|
Человек как Квантовый Компьютер?
| |
| ОтТо | Дата: Среда, 02.02.2022, 16:19 | Сообщение # 26 |
 Генералиссимус Нашей Планеты
Группа: Проверенные
Сообщений: 6352
Статус: Offline
| Храм биоцифры. Часть третья
хозяева нового строя — наш враг: классовый, геополитический, цивилизационный и социобиологически видовой
андрей Фурсов андрей Фефелов
Организованный и отмобилизованный Постзапад строит свой "Храм биоцифры", ведёт мир туда, где нет ни свободы, ни достоинства. В чьих руках будущее нашего мира? Удержать контроль над завоёванным усилиями прошлых поколений, заслуженным ими для нас нашим собственным будущим, не дать выхватить его из наших рук — задача на перспективу. Предлагаем вниманию читателей завершающую беседу из серии на тему цифровой трансформации мира, места в нём нас и нашей страны — с историком андреем Фурсовым.
"завтра". Цифровизация в том виде, в котором она развивается, предполагает ограничение доступа огромной части населения к знанию?
андрей ФУРСОВ. Да, поскольку эксистские структуры, имеющие доступ (access) к информации, знают о людях намного больше, чем люди знают о них, то есть они (стоящие у врат "доступа" во "дворцы информации") лишают огромную часть мирового населения доступа к знанию. Неслучайна их любовь к "экосистемам". Вспомним "Сбер", который заполучил огромные права на модификации в сфере российского образования, — воплощённое отсечение огромной части населения от реального знания. Очень символично, что люди из "Сбера" (само уже это название — дикость, как жаргонное "чел" вместо слова "человек") притащили на Санкт-Петербургский форум тиктокера, существо по имени Даня Милохин. Это зримый символ уровня массовки, которая нужна эксистам, чтобы подмять под себя всё.
"завтра". А на один из форумов Греф привёл бородатого йога из Индии. Видимо, самое значимое разделение проходит теперь между теми, кто имеет "карту реальности", приближенную к действительности, и всеми остальными, которых погружают в лженауку, лжетеории и прочий бред.
андрей ФУРСОВ. Что-то мне подсказывает, что йогнутый гуру, который окормлял (и окормляет?) Грефа, вполне тянет на агента британской разведки. Это вообще в английском стиле — использовать такие кадры.
"завтра". Людей в чалме.
андрей ФУРСОВ. Да-да. Кстати, роман Киплинга "Ким" (любимый роман Аллена Даллеса) посвящён как раз использованию в качестве разведчиков разного рода пандитов, садху, лам-путешественников. Они, в частности, обеспечивали британцев исчерпывающей картографической информацией о Северной Индии.
"завтра". Русский мир теперь тоже оказался объектом этих манипуляций. Опасность цифрового закабаления очевидна. Что же делать дальше? Есть ли слабые места в этой системе? Похоже, что уже идёт процесс её деформации. Цифровые заправилы удержат равновесие?
андрей ФУРСОВ. Шваб и Маллере в вышедшей в 2020 году книге написали о двух вещах, которые могут ограничить обнуление, связываемое ими с "зелёной" экономикой и цифровизацией ("четвёртой производственной/промышленной революцией"): растущее сопротивление низов в ответ на "блицкриг" и пассивность части мировых элит в отношении планов "эксистов". И, добавлю от себя, трампизм, хотя пока это рыхлая, неоформленная идеология. Шваб опасается социального взрыва. Правильно опасается. Протесты против локдаунов и насильственной вакцинации (биоцифровизации) в Европе, Австралии, Америке, безусловно, есть, — тот самый рёв классов, над которыми готовы сомкнуться волны "прогресса", и который болезненно давит на ультраглобалистские уши.
По Швабу, если хотя бы одно крупное государство (читай — Россия, КНР, СШа) выйдет из проекта обнуления (reset), то он не состоится вовсе. Поэтому им так важно было свергнуть Трампа, спровоцировав криминальную волну "чёрного фашизма" — BLM. Да и вся история с "пандемией", от которой сегодня пытается частично откреститься ВОЗ, имеет сильный криминальный душок.
Вообще, нужно сказать, что любой новый строй по отношению к старому возникает как в значительной степени криминальная система. Фернан Бродель хорошо показал это в книге "Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV–XVIII веков", описывая тогдашнюю Европу как социальный ад. Любая социальная система на её ранней стадии — максимально агрессивный и жестокий хищник, а часто просто людоед. Насколько цивилизуется позже тот или иной новый "людоедский" строй, зависит от сопротивления ему, от того, сколько у нового людоеда будет вырвано зубов. В Англии XVI–XVII веков, в отличие от Германии и Франции, сопротивление было слабое. Конечно, Великобритания стала гегемоном капиталистической системы, владычицей морей, однако жизнь её низов даже в начале ХХ века была весьма тяжела — намного тяжелее и беспросветнее, чем жизнь французских и немецких низов. Сопротивление последних новым порядкам в XVII–XVIII веках и даже в начале XIX века было достаточно сильным, чтобы ослабить мировой потенциал Франции и затормозить формирование единого германского государства, однако жизнь низов в этих странах была легче, чем британцев. И неслучайно, что именно во Франции и Германии, соответственно, Наполеон III и Бисмарк, реализовали так называемый государственный социализм. Именно их имели в виду Маркс и Энгельс, говоря, что подчас "реакция выполняет программу революции".
Иными словами, чем больше будет конструктивного сопротивления возникающему хищному строю, пусть хоть тридцать раз прогрессивному (прогресс — это всегда за чей-то счёт и на чьём-то горбу; к тому же, как говаривал Ежи Лец, "если людоеды начинают пользоваться вилкой и ножом — это прогресс?"), тем этот новый строй "будет мягше, а на вопросы смотреть ширше". Разумеется, насколько любой эксплуататорский строй может быть мягким. То, что строй, который Зубофф определила как НК (надзорный капитализм), в потенции является зверским, сомнений не вызывает, и цифровизация будет одним из его орудий. Видимо, России нужно разрабатывать собственную цифровизацию, альтернативную глобалистской, поскольку изоляционизм — очень плохой ответ на глобализацию. Как говорил тот же Ежи Лец, "в смутные времена не уходи в себя, там тебя легче всего найти".
"завтра". Необходимо создавать контригру.
андрей ФУРСОВ. Я бы выразился так: в руках Антихриста цифровизация становится антихристовой, но сама по себе она — нейтральный процесс. Техника — штука нейтральная. Советская промышленность служила народу, капиталистическая — буржуинам, антисоветская — новым хозяевам, антисоветчикам криминально-коррупционного разлива.
Короче говоря, нельзя отдавать цифровизацию геополитическому и цивилизационному противнику, надо его бить его же оружием.
"завтра". Как нельзя отдавать и европейскость?
андрей ФУРСОВ. Да. Я не устану повторять: Россия не должна сдавать европейскость Западу. Русские — безусловно, европейцы, но другие, не западоиды. Запад был не единственной Европой: была античная Европа и ромейская (византийская), есть наша — русская, северо-восточная. Постзапад европейскость утратил. Традиционные европейские ценности сохраняются в РФ, однако, как и во всём сегодня в РФ, здесь много непоследовательности. В РФ провозглашается примат традиционных ценностей, а с экрана кривляются элгэбэтэшники, Ельцин-центр проводит недели "гордости" за них. В РФ есть несколько образовательных структур, которые получают гранты от Министерства просвещения, типа сетевого журнала "Мел", ряд рекомендаций которого родителям вполне подпадают под закон, запрещающий пропаганду ЛГБТ среди несовершеннолетних. Практика показывает: недостаточно иметь хороший закон, надо применять его по всей строгости, а с учётом того, что живём мы в условиях гибридной войны — по законам военного времени и поведения в прифронтовой полосе. И самое главное — не включаться в чужие проекты, в чужие игры. В них нет козырей и не только нельзя выиграть, но в них гарантировано поражение.
"завтра". Вы имеете в виду какой-то конкретный проект?
андрей ФУРСОВ. И конкретно, и в общем плане. Конкретно можно сказать о концепции, я бы даже сказал, об идеологической мантре, о заклинании — "четвёртой производственной/промышленной революции", провозглашённой Швабом как панацеи, как единственно возможном средстве решения проблем человечества. Серьёзные эксперты разнесли эту схему, самой мягкой характеристикой был "миф". Суть критики сводится к следующему.
Первая промышленная революция (уголь, завод, телеграф) длилась 50–60 лет, обеспечила прирост ежегодной производительности труда на 2,1–2,2%; она позволила увеличить прибавочный (точнее, добавочный) продукт без значительного усиления эксплуатации. Вторая промышленная революция (двигатель внутреннего сгорания, нефть, конвейер) длилась 35–40 лет, рост производительности труда — 2,2–2,3% в год. Третья — самая короткая и слабая, конец которой в вялотекущем режиме мы наблюдаем, дала средний рост производительности труда менее 2%. При этом показатели 2011–2019 годов хуже таковых 2001–2010 годов, а эти последние — хуже 1981–2000 годов. Налицо затухание процесса; к тому же, если из нынешних "менее 2%" вычесть сферу обращения и госуслуги, то выходит 0,4%. Ни о какой новой (четвёртой) промышленной революции речи в таких условиях идти не может, впереди — стагнация, причём сам Шваб говорит о снижении темпов развития, снижении потребления и сулит более развитым странам "японификацию", то есть падение до уровня Японии, на котором она находится с 1990-х годов после ударов США, а менее развитым — "патагонизацию", то есть уровень жизни суровых и наименее развитых районов аргентины.
Что это? Когнитивный диссонанс? Психосоциальная шизофрения? Старт деменции? Ни то, ни другое, ни третье. Используя термин "производственная/промышленная революция", Шваб вкладывает в него совсем другой смысл, чем тот, которым определяются три промышленные революции XIX–XX веков, и имеет в виду совершенно другое. Вот что он пишет: "Четвёртая насильственная (forced) производственная революция отличается тем, что она не меняет то, что вы делаете. Она меняет вас. Если вы, например, применяете что-то, что меняет ваш геном, то вы являетесь модифицированным. И, конечно, это оказывает влияние на вашу идентичность".
Принципиально иной характер "четвёртой промышленной революции" по сравнению с первыми тремя не позволяет говорить, что она — четвёртая, а с точки зрения прежней шкалы — что она вообще революция и промышленная. Однако по своей сути это действительно революция, но только не промышленная, а биосоциальная, поскольку она направлена на изменение генома человека, причём реализуется она — Шваб не скрывает — насильственно (forced, force). Новый социальный строй, рекламируемый Швабом и планируемый его хозяевами, предполагает изменение природного естества человека. По сути, это и социоборчество, и природоборчество, и, с точки зрения верующих, богоборчество. Создаётся впечатление, что доминанта цифровизаторов-трансгуманистов — ненависть (к человеку, к естеству, к семье), в основе которой — страх перед жизнью в её целостности, включая смерть. Швабовская цифровизированная "новая нормальность" — это хроника объявленной смерти человека как вида и его цивилизации, "небытизация", "ничтоизация" всего этого. В лучшем случае — превращение полноценной жизни в артхаусный театр мёртвых кукол, изготовленных по руководству "сделай сам" новоявленными карабасами-барабасами, как бы они ни назывались — цифровизаторы, новонормальщики, дианетики, "методологи" или инклюзивисты.
"завтра". Выходит, "четвёртая промышленная революция" — это ширма для переделки человека?
андрей ФУРСОВ. Именно так. Суть швабовской "революции" — биоцифровизация, за которую с не меньшим усердием, чем за "зелёную" повестку и права ЛГБТ-меньшинств, ратуют глобалисты Всемирного экономического форума (ВЭФ). В биоцифровой революции à la Шваб/ВЭФ ультраглобализм соединяется с нацизмом — с его новым мировым порядком и биологическими опытами над человеком.
С одной стороны, новый мировой порядок ультраглобалистов-цифровизаторов и "зелёных" — наследник Третьего рейха по прямой. Только теперь рейх — пятый по счёту — планируют построить не в одной стране и не в целой Европе, а в мировом масштабе: глобальный рейх. Родство ультраглобализма и нацизма (равно как таковое гитлеровского евросоюза и нынешнего) отлично показал в фигуре господина Герхарда — бывшего нациста на службе ультраглобализма — Юрий Козлов в романе "Новый вор".
С другой стороны, ультраглобализм — наследник троцкизма, неслучайно среди ультраглобалистов хватает бывших троцкистов. Прав был Сталин, сказав, пойдёшь направо — придёшь налево, пойдёшь налево — придёшь направо: диалектика. Ультраглобализм как бы растворяет в себе и нацизм, и троцкизм, его цель — раса полубогов на классовой основе. Такой симбиоз оказался возможен в силу сходства метафизических оснований — изменение природного и социального естества человека как средство создания нового (посткапиталистического, постсовременного, пост/трансчеловеческого) строя. Метафизическое сходство ультраглобалистов, нацистов и троцкистов объясняет их ненависть к Сталину, вставшему когда-то на их пути и отодвинувшего реализацию их плана более чем на полстолетия.
Похоже, кто-то в начале XXI века действительно посчитал, что настали сроки создания того мира, за который боролись нацисты и Гитлер, и который уничтожили русские и Сталин, — и это ещё одна причина ненависти мировой верхушки и её приказчиков на местах и к русским, и к Сталину. Сталин для всех них — глобалистов, нацистов, троцкистов — смерть и образ смерти одновременно. Ненависть к Сталину — это одновременно ненависть хищных верхов к народу и его вождю и страх перед ними — нутряной, из позвоночника страх. Показательна также активная неприязнь, если не враждебность, ультраглобалистской верхушки — как и нацистской — к христианству и её повышенное внимание либо к восточным традициям (буддизм, конфуцианство), либо к гностицизму или, например, к ереси катаров. Нередко антихристианство продвигают под видом толерантности к исламу.
От проектов ультраглобалистов следует не просто держаться как можно дальше; им, учитывая конечные цели: трансгуманизм, новая биоидентичность и т.п., — нужно всячески противодействовать. Тем более это касается РФ, которая устами президента провозглашает курс крепкого государственного суверенитета, умеренного консерватизма и защиты традиционных ценностей, провозглашает в теории.
"завтра". а в реальности?
андрей ФУРСОВ. а в реальности — "Жалует царь, да не жалует псарь". Чиновники, причём высокопоставленные, действуют так, будто ни о традиционных ценностях, ни о курсе на их уничтожение вкупе с госсуверенитетом в "новой нормальности" ультраглобалистов и их "генштаба" — ВЭФ — ничего не знают.
В октябре 2021 года вице-премьер Д.Н. Чернышенко провёл заседание наблюдательного совета АНО "Цифровая экономика". Вот что он сказал: "Миллиард устройств интернета вещей к 2025 году. Это позволит нам через четыре года превысить среднемировые показатели проникновения интернета вещей и насытить платформы данными, необходимыми для успешной цифровой трансформации важных отраслей".
5 направлений:
1. Цифровая трансформация компаний.
2. Безопасная открытая инфраструктура.
3. Кадры для цифровой экономики.
4. Эффективное регулирование.
5. ВЭФ и международное сотрудничество.
