В детстве я тaк хотeла быть солдатом, что однaжды, когда мы с папой были
на рыбaлке, я нaдела себе на голову цинковое вeдро и для верности
зaкрепила под подбородком ручкой. Ну, типа я такой вот солдат в крaсивой
новой каске. Правда, я ни хрена не видела, кроме своих сандaлий, и
ведро очeнь неприятно давило на уши, но я все равно была страшно
довольна своей выдумкой. И металлически-гулко спросила у
папы, закидывающего донки, возьмут ли меня теперь в армию. Папа
некоторое время молчал, а потом сказал плохое слово, означающее, что
рыбалке пришел конец, и стaл стаскивать с меня ведро. Тогда-то я и
испытала на себе все тяготы военной жизни: ведро жутко врезалось ручкой
мне в подбородок, когда папа тянул его вверх, то натягивалось на голову и
сжимало мой глупый детский череп при попытках вытащить ручку.
Пaпа
припомнил мне не так давно засунутые в нос вишневые косточки, когда я
хотела быть похожей на Муслима Магомаева, и сказал еще одно плохое
слово. Тогда он мне грозился отрезать нос, а сейчас — всю голову сразу.
Потому что все равно с такой дурной головой, с натугой говорил папа,
стараясь разделить нас с ведром, мне нормальной жизни не будет. Мою
голову, папину рыбалку и советскую армию спас проезжающий мимо
автомобиль с пассатижами в багажнике.
Папа разогнул ими одно
крепление ведерной ручки и освободил своего дурацкого отпрыска. А потом
долго ржал. А вечером рассказал об этом случае дяденьке, который мне
тогда жутко нравился. И, наверное, именно поэтому у нас с тем дяденькой
так любви и не вышло.
С возрастом моя тяга к металлическим
предметам не уменьшилась, а мозгов не прибавилось. Уж не помню, когда
там в школе делают первую флюорографию, но предполагается, что голова
уже должна быть и даже иногда работать. Тогда я еще не знала о
существовании гинекологов, поэтому флюорографии боялась страшно, просто
жутко. И поэтому соображала еще хуже, чем обычно. Зайдя в кабинет на
негнущихся ножках, я увидела ужасного вида конструкцию, состоящую из
двух панелей выше меня ростом, между которыми натянута какая-то ржавая
унитазная цепь. Типа, входить между панелями запрещено, пока врач цепь
не снимет. Ну конечно, а то набегут без спросу, наделают себе снимков и
убегут…
Короче, впустила меня тетенька-врач наконец-то внутрь
шайтан-агрегата, рассказала, к чему каким местом и как сильно
прижиматься надо, и свалила в другую комнату. А я одна, мне холодно и
страшно. И вдруг — чу! Голос свыше:
— Цепочку в рот возьмите!
Я
решила не сопротивляться Голосу и покорно взяла в рот эту жуткую цепь,
которую неизвестно, сколько до меня народу брало в то же место. Цепь
была очень невкусная и очень холодная. Наверное, она служит каким-то
передатчиком рентгеновских волн — подумала я, одновременно пытаясь
сообразить, надо ли брать в рот всю цепь целиком или можно ограничиться
небольшим ее фрагментом. Догадавшись, что раз цепь ржавая вся, то
совершенно очевидно, что придется заталкивать ее в себя до самого
колечка, я добросовестно запихала ее за щеку.
Минут через 15,
когда тетенька-врач снова смогла говорить, она мне объяснила, что
вообще-то имела в виду серебряную цепочку с кулоном, висящую у меня на
шее, но и так тоже неплохо получилось. И сказала, что белой завистью
завидует тому гинекологу, к которому я приду на свой первый осмотр.
Когда
я все это рассказала папе, он ответил, что еще после вишневых косточек
понял, что жить мне будет сложно, но интересно и нескучно. И хотя я вот
уже несколько лет как перестала надевать на голову и брать в рот
неподходящие предметы, пожаловаться на однообразие в своей жизни я и
правда не могу. Чего и вам желаю.
Материалы публикуемые на "НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ" это интернет обзор российских и зарубежных средств массовой информации по теме сайта. Все статьи и видео представлены для ознакомления, анализа и обсуждения.
Мнение администрации сайта и Ваше мнение, может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Администрация не несет ответственности за достоверность и содержание материалов,которые добавляются пользователями в ленту новостей.
