Четверо русских кавалеристов уничтожили двадцать четыре немецких!
Август 1914 года.. Первая мировая война только начиналась. Россия толком даже не знала своих военачальников, но по всей стране уже прогремело имя донского казака Кузьмы Крючкова. Портреты его не только печатались в журналах и на лубочных картинках, но и украшали папиросные пачки, а также конфеты с характерным названием «Геройские».
Будущий герой войны Кузьма Крючков родился на хуторе Ниж-не-Калмыковом Усть-Хоперской станицы Донского казачьего войска. Учился в станичной школе, в 1911 году был призван в армию и к началу Первой мировой войны имел звание приказного (ефрейтора) б-й сотни 3-го Донского имени Ермака Тимофеевича казачьего полка.
Охота на германцев
Полк этот дислоцировался на территории современной Литвы, в Виленском военном округе, а после начала мобилизации был переброшен к Ковно (ныне Каунас) в состав готовившейся к вторжению в Восточную Пруссию 1-й армии генерала Павла Ренненкампфа.
И российские, и германские войска только начинали свое развертывание, прикрываясь завесами кавалерийских отрядов. Для ведения разведки 6-ю сотню откомандировали к 105-му пехотному Оренбургскому полку. Пока пехота развертывалась, казаков объединили с пограничной стражей и приказали следить за участком в районе деревень Михайлово, Юргезеры, Кумеце, Милуйдишки.
30 июля (12 августа) 1914 года сначала казачьи заставы, а затем и пехота, обнаружили конный немецкий отряд из примерно тридцати человек, вторгнувшийся на русскую территорию и двигавшийся параллельно границе. Как следует из документов, это был взвод 2-го эскадрона 9-го конно-егерского полка 1-й кавалерийской дивизии 8-й германской армии. На противника развернули охоту.
С наибольшим успехом действовал отряд «оренбуржцев» под командованием подпоручика Окаемова-Уманова. Вступив в перестрелку с конными егерями, они убили их командира обер-лейтенанта Харри Дугласа.
Противник, однако, смог оторваться от преследования и, заметавшись, направился к югу к деревне Любово, где был обнаружен казачьим разъездом под командованием Василия Астахова. Послав за подкреплением, казаки дождались «оренбуржцев» под командованием подпоручика Вернигора, после чего загнали конных егерей в болото, где двое врагов и нашли свою гибель. Остальные спаслись, и охота возобновилась.
Первый георгиевский кавалер
О ее финале сам Кузьма Крючков рассказывал следующее. «Часов в десять утра направились мы от города Кальварии к имению Александрово. Нас было четверо - я и мои товарищи: Иван Щегольков, Василий Астахов и Михаил Иванков. Начали подыматься на горку и наткнулись на немецкий разъезд в 27 человек, в числе их офицер и унтер-офицер. Сперва немцы испугались, но потом полезли на нас. Однако мы их встретили стойко и уложили несколько человек. Увертываясь от нападения, нам пришлось разъединиться. Меня окружили одиннадцать человек. Не чая быть живым, я решил дорого продать свою жизнь. Лошадь у меня подвижная, послушная. Хотел было пустить в ход винтовку, но второпях патрон заскочил, а в это время немец рубанул меня по пальцам руки, и я бросил винтовку. Схватился за шашку и начал работать. Получил несколько мелких ран. Чувствую, кровь течет, но сознаю, что раны неважные. За каждую рану отвечаю смертельным ударом, от которого немец ложится пластом навеки. Уложив несколько человек, я почувствовал, что с шашкой трудно работать, а потому схватил их же пику и ею по одиночке уложил остальных. В это время мои товарищи справились с другими. На земле лежали двадцать четыре трупа, да несколько не раненых лошадей носились в испуге. Товарищи мои получили легкие раны, я тоже получил шестнадцать ран, но все пустых, так - уколы в спину, в шею, в руки. Лошадка моя тоже получила одиннадцать ран, однако я на ней проехал потом назад шесть верст».