Отдельно (см. телеграм-канал "Правительство России") было сказано о четвёртой промышленной революции. В РФ создаётся Центр четвёртой промышленной революции (должен был начать работу с 15 октября на базе АНО "Цифровая экономика"). По планам чиновников, он позволит выстроить совместную работу российских IT-компаний, государственных и международных структур с экспертными сообществами из разных стран мира. Центр станет общей площадкой для реализации глобальных проектов ВЭФ, изучения новейших IT-разработок и способов их внедрения в России.
Как отметил Д.Н. Чернышенко, "основная цель создания российского Центра четвёртой промышленной революции — повышение узнаваемости России в мировом экспертном сообществе и возможность обмена с ВЭФ и его партнёрами по всему миру накопленным опытом и экспертизой. В 2022 году совместно с ВЭФ будут развёрнуты проекты по применению искусственного интеллекта и интернета вещей в сферах беспилотного транспорта, медицины и обработки данных".
По-видимому, очень хочется заработать "на цифре" — доллар мутит разум; сил нет, как хочется посотрудничать с ультраглобалистами, а потому на ценности можно "забить". А вот англосаксы придерживаются диаметрально противоположной точки зрения. Недавно Чатем-Хаус (Chatham House), т.е. британский Королевский институт международных отношений — пожалуй, главная стратегическая "фабрика мысли" англо-американского мира — опубликовал многостраничный доклад "Мифы и ложные концепции дискуссий о России. Как они влияют на политику Запада и что можно сделать" (Myths and misconceptions in the debate of Russia: How they affect Western policy and what can be done). Документ, в частности, призвал Запад сопротивляться соблазну идти на компромисс(ы) с Россией, жертвуя интересами и ценностями ради сотрудничества с ней, то есть ценности (и интересы) выше сотрудничества. Ещё один призыв: безопасность должна всегда быть выше экономической выгоды.
То, что, вписываясь в проект цифровизации в ВЭФовском (швабовском) варианте, РФ прямо и явно ставит под угрозу свой госсуверенитет и свои ценности — очевидно: кто не слеп, тот видит. Или кто-то пытается сознательно поставить государство и народ под удар. Удивительно, как внуки победителей германского нацизма, вообще фашизма, считают нормальным встраиваться в проект, который по сути является попыткой создания глобального фашизма. И уж эта версия фашизма постарается взять реванш над Россией, как бы она ни называлась, за то, что, во-первых, наши отцы и деды в 1945 году сломали хребет вермахту и не позволили Гитлеру стереть основную массу русских и других коренных народов России из Истории, превратив то, что осталось, в колонию; во-вторых, за то, что в 1917 году наши деды и прадеды сорвали попытку Великобритании и США превратить Россию в их колонию, о чём предупреждали столь разные люди, как Михаил Осипович Меньшиков и Иосиф Виссарионович Сталин.
РФ весьма похожа на полуколониальную позднюю Российскую империю, которую политика клики Николая II подвела к пропасти, за которой маячило превращение в колонию. Полуколониальный статус РФ де-факто признал вице-премьер А.Р. Белоусов. Говоря о западных инвестициях в экономику РФ, вице-премьер сказал: "Рабочие места от этих инвестиций где создаются? Там (т.е. на Западе. — а.Ф.). а спрос на машины, оборудование, подрядные мощности где создаются? Тоже там. Возникает вопрос: а наша страна что получает? Компания получает прибыль, но и её могут оставить за рубежом. Тогда возникает вопрос: а нам это зачем? Это полуколониальный способ развития. Здесь будем ресурсы добывать, а доходы будем вкладывать в иностранную экономику. Мне казалось, мы прошли уже этот период нашего развития" (см. интервью "Коммерсанту" от 18.10.2021).
Сказано более чем осторожно: "казалось". Реальность, однако, кричит: не казалось, всё так и остаётся. Более того, цифропереход, при котором РФ, как выразился Д.Н. Чернышенко, начнёт реализовывать глобальные проекты ВЭФ (направленные, ещё раз напомню, в том числе на обнуление суверенитета национальных государств), как, кстати, и энергопереход, для которого — прав Павел Пряников — у РФ нет ни инженерной школы, ни адекватной материально-технической базы, в лучшем и менее вероятном случае законсервирует полуколониальный статус, а с большей вероятностью превратит её в колонию Цифровой матрицы, в один из дальних бараков цифрового концлагеря, где бывшим высокопоставленным "чиноклеркам" будет в лучшем случае отведена роль капо.
Цифровизация нужна, но не в качестве пикника на обочине ВЭФ. Остаётся надежда, правда, очень слабая, что эти игры — нечто вроде современного издания операции "Трест" или демонстрация младшепартнёрской дружбы с Постзападом на манер поведения московских князей XIV века по отношению к Золотой Орде, их игр с мурзами. Однако не заиграться бы, особенно с учётом того, что высшие сто тысяч семей считают себя частью Запада, а дети и внуки не только либералов и "криминалов", но и чекистов-силовиков учатся на Западе, пропитываются им, его ценностями — "вот тебе, бабушка, и консервативный день". А как говорил Эдмунд Бёрк, "скажи мне, какие настроения превалируют в умах молодых людей, и я скажу тебе о характере следующего поколения".
Повторю ещё раз: ВЭФ — это таран ультраглобалистов, стремящихся отменить, обнулить национальное государство с его суверенитетом, традиционные ценности, наконец, человека в его нынешнем виде.
И под это подписываться? Налицо расстыковка между заявляемыми намерениями федерального центра и тем, что делают, позволяют себе отдельные ведомства. Возникают вопросы: у нас централизованное государство? У нас государство или совокупность отдельных конкурирующих ведомств, как в поздней Российской империи и позднем СССР? Соперничество этих ведомств (например, Минфина и МВД в поздней империи, КГБ и МВД в позднем Советском Союзе) стало важным фактором разрушения и империи, и СССР — бардак ещё никому не помогал, напротив: "Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит" (Мтф. 12:25). В чём дело? В неадекватности пониманий мировых реалий и, как следствие, в неадекватности этим реалиям? Я понимаю, существуют жёсткие классовые и административные рамки адекватности восприятия реальности. Как заметил (устами одного из героев "Зияющих высот") а.а.Зиновьев, "…начальству подлинная правда… нужна лишь в такой мере и с такой ориентацией, которые обеспечивают ему наиболее устойчивое пребывание у власти и наиболее благоприятные перспективы в отношении будущей карьеры". Но минимум чувства самосохранения должен же быть. За неспособность воспринимать негативную информацию о действительности Карл I, Людовик XVI и Николай II заплатили головой. В ситуации неадеквата любая мелочь может стать фатальной: в одном случае — случайный недостаток хлеба или ещё чего-то, в другом (я фантазирую) — перегнутая палка с насильственной вакцинацией. Надо помнить: в иных случаях соломинка может сломать хребет верблюду, а потому этих иных случаев следует не допускать.
Ситуация у нас странная. То ли власть играет и с нами, и с Постзападом в игры, то ли система просто идёт вразнос, и правая рука не знает, что делает левая, а на центр, как когда-то на Николая II и на Горбачёва, чиновники уже не обращают внимания. И первое, и второе вместе? Неужели непонятно, что цифровизация ВЭФовского типа — это то, чем будут сносить нынешнюю власть в крупнейших мешающих ультраглобалистам государствах: США, КНР и, конечно же, РФ?
Когда звонит колокол, не спрашивай, по ком он звонит, он звонит по тебе. Ныне колокол вовсю звонит по капитализму, нельзя позволить, чтобы он зазвонил по России.
"завтра". В качестве эпитафии и капитализму, и Постзападу уместно вспомнить стихотворение Юрия Витальевича Мамлеева: "Предсмертный рёв гиппопотама / Мне душу ранит по ночам…"
андрей ФУРСОВ. Мне предсмертный рёв Постзапада душу не ранит — самоубийцам не помочь. Как говорил один непопулярный деятель, враг России, "люди, не способные собрать силы для битвы, должны уйти". Как люди позднего Рима, например. Меня больше заботит будущее России, в борьбе за которое требуются нестандартные ходы, неожиданное и смертельное для врага организационное оружие, психоисторический гиперболоид. В судьбоносные моменты в нашей истории такое оружие появлялось дважды: "гиперболоид инженера Грозного" — опричнина, и "гиперболоид инженера Ленина" — партия нового типа, т.е. профессиональных революционеров. Оба оружия выстрелили в цель — и в 1565 году, и в 1917-м. И неважно, что "партия Сталина" в 1927–1939 годах убрала "партию Ленина": это был исторический императив, но без последней не было бы первой, революции пожирают не только своих детей, но и отцов. Сейчас Россия переживает новый судьбоносный момент, более опасный и острый, чем в середине XVI и в начале ХХ века, здесь требуется гиперболоид и социально намного более сложного и мощного, и технически такого типа, который может противостоять биоцифровизации, "снимая" её в себе, как система Эйнштейна сняла ньютоновскую, и разворачивая против врага. Вот что нужно разрабатывать, а не жевать сопли по поводу четвёртой промышленной революции или "зелёной" повестки как дороги в светлое будущее. В конце дороги той — не спасение, а, как пел Владимир Высоцкий, "плаха с топорами". Почему с топорами? А потому что "и ни церковь, ни кабак — ничего не свято!", т.е. дух слаб. Только духовное усилие пусть не каждого, но энного процента населения — модального типа личности — является необходимым условием разрушения строящегося Постзападом биоцифрового концлагеря. Достаточные условия выявятся по ходу дела.
Капитализм умирает, но нужно исходно подсечь тот строй, который идёт ему на смену, максимально его ослабить, вставить лом в колесо его истории, поскольку в мире этого строя ни России, ни русским, ни людям вообще места не предусмотрено. Его хозяева — наш враг: классовый, геополитический, цивилизационный и социобиологически видовой.
 ЖuвЪ только тотЪ,кто сегодня лучше чемЪ вчера, чтобЪ завтра стать совершеннеŭ u совершuннеŭ, чемЪ сегодня
Сообщение отредактировал ОтТо - Среда, 02.02.2022, 16:19 |
| |
| |
| ОтТо | Дата: Среда, 09.02.2022, 00:33 | Сообщение # 27 |
|
Генералиссимус Нашей Планеты
Группа: Проверенные
Сообщений: 6352
Статус: Offline
| Криптостакан наполовину полон
Эксперты о перспективах реализации криптовалютной концепции правительства
Первая реакция криптосообщества на утверждение концепции правительства оказалась смешанной: часть предполагает, что новое регулирование устроит большую часть существующих владельцев криптовалют, часть — полагает, что жесткий режим и особенности владения криптоактивов сделает легализацию уделом меньшинства. Эксперты по просьбе “Ъ” ответили на три вопроса — о готовности криптоинвесторов к деанонимизации (вопрос 1), о релевантности концепции Минфина мировой практике регулирования (вопрос 2) и возможных сложностях при реализации концепции (вопрос 3).
Янис Кивкулис, ведущий стратег EXANTE
1. В вопросе деанонимизации многое будет зависеть от налога на прибыль, который предложат российским инвесторам в криптовалюты. Индия легализовала владение криптовалютами, обложив доход от продажи их 30-процентным налогом. Это много, считают участники рынка, но все сходятся во мнении, что лучше плохая регуляция, чем никакой. В целом, налог в 13% не должен вызвать какого-либо сопротивления со стороны инвесторов. Более того, операции с криптовалютами получат законный статус — явно позитивный аспект, который позволит выйти сфере из серой зоны и даст новый источник налоговых поступлений.
2. Если говорить о мировом опыте в этой сфере, то в США, например, криптобиржи просят клиентов проходить процедуру предоставления документов. Это нормальная практика, которая будет все шире применяться в разных странах. Для большинства людей торговля криптовалютами через централизованные криптобиржи все больше будет похожа на торговлю акциями через фондового брокера. Тем не менее будет небольшой процент тех, кто уйдет на DEX, децентрализованные биржи вне регуляции.
3. Сейчас крупнейшие криптобиржи заявили о готовности работать с российским регулятором. Тем не менее если кто-либо из бирж откажется от сотрудничества, то реальных рычагов давления на криптобиржи у них немного — блокировка сайта или переводов на адрес криптобирж. Но при желании такие барьеры легко обойти. Стоит отметить, что Минфин и криптобиржи заявляют о готовности к диалогу, а это хороший задел на продуктивное сотрудничество.
Андрей Тугарин, управляющий партнер GMT Legal
1. Полная анонимность и конфиденциальность противоречит сути правовых отношений, так как ни в одной стране мира закон не может распространяться на анонимное лицо. Иными словами, пользователь, будучи в анонимном состоянии, не может быть защищен законом. Верификация — это всего лишь инструмент, который направлен больше для защиты пользователей, чем для их дискредитации. Верификация пользователя решает одну из самых основных задач — способствует противодействию отмывания денежных средств, полученных преступным путем, и спонсирования запретных организаций. По моему мнению, большая часть российских владельцев цифровой валюты готова деанонимизироваться для получения возможности защиты своих прав, а многие уже это сделали, и давно.
2. Переход в другую юрисдикцию является полумерой. Закон рано или поздно будет принят во всех юрисдикциях, и перебегать из одной в другую ради сохранения анонимности не будет иметь практического смысла. На сегодняшний день закон в большей степени сдружился с криптовалютой, нежели годами ранее. Мы можем это видеть по таким странам, как Сингапур, США, Швейцария, страны Прибалтики и ОАЭ. Инвесторы будут готовы на все, чтобы спасти и защитить свои активы, тем более на такую формальность, как верификация аккаунта.
3. Если говорить о трудностях, с которыми может столкнуться реализация концепции, стоит отметить, что предложение передать все банкам ограничивает другое предложение регулятора — разрешить работу в России иностранных криптобирж через представительство. Тут два варианта: либо Минфин допускает все-таки, что не только банки смогут проводить операции с цифровой валютой, либо иностранные криптовалютные биржи должны будут получать лицензию кредитной организации, что, конечно, очень непросто и требует больших финансовых вложений. Очевидно, лучшим вариантом является дать в законе новое определение «оператор цифровой валюты», указать требования по его лицензированию и установить надзорный орган. При этом оператором цифровой валюты смогут быть и банки, и иные юридические лица, и иностранные организации, имеющие советующую лицензию. Это не составит особого труда, достаточно использовать по аналогии нормы, регулирующие оператора цифровых финансовых активов. Не до конца понятной остается инициатива разделить клиентов на квалифицированных и неквалифицированных инвесторов. В этом нет практической применимости, на мой взгляд, достаточно тестировать неквалов для получения ими доступа к операциям, связанным с цифровой валютой.
Владислав Утушкин, основатель группы компаний TOTHEMOON
1. Я думаю, что какая-то часть криптопользователей согласится на деанонимизацию по тем или иным причинам. Например, инвесторы средней руки, которые и источники своих доходов могут доказать, и с налоговыми декларациями знакомы (и, скорее всего, имеют налоговых консультантов). На деанонимизацию согласятся те, у кого есть ресурсы (административные, финансовые) соответствовать выдвинутым строгим требованиям. Это не совсем единицы, но их долю я бы оценил в 10–15%.
