Некогда засекреченный и официально несуществующий советский город с обозначением Целиноград-25 в эти дни снова стал закрытым. На въезде – блокпосты. Горно-химический комбинат – важное звено советской, а теперь и российской ядерной программы. Оборудование расположенного неподалеку завода по производству биологического оружия еще в 90-х распилили на металлолом американцы, а урановое производство удалось сохранить.

"В 1986 году приехали родители, был еще Советский Союз. А потом начались 90-е, развал. Остались здесь", – вспоминает гидрометаллург Антон Измалкин. Эта история – общая едва ли для каждого сотрудника комбината. На его объектах работали двадцать тысяч человек, осталась тысяча.

"Не хватает рабочего квалифицированного персонала – электросварщиков, газоэлектросварщиков, слесарей, ремонтников, электриков", – признается гендиректор гендиректор Степногорского горно-химического комбината.

Через руки рабочих в буквальном смысле проходят тонны уранового концентрата. Заказы поступают из России, Франции, Китая, Канады. Готовая продукция – закись-окись урана, ее используют при производстве тепловыделяющих сборок для ядерных реакторов. Конкретно эти бочки уже в ближайшее время отправятся в Россию.

Многие рабочие получили российское гражданство – так можно раньше выйти на пенсию – по льготному стажу, который в Казахстане отменили. Да и к детям хочется.

События в Алма-Ате и других городах стали для коллектива настоящим шоком.

Степногорск – единственное место в мире, где до сих пор ходят списанные с Московской железной дороги электропоезда ЭР22. Машинист Максим – в третьем поколении и железнодорожник, и казахстанец.

А здесь работал фарфоровый завод – вот как выглядела известная в Союзе фабрика. В 90-е – банкротство. Теперь в единственном многоквартирном доме топят буржуйки. Электрик Валерий осваивает казахский язык.

Топонимы в этой части республики, как в центральной России: Софиевка, Петровка, Новомарковка, Первомайка, Журавлевка... Это сюда переезжали крестьяне после реформ Столыпина, сюда после войны отправляли трудармейцев, это здесь всей большой страной поднимали целину.

Очень тяжело сохранять равновесие – сильнейший ветер. И можно получить представление, что чувствовали те сотни тысяч людей, которых либо депортировали, либо они сами по какой-то причине переезжали в Северный Казахстан из самых разных уголков России и Российской империи.

Идеальная, но плохо различимая в метели дорога ведет к "Родине" – самому известному в Казахстане фермерскому хозяйству. Почти две тысячи жителей бывшего, ничем не примечательного совхоза – на полном соцобеспечении. Жилье, образование, досуг – бесплатно. За недавними событиями следить едва успевали.

Каждый день хозяйство отправляет в магазины 65 тонн молочной продукции. "У нас все было тихо и спокойно, есть постоянная работа", – говорит Рустам Коркенов, главный ветеринарный врач.

Это его "Родина". Потомок раскулаченных поволжских немцев Иван Сауэр за тридцать лет поднял в деревне уровень жизни выше столичного.

"Начинают думать: так, там хорошо. Почему там хорошо? У него родственники, у него связи, у него какие-то поблажки. При этом раскладе такие понятия, как "он пахарь, он талантливый", отсутствуют на сто процентов. Что меня спасает, это то, что признают мое здесь участие. фамилия подводит. Вот если бы я был Саурбаев...", – сказал Иван Сауэр гендиректор агрофирмы "Родина".

Село Родина – это еще и населенный пункт с самой низкой в Казахстане преступностью. И сюда все только приезжают: русские, казахи, украинцы, белорусы, татары... Общеказахстанская статистика – другая. Каждый год страну покидают больше двадцати тысячи русских.

"Если бы все те русскоязычные остались здесь, страна наша сегодня была бы мощнее, сильнее, богаче", – уверен Сауэр.

Легендарную столицу первоцелинников за небоскребами Нур-Султана почти не видно. Но старые районы практически не изменились, как и люди, для которых этот лозунг – вся жизнь.

Монументальная советская архитектура здесь соседствует с домами акмолинских купцов начала ХХ века. Наглядно – о весьма замысловатых переплетениях казахско-русской истории. Памятник Чокану Валиханову – царскому имперскому офицеру, разведчику, невероятно много сделавшему на китайском направлении, стоит на улице Амангельды Иманова – участника восстаний против империи, большевика и военного комиссара Тургайского уезда.

В городе ставят памятник снайперу Алие Молдагуловой и одновременно называют школу именем Мустафы Шокая, которого многие не без оснований обвиняют в коллаборационизме. В учебниках пока есть Великая Отечественная, но куда больше голодомора, колониализма и репрессий.

"Из истории выкидываются полностью все позитивные моменты, делается упор только на негатив, который, естественно, у них экстраполируется и на отношение к России как к государству, и на отношения, допустим, казахско-русские", – отметил политолог Данияр Ашимбаев.

В Уральске открыли памятник первому наркому НКВД Казахстана. Репрессии НКВД – это одно, но первый казах – глава ведомства – совсем другое. Возможно, сейчас взгляд на общую советскую историю изменится, ведь даже отец президента Казахстана Касым-Жомарта Токаева Кемел Токаев писал очерки и повести о героизме сотрудников советских силовых ведомств.

До пандемии преподаватели из Москвы приезжали сюда лично и на лекции, и на экзамены. Сейчас, конечно, вся работа идет дистанционно. Вот студенты-филологи 4-го курса сдают экзамен по иностранной литературе. И за процессом внимательно наблюдают с Воробьевых гор. При том что в Москве сейчас шесть утра. На стенах здесь – портреты Пушкина и Абая, про которого еще говорят "казахский Пушкин".

Аделе – будущему учителю русского языка и литературе – до диплома – всего полгода. "Русский язык на самом деле очень востребован в Казахстане, он всегда был и есть и, я уверена, что будет. И особенно он очень развит и очень популярен у молодёжи. Многим легко, и они могут выражать свои мысли именно на русском языке", – признается студентка. За два десятилетия филиал подготовил двадцать тысяч специалистов по пяти направлениям и скоро переезжает в новое здание.

Казахстанская многовекторность, она и в образовании. Турция открыла в республике уже три десятка школ. Только в столице их четыре.

"Молодежь теряется, на кого смотреть, очень многие смотрят в сторону Турции, кто-то говорит о том, что вообще постсоветское пространство – это как бы не совсем перспективная территория и так далее. Вот борьба за умы – это сейчас самое главное", – отметил политолог, руководитель фонда "Мир Евразии" Эдуард Полетаев.