На форумах, где люди выкладывают «истории из жизни», частенько попадаются рассказы о непонятных, пугающих и мистических приключениях. До недавнего времени я считала их всего лишь плодом богатого воображения, подкрепленного изрядной долей горячительных напитков.

Странный случай со мной произошел поздней осенью. Местечко, куда мы отправились за грибами, знакомое, заплутать невозможно. Рассчитались на первый-второй и пошли каждый в свою сторону. Я в большой компании бродить по лесу не люблю: грибы только распугивать.

Друзей сразу предупредила: иду одна, со мной только собака. Крадемся мы с псиной по осеннему лесу. Час, другой, третий. Уже и пакеты полные, а возвращаться не хочется. Но, надо.

Прикинув, в какую сторону идти, мы потрусили в обратный путь. Дорога до машины заняла времени меньше, чем от нее. Я списала это на свою сообразительность, мол, хорошо срезала дорогу. Правда, срезали не очень удачно. На одном из крутых спусков с холмика, поросшего густым скользким папоротником, я поскользнулась и скатилась вниз на пятой точке, едва не раздавив пакеты с грибным уловом.

К вящей радости собаки, при попытке подняться, я запнулась о корягу и еще пару метров пропахала носом. Грязная, как лесной чёрт, голодная и злая, я поспешила к островку цивилизации. Подходим к авто. Машина стоит, где ее оставили. Вокруг – ни души. Тихо, только листики шуршат от ветра. Собака нервничает. Бегает кругами вокруг автомобиля, подпрыгивает, скулит. Ретриверы вообще существа гиперактивные, но за три часа хождения по буеракам должна была успокоиться. Ан, нет. Смотрит на меня, отбегает и обратно в лес зазывает.

Щелкаю брелком от сигнализации: ноль эмоций. Еще раз щелкаю – такая же ерунда. Хочу есть, пить и вообще посидеть не на сырой траве, а в теплом салоне. Пытаюсь открыть двери с ключа: такое чувство, что он вообще не от этого автомобиля. На всякий случай смотрю на номера. Да моя машина же! В чем дело-то!

Делаю несколько неудачных попыток проникнуть в салон и понимаю, что все вообще не так. Номера мои, машина тоже, но вот вещи в салоне, как я могу разглядеть через стекло, мне не принадлежат. Ни мне, никому из друзей. Да и таких яркой расцветки чехлов у меня на сиденьях не было. Решив, что все произошедшее чья-то злая шутка, достала телефон. Попытки дозвониться до приятелей успеха не возымели: кусок пластмассы, начиненный микрочипами, был мертв. Собака по-прежнему металась вокруг автомобиля и звала обратно в лес. Я огляделась вокруг: только теперь я обратила внимание, что местность изменилась. Где тот пенек, что был левее машины, когда парковалась, я еще боялась задеть кочку бампером. На месте пня возвышалось раскидистая береза. Вокруг машины не было примятой травы, отсутствовала и куча мусора, который как обычно оставили до нас любители лесных пикников. Местность выглядела абсолютно чужой. Единственным знакомым предметом была моя «сузучка», но и в нее невозможно было попасть. Ни с ключа, ни с брелка.

Вокруг стояла обычная осенняя тишина, только береза звенела желтыми листьями. Не было слышно переклички грибников, которых в это время года больше, чем «лесного мяса». Не доносились с далекой трассы звуки проезжающих машин. Казалось, что я и собака единственные, кто остался в этом мире…

Больше всего меня угнетало отсутствие связи. Мозг почему-то отказывался поднимать панику. Оно и к лучшему: ударься я в истерику, неизвестно чем все закончится. Ощущение вакуума не проходило. Я задрала голову к небу, а потом сверилась с часами. По часам и положению солнца, на счастье выглянувшего из-за туч, время не сошлось.

И вот это-то меня и напугало. Паника, которая долго пряталась за логикой, прорвала спасительную плотину и затопила разум и тело.

Вдруг собака насторожилась, припала на передние лапы и начала шумно нюхать воздух. Оскалилась, подняла на холке шерсть и зарычала. Обычно так она реагирует на чужих собак и приближение посторонних. Сквозь гул сорванных в голове шестеренок я услышала далекие голоса и отрывистый лай собак. Что-то, или кто-то успел предупредить: «Беги!». Не знаю почему, но отчетливой была только одна мысль: с теми, кто сейчас подойдет к машине встречаться нельзя. Иначе – беда.

Грета придерживалась того же мнения, она вцепилась в рукав куртки и отчаянно тащила меня обратно в чащу. Я подхватила пакеты, не пропадать же добру, и бросилась прочь. Не помню, сколько мы бежали по лесу, по лицу хлестали влажные еловые ветви, а березки так и норовили выбить глаз. Помню, как в полной прострации подбежала к тому месту, откуда слетела кубарем. Собака молнией взлетела на холм, отчаянно залаяла и заметалась.

Я вновь споткнулась. По логике вещей, по всем законам физики, мне полагалось кувыркнуться, но этого не произошло. Я плашмя растянулась на мокрой траве, ударилась лбом о пень, и потеряла сознание.

Очнулась от того, что Грета заботливо вылизывала мне лицо и жалостливо скулила.

С трудом собрав разрозненные кости, я ощупала лоб. В центре, там, где полагается быть третьему глазу, набухла кровоточащая шишка.

Кое-как, хромая, поминая черта, и проклиная «тихую охоту», я снова двинулась в путь.

Когда мы с собакой вновь вышли к машине, возле нее уже в недоумении толпились друзья. Меня ждали уже пару часов. Телефон не отвечал, и они уже собрались идти прочесывать лес. Я посмотрела на гаджет: смартфон показывал наличие связи.

Я пощелкала брелком, который чудом не потеряла и машина открылась. Радостная псинка первой забралась в салон. На недоуменные вопросы и взгляды отвечать совсем не хотелось. Я представила, как друзья будут смотреть на меня, если все рассказать, как было. У меня только один свидетель – Грета, но она не умеет говорить.

Вернувшись домой, я стала штудировать сайты по паранормальным явлениям. Версии выдвигались разные. Больше всего мне пришлась по душе такая: в момент падения с холма, мы попали в пространственный разлом. Выскочили в параллельную реальность, отличающуюся мелкими деталями. Нам еще повезло что мы сумели выбраться тем же путем и не пополнили списки без вести пропавших…