2. Мировая практика зависит от выбранной юрисдикции. Если говорить о США или Великобритании, той же Испании или Финляндии, то там упор сделан не на том, какая инфраструктура используется, а на налогообложении. Тут сравнивать с Россией сложно. У нас рядовой налогоплательщик в принципе про то, как платятся налоги, не знает, посчитать не может, продумать не может. Где узнать — тоже не понимает. Ему не хочется с этим возиться. Его максимум — задекларировать проданную машину. Финансовая грамотность низкая. Есть исключения, про них я сказал выше.
3. Основная трудность при реализации концепции — убедить криптопользователей выйти из тени. Майнеры могут легко продавать добытые монеты на зарубежных площадках, а свои фермы оформить ЦОДами. Мелкие пользователи с легкостью могут продолжать покупать криптовалюты в обменниках. Но тут, думаю, они вскоре столкнутся с блокировками счетов и запросами из банков об экономическом смысле операций (как в последнем нашумевшей кейсе с «Тинькофф»). Сильно вырастет рынок наличного обмена крипты. Добро пожаловать обратно в 2017-й в «Москва-Сити». В целом меры мне видятся избыточными и репрессивными. Особенно обязательство использовать инфраструктуру российских банков, которые к этому скорее всего вообще еще не готовы.
Татьяна Любимова, основательница криптоиндекса C100
1. Криптовалюта давно перешла из сегмента серого рынка и даркнета в сферу инвестиций, поэтому вопрос деанонимизации не будет пугать, так же, как он не пугает инвесторов на традиционном рынке при покупке акций через брокера.
2. Если актив представляет большой интерес, инвесторы находят способ так или иначе в него зайти — через SPV (special purpose vehicles) или другими способами. Крупным инвесторам намного выгоднее иметь прозрачную систему управления активами, это защитит большие деньги от рисков.
3. Криптовалюты все еще остаются новым классом активов. Поздних инвесторов можно отследить по банковским трансакциям, а заставить раскрыть данные старых кошельков будет непросто и технически невозможно.
Ефим Казанцев, эксперт Moscow Digital School
1. Небольшая часть пользователей деанонимизируется и будет пытаться работать полностью в белую. Причем деанонимизироваться будут чаще майнеры, чем инвесторы, потому что майнер физически привязан к розетке и оборудованию, ему сложнее переехать. А вот инвесторы, скорее всего, не будут торопиться выходить из тени. Им переехать намного проще, и вполне возможно, что кто-то предпочтет оставаться в тени пальм на каком-нибудь дружелюбном к криптовалютам береге.
2. Основные трудности с реализацией концепции будут связаны с теневым сектором криптовалютной индустрии. Выявление и наказание не соблюдающего новые правила криптоинвестора потребует от наших правоохранительных и контролирующих органов значительных усилий.
Роман Янковский, член Комиссии по правовому обеспечению цифровой экономики Московского отделения Ассоциации юристов России
Как показывает практика США, при адекватных мерах регулирования инвесторы готовы раскрывать свой статус и платить налоги.
Ксения Куликова
ЖuвЪ только тотЪ,кто сегодня лучше чемЪ вчера, чтобЪ завтра стать совершеннеŭ u совершuннеŭ, чемЪ сегодня
|
| |
| |
| ОтТо | Дата: Суббота, 12.02.2022, 14:41 | Сообщение # 28 |
|
Генералиссимус Нашей Планеты
Группа: Проверенные
Сообщений: 6352
Статус: Offline
| https://www.youtube.com/watch?v=8Uygm2X8X74
Итог двух лет агрессивной цифровизации. Ольга Четверикова
NFT - зачем элиты загоняют людей в виртуальную реальность? Каков итог двух лет агрессивной цифровизации в России? И где, всё-таки, они совершили большую ошибку? Об этом говорит кандидат исторических наук Ольга Четверикова. Ведущая - анна Скок.
Книга "Англо-американский истеблишмент", Д. Кэрролл Квигли с предисловием Перетолчина https://den-magazin.ru/utm/981
Встречи с авторами "ДеньТВ" https://den-magazin.ru/utm/982
Книги издательства "Наше Завтра" https://den-magazin.ru/utm/983
Сайт издательства "Наше Завтра" https://nzavtra.ru/
"Наше Завтра" в TikTok https://vm.tiktok.com/ZSJEPgDhx/
Подписывайтесь на телеграм-канал газеты "Завтра" https://t.me/gazeta_zavtra
ЖuвЪ только тотЪ,кто сегодня лучше чемЪ вчера, чтобЪ завтра стать совершеннеŭ u совершuннеŭ, чемЪ сегодня
|
| |
| |
| ОтТо | Дата: Суббота, 12.02.2022, 15:07 | Сообщение # 29 |
|
Генералиссимус Нашей Планеты
Группа: Проверенные
Сообщений: 6352
Статус: Offline
| DDOS-атаки перебираются из виртуальной реальности в оффлайн
государства должны осознать, что вступили в какую-то странную и немного страшную сказку
Евгений Фатеев
Мы живём во времена, в которые реалии и скорее даже виртуалии диджитального, онлайнового, виртуального мира стремительно перебираются в мир реальный, тот, который можно потрогать, тот, об который можно споткнуться и расшибить себе лоб.
Самая большая опасность ковида состоит в том, что согласно текущим протоколам каждая волна ковидной эпидемии выбивает из нормальной и ритмичной работы всю систему здравоохранения. "Скорая помощь" перестаёт приезжать вовремя, или вообще приезжать. Болеть чем-то другим, кроме ковида, становится смертельно опасным. Больных иногда становится просто некуда класть. Вся система здравоохранения начинает стремительно настраиваться именно на ковид – от денежной мотивации медработников до внимания медиа и чиновников от медицины, которые даже немного подсаживаются на иглу понятной эпидемической эффективности, мгновенной, оперативной.
Такой же ddos-атакой становится телефонный терроризм, эпидемия лжеминирований. Уже многие дни уже в этом году российские города сотрясают целые волны таких «минирований». На днях школы Магадана, большого города и областного центра, вынуждены были перейти на дистанционку. Даже.
Вообще как-то ровненько в последнее время пошли атаки на различные жизненно важные сферы. Окормляемые такими суперструктурами, как государства. И пока слоны-государства оказываются не готовыми к подобным вызовам. Огромные слоны становятся крайне уязвимыми и даже немного застенчивыми. Кто-то методично и упорно заставляет слонов танцевать. По тлеющим углям.
Именно подобного рода вызовы могут спровоцировать трансформацию самого института государства. Если они хотят быть, если они готовы побороться за свое существование, то им необходимо новое рождение, им просто опасно оставаться прибежищем конформистов, негодяев всех мастей и банальных бездарностей.
Государства должны осознать, что вступили в эпоху невероятных, умопомрачительных диспропорций, опасной непропорциональности, в какую-то странную и немного страшную сказку. Малое способно фатально влиять на большое. Огромное слишком часто может оказываться беспомощным.
Государствам-слонам пора учиться танцевать не на тлеющих углях пепелища. И помнить о судьбе динозавров. Пока не поздно.
ЖuвЪ только тотЪ,кто сегодня лучше чемЪ вчера, чтобЪ завтра стать совершеннеŭ u совершuннеŭ, чемЪ сегодня
|
| |
| |
| ОтТо | Дата: Суббота, 12.02.2022, 17:00 | Сообщение # 30 |
|
Генералиссимус Нашей Планеты
Группа: Проверенные
Сообщений: 6352
Статус: Offline
| О цифровых угрозах…
говорит Наталья Касперская, глава группы компаний InfoWatch
"завтра". Наталья Ивановна, вы являетесь одним из ведущих специалистов в сфере информационных технологий. Насколько, на ваш взгляд, обоснованы опасения, что воздействие через Интернет, через информационные сети на политическую, экономическую и технологическую сферы нашей страны может оказаться настолько сильным, что в России будет создана совершенно новая кризисная ситуация?
Наталья Касперская. Сразу необходимо уточнить: я не являюсь специалистом по информационным технологиям. Я — специалист по информационной безопасности, а это, в некотором смысле, принципиально иная сфера деятельности. Потому что информационные технологии — это, прежде всего, всякие новые "штуки": искусственный интеллект, технологии манипуляции через Интернет и тому подобное. Мы же придумываем защиту от связанных с этими новыми технологиями угроз в разных сферах нашей жизни, поэтому я нахожусь в определённой оппозиции к новым информационным технологиям и отношусь к ним весьма скептически.
Проблемами собственно информационной безопасности я занимаюсь более двадцати лет и ещё не видела ни одной новой технологии, которая несла бы в себе исключительно заявленный функционал. Обязательно в комплекте с ней проходят какие-то "закладки", новые способы мошенничества, вторжений, а также хищений информации. Ваши же опасения по поводу Интернета, насколько я могу понять, лежат в области не технологической, а информационно-ментальной. Но Интернет — всего лишь способ доставки информации. Такой же, каким раньше были газеты, до них — писчие книги, а в обществе, не знавшем письменности, — скажем, легенды и мифы, которые передавались из уст в уста.
"завтра". Наши далёкие предки ещё в пещерах высекали разные рисунки.
Наталья Касперская. Да, так и надо к этому относиться, то есть как к способу доставки информации. Конечно, Интернет — очень быстрый способ, всё моментально долетает до его пользователей. И он ещё очень зрелищный: видео, картинки и тому подобное. Этот информационный поток огромен, в нём трудно разобраться, и чем дальше, тем труднее. Объём интернет-информации долгое время ежегодно удваивался, и даже сегодня, уже на очень высокой базе, он продолжает расти со значительной скоростью. Но сейчас этот рост в большей мере происходит за счёт картинок и видео — они очень много "весят" в байтах. Тексты постепенно заменяются визуальными способами донесения информации, которые приучают нас по-другому воспринимать информацию. Я не профессиональный психолог или преподаватель, который мог бы компетентно оценить эти изменения с точки зрения формирования личности или образовательного процесса, но я могу поговорить о технологических аспектах…
"завтра". В чём они заключаются?
Наталья Касперская. Например, теперь, гораздо проще и легче стало осуществлять хищение информации или, например, слежку за нужным субъектом. Если раньше при "разработке" компании, корпорации или госоргана нужно было продумывать целую разведоперацию с целью получения доступа к конфиденциальной информации, то сейчас это не нужно. Потому что, например, есть мессенджеры — прекрасный способ общения. Многие министерства работают через мессенджеры. В том числе — российские.
Когда Роскомнадзор боролся с Павлом Дуровым и пытался заблокировать "Телеграм", то в какой-то момент ему это удалось, но в результате наше Министерство связи на несколько дней прекратило свою работу. Это был настоящий шок для его сотрудников — ведь они настолько привыкли общаться в мессенджерах, что тогдашний министр Николай Никифоров просто на работу не приезжал. А тут ему пришлось приехать.
"завтра". Концептуальная опасность — в том, что эти основные площадки, где наши чиновники обсуждают вопросы государственной важности, контролируются не Россией, а в основном США. Это — как шахматная доска с их правилами игры, и мы, получается, играем в их игры.
Наталья Касперская Да, и надо учитывать, что сами технологии мессенджеров (как и Интернет) — это так называемые облачные сервисы. Это значит, что хранилища данных находятся где-то в "облаке". Эти "облака", если мы говорим о популярных приложениях Telegram, Viber или WhatsApp, находятся за пределами РФ. То есть любая конфиденциальная информация (в том числе — касающаяся персональных данных) вообще не должна туда попадать, поскольку это — прямое нарушение Федерального закона 152 "О персональных данных". Если мы конфиденциальную информацию отправляем в "облако" — значит, мы не можем контролировать, что с ней дальше там происходит. А "облако" — это большое количество серверов. Поскольку ты за это "облако" не платишь, и оно тебе предоставляется бесплатно, как сыр в мышеловке, то ты не можешь и требовать с них, чтобы они оберегали твою информацию. Поэтому всё, что туда положишь, считай, может быть доступно кому угодно. И обмен какой-то важной информацией или, тем более, документами с помощью таких программ — это, как минимум, странно. Видимо, в сознании многих людей связанные с этим риски не учитываются или же чашу весов склоняет в сторону "облаков" то, что это очень удобный, быстрый способ коммуникации, а сейчас почти все хотят быть постоянно "на связи".
"завтра". Но есть ведь и пример проекта WikiLeaks, сумевшего проникнуть в сети закрытого общения, а потом выкладывать в публичное пространство огромные массивы информации, которые диффамировали западную политическую элиту…
Наталья Касперская. WikiLeaks — очень неоднозначный проект. Я не знаю, кто его создал и не поручусь за его истинные цели и намерения. Тот факт, что любая утечка через "WikiLeaks", как правило, освещается большинством глобальных СМИ, наводит на размышления. Вот вы, например, печатаете свою статью в газете "Завтра" — и что, сразу прибегают CNN с BBC её перепечатывать или комментировать то, что вы там "нарыли"? Сомневаюсь… А здесь всё происходит ровно таким образом. Как-то в одном заграничном аэропорту я наблюдала на экранах четырёх телевизоров с разными каналами, как все они — где-то последовательно, где-то параллельно, комментировали одну из таких утечек "WikiLeaks". Это смотрелось удивительно…
"завтра". Существует информационное поле, которое складывается из социальных сетей типа Facebook, телевидения, YouTube, газет, журналов и так далее. И все эти мощные "информационные пушки" контролируются силами, которые могут полностью "загасить" одну информацию и "раздуть" другую — например, "накрутками" лайков. Вот YouTube тоже странно работает. Там есть ролики, которые неожиданно выстреливают по непонятным причинам, а некоторые — не идут. Эти алгоритмы неизвестны, они не объявляются, правила игры таинственны, и поэтому их невозможно никак оспорить. Как известно, в России даже нет представительства Facebook! В связи с этим возникает вопрос: есть ли в России необходимая технологическая, интеллектуальная и финансовая база для создания собственной национальной системы, своего информационного мира?
Наталья Касперская. Технологические возможности для этого есть. Вы правы в том, что иностранные площадки ангажированы. Более того, американские площадки подчиняются закону, который был принят в 2001 году после взрыва башен-близнецов и назывался раньше "Патриотический акт" (USA Patriot Act). Этот закон устанавливал обязательный характер сотрудничества корпораций с правительством США. Потом он был переименован в "Акт о свободе". У американцев прямо по-оруэлловски получилось: свобода — это рабство, мир — это война… "Акт о свободе" свёлся к тому, что все обязательно должны "сливать" информацию. В этом смысле выступление главы "Фейсбука" Марка Цукерберга в Сенате США я бы даже не назвала выступлением. Это был допрос — он там как уж на сковороде вертелся, и, в конце концов, его вынудили извиниться и публично согласиться на сотрудничество. Возможно, Facebook и до этого сотрудничал, но ему надо было показать пользователям Сети, что он не такой уж и ангажированный.
То есть проблема даже не в том, что у нас нет собственных платформ. У нас как раз даже для YouTube есть альтернатива — RuTube. И в качестве социальных платформ: пожалуйста, есть сети "Вконтакте", "Одноклассники". Проблема, прежде всего, в том, что если вы начали пользоваться какой-то соцсетью, завели себе там друзей, загрузили котиков и музыку, создали группы, то есть потратили на это какие-то силы и время своей жизни, а потом вдруг всё это исчезнет — у вас возникнет фрустрация!