Корреспондент иллюстрированного журнала «Искры Воскресенье» обрисовал кульминационный момент боя еще несколькими яркими штрихами:
«Один из казаков увидел, как в свалке к Крючкову протискивается прусский офицер с обнаженной шашкой. Казак выстрелил. Прусский офицер упал. Крючков тем временем тоже выхватил винтовку и хотел выстрелить в прусского унтер-офицера, но тот ударил Крючкова саблей по руке, рассек ему пальцы, и казак выронил винтовку. В следующий момент, несмотря на полученную рану, Крючков рассек унтер-офицеру шею. Два пруссака с пиками набросились на Крючкова, пытаясь выбить его из седла, но Крючков ухватился руками за неприятельские пики, рванул их к себе и сбросил обоих немцев с коней».
В общей сложности на личный счет Крючкова записали одинадцать убитых немцев, еще тринадцать конных егерей поделили между тремя его товарищами. Получается, что из всего вражеского взвода уцелели лишь три человека. Все четверо казаков также оказались в лазарете.
На следующий день их посетил генерал Ренненкампф, который симпатизировал казакам, потому что в свое время был наказным атаманом Забайкальского казачьего войска. Он приколол Крючкову собственную георгиевскую ленточку, поздравив с награждением солдатским Георгием 4-й степени. Саму награду (за номером 5501) Кузьма Фирсович получил чуть позже, став первым в этой войне георгиевским кавалером. Астахов, Иванков и Щегольков были пожалованы Георгиевскими медалями.
От имени командующего армией в адрес наказного атамана Войска Донского была направлена поздравительная телеграмма по случаю награждения казака Войска Донского первым Георгиевским крестом в ходе войны.
Слава и пуля от «своих»
Подвиг Крючкова всячески популяризировался не только через прессу, но и через агитационные плакаты, лубочные картинки, карикатуры, на которых сбившиеся в кучку немцы подбадривают друг друга словами: «Мы вдесятером одного русского казака не боимся».
О нем писали стихи, пускай и не слишком складные:
Храбрый наш казак Крючков Ловит на поле врагов. Много-ль, мало-ль - не считает, Их повсюду подцепляет. Как догонит - не милует, Сзади, спереди шпигует, По возможности елику - Сколько влезет их на пику.
Никто из казаков ни до, ни после него не был так стремительно вознесен на пьедестал всенародной славы. Стоит процитировать один из комментариев в ростовской газете того времени: «Односельчане о Кузьме Крючкове говорят так: "Все Крючковы храбрецы! Такая уж семья, а Кузьма храбрее всех! Среди своих хуторян вся семья Крючковых пользуется заслуженной репутацией домовитых и религиозных людей”».
Вот она, бетонная связка между казаком на войне и его земляками в тылу!
Крючков был теперь уже не просто казаком, а символом. И в этом качестве его демонстрировали корреспондентам, возили на разного рода пропагандистские акции, чтобы убеждал соотечественников сражаться до победы. Правда, постепенно слава отважного казака несколько размылась; ведь героизм, который демонстрировали русские солдаты в этой войне, был поистине массовым!
Следы первого георгиевского кавалера великой войны постепенно затерялись, хотя реконструировать дальнейшую его биографию можно, если взять за основу судьбу Григория Мелехова из «Тихого Дона» (Кузьма Фирсович тоже фигурирует в этой эпопее в качестве эпизодического персонажа).
Известно лишь, что в 1917 году он имел звание подхорунжего - самого высшего звания для унтер-офицеров, а в Гражданскую войну сражался на стороне белых в рядах 13-го Конного полка Усть-Медведецкой дивизии. Дослужился до сотника (поручика) и был смертельно ранен в начале августа 1919 года в бою с красными около села Громки.
Трагичный, но вполне закономерный финал для героя «Тихого Дона»
Материалы публикуемые на "НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ" это интернет обзор российских и зарубежных средств массовой информации по теме сайта. Все статьи и видео представлены для ознакомления, анализа и обсуждения.
Мнение администрации сайта и Ваше мнение, может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Администрация не несет ответственности за достоверность и содержание материалов,которые добавляются пользователями в ленту новостей.
