В литературном сообществе шутки про длину произведений Льва Николаевича Толстого – одни из самых ходовых. Однако писатель не только с успехом сочинял объемные предложения, но и умел ярко выражать мысли в краткой форме. Theory&Practice приводят лучшие дневниковые записи Толстого об искусстве, образовании и смерти.

О творческом процессе

1888 год, 5 декабря. Преступно спал.

1903 год, 13 марта. Опять все то, да не то.

1884 год, 3 сентября. Ходил за грибами. Тосковал. Шил.

1884 год, 28 мая. Все, что я делаю, дурно, и я страдаю от этого дурного ужасно. Точно я один не сумасшедший живу в доме сумасшедших, управляемом сумасшедшими.

1889 год, 1 февраля. Встал в 8. Много работал, записал, иду завтракать. Сейчас после завтрака заболел живот. Очень болел, но прожил не хуже здоровых дней.

1884 год, 12 мая. Рано. Пытался не курить. Подвигаюсь. Но хорошо видеть свою дрянность.

1884 год, 8 сентября. Кажется, немного поработал.

1884 год, 9 марта. Все работают, кроме меня.

О самообразовании

1852 год, 3 июня. Сколько времени я стараюсь образовать себя! Но много ли я улучшился? Пора бы отчаяться; но я еще надеюсь и рассчитываю на случай, иногда на провидение. Надеюсь, что что-нибудь возбудит во мне еще энергию и не навсегда я погрязну с высокими и благородными мечтами о славе, пользе, любви в бесцветном омуте мелочной, бесцельной жизни. Ложусь.

1847 год, 17 апреля. Теперь я спрашиваю. Какая будет цель моей жизни в деревне в продолжение двух лет? 1) Изучить весь курс юридических наук, нужных для окончательного экзамена в университете. 2) Изучить практическую медицину и часть теоретической. 3) Изучить языки: французский, русский, немецкий, английский, итальянский и латинский. 4) Изучить сельское хозяйство, как теоретическое, так и практическое. 5) Изучить историю, географию и статистику. 6) Изучить математику, гимназический курс. 7) Написать диссертацию. 8) Достигнуть средней степени совершенства в музыке и живописи. 9) Написать правила. 10) Получить некоторые познания в естественных науках. 11) Составить сочинения из всех предметов, которые буду изучать.

1847 год, 18 апреля. Я написал вдруг много правил и хотел им всем следовать; но силы мои были слишком слабы для этого.

1909 год, 5 июля. Самый трудный, критический возраст — это когда человек перестает телесно расти, сильнеть… я думаю, около 35 лет. Развитие, рост тела кончается, и должно начинаться развитие, рост духовный. Большей частью люди не понимают этого и продолжают заботу о росте телесном, и ложное взятое направление бывает губительно.

О школе и учении

1901 год, 22 апреля. Учение есть не что иное, как усвоение того, что думали до нас умные люди.

1860 год, 13/25 октября. Школа не в школах, а в журналах и кафе.

1905 год, 6 марта. Подумал о том, что преподается в наших школах, гимназиях: главные предметы: 1) древние языки, грамматика — ни на что не нужны; 2) русская литература, ограничивающаяся ближайшими, то есть Белинский, Добролюбов и мы, грешные. Вся же великая всемирная литература закрыта. 3) История, под которой понимается описание скверных жизней разных негодяев королей, императоров, диктаторов, военачальников, то есть извращение истины, и 4) венец всего — бессмысленные, глупые предания и догматы, которые дерзко называют Законом Божиим.

Это в низших школах. В низших школах отрицание всего разумного и нужного. В высших школах, кроме специальностей, как техника, медицина, сознательно уже преподается матерьялистическое, то есть ограниченное, узкое учение, долженствующее объяснять все и исключать всякое разумное понимание жизни.

Ужасно!

1909 год, 2 апреля. Еще думал, как губительна, развращает детей гимназия (Володенька Милютин — Бога нет), как нельзя преподавать рядом историю, математику и Закон Божий. Школа неверия. Надо бы преподавание нравственного учения.

1881 год, 18 апреля. Уничтожить университеты, т. е. все свежее, правдивое и образованное.

1910 год, 12 мая. 1) Как легко усваивается то, что называется цивилизацией, настоящей цивилизацией и отдельными людьми, и народами! Пройти университет, отчистить ногти, воспользоваться услугами портного и парикмахера, съездить за границу, и готов самый цивилизованный человек. А для народов: побольше железных дорог, академий, фабрик, дредноутов, крепостей, газет, книг, партий, парламентов — и готов самый цивилизованный народ. От этого-то и хватаются люди за цивилизацию, а не за просвещение — и отдельные люди, и народы. Первое легко, не требует усилия и вызывает одобрение; второе же, напротив, требует напряженного усилия и не только не вызывает одобрения, но всегда презираемо, ненавидимо большинством, потому что обличает ложь цивилизации.

1884 год, март. Я сейчас перечел среднюю и новую историю по краткому учебнику.

Есть ли в мире более ужасное чтение? Есть ли книга, которая могла бы быть вреднее для чтения юношей? И ее-то учат. Я прочел и долго не мог очнуться от тоски. Убийства, мучения, обманы, грабежи, прелюбодеяния, и больше ничего. Говорят — нужно, чтобы человек знал, откуда он вышел. Да разве каждый из нас вышел оттуда? То, откуда я и каждый из нас вышел со своим миросозерцанием, того нет в этой истории. И учить тому меня нечего.

1910 год, 29 сентября. Какой ужасный умственный яд современная литература, особенно для молодых людей из народа. Во-первых, они набивают себе память неясной, самоуверенной, пустой болтовней тех писателей, которые пишут для современности. Главная особенность и вред этой болтовни в том, что вся она состоит из намеков, цитат самых разнообразных, самых новых и самых древних писателей. Цитируют словечки из Платона, Гегеля, Дарвина, о которых пишущие не имеют ни малейшего понятия, и рядом словечки какого-нибудь Андреева, Арцыбашева и других, о которых не стоит иметь какого-нибудь понятия; во-вторых, вредна эта болтовня тем, что, наполняя головы, — не оставляет в них места, ни досуга для того, чтобы познакомиться с старыми, выдержавшими проверку, не только десяти, ста, тысячи лет писателями.

О науке и искусстве

1847 год, 19 марта. Во мне начинает проявляться страсть к наукам; хотя из страстей человека эта есть благороднейшая, но не менее того я никогда не предамся ей односторонне.

1870 год, 5 апреля. Искусства нет и не нужно, говорят, нужна наука.

1889 год, 11 марта. Искусство говорит: солнце, свет, тепло, жизнь; наука говорит: солнце в раз больше земли. Иду обедать.

1889 год, 22 августа. Наука для науки, искусство для искусства.

О смерти

Последний лист записной книжки Толстого. Такъ ч[то] нѣтъ зла, если есть зло, то только то, к[оторое] чел[овѣкъ] самъ себѣ дѣлаетъ. Нѣтъ и смерти.