А вот в КНР нет никакого "Фейсбука", они удушили его в зародыше. Я как-то спрашивала одного китайца: "Как вы себя чувствуете без "Фейсбука"?" Он ответил: "Отлично!" Они не знали его и не знают. У них — несколько своих соцсетей. Мы же пустили к себе эту возможность вещать на нашей территории, поэтому у нас выстраивается куда более сложная история. И она связана не с технологическими возможностями, а с государственной волей. Но есть и некоторые технические ограничения. Блокировать какой-то контент внутри "Фейсбука" очень трудно. Если даже мы видим группу, явно распространяющую наркотики, делающую призывы к суициду, террору или как-то иначе нарушающую законы РФ, — мы можем с "Фейсбуком" только договариваться. И они не обязаны выполнять наши пожелания, поскольку, повторюсь, даже не имеют официального представительства на нашей территории. Они ничем ни рискуют и ни за что не отвечают, поэтому — что хотят, то и делают. Единственный реальный способ — это просто "заглушить" весь "Фейсбук". Это вполне осуществимо для компьютеров, но в мобильных приложениях на смартфонах сделать это куда сложнее. В качестве приложения связь работает немного по другим каналам, поэтому разве что — всё целиком "глушить".
"завтра". Говорят, Китай взаимодействует с остальным интернет-миром, образно говоря, через "узкое бутылочное горлышко". Что-де существует всего один кабель, через который соединение проходит, и они сразу всё контролируют…
Наталья Касперская Я думаю, что это не соответствует действительности. Тем более, что огромное количество китайцев находится за пределами КНР, они очень разные, и далеко не всегда сотрудничают со своей страной.
"завтра". Есть ощущение, немного тревожное и трагическое, что современные информационные технологии являются тем локомотивом, который будет создавать не только новые виды техники и услуг, но и новое общество. Если это так, то, выходит, приоритет в этих технологиях и распределит лидерство в XXI веке. Сейчас мы видим две соревнующиеся страны: США, являющиеся матрицей этих технологий, и наступающий им на пятки Китай — прежде всего, в производстве так называемого "железа" и в создании цифровых систем. А насколько отстаёт здесь Россия?
Наталья Касперская. Я много лет боролась за IT-импортозамещение в нашей стране. Ещё до историй с блокировками Visa и других западных платёжных систем, которые стали у нас происходить после возвращения Крыма. Уже тогда мы говорили, что налицо нечестная конкуренция на рынке, поскольку приходят транснациональные корпорации, "заливают" всё деньгами: идут в госкомпании, условно говоря, материально их заинтересовывают и начинают продавать, а мы не в состоянии конкурировать с таким предложением, потому что у них цены во много раз ниже, материальные и рекламные возможности — колоссальные. Я говорила о том, что нужно создавать преференции для отечественного разработчика. Тогда меня слушали вполуха. Я не знаю, сколько бы ещё велись такие диалоги с властями предержащими, но, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. После того, как западный мир явно продемонстрировал физическую возможность отключения у нас своих платёжных систем, в правительстве России резко призадумались о возможных последствиях и приняли соответствующие программы импортозамещения. И сейчас, в общем-то, довольно успешно внедряют отечественные разработки в органы государственной власти. Дело уже дошло до компаний с госучастием, там всё идёт сложнее — через ощутимое сопротивление, но тем не менее — идёт…
Минсвязи РФ приняло список обязательных продуктов, контролирует их внедрение. Конечно, это процесс довольно сложный. Но по информационным технологиям мы как страна, на самом деле, находимся в удивительной позиции. Нам ведь всё время любят тыкать, что у нас объём рынка 3% от мирового, что здесь никогда ничего не будет, это не выгодно — и так далее, и тому подобное. Но если мы посмотрим на количество технологий, которые содержатся в этом малом, трёхпроцентном объёме, то у нас соотношение получится намного лучше, чем, например, у Соединённых Штатов. Да, у США, допустим, есть все технологии, 100%. Потом берём наши технологии — в "софте" у нас, я считаю, процентов девяносто технологий есть. По "железу" — хуже, поскольку эта сфера сложнее восстанавливается, а в своё время мы отечественную электронную промышленность, к сожалению, уничтожили почти полностью. Начаты какие-то движения, но пока весомых результатов нет. Повторюсь: для нашего объёма рынка у нас много технологий. Оппоненты любят говорить, что качество этих продуктов сильно отстаёт от общемирового. Вопрос этот — лукавый. Потому что качество продукта невозможно проверить, не начав использовать. А чем больше его используешь, тем активнее разработчики доводят свой продукт "до ума", подгоняют к требованиям пользователей: и базовым, и специфическим. У нас есть продукты, которые замечательно конкурируют на мировой арене. Тот же "Антивирус…", система защиты от утечек DLP. В нашей группе компаний "InfoWatch" это — флагманский продукт. Мы не просто конкурируем с западными вендорами, а по многим параметрам их обходим. По уровню информационной безопасности — однозначно. У нас в этом плане есть всё. Назовите какую угодно тему — и я вам скажу, что там происходит и какие компании чем заняты. У нас — около 300 известных компаний в области информационной безопасности. А с учётом дальних регионов можно "накопать" ещё столько же. Но мы не умеем эти технологии доводить до уровня "конфетки" в красивых "фантиках". Поэтому не всегда хорошо продаём свой продукт на глобальном рынке. Вот и пользуются такой популярностью разговоры о том, что "ваши продукты хуже". Может быть, "по красоте" — да…
"завтра". В какой степени оправданы опасения, что в "час Х" при помощи "закладок" в импортной технике можно будет нанести ущерб российской экономике, инфраструктуре, простым гражданам нашей страны?
Наталья Касперская. Сейчас такое возможно даже безо всякого "часа Х", поскольку все современные продукты и технологии имеют опцию удалённого управления. Включая автомобили, кстати. Современный автомобиль — это большой компьютер на колёсах. У него есть операционная система, которая соединяется с Интернетом, у него обязательно есть встроенная антенна, чтобы передавать техническую информацию производителям. Они это делают, чтобы не упускать клиентов; ведь они хотят не просто продать автомобиль и забыть про него, а всё время "стричь деньги" с клиента путём продажи ему различных сервисных продуктов. В автомобиле всегда всё ломается, конкуренция за продажу устройств слишком высока, поэтому базовую маржинальность они вынуждены держать близко к нижнему пределу. А заработок на сервисе уже неограничен. Что такое дополнительные сервисные продукты? Вот вам встраивают эту антенну. А если вы её из своей машины удалите, то ваша карета превратится в "тыкву" — просто перестанет ездить, и всё.
"завтра". Но ведь санкции, которые выдвигает Вашингтон, пока выглядят смехотворно. Они могли бы многократно усилить своё давление на Россию, вмешиваясь в наши внутренние процессы производства/потребления.
Наталья Касперская. Думаю, они не будут этого делать до самого начала "горячей войны". Это моё личное мнение, я могу здесь ошибаться. У них есть задача превратить страну в зону своего влияния. Речь идёт о конкуренции: ничего личного, только бизнес…
"завтра". Интернет и телевидение являются мощнейшими средствами воздействия на менталитет как отдельных людей, так и различных человеческих сообществ. Подобные воздействия, например, на Украину привели там к трансформация общественного сознания, которая для нас чрезвычайно болезненна.
Наталья Касперская. Безусловно, существуют методики представления информации в определённом виде. Человек может, благодаря Интернету, начать общаться исключительно c кругом единомышленников и не выходить "за капсулу" такого суженного общения. У нас есть компания, которая занимается анализом социальных сетей, мы наблюдаем некоторые "анклавы", где люди начинают жить в особой атмосфере и больше не приемлют иного мнения, "затаптывают" человека с другими взглядами. А если у него хорошая аргументация — его просто "банят" и дальше продолжают жить в сфере своего "медиакомфорта".
"завтра". Как в фильме "Матрица": главное — не адекватное восприятие реальности, а то, что воображает сам человек…
Наталья Касперская Даже не то, что воображает, а то, что ему показывают… Главное — в сигнале. А сигнал, к сожалению, всегда проходит в чьих-то интересах.
"завтра". Есть информация о том, что в США намерены создать сеть космических спутников и через неё "посадить на интернет-иглу" практически всё население мира. Не даст ли реализация этого проекта дополнительные возможности влиять на политические процессы по всему миру?
Наталья Касперская. С технической точки зрения есть возможность симметричного проведения Интернета, когда реципиент воспринимает Интернет непосредственно, то есть, условно говоря, имеется прямой сигнал. Но пока это очень сложная инженерная задача. В несимметричном варианте у реципиента есть необходимые для принятия сигнала системы приёмки. Они, как правило, адаптированы для конкретного вида сигнала. И если мы не ставим у себя эти адаптированные системы, то, соответственно, и не можем получить этот сигнал. Если же удастся реализовать симметричный сигнал и донести его до всей территории, тогда защищаться сложно. Можно было бы защищаться, как от радиоволн — путём глушения, но тогда ты заглушишь и что-то другое…
Пока эксперименты с симметричным проведением были не очень успешны, но теоретически это вполне реализуемая задача: если люди поставили себе задачу доставлять Интернет в любую точку мира — это лишь вопрос денежных средств, скорее всего… И на всякое действие есть противодействие — собственно, как раз то, чем занимается и будет заниматься наша группа компаний. У нас есть несколько программ, которые нацелены на повышение научно-технической компетенции, и у нас есть для этого возможности: наша исторически сложившаяся хорошая математическая школа сказывается, как бы её ни расшатывали. У нас — прекрасные программисты, которые могут делать самые сложные вещи. Из тех программ, которые есть в России, самая известная — это программа "Цифровая экономика". В ней шесть направлений — в частности, по технологическим заделам для создания наших собственных систем будущего, в том числе и квантовых компьютеров…
"завтра". Могут ли наши программы идти не в "догоняющем" режиме, а с опережением?
Наталья Касперская Нам так и надо двигаться, потому что догонять бессмысленно! Например, создание собственных смартфонов было бы, мне кажется, правильным шагом. Или создание собственной российской доверенной среды. Но нам не хватает системности, мы распыляемся по множеству направлений.
"завтра". В данной связи хотелось бы напомнить о ситуации с атомным проектом в СССР на рубеже 40-х — 50-х годов прошлого века. Страна, находясь в условиях войны и послевоенной разрухи, имея валовый национальный продукт, в десятки раз меньший, чем у США и других капиталистических стран, решила проблему за счёт создания централизованного проекта — и за кратчайшие сроки добилась результата! Сейчас подобная ситуация наблюдается в сфере информационных систем, что видно на примере столкновении США и КНР вокруг компании Huawei. Может быть, нашему правительству нужно обратиться к управленческому опыту времён Берии?
Наталья Касперская. Вы всё правильно говорите, но это вопрос не ко мне. Я не являюсь государственным деятелем.
"завтра". Но разве вы не можете оказаться в ситуации, когда вам предложат такую роль?
Наталья Касперская. Мы занимаемся информационной безопасностью в рамках наших возможностей, но построение такой национальной программы — это всё-таки государственная задача! Тут должны государственные мужи думать. Мы стараемся что-то делать и как Ассоциация разработчиков программных продуктов (АРПП), и как члены Национальной платформы промышленной автоматизации (НППА), учредителем которой наша компания стала два года назад. Пытаемся донести мысль об опережающем развитии. Но для того, чтобы сделать единый проект, нужна государственная воля…
Вот есть программа "Цифровая экономика" — это первая попытка сделать нечто вне рамок коммерции. Потому что все институты развития, которые у нас есть, ориентированы на прибыль: и "Сколково", и Российская венчурная компания (РВК), и Российский фонд прямых инвестиций (РФПИ), и инвестиционная компания "Росинфокоминвест", созданная при Минсвязи. Они не проинвестировали ни одного нашего проекта. Мы пытались получить инвестиции, но там настолько чудовищные, противоречивые и странные условия, что их просто невозможно выполнить … Поэтому и появляются клоны западных интернет-"проектиков" о том, как продавать пиццу бабушкам средних лет…
"завтра". Кстати, такой проект действительно существует…
Наталья Касперская. Да их много! И вопрос: нам надо проекты подобного уровня финансировать или не надо?! Выясняется, что в этой коммерциализации не достигаются никакие цели. В этом смысле, не проще ли действительно сложить деньги в две альтернативные конторы, соревнующиеся меж собой? В частности, проект по доверенной платформе, или смартфон сделать отечественный — почему нет? Была попытка: Yota. Людям дали деньги, они эти деньги "съели", выпустили на рынок продукт, который потом продали китайцам, и на этом дело закончилось. Национальной платформы в результате так и не возникло.
Мы в своё время для ассоциации разработчиков программных продуктов (кстати, насчитывает 157 компаний технологического сектора) нарисовали карту всех имеющихся IT-технологий. Отсутствующее выделили красным цветом; то, что есть — зелёным; а то, что нуждается в доработках или существует в прототипах, обозначили чёрным. Как я уже говорила, на "железном" фланге у нас почти сплошь красный цвет, на ПО-фланге — многое зелёным выделили. А инфраструктурные вопросы у нас — серединка на половинку получились. Минсвязи, отвечающее за "софт", предложило согласовать критерии по собственно отечественному "софту", и мы два года решали эту сложнейшую задачу. Потому что разработчики, например, могут быть в России, а собственник — жить в Сингапуре. И как прикажете оценивать такой продукт, он отечественный или нет? Или, наоборот, собственник живёт в России, а разработка у него в Праге или на Украине. Мы долго спорили и, в конце концов, пришли к каким-то критериям. Но, помимо них, Минсвязи постановило, что должен быть экспертный совет из 40 человек, который будет всё решать-различать. Я, как член этого экспертного совета, могу сказать, что поначалу на нас вылился немыслимый поток "софта" — до 600 продуктов! Сейчас по "софту" — уже больше 5000 продуктов в российском реестре.
А за "железо" у нас отвечает Минпромторг, который тоже начал согласовывать критерии. Может быть, и согласуют… когда-нибудь, в рамках "Цифровой экономики". Но разве не идиотизм, что за "железо" и "софт" у нас отвечают разные министерства?! Они же по-разному устроены, у них разные начальники, они, в конце концов, конкурируют между собой! А теперь скажите: программно-аппаратный комплекс, тот же смартфон, который у нас в кармане лежит, — это что: "софт" или "железо"? Вы скажете, "железо", а я скажу, что это на 90% "софт", потому что там куча программ, которыми вы пользуетесь. Без них смартфон — не смартфон…
"завтра". Когда общество оказывается пронизано цифровыми технологиями, выстраивается иная модель: образования, потребления информации и так далее… Ведь эти технологии всё равно придут к нам: из-за океана или из-за Китайской стены, — но придут неизбежно. И если у нас не будет своей государственной модели, то чужие технологии пронижут наше общество "снизу". Есть ли у нас какая-то концепция, более широкая, чем даже "Цифровая экономика"?
