Если проанализировать поступившие данные по отраслям и секторам экономики, то падение происходило практически по всем основным направлениям: добыча сырья сократилась на 0,7%, обработка - на 2,2%, энергетика  - на 4,7%, водоснабжение - на 3,6% в годовом выражении. Необходимо отметить, что показатели последних трех месяцев 2017 года серьезно уступают показателям, например, за второй квартал, в котором благодаря аномально холодной весне и «дополнительному» рабочему дню в мае, рост составил 3,6% в годовом выражении. При этом, уже в июне показатели стали резко снижаться, а в октябре оказались на нулевой отметке. В ноябре было зафиксировано беспрецедентное падение выпуска промышленной продукции (более чем на 3,6%),  максимально с октября 2009 года. В середине минувшего года добавленная стоимость промсектора сократилась на 4%, а обрабатывающих производств (в отраслях с высокой добавленной стоимостью) – почти на 5% (данные ВЭБ).

Исходя из приведенных цифр, экономическая редакция «Царьграда» пришла к выводу о том, что ситуация в российской промышленности близка к стагнации. По нашим данным, промышленность находится в состоянии рецессии, начиная с лета 2017 года. Промпроизводство сокращается два квартала подряд, что говорит о фактической (в экономической теории – технической) рецессии. Декабрь полностью опроверг заявления Минэкономразвития о том, что падение носит «временный» и «локальный» характер, промышленное производство сократилось еще на 1,5%, после рекордного за 8 лет обвала в ноябре на 3,6%.

В минувшем году «островками роста» были исключительно мегапроекты, которые финансировали государство либо аффилированный с ним бизнес. Речь идет о Крымском мосте, «Силе Сибири» и инфраструктурных проектах предстоящего Чемпионата мира по футболу. Крупный бизнес, не задействованный в этих направлениях, резко сократил инвестиции в свое развитие. Про малый бизнес вообще лучше промолчать по причине массового банкротства. Так, за 9 месяцев 2017 года только суды признали банкротами более 9,5 тыс. компаний; это на 5% больше, чем за аналогичный период 2016 года. Интенсивность банкротств увеличилась почти во всех отраслях, но наиболее негативная динамика наблюдается в строительстве – здесь обновлены исторические максимумы. Из 30 тыс. компаний, которые находились в стадии конкурсного производства, 20% приходится на строительство, 18% – на оптовую торговлю, 12% – на сферу операций с недвижимым имуществом, 7% – на сельское хозяйство.

Строительство Крымского моста. Фото: www.globallookpress.com

Есть ли выход из сложившейся ситуации? Есть, ситуация не фатальная, но без решительных действий со стороны государства ее не изменить. И здесь главный вопрос, который пока правительство и ЦБ стараются не замечать, - рост благосостояния российских домохозяйств. Если нет роста реально располагаемых доходов (падение происходит четвертый год подряд, такого не наблюдалось даже в 90-е!), то покупательная способность резко сжимается, а значит, сокращается выпуск продукции предприятиями с высокой добавленной стоимостью (несырьевой сектор). Без стимулирования роста благосостояния населения невозможно радикально изменить ситуацию и выполнить поручение президента в части увеличения ВВП страны выше среднемировых показателей.

Пришло время отказаться от ущербной экономической политики, которую можно назвать одним словом – «кудриномика», когда полученные дополнительные доходы от стабилизации и роста цен на углеводороды направляются не на развитие экономики, а складируются в «кубышке Кудрина». Что толку, когда в Фонде национального благосостояния более $400 млрд (Минэкономразвития прогнозирует на 2018 год увеличение  ФНБ еще на $50 млрд), а ведущие отрасли и сектора испытывают колоссальный дефицит оборотных (заемных) ресурсов на свое развитие, на модернизацию производства и создание новых рабочих мест, что ведет к расширению налоговой базы. Более того, необходимо отказаться от т.н. бездефицитного бюджета. Данная «упертось» Минфина ведет к «затягиванию поясов» при том, что экономика не вышла на устойчивую траекторию поступательного развития. Государство в нынешней ситуации является основным триггером развития, но в «главной бухгалтерии» этот очевидный факт предпочитают не замечать.  Следующий шаг: более активное снижение ключевой ставки российским Центробанком. Если инфляция находится на историческом минимуме, то возникает вопрос: почему регулятор не идет на удешевление кредитных ресурсов? Для нас очевидно, что данный факт связан с игрой на стороне глобальных спекулянтов, которые активно занимаются сarry trade, когда у себя на Западе получают кредиты чуть ли не под отрицательную ставку, а в России имеют гарантированный доход от спекулятивных финансовых операций. Команда Э.Набиуллиной должна определиться, на чьей стороне она играет: отечественного бизнеса или глобальных спекулянтов. Есть и другие немаловажные факторы, которые позволят нивелировать последствия обвала промпроизводства в четвертом квартале, но реализации выше обозначенных позиций позволит в краткосрочной перспективе перезапустить экономический рост в стране.