
Адмирал Депуант пережил Прайса ненадолго и уже в марте 1855 года умер от болезни. Адмирал Завойко был награжден, продолжил службу на новых должностях, публиковал статьи и записки. Посмертную его судьбу, однако, не назовешь сложившейся. Корабль «Адмирал Завойко» в 1923 году переименовали в «Красный Вымпел» (сейчас он стоит на приколе в центре Владивостока), камчатский поселок Завойко в 1924-м – в Елизово. Тогда же во Владивостоке убрали памятник адмиралу, а в 1945 году на старом постаменте установили фигуру Сергея Лазо… Возможно, дед ответил за внука. Полный тезка и внук адмирала во время Гражданской войны был адъютантом Лавра Корнилова и начальником канцелярии атамана Григория Семёнова, с 1920 года жил в США. Похоже, фамилия Завойко кому-то из советских начальников показалась одиозной.
Камчатский эпизод Крымской войны остался периферийным – не только на карте, но и в массовом сознании. Это вполне объяснимо. С одной стороны, «молодые» восточные форпосты империи долго считались ее задворками – инерцию этого представления мы преодолеваем до сих пор. С другой стороны, Петропавловскую оборону затмили Севастопольская страда и Синопское сражение.
Поручик Толстой служил на бастионах Севастополя – и потому у нас есть «Севастопольские рассказы», а «Петропавловских» нет. И все-таки нельзя сказать, что камчатский сюжет не освоен отечественной словесностью. Есть роман «Русский флаг» Александра Борщаговского, роман Николая Задорнова «Война за океан». И еще – стихотворение «Поручик», написанное в 1939 году 24-летним Константином Симоновым:
…Что защищать? Заржавленные пушки, Две улицы то в лужах, то в пыли, Косые гарнизонные избушки, Клочок не нужной никому земли? Но все-таки ведь что-то есть такое, Что жаль отдать британцу с корабля? Он горсточку земли растер рукою: Забытая, а все-таки земля…
Материалы публикуемые на "НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ" это интернет обзор российских и зарубежных средств массовой информации по теме сайта. Все статьи и видео представлены для ознакомления, анализа и обсуждения.
Мнение администрации сайта и Ваше мнение, может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Администрация не несет ответственности за достоверность и содержание материалов,которые добавляются пользователями в ленту новостей.