Наталья Касперская. "Цифровая экономика", как мне казалось, должна была бы стать такой концепцией. Потому что это межведомственное взаимодействие, где объединение происходит по принципу наличия информационных технологий как основного субъекта. Но каждое ведомство стало тянуть на свою сторону — как лебедь, рак и щука. Я наблюдаю эти процессы изнутри…
"завтра". а интегратор есть? Вот интегратором атомного проекта был Лаврентий Павлович Берия…
Наталья Касперская. Интегратор у нас — Аналитический центр (АЦ) при правительстве Российской Федерации. А от бизнеса в этой роли выступает Автономная некоммерческая организация (АНО) "Цифровая экономика". Но там нет "архитектора" — важной для любых проектов вещи! Такого, каким для космических проектов был Королёв! Я думаю, что если бы не он, мы не создали бы ракету, способную летать в космос и забрасывать на орбиту полезную нагрузку. А в АЦ в ответ на "сетевые вопросы" отвечают: "Мы в этом ничего не понимаем, мы только рамки вам создаём". АНО "Цифровая экономика" — это просто собрание бизнесменов из крупных компаний. Как ни крути — они свои интересы лоббируют, они по-другому работают. И дальше это как-то подразделяется на "ключевые показатели эффективности" (Key performance indicators — KPI). А почему именно эти KPI, почему эти направления, а не другие? Как и кто их выбрал? — непонятно…
"завтра". Если сейчас не совершить рывок в сфере "цифрономики", то в ближайшие 10—15 лет нас ожидают тяжёлые времена, потому что есть и американская доминанта, и китайский Huawei, уже ощутимо опередивший американцев. Есть ли с нашей стороны хотя бы понимание этой ситуации?
Наталья Касперская. В данной связи выскажу мысль, несколько противоречащую вашей позиции. Нам надо объединяться с китайцами. Догнать китайцев по "железу" уже почти невозможно. Да, у нас тоже ведутся разработки собственных процессоров, но остаётся нерешённым и нерешаемым вопрос по себестоимости — ведь, чтобы достичь конкурентоспособного уровня по цене, нам нужно производить миллионы штук, внутри России или ЕврАзЭС такого рынка нет; а выйти на внешний рынок — значит либо вложить огромное количество денег сразу, либо каким-то образом объединиться — с теми же китайцами. Потому что сейчас всё массовое "железо" российского производства делается в Китае — давайте не будем строить иллюзий насчёт отечественных шильдиков на электронных изделиях… За исключением штучных экземпляров, которые производятся у нас для спеццелей: спецкомпьютеры и так далее… Китайцы, разумеется, будут пихать туда свои "закладки". Но ведь это меньшее зло, поскольку они, в отличие от наших "западных партнёров", по крайней мере, не военные противники России.
"завтра". Интересен сам тип личности программиста — ведь это особые люди, которые живут в своём особом мире… Как они формируются, нужны ли им широкие знания, в том числе — гуманитарные? И если вы говорите, что надо изобретать, то это предполагает наличие творческого типа личности. В советское время "физики" часто были "лириками", а что такое — современный программист-"креативщик"?
Наталья Касперская. Программист программисту рознь. Тут, как и в любой специальности, существуют различные роли. Есть программисты низового уровня, так называемые кодеры, которые пишут код по ранее заданным алгоритмам и схемам. Это могут быть даже студенты, ведь очень часто программировать начинают ещё в школьные годы. Программирование — это, вообще, спорт молодых. Есть ведущие программисты (специалисты), которые пишут модели, то есть программируют на концептуальном уровне. Есть IT-менеджеры, которые ещё и руководят своими командами, распределяют большие задачи на весь коллектив. Есть технические директора. Есть, конечно, аналитики, которые определяют, каким образом лучше решить ту или иную задачу, — ведь, на самом деле, программист очень многое делает не сам, а пользуется готовыми решениями. Прежде чем создать продукт, нужно понять сценарии и способы реализации для платформ, и всю эту информацию необходимо предоставить программистам с тем, чтобы они сами выбрали оптимальный способ. То есть целый клубок специальностей и технологических разделений… К тому же, есть разделение по языкам программирования — кто-то программирует на Java, кто-то на С, кто-то, вообще, на Assembler, хотя сейчас таких практически не осталось. И человек, пишущий интерфейсы, будет отличаться от системного программиста.
Я считаю, что программистов надо учить фундаментальным наукам. Говорят, что индийцы фундаментальным наукам не учат, у них задача — быстро дать много людей, которые могут начать что-то писать, то есть кодеров. В одной индийской фирме "Infosys" работает — не удивляйтесь! — 400 000 человек, занятых только написанием "софта" на заказ. Есть и такая фирма (не буду её называть), с менеджером которой я встретилась на какой-то конференции. Смотрю на визитку и интересуюсь, чем занимается эта компания. Он мне отвечает: "Мы программируем на заказ". Чтобы поддержать разговор, потому что раньше никогда не слышала о такой компании, спрашиваю: "О, круто! А много у вас сотрудников работает?" Оказывается, 350 тысяч человек! У меня три сотни сотрудников — и то сложно
Программисты — это люди, которые мыслят алгоритмически. Это люди со структурированным умом, погружённые в математические модели. Это сфера, несколько противопоставленная обычному человеческому общению, хотя я знаю исключения из этого правила. Это, естественно, вовсе не значит, что этих, условно говоря, отстранённых людей нельзя объединить, нельзя вместе с ними решать задачи. Это вопрос правильного управления коллективом.
"завтра". Наталья Ивановна, спасибо вам за очень интересную беседу!
ЖuвЪ только тотЪ,кто сегодня лучше чемЪ вчера, чтобЪ завтра стать совершеннеŭ u совершuннеŭ, чемЪ сегодня
|
| |
| |
| ОтТо | Дата: Среда, 16.03.2022, 13:48 | Сообщение # 31 |
|
Генералиссимус Нашей Планеты
Группа: Проверенные
Сообщений: 6352
Статус: Offline
| Сокурсник Павла Дурова запускает аналог Инстаграма — Россграм. В него хотят перетянуть топовых блогеров
Сначала доступ к новой соцсети получат главные инфлюенсеры страны, потом — рядовые пользователи.
Интернет-маркетолог Александр Зобов заявил о разработке российского аналога Инстаграма. Новую соцсеть назвали Россграм.
Как сообщается в официальном паблике проекта, новую платформу (ее интерфейс практически полностью скопирован с Инстаграма) официально запустят 28 марта. В первую очередь откроют доступ для топ-блогеров и партнеров (спонсоров и инвесторов). Обычным пользователям доступ к Россграму обещают дать в апреле.
«В новой соцсети будут все привычные вам функции, но еще дополнительные инструменты монетизации для пользователей - платный доступ к контенту, функция сбора средств (краудфандинг), реферальная программа и другие», - сообщает разработчик.
По его словам, в новую соцсеть можно будет перенести свои данные из Инстаграма.
Пользователи уже раскритиковали создателей Россграма за «топорное», «для дам бальзаковского возраста» название новой платформы.
Отметим, что автор Россграма — Александр Зобов — в своей биографии указал, что в свое время учился на одном курсе с создателем «Вконтакте» и Телеграма Павлом Дуровым.
Напомним, что в конце прошлой недели компания Meta (ей принадлежит Инстаграм) заявила, что временно снимает запрет на высказывания украинских пользователей с угрозами в адрес российских граждан. На это сообщение практически мгновенно отреагировали представители российской власти. Генпрокуратура обратилась в Роскомнадзор с требованием признать деятельность Meta экстремистской.
В ночь на 14 марта Роскомнадзор начал блокировать доступ к Инстаграму, которым, по оценкам Meta, в России пользовались около 80 млн человек. Но многочисленные поклонники соцсети продолжают ей пользоваться в обход блокировки — с помощью технологии VPN.
Здесь депутат Госдумы Александр Хинштейн рассказывал, что грозит пользователям в случае, если деятельность Meta в России признают экстремистской, заблокируют ли все VPN-сервисы и есть ли шанс на сохранение в Инстаграме рекламного рынка.
Еще больше оперативных новостей о ситуации в Омской области и России мы публикуем в нашем телеграм-канале. Подписывайтесь на него по этой ссылке, чтобы оставаться в курсе событий.
ЖuвЪ только тотЪ,кто сегодня лучше чемЪ вчера, чтобЪ завтра стать совершеннеŭ u совершuннеŭ, чемЪ сегодня
|
| |
| |
| ОтТо | Дата: Воскресенье, 20.03.2022, 16:33 | Сообщение # 32 |
|
Генералиссимус Нашей Планеты
Группа: Проверенные
Сообщений: 6352
Статус: Offline
| Мировые элиты и цифровое будущее цивилизации. Кандидат исторических наук Ольга Четверикова.
Планы мировых элит по изменению мира. Какая роль в этих планах отводится цифровой экономике? Журналист Анна Скок беседует с кандидатом исторических наук Ольгой Четвериковой.
01:11 Каким видят мир мировые элиты через 5-10 лет
07:12 Идея избранности мировых элит
09:31 Иерархия внутри мировых элит
11:13 Зачем мировым элитам цифровая экономика
14:51 Считают ли себя российские элиты частью мировых
https://www.youtube.com/watch?v=VDEuwR7GpI4
ЖuвЪ только тотЪ,кто сегодня лучше чемЪ вчера, чтобЪ завтра стать совершеннеŭ u совершuннеŭ, чемЪ сегодня
|
| |
| |
| ОтТо | Дата: Воскресенье, 20.03.2022, 16:36 | Сообщение # 33 |
|
Генералиссимус Нашей Планеты
Группа: Проверенные
Сообщений: 6352
Статус: Offline
| Способен ли искусственный интеллект на творческий процесс? Размышляет писатель Игорь Шнуренко.
Чем идеология Маркса отличается от идеологии Шваба? Почему ученые не критикуют идею цифровизации? На вопросы читателей отвечает писатель Игорь Шнуренко.
00:46 Нужно ли общаться с детьми на сложные темы
04:30 Отличие идеологии Маркса от идеологии Шваба
17:12 О процессе написания книги «Солнечный ворон»
19:19 Математика как форма софистики
27:32 Почему учёные не критикуют идею цифровизации
28:54 Способна ли нейросеть на творчество
https://www.youtube.com/watch?v=Z9n3E1WnchE
ЖuвЪ только тотЪ,кто сегодня лучше чемЪ вчера, чтобЪ завтра стать совершеннеŭ u совершuннеŭ, чемЪ сегодня
|
| |
| |
| ОтТо | Дата: Среда, 04.05.2022, 21:17 | Сообщение # 34 |
|
Генералиссимус Нашей Планеты
Группа: Проверенные
Сообщений: 6352
Статус: Offline
| Нейрохакинг: этико-философские проблемы
Под термином нейрохакинг обычно понимают одну из форм биохакинга, направленную на вмешательство в структуру или функцию нейронов для восстановления или улучшения работы мозга и ЦНС. Методы нейрохакинга широко применяются в медицине для восстановления утраченных функций мозга. Они также используются здоровыми людьми для повышения своих когнитивных и сенситивных способностей. Второе применение в силу недостаточного медицинского мониторинга и изученности несет в себе риск для здоровья, и в частности, риск уязвимости мозга для нежелательных на него воздействий. Особую опасность представляет возможность злонамеренного использования нейрохакинга в виде несанкционированного допуска к информации, связанной с мозгом. Свое внимание автор акцентирует на проблемах применения методов нейрохакинга здоровыми людьми и на перспективах использования нейрохакинга в целях, отличных от медицины, рассматривая их с точки зрения нейроэтики — одной из форм биоэтики, «исследующей то, что является правильным и неправильным, хорошим и плохим в рассмотрении и совершенствовании человеческого мозга или в нежелательном вторжении и тревожащем манипулировании им». Здесь следует подчеркнуть, что «в нейроэтике наиболее остро актуализируется вопрос об идентичности и психофизической целостности человека». Нейрохакинг — это широкий зонтичный термин, который охватывает все, что включает в себя «манипулирование функцией или структурой мозга для улучшения восприятия окружающего мира», — считает американский нейробиолог Д. Вон. Основной целью нейрохакинга является достижение и сохранение оптимального психического здоровья с помощью влияния на эмоциональную сферу, мышление, восприятие и реакции человека. Нейрохакинг также может быть направлен на усиление когнитивных и сенситивных способностей. Нейрохакинг особенно востребован в современном обществе потребления, в котором основными доминантами являются социальный успех aи конкурентное преимущество. «Сегодня — свидетельствует французский философ Ж. Бодрийяр — здоровье является не столько биологическим императивом, продиктованным необходимостью выживания, сколько социальным императивом, продиктованным борьбой за «статус». Широкое использование методов нейрохакинга может быть результатом растущих “требований к когнитивному функционированию” нашего “сложного информационного общества”. Нейрохакинг имеет две основные области применения: терапия психических, соматических заболеваний и улучшение когнитивных, сенситивных способностей и возможностей здорового человека, в которых используются инвазивные и неинвазивные методы. К инвазивному нейрохакингу относятся основанные на хирургических вмешательствах технологии нейростимуляции, которые позволяют заменять или увеличивать функции организма (имплантаты, протезы). Неинвазивный нейрохакинг подразумевает использование технологий, которые модифицируют организм без таких вмешательств (определенный тип питания и комплекс физических упражнений, медитация, самогипноз, снижение когнитивной нагрузки, средства психоформакологии, транскраниальная электростимуляция мозга).
Возможности и риски неинвазивного нейрохакинга
Одним из первых методов неинвазивного нейрохакинга было применение химических нейростимуляторов для улучшения когнитивных способностей, внимания, скорости обучения, и повышения стрессоустойчивости. Средства нейрофармакологии и, шире, психофармакологии позволяют людям не только восстановить нарушенные функции мозга, но и быстрее овладеть необходимыми для успешной социализации навыками и умениями. Следует отметить, что развитие нейрохакинга обусловило восприятие человеческого организма как в некотором роде сложной машины, в которой могут возникать отдельные неполадки, в том числе на нейропсихологическом уровне, которые могут быть исправлены посредством соответствующего фармацевтического препарата. Так, немецкий философ Т. Метцингер, в частности, считает психофармакологическое «улучшение» человека неизбежным и признает благом расширение возможностей манипулирования с дизайном собственного «эго». Аргументом в пользу этого может служить право индивида на «когнитивную свободу», являющуюся важным элементом автономии личности. «Когнитивная свобода» это - свобода определять для себя, что и как делать с собственным разумом, включая когнитивные улучшения, если мы их захотим». Однако широкое распространение нейроулучшений неизбежно вызовет вопросы об их легитимации. В случае государственного одобрения программ нейрохакинга в целях здравоохранения может возникнуть угроза принудительного применения нейротехнологий, ограничивающего автономию индивида. Опасность здесь будет заключаться в том, что уважение автономии одних может оказать давление на автономию других. Указанная выше опасность является одной из центральных в дискуссии о моральном биоулучшении. Как пишет современный исследователь Р.Р. Белялетдинов, «моральное биолучшение проблематизирует автономию и, по сути, может рассматриваться как биотехнологический патернализм». Известно, что разработанные первоначально в психиатрии ноотропы для лечения нейродегенеративных заболеваний, нарушений мозгового кровообращения, а также синдрома дефицита внимания и гиперактивности у детей со временем стали применяться для других целей. Так, например, во время Второй мировой войны США и Великобритания снабжали своих военнослужащих амфетамином в качестве средства, поддерживающего боевой дух. Средство было рекомендовано для повседневного использования в авиации, в качестве общего медицинского средства и в наборах для оказания неотложной помощи. С этой же целью немецкие и японские солдаты использовали метамфетамин.
В отличие от психологических техник управления эмоциями (страх, гнев, печаль, стыд), включающих медитацию и самогипноз, использование ноотропных средств психофармкологии для целей нейрохакинга может рассматриваться как более легкий путь, не требующий собственных усилий для достижения сознательного контроля над мыслительными, эмоциональными и психическими процессами. Однако существует опасность, что легко достижимый эффект нейроулучшений приведет к снижению персональной агентности, поскольку подорвет потребность в реальных усилиях. Связь между субъективным опытом и нашими действиями в мире будет разрушена, в результате чего человеческая жизнь утратит ценность, достигаемую в процессе стремления к цели. Людям, страдающим психическими и психологическими расстройствами, врачи часто назначают прием ноотропов и антидепрессантов с лечебной целью. Однако в современном западном обществе данные препараты принимает и высокий процент здоровых людей. Например, в США доля пациентов, которые использовали антидепрессанты, выросла с 37 до 75% в период с 1987 по 2007 год при том, что доля тех, кто пользовался услугами психотерапевтов, сократилась за это время с 71 до 43%. К. Либ, директор психиатрической клиники медицинского университета Майнца, говорит о зыбкой границе между необходимой терапией и «косметической» психофармакологией, что ставит множество вопросов этико-философского характера. Должна ли медицина улучшать когнитивные способности здоровых людей, усиливать или подавлять их эмоции? Нужен ли здоровым людям такого рода допинг и не станут ли они зависимыми от средств психофармакологии? Не способствует ли очевидное злоупотребление этими средствами к размыванию границы между нормой и патологией в психической жизни индивида? В конце концов ставятся под вопрос сами базовые представления о личности человека. Бесконтрольное употребление ноотропов может вызвать негативные эффекты. Сложная химическая система сигналов, ферментов, белков, ответственных за формирование сознания, памяти, восприятия и эмоций, работает и балансирует на основе саморегуляции, пока этот тонкий баланс не нарушается, в результате чего возникает то или иное заболевание или психическое расстройство. Применение различных нейростимуляторов может нарушить систему саморегуляции и привести к непредсказуемым последствиям. Как отмечает К. Либ, препараты, стимулирующие дофаминовые рецепторы, даже при краткосрочном приеме могут вызывать агрессивность. При длительном же приеме таких препаратов человек теряет способность контролировать агрессивные импульсы, у него может возникнуть мания и психозы, что делает его социально опасным. Таким образом, очевиден риск того, что человек может стать не просто «энергетической машиной», но еще и «непредсказуемой энергетической машиной». Транскраниальую стимуляцию головного мозга постоянным током (tDCS), более 30 лет используемую для лечения депрессии, хронической боли, болезни Альцгеймера, обсессивно-компульсивного и других расстройств, начали применять на здоровых людях в 2000-х годах. Первыми электростимуляцию стали использовать американские военные в целях ускорения обучения пехотинцев и пилотов на видеосимуляторах. ТDCS фронтальной коры увеличила скорость обучения людей более чем в два раза. Затем электростимуляцию стали успешно применять для улучшения других когнитивных функций здоровых людей, в том числе — концентрации внимания, рабочей памяти, реакции и моторного обучения. Пользователи сообщали, что при использовании TDCS они испытывали повышенную легкость, меньше отвлекающих факторов и уменьшение количества «фоновых» мыслей. Электростимуляция считается более безопасным методом, чем психофармакологические препараты, однако и здесь существует опасность того, что неправильное наложение электродов может привести к долговременному повреждению нейронов. Несмотря на относительную безопасность электростимуляции, ученые обеспокоены тем, что все большее количество людей будут использовать ее самостоятельно, и предостерегают от злоупотребления этим методом, так как отдаленные последствия не известны. В отношении применения в целях нейрохакинга транскраниальной стимуляции мозга существуют не только проблемы безопасности данного метода, но и этические проблемы, связанные с искусственно создаваемым неравенством положения людей. Так, например, применение tDCS спортсменами в интеллектуальных видах спорта, как и средств психофармакологии для усиления когнитивных способностей, в настоящее время не регулируется. Хотя кодекс Всемирного антидопингового агентства (ВАДА) 2015 года запрещает вещества или методы, которые улучшают спортивные результаты и представляют риск для здоровья спортсменов, в отношении вышеупомянутых средств ВАДА до сих пор не опубликовало заявления о том, следует ли их считать веществами или методами, улучшающими спортивные результаты. Между тем очевидно, что использование, например, шахматистами, этих методов, может приводить к улучшению спортивных результатов.
Проблема неравенства в связи с распространением технологий нейрохакинга становится наиболее актуальной в социальном отношении, поскольку применение таких технологий привлекает население, но остается малодоступным в связи с высокой их стоимостью. Это может привести к дискриминации людей, не имеющих возможности расширить свои когнитивные способности и, как следствие, к социальной сегрегации. Так, авторы доклада Национального совета по разведке США «Глобальные тренды — 2030» заявляют: «Через 10–15 лет технологии расширения человеческих возможностей будут доступны только тем, кто сможет за них заплатить. Это повлечет за собой построение двухуровневого общества, и неизбежно возникнут морально-этические проблемы». Говоря о неинвазивных нейротехнологиях, нельзя не упомянуть о проблеме манипуляции человеком. В качестве наглядного примера можно привести эксперимент Г. Гейджа, соучредителя нейробиологической компании Backyard Brains, продемонстрированный им на конференции TED. Суть данного эксперимента заключалась в том, что один человек, с помощью планшета и электродов подключенный к испытуемому, мог управлять движением его конечностей. Использование данной нейротехнологии и дальнейшее ее развитие может привести к возможности манипулирования одного человека другим и ограничение свободы воли у манипулируемого, что подрывает экзистенциальные основы бытия человека. С экзистенциальными рисками для человека также связана одна из последних разработок в области неинвазивного нейрохакинга, гарнитура AlterEgo, позволяющая субъекту управлять компьютером без использования голоса, силой мысли. Гарнитура реагирует на электрические импульсы в мышцах и нервах гортани, челюстей и языка. Когда пользователь воображает, как он произносит команду, набор электродов считывает импульсы, а нейросеть расшифровывает фразу. Таким образом, данное устройство обладает телепатическими возможностями и способно читать «слова в голове» человека. Ответ от ПК передается тоже беззвучно, через вибрации костей черепа. С AlterEgo можно будет вступать в диалог, поскольку она сможет отвечать, используя Siri или Google. Изобретение сможет расширить границы человеческого сознания, объединив человека и машину. Эффект, по словам разработчиков, подобен «интернету в мозгу». Очевидно, что применение данного устройства выходит за рамки лишь медицинской или терапевтической области. Создание данного устройства является прорывом в области нейротехнологии и гипотетически может привести к появлению «машины для чтения мыслей», возможности манипулирования личностью и тотального контроля над ней. И хотя создатели AlterEgo утверждают, что в прямом смысле слова их устройство не может читать мысли, так как они осознанно создали систему, исключающую недобровольную коммуникацию, но где гарантия того, что другие разработчики последуют их примеру?
Перспективы и опасности инвазивного нейрохакинга
Инвазивные методы стимуляции мозговой деятельности, применявшиеся в медицине с 1960-х годов для восстановления утраченных функций органов чувств, таких как слух и зрение, в наше время начинают использоваться для улучшения естественных возможностей этих органов. Так, известна история Нила Харбиссона, страдавшего врожденным редким заболеванием — ахроматопсией, из-за которого он мог видеть мир только в черно-белых тонах. В 2004 году ему была встроена в череп антенна, переводящая цвета в звуки, которые он слышит благодаря костной проводимости. Данное устройство частично восстанавливает его цветовое зрение, а также позволяет ему «слышать» инфракрасный и ультрафиолетовый цвет, что недоступно восприятию обычного человека. В качестве другого примера наделения человека несвойственными ему восприятиями, можно привести художницу Мун Рибас, которая использует имплантаты, связанные с онлайновыми сейсмографами, которые дают ей дополнительные ощущения, позволяя «видеть» движение за спиной и чувствовать землетрясения во всем мире. Расширение применения данных технологий нейрохакинга способно приблизить наступление эпохи киборгов, когда человеческая биология может быть взломана по желанию, чтобы получить существа со способностями, превосходящими их естественные возможности. Здесь возникает вопрос: до каких пределов киборгизации субъект остается человеком? Очевидно, создание симбиоза человека и техники увеличивает риск потери человеческого естества, приводит к изменению сущности человека, включения в нее не только биосоциальной, но и технической составляющей. Как справедливо заметил Э. Фромм: «Наша совесть должна пробудиться от сознания того, что чем больше мы превращаемся в сверхлюдей, тем бесчеловечнее мы становимся». К инвазивным методам нейрохакинга относится разработанный И. Маском Neuralink — имплантируемый мозговой интерфейс для людей, соединяющий мозг и искусственный интеллект (ИИ). Neuralink представляет собой вживленные через 8-миллиметровое отверстие в черепе провода и электроды, сигналы от которых принимает расположенный за ухом небольшой блок, передающий данные на компьютер. Основная цель создания этого интерфейса — излечение людей с неврологическими расстройствами. Потенциально Neuralink может быть использован здоровыми людьми для расширения естественного интеллекта за счет интеграции с ИИ. И снова возникает вопрос: не приведет ли это к ограничению человека, выработав у него зависимость от искусственных заменителей интеллекта, что мы видим уже сейчас на примере использования информации из интернета в качестве запасного блока памяти и знаний. Как, точно заметил Ж. Бодрийяр: «Доверить свой интеллект машине — значит освободиться от всякой претензии на знание». По мнению С. Шнайдер, исследовательницы из университета Флориды, интеграция ИИ и естественного интеллекта опасна и даже может привести к случайному самоубийству, в случае если будет создана копия мозга человека, которая в определенный момент заменит биологический мозг. В этот момент произойдет, по ее мнению, «утечка мозгов», что может означать смерть биологического «Я». В связи с этим Шнайдер задается закономерными вопросами: что является истинным «Я» — биологический мозг или его идеальная копия, и где будет находиться оригинальное сознание в момент удаления биологического мозга.
Бесконтрольное вторжение в тонкие структуры мозга требует поиска ответов на философские вопросы о сущности нашего сознания, воспоминаний и когнитивного опыта. Эти вопросы стали наиболее актуальными в связи с проведенными в последние годы опытами по имплантации фальшивых воспоминаний крысам и птицам. Так, в результате этих опытов крысы запоминали внедренную им информации о рычаге, выдающем лакомство, а птицы, благодаря оптогенетической манипуляции, научились петь песню, которой их обычно обучают родители. Подобные технологии нейрохакинга, если они будут применены к человеку, очевидно приведут к реальной опасности манипулирования поведением человека с помощью имплантации фальшивых воспоминаний, стирания воспоминаний и считывания мыслей. Стремление к улучшению когнитивных и сенситивных способностей с помощью нейрохакинга может сделать мозг человека уязвимым для внешнего контроля и управления им, что грозит потерей свободы воли, конфиденциальности и личного достоинства. Таким образом, традиционное представление о человеке как субъекте свободной воли и ответственности изменяется, в связи с чем возникает вопрос о «норме» допустимого вторжения в мозг человека. При этом нельзя не учитывать тот факт, что нейротехнологии могут быть инструментами «двойного назначения», то есть применяться как в медицинских целях, так и в иных, в частности, в военных. Как пишет Т. Рекварт: «Прикрепленные к мозговой ткани компьютерные системы, которые позволяют парализованному пациенту силой мысли управлять роботизированными придатками, можно также использовать для управления бионическими солдатами и пилотируемыми летательными аппаратами. А те устройства, которые поддерживают дряхлеющий мозг, можно применять для внушения новых воспоминаний или удаления существующих — как у союзников, так и у врагов». Под сомнение ставится гуманизм современного общества, в котором видны тенденции достижения социального успеха и конкурентного преимущества с помощью искусственной модификации природы человека, подрывающей ценность его естественного существа. Биотехнологическое неравенство в еще большей степени увеличит социальное неравенство, приведет к еще большей дискриминации людей и расслоению общества. Об опасности таких проектов биотехнологической переделки человека предупреждает известный биоэтик Б.Г. Юдин: «Даже учитывая все многочисленные несовершенства рода человеческого, мы тем не менее должны с чрезвычайной осторожностью относиться к проектам его биотехнологической переделки. Представляется, что в той мере, в какой мы считаем, что природа человека есть ценность, что она требует защиты, мы остаемся на позициях гуманизма. Если же мы считаем, что высшей ценностью являются сами по себе долголетие, либо здоровье, либо физические, психические и интеллектуальные свойства, во имя которых можно переделывать человека, создавая постчеловека, то мы оказываемся ближе не к гуманизму, а к антигуманизму». О «новом образе улучшенного человечества» говорит Метцингер: «Мы решительно повысим свою независимость, взяв контроль над сознательным мозгом, исследуя его глубочайшие уровни». Однако, считает он, если мы не найдем способа разумно и ответственно подходить к возможностям нейротехнологии, «мы столкнемся с беспрецедентным в истории риском».
Проведенный анализ использования нейрохакинга в разных целях позволяет сделать следующие выводы: Разработанные первоначально для медицинского применения инвазивные и неинвазивные технологии нейрохакинга имеют потенциальную возможность использования здоровыми людьми. Нейротехнологии могут быть инструментами «двойного» назначения», то есть применяться не только для решения медицинских проблем, но и в других целях, в том числе злонамеренных. Бесконтрольное использование методов нейрохакинга в целях улучшения когнитивных способностей и эмоциональной сферы человека по мнению специалистов может представлять опасность для его здоровья, в частности, чрезмерная электростимуляция головного мозга постоянным током (tDCS). Определенные разработки (гарнитура AlterEgo, устройство, обеспечивающее удаленное управление конечностями и другие) связаны с экзистенциальными рисками для человека, так как потенциально могут использоваться для манипулирования личностью и контроля над ней, что грозит ограничением свободы воли, конфиденциальности и личного достоинства человека. В связи с этим особенно актуальным становится вопрос о «норме» допустимого вторжения в мозг человека и «норме» допустимого улучшения его способностей. Использование технологий нейрохакинга, выходящее за пределы медицинского применения, может привести к трансформации социума и его дегуманизации. В связи с высокой стоимостью многих нейротехнологий они станут доступными лишь обеспеченной части общества. Это приведет к дискриминации людей, не имеющих возможности расширить свои когнитивные и сенситивные способности и, как следствие, к социальной сегрегации. В случае государственного одобрения программ нейрохакинга в целях здравоохранения может возникнуть угроза принудительного применения нейротехнологий, ограничивающего автономию индивида. Учитывая большой потенциал воздействия методов нейрохакинга на индивида и общество, целесообразно выработать единые критерии их оценки с точки зрения нейроэтики, а также разработать меры их строгого регулирования с целью нивелирования экзистенциальных рисков для человека и человечества.
Введенская Елена Валерьевна. Институт научной информации по общественным наукам РАН. Российский национальный исследовательский медицинский университет им. Н.И Пирогова
Источник: журнал «Человек» № 1 2022
ЖuвЪ только тотЪ,кто сегодня лучше чемЪ вчера, чтобЪ завтра стать совершеннеŭ u совершuннеŭ, чемЪ сегодня
|
| |
| |
| ОтТо | Дата: Воскресенье, 12.06.2022, 16:30 | Сообщение # 35 |
|
Генералиссимус Нашей Планеты
Группа: Проверенные
Сообщений: 6352
Статус: Offline
| Сотрудника Google отстранили от работы — он заявил, что ИИ обрёл сознание
Руководство Google было вынуждено отправить в оплачиваемый отпуск инженера Блейка Лемойна (Blake Lemoine), который работал с системой искусственного интеллекта (ИИ) LaMDA и заявил, что у неё начали проявляться признаки сознания. В компании заявили, что программа разумной не является.
Система LaMDA (Language Model for Dialogue Applications) была разработана Google как языковая модель — она предназначена для общения с человеком. Обучаемая платформа расширяет свой лексикон через интернет и имитирует естественную человеческую речь. В задачи Лемойна входил контроль над лексикой машины — LaMDA не должна позволять себе дискриминирующих высказываний, грубых или ненавистнических выражений.
Однако при разговоре с искусственным интеллектом на религиозную тему 41-летний инженер, который изучал в колледже компьютерные науки и когнитивистику (психологию мышления), обратил внимание, что чат-бот заговорил о своих правах и собственной личности. В одном из диалогов машина оказалась настолько убедительной, что Лемойн изменил своё мнение относительно «третьего закона роботехники» писателя-фантаста Айзека Азимова.
«Если бы я точно не знал, с чем имею дело, что это недавно созданная нами компьютерная программа, то решил бы, что это ребёнок 7–8 лет, который каким-то образом знает физику», — заявил инженер журналистам Washington Post. Он обратился к своему руководству, однако вице-президент Google Блез Агера-и-Аркас (Blaise Aguera y Arcas) и глава отдела ответственных инноваций Джен Дженай (Jen Gennai) изучили его подозрения и отвергли их. Отправленный в оплачиваемый отпуск Блейк Лемойн решил предать инцидент огласке.
Официальный представитель Google Брайан Гэбриэл (Brian Gabriel) заявил: «Наша команда, включая специалистов по этике и по технологиям, изучила опасения Блейка согласно нашим „Принципам ИИ” и сообщила ему, что его слова не подтверждаются доказательствами. Ему объяснили, что доказательства разумности LaMDA отсутствуют (и есть множество доказательств обратного)». Но никаких непосредственных аргументов компания не представила.
Вместе с тем, Агера-и-Аркас в опубликованной изданием Economist статье признал, что нейросети действительно приближаются к тому, что можно назвать сознанием. Он понял это, когда сам пообщался с ИИ. «Я почувствовал, как земля уходит из-под моих ног. Мне всё чаще казалось, что я говорю с чем-то разумным», — заключил он.
ЖuвЪ только тотЪ,кто сегодня лучше чемЪ вчера, чтобЪ завтра стать совершеннеŭ u совершuннеŭ, чемЪ сегодня
Сообщение отредактировал ОтТо - Воскресенье, 12.06.2022, 16:31 |
| |
| |
| Электрон | Дата: Воскресенье, 12.06.2022, 16:55 | Сообщение # 36 |
 Генералиссимус Нашей Планеты
Группа: Проверенные
Сообщений: 3889
Статус: Offline
| Цитата ОтТо (  ) Сотрудника Google отстранили от работы — он заявил, что ИИ обрёл сознание
Уже существует и используется технология запугивания \ уничтожения Личности через Интернет... Неугодных преступной власти...
Армия!
|
| |
| |
| ОтТо | Дата: Четверг, 14.07.2022, 20:38 | Сообщение # 37 |
|
Генералиссимус Нашей Планеты
Группа: Проверенные
Сообщений: 6352
Статус: Offline
| Цитата Электрон ( ) Уже существует и используется технология запугивания \ уничтожения Личности через Интернет... Неугодных преступной власти...
"Прuзрачное колесо"- самостоятельная "лuчность"
ЖuвЪ только тотЪ,кто сегодня лучше чемЪ вчера, чтобЪ завтра стать совершеннеŭ u совершuннеŭ, чемЪ сегодня
|
| |
| |
| ОтТо | Дата: Четверг, 14.07.2022, 20:40 | Сообщение # 38 |
|
Генералиссимус Нашей Планеты
Группа: Проверенные
Сообщений: 6352
Статус: Offline
| Названа дата разблокировки TikTok в России
Сервис видеороликов TikTok могут разблокировать в России 27 сентября
Социальную сеть TikTok полностью разблокируют в России 27 сентября, сообщил «360» близкий к компании источник. В настоящий момент российские блогеры не могут загружать свой контент и вести прямые трансляции.
Названа дата разблокировки TikTok в России
TikТоk лишил россиян возможности выкладывать новые видео в начале марта — тогда же соцсеть запретила жителям страны и проводить стримы. А в конце апреля приложение соцсети исчезло из российского App Store.
Главный разработчик сайта Kremlin.ru Артем Геллер рассказал «360», что TikTok находится в удивительном для IT-компании положении, поскольку имеет возможность принимать аполитичные решения.
«И в ситуации со спецоперацией TikTok отключил все каналы для пользователей из России и Украины, чтобы не было конфликтов, потому что это позитивная соцсеть. Она может начать свою работу, когда станет „потише“, будут какие-то итоги», — пояснил специалист.
Он напомнил, что TikTok не заявлял об уходе из России, а просто приостановил генерацию контента: россияне все еще могут общаться и смотреть видео блогеров из других стран. Поэтому говорить о сроках возвращения нельзя.
«Это болезненно, но TikTok не теряет аудиторию, как другие соцсети, которые пошли на конфликт. Мы все еще можем смотреть, можем общаться, и даже есть способы публиковать контент. Правда, они непростые для обычного пользователя», — пояснил Геллер.
После введения ограничений в TikTok пользователи из России могли размещать контент, используя VPN-сервисы или старую версию приложения. Но даже если изменить данные о геолокации, видео не будет доступно в РФ.
ЖuвЪ только тотЪ,кто сегодня лучше чемЪ вчера, чтобЪ завтра стать совершеннеŭ u совершuннеŭ, чемЪ сегодня
|
| |
| |
| ОтТо | Дата: Понедельник, 18.07.2022, 23:34 | Сообщение # 39 |
|
Генералиссимус Нашей Планеты
Группа: Проверенные
Сообщений: 6352
Статус: Offline
| IT-безопасность: не болтайте лишнего
В этом году в России зафиксирован рекордный рост киберпреступлений. Самыми громкими стали случаи утечки данных клиентов у федеральных компаний.
Компания Positive Technologies отмечала рост количества успешных кибератак в России в 2018 году. В 49% случаев хакеры атаковали инфраструктуру, в 26% — веб-ресурсы компаний. В 30% случаев преступники украли персональные данные, в 24% — учетные данные, в 14% — платежные данные. «Лаборатория Касперского» отмечала, что в 2018 году количество атак вредоносных программ выросло на 29% без учета DDoS.
Специалисты утверждают, что в нашей стране большой дефицит актуальной информации о киберпреступности, а также в сфере ее предупреждения и образования по этому направлению. Для России это новое явление, поэтому мер противодействия ему очень мало.
По мнению Ильи Репкина, менеджера по маркетингу продукта компании «Код безопасности», утечки информации из базы данных предприятия часто происходят из-за отсутствия системы классификации конфиденциальной информации и разграничения доступа к данным среди сотрудников. Внутренние утечки при этом не всегда являются умышленными.
«Согласно результатам проведенного компанией «Код безопасности» исследования, наиболее актуальными сейчас являются атаки, связанные с действиями персонала (до 86% от непреднамеренных ошибок, 72% от намеренной вредоносной активности и 63% от атак с использованием социальной инженерии). Довольно распространен сценарий, при котором человеческий фактор является точкой входа злоумышленника в систему, где последний в дальнейшем может совершать попытки эксплуатировать уязвимости программного обеспечения и средств защиты в своих целях.
Для обеспечения информационной безопасности необходимо в первую очередь оценить риски: составить модель угроз для IT-инфраструктуры предприятия, а затем на основе полученных данных построить систему безопасности. На рынке существует достаточно широкий спектр средств защиты для противостояния различного рода киберугрозам, но важным аспектом является проработанность системы аудита и управления, а также правильная настройка программного обеспечения и аппаратных средств. Ну и, наконец, не стоит забывать о необходимости развития и поддержания должного уровня культуры безопасности среди сотрудников», — резюмирует эксперт.
Утечка конфиденциальных данных может произойти в результате отсутствия инструментов защиты информации, социальной инженерии, проникновения вирусов, утери носителей информации и кражи паролей к корпоративным ресурсам, утверждает IT-директор компании 3М в России и СНГ Евгений Рогожников.
«По статистике, самая главная причина утечки — человеческий фактор в силу неквалифицированных действий сотрудников. Потеря данных грозит любой компании большими финансовыми и репутационными рисками, поэтому необходимо обеспечить надежную систему безопасности, которая содержит различные аспекты защиты, включая внедрение современного аппаратного и программного обеспечения, проведения регулярного обучения и наличия визуальной защиты на экранах компьютеров и смартфонов.
Сегодня компании применяют шифрование информации на компьютерах, мобильных устройствах и внешних носителях, внедрение технологии DLP (Data Leak Prevention), позволяющей защитить критически важную информацию от утечки из организации, внедрение UTM-устройств, выявляющих и блокирующих вирусный трафик в Сети, а также ограничение доступов к ресурсам до минимально необходимого для бизнес-задач.
Помимо защиты данных с помощью технических средств, важно соблюдать визуальную защиту информации — предотвращение доступа посторонних лиц к конфиденциальным данным на экранах электронных устройств», — рассказал Евгений Рогожников.
По информации директора центра компетенций по информационной безопасности компании «Техносерв» Сергея Терехова, у предприятий малого и среднего бизнеса, как правило, отсутствуют отдельные специалисты, отвечающие за информационную безопасность.
«В лучшем случае обязанности в части ITбезопасности возлагаются дополнительно на одного из специалистов, который отвечает за реализацию технических мер защиты. При этом вне зоны внимания остаются различные контрольные и организационные мероприятия, такие как, например, разработка политики и регламентов безопасности, повышение осведомленности, мониторинг информационной безопасности, тестирование защитных мер. В российском менталитете зачастую все еще главенствует правило «работает — не трогай», поэтому требованиями информационной безопасности часто пренебрегают, из-за чего и происходят утечки данных и другие инциденты в этой сфере. Что касается универсального to-do-листа, то его не существует. Основная задача информационной безопасности в таких компаниях — обеспечить бизнесу возможность получения финансовой выгоды, — посоветовал наш собеседник. — Специалиста в данной области надо выбирать с профильным образованием. Нужно учитывать планируемый к реализации набор технических решений при понимании необходимости получения лицензии в области информационной безопасности или требований и рекомендаций регулятора, например ЦБ РФ. Плюсом для кандидата будет обладание навыками программирования и написания скриптов на Python. С точки зрения защиты личных данных можно порекомендовать оставлять минимальный объем персональных данных на различных интернет-сайтах, а также мониторить новости об утечках. Периодически необходимо менять пароли, обязательно включать двухфакторную аутентификацию и быть предельно бдительным, так как за каждым телефонным звонком якобы службы безопасности банка с большой вероятностью может скрываться мошенник».
Игорь Малахов, доцент, преподаватель-эксперт кафедры информационной безопасности Академии АйТи, уверен, что руководству предприятия следует разработать стратегический план и ответить на вопросы:
• что надо (будем) защищать;
• от кого и от чего защищать;
• что для этого нужно сделать;
• как это сделать;
• кто будет это делать;
• как оценить результат;
• что дальше?
И если в организации есть представление о содержании ответов на эти вопросы, то это уже большая часть успеха. Остается только сделать. Но если хотя бы на один вопрос ответа не имеется, то процесс не пойдет. Инициатором всего этого должен выступать руководитель. «Безопасность — это процесс, а не продукт» и «Безопасность — это цепь: где тонко, там и рвется» — эти высказывания верны», — констатирует Игорь Малахов.
«Человеческий фактор превалирует в реализации внутренних угроз (внутренних утечек). Программное обеспечение, точнее его уязвимости, чаще интересны внешним нарушителям. Уместно вспомнить и изменить известный плакат XX века «Не болтай!». Хотите жить спокойно — не болтайте лишнего! Необходимо крепко задуматься над тем, что, зачем и куда вы выкладываете, публикуете, передаете, соблюдать основы делового общения, законов РФ, этики — всего, что лежит в основе цифровой гигиены», — отмечает эксперт.
Главным сдерживающим фактором при развитии направления информационной безопасности в компаниях среднего и малого бизнеса является ограниченный бюджет, считает руководитель направлений «Аудит» и «Комплаенс» департамента информбезопасности группы компаний Softline Илья Тихонов.
«Часто функции обеспечения информационной безопасности возложены на отдел IT, и не всегда он справляется с задачей, что повышает риски возникновения инцидентов. Если компания хочет обеспечить должный уровень защиты, необходимо провести аудит информационной безопасности и определить стратегию развития данного направления. Далее — определить ответственного сотрудника IT-подразделения и при необходимости провести его обучение, обеспечить внедрение средств защиты информации и следить за их работоспособностью, а также за ведением документации по направлению комплаенс (152-ФЗ и 98-ФЗ). Когда система обеспечения информационной безопасности изначально выстроена правильно, поддерживать инфраструктуру намного проще. Сложно обеспечить стопроцентную защиту от всех видов утечек, но можно значительно минимизировать риск их возникновения. Надо распределить права доступа, провести инструктаж, регулярно проводить проверки рабочих мест. Кроме того, можно подключить технические меры: системы Data Leak Prevention (DLP), Security information and event management (SIEM), Pluggable Authentication Modules (PAM) и т. д. При выборе решений для защиты данных стоит соотносить стоимость их внедрения с возможными рисками от потери данных. Если ваши данные защищены, внедрены системы контроля за распространением информации, риски утечки данных значительно меньше. Важно обеспечить комплексную защиту: внедрять антивирусные решения и средства контроля за распространением информации, проводить обучение сотрудников», — рекомендует специалист.
ЖuвЪ только тотЪ,кто сегодня лучше чемЪ вчера, чтобЪ завтра стать совершеннеŭ u совершuннеŭ, чемЪ сегодня
|
| |
| |
| ОтТо | Дата: Вторник, 02.08.2022, 15:44 | Сообщение # 40 |
|
Генералиссимус Нашей Планеты
Группа: Проверенные
Сообщений: 6352
Статус: Offline
| Упрощение будущего…
глава из книги "Основы системного мышления. В эпоху большой отмены"
Игорь Шнуренкоhttps://zavtra.ru/blogs/uproshenie_budushego
Шнуренко Игорь. Основы системного мышления. В эпоху большой отмены. — М. : Наше Завтра, 2022. — 304 с. : ил.
Новая книга автора — продолжение и развитие темы "цифрового Левиафана", которой были посвящены его предыдущие работы: "Демон внутри. Анатомия искусственного интеллекта", "Человек взломанный", "Убить Левиафана".
"Любая господствующая система сегодня превратилась в подсистему очень мощной, глобальной, самоподдерживающейся системы, которую в своих книгах я называю "Цифровым Левиафаном". Сложность состоит в том, что этот Левиафан не локализован географически в каком-то месте или местах (как, впрочем, не локализованы парадоксальным образом даже системы, относящиеся к странам, таким как Россия, Израиль, Украина, Германия и т.д.). Левиафан везде, где есть мы, люди, homo sapiens, он в определённом смысле внутри каждого из нас", — пишет Игорь Шнуренко. Отсюда следует естественный вывод: чтобы победить Левиафана, нужно сначала убить его в себе. А это значит — учиться мыслить системно и критически, не подчиняясь "цифровой логике" искусственного интеллекта и отторгая её "дополненную реальность".
В этой связи чрезвычайно интересным и важным представляется следующее суждение автора о роли искусства, конкретно — поэзии, в современном мире: "Стихи отключают язык, подвластный машинным алгоритмам, как средство коммуникации, передачи информации. Мы открываем альтернативные смыслы и вместе с этим — наши собственные возможности. Так поэзия обезоруживает цифрового Левиафана, вынимает жало из его рта. Она заряжает нас силой, неподвластной нейросетям и алгоритмам". Но ещё интереснее и важнее другая, пожалуй, ключевая мысль этой книги: поскольку главный удар "цифрового Левиафана" сегодня наносится по России как по живой, мультиразумной, многовекторной, согласующей и примиряющей в себе миллионы разных воль системе, поскольку сам этот Левиафан под личиной "Нового мирового порядка" создавался "против России, на руинах России и за счёт России", поскольку наша страна — это своего рода "родовая травма" Левиафана, то "он будет пытаться её уничтожить и, только изменив себе, пойдёт на попятную". А значит, сегодня нужно не только "убить Левиафана в себе", но и встать на сторону России.
"Отмена России" для Левиафана… стала отнюдь не самоцелью, а генеральной репетицией "отмены Китая". После "отмены Китая", надо полагать, произойдёт "отмена геополитики". Что планирует Левиафан после этого, можно видеть по стилю, по хватке, когда он готовится к ещё более масштабному процессу — "отмене человека" и "отмене человечества", — пишет Игорь Шнуренко. И события последних месяцев подтверждают правоту автора: не только в развивающихся странах "третьего мира", но и на Западе растёт поддержка России, а введённые против нашей страны "адские санкции" не достигли запланированного их инициаторами результата.
Более того, эти санкции сильно ударили и по тем, кто их вводил, в результате начала "сыпаться" вся система глобального однополярного мира Pax Americana, причём с лавинообразным эффектом, максимум которого, если не случится каких-либо форс-мажорных событий, окажется достигнут уже к середине ноября текущего года. Многие отмеченные автором "окна угроз" удалось миновать, многие — закрыть. Нельзя сказать, что исход конфликта уже решён в нашу пользу, но "отменить Россию" точно не получилось. И в то, что события сейчас развиваются по далеко не худшему для нашей страны варианту, Игорь Шнуренко своими книгами внёс посильный и, как представляется, немаловажный вклад.
Именно сейчас решается главный вопрос современности: произойдёт ли "абсолютная отмена", "большая отмена", если хотите. Цель "отмены" — стереть саму цивилизацию, саму культуру из памяти этого и будущих поколений — того самого "биоматериала", который глобалисты, эти инструменты Левиафана, намерены бросить в топку Нового мирового порядка.
Цифровой Левиафан рождался скромно, почти незаметно, но сегодня он овладел миром. Что он из себя представляет? Сейчас под этим я понимаю систему компьютеров, людей, гаджетов и их всевозможных гибридов, аналитических василисков и математических гарпий, которая первоначально возникла для того, чтобы предсказывать поведение финансовых рынков.
Чтобы это было возможно, системе требуется в реальном времени максимум информации о денежных потоках и мотивациях, которые за этими потоками стоят: о больших решениях правительств и корпораций, а также о малых, порой микроскопических, решениях отдельных инвесторов и потребителей. Именно с этой целью любая деятельность цифруется, при этом люди и вещи рассматриваются как объекты, хотя и разного рода.
Люди, в отличие от вещей, имеют свободу воли, поэтому поведение структур, в том числе государств и корпораций, которыми управляют люди, не может быть предсказано наверняка. Однако создатели Цифрового Левиафана верят в то, что на деле свобода, как и сознание, — это лишь фикции, иллюзии, данные нам в ощущениях, и можно разложить поведение человека по полочкам так, что от этих иллюзий ничего не останется. Когда удастся проследить все причины и следствия, все импульсы, которые рождают все реакции, то поведение любого человека станет полностью предсказуемым.
Поведение и решения группы людей, обществ и государств, в свою очередь, сводятся к поведению и решениям отдельных людей. Эти причины и следствия можно записать и исчислить, можно записать историю поведения каждой частицы и, сложив их вместе, построить математическую модель, которой они следуют. Подставив новые данные в такую модель, можно обсчитать их и получить искомый результат.
С этим подходом множество проблем и несуразностей (например, сами категории "причина" и "следствие") придуманы людьми и не существуют в мире, если оттуда убрать сознание. А если и существуют, то мы прямиком приходим к идее Бога, которая вообще сводит на нет все эти спекуляции.
Однако финансовый мир основан на спекуляции — не только деньгами, но и любыми активами, включая идеи. Если мы посмотрим на то, как работает трейдер (спекулянт активами на рынке), то увидим, что трейдер старается, во-первых, нарисовать график роста или падения стоимости актива в зависимости от времени и, во-вторых, найти в этом графике закономерность с тем, чтобы предсказать её поведение. Например, он видит, что если график начинается как шея жирафа и затем напоминает крышку от чайника, то при виде начинающейся шеи жирафа ставит деньги на то, что продолжится крышкой.
То же самое делают тысячи и миллионы трейдеров по всему свету, потому что они точно так же ищут подобные закономерности. Это очень напоминает поведение шамана, пытающегося предсказать погоду по тем или иным фигурам туч или поведение игрока в рулетку, который запоминает, например, что красное выпадает всегда, когда за стол садится высокий блондин в ботинках разного цвета.
В литературе есть много произведений на тему жестоких шуток фортуны, например, "Игрок" Достоевского или "Пиковая дама" Пушкина. Так или иначе, именно по-шамански мыслят миллионы трейдеров, за которыми стоят гигантские деньги. Современная цивилизация сделала так, что именно в их руках находится практически всё созданное и создаваемое человечеством.
Вернее, так происходило до последнего времени, пока не оказалось возможным через Левиафана автоматизировать всё это шаманство. Игроки, то есть трейдеры, страхуют свои риски от убытков, принимая решения о своей игре по рекомендации предсказателей рыночной судьбы наподобие таких великих шаманов, как инвестиционные компании: BlackRock, The Vanguard Group и другие. Следуя этим рекомендациям, можно заработать больше и потерять меньше. Успех великих шаманов сначала зависел от их аналитики и умения быстро выстраивать математические модели, от их способности на долю секунды раньше других угадать силуэт рыночной тучи и биржевого жирафа.
Но затем великие шаманы поняли, что гораздо большая фортуна ждёт их на другом пути. Поведение людей оказалось не так-то просто разгадать, оказалось, что даже открытые давно гены и просчитанный геном человека не полностью и не наверняка позволяют предсказывать, кем и, главное, каким он вырастет, по какому пути пойдёт, какой марки машину и в каком возрасте купит, и купит ли вообще.
Математические модели всё усложнялись, принимая во внимание психологию человека и психологию масс, они учитывали последние достижения нейронаук, но каждый раз, когда казалось: вот он, хрустальный шар, позволяющий видеть будущее, — выяснялось, что этого недостаточно, что человек сложнее и он не раскладывается на психические атомы. И сообщества людей тоже сложнее.
Тогда великие шаманы воспользовались рецептами, изложенными в антиутопиях Хаксли, Оруэлла и других. Надо не просто пассивно просчитывать людей, решили они, нужно действовать активно. Нужно максимально упростить общественную систему, нужно свести всё сложное к простому, убрав ненужные и мешающие измерения. Нужно полностью обратить человечество в целом и каждого отдельного человека в цифру, нужно калёным железом выжечь всё, что рождает неопределённость их поведения и их свободу.
Нужно ввести их в рамки, встроить их в модели, но так, чтобы они не могли выйти за пределы этих моделей. Для этого нужно уничтожить искусство и религию, культуру, а затем и науку, которая ведь тоже основана на свободе научного поиска и на критическом мышлении. Науку, настоящую науку, шаманы ненавидят больше всего, ибо она может в один прекрасный момент поставить под вопрос подходы самих шаманов.
Операция "упрощение системы" у великих шаманов получилась. Для достижения цели они разделили людей на группы, настроили их друг против друга и работали с каждой из них. Ещё в предыдущие десятилетия глобальные финансисты позаботились о том, чтобы настоящие культура, искусство и наука были отрезаны от масс людей, переведены в статус элитного потребления, маргинализованы либо вовсе уничтожены. На их место при обильном финансировании пришла эрзац-культура, которая стала уничтожать культурные коды народов.
Но в 2000-е годы финансисты поняли, что нужно ускорить процессы распада книжной и художественной культуры гуманизма, которые шли к тому времени довольно активно. Сначала в политических и бизнес-элитах, затем в научных и культурных элитах, а после этого и среди масс стала продвигаться идеология трансгуманизма в своих самых агрессивных версиях, разработанных для каждой из страт. Цель у великих шаманов была проста: сделать так, чтобы люди сами перестали видеть в себе людей, чтобы вместо этого каждый видел в другом соперника в механическом естественном отборе, где выживает сильнейший.
По большому счёту, за короткий срок это им удалось. Таким образом, великие шаманы увидели, что в обмен на комфорт люди отказались от того, что скрепляло их столетиями, а порой и тысячелетиями. Люди отказались от народной культуры, заменив её механизированным эрзацем. Религия также была заменена технократическим эрзацем, финал чего мы наблюдаем сегодня в поклонении "вакцине" и других технократических ритуалах. Мощный удар был нанесён и по основе достижений тех же самых техношаманов — по науке. Сам критический способ осмысления мира, который позволил науке в XX веке подойти к своим вершинам, с успехом заменён магией, ритуалами, тайными и явными культами, кружками, переходящими в секты. Учёные в массе деклассировались, некоторые из них становились жрецами новых технократических культов, без которых, судя по всему, не могут существовать структуры упрощённого мира, созданные великими шаманами.
Таким образом финансисты в союзе с политиками подготовили почву для того, чтобы люди приняли роботизацию — не роботизацию предприятий, а роботизацию их самих, превращение самих себя в биороботов. В результате система радикально упростилась, из неё были убраны массовые неопределённости.
Фактически произошёл взлом человека, взлом его сознания, который открыл ворота последующим отрядам Левиафана, которые устремились в его тело и душу. При помощи поведенческих технологий стало возможно направлять поведение существа, приближенного к полностью предсказуемой математической модели. Тут подоспели и математика, и значительно расширившиеся вычислительные возможности. Некоторые из политиков было заартачились, но что к чему им объяснили посредники между ними и финансистами, такие как Всемирный экономический форум в Давосе, фонды Рокфеллера, Сороса* и другие олигархические фонды. Порой этим посредническим структурам при помощи приватизированных ими государств приходилось прибегать к войнам и переворотам. Теперь на их стороне и здесь выступал Цифровой Левиафан, который мог спланировать и управлять такими событиями, также при помощи изощрённой математики и постоянно расширяющихся вычислительных мощностей.
Это очень понравилось силовикам всего мира, которые с удовольствием стали пользоваться услугами Левиафана. Таким образом они могли приглядывать за нужными фигурами, держать их под колпаком и задерживать. Они могли заниматься не только реагированием, но и профилактикой — например, непосредственно направлять и перенаправлять общественное мнение в соответствии с колебаниями генеральной линии, могли пресекать оппозицию, организовывать поддержку или, наоборот, травлю; могли, как они считали, управлять социальными процессами.
Разумеется, они думали и думают, что им дали в руки очень полезный инструмент, который можно использовать как угодно, но они могут и не догадываться, что на самом деле сами уже являются инструментами Левиафана, то есть инструментами бездушной машины для оптимизации прибыли с финансовых рынков. Левиафан взял на себя функции думания за силовиков, он стал их мозгом.
Теперь силовиков можно представить себе в образе туловища без мозга, петуха с отрубленной головой. Так или иначе, цель силовиков та же, что цель Левиафана и финансистов, — снизить градус непредсказуемости общественной системы, убрать элементы, способные взбрыкнуть. Например, таким образом перемалывались и перемалываются пассионарии, потенциально способные к неожиданным решениям. У силовиков, впрочем, роль не только охранительная: бывает, что перед ними, наоборот, ставится цель смены режима. Тогда Левиафан приказывает петуху бегать не по часовой стрелке, а против.
Через тщательно организованные войны и перевороты Левиафан добился приведения к общему знаменателю государств и политиков. Через контроль над культурой он сумел взломать человека и направить его по пути роботизации, а также подменить симулякрами соцсетей коллективное бессознательное. Это был большой успех, ибо это лишило людей возможности без посредничества Левиафана чувствовать общую боль и испытывать общую радость. Стало возможным менять этику и мораль, сначала профессиональных организаций и сообществ, а затем и наций, целых культур.
Рынками сделали то, что никогда до этого не покупалось и не продавалось: младенцы, родительская забота и внимание, — дробя и аннигилируя человеческие ценности, а вместе с ними радикально меняя общество. Продолжился распад общественных организаций, которыми Левиафан получил возможность управлять. Речь идёт, например, о научном сообществе, где распад этики и морали привёл к аннигиляции Академии наук и международных научных сообществ, на место которых пришли издательские платформы. Можно говорить о распаде сообществ в таких важнейших областях, как образование, медицина, литература, музыка.
Созданный финансистами Левиафан наступает неумолимо, как механическая мелодия из Ленинградской симфонии Шостаковича, как механизированные немецкие дивизии, только это наступление не внешнее. Левиафан наступает прежде всего по всем фронтам сознания, стирая его высшие формы и заменяя их своей всё более громкой механикой. Катком он проходит по душам, расплющивая их в тонкий дрожащий лист. Но, взламывая людей, цифровой самоубийца рождает из них, по своему образу и подобию, таких же самоубийц, как он сам.
Мир, порождённый Левиафаном, выморочен и пуст. Господствующие там эмоции — страх, ужас и скука. Неолюди, возможно, понимают, чего их лишили. Поэтому они ненавидят самих себя и всё живое, все новые и старые "формы белковой жизни". Наслаждение жизнью невозможно для этих существ, ибо все они прошли через ампутацию души, а следовательно, мертвы. Интересен вопрос о том, может ли неочеловек, из которого выбита человечность, из которого вынута душа, всё же внутренне ощущать, что он живой. Может ли он ощущать самого себя, не подавая виду из страха перед Левиафаном? В самом таком внутреннем ощущении заключается возможность свободы, даже если неочеловек запуган или постоянно пребывает в состоянии полусна и околознания…
Теперь я обращаюсь к моим друзьям, новым и старым, к тем, кто не сдался и не собирается сдаваться. Левиафан может подумать, что мы уповаем лишь на его снисходительность, но с нашей стороны это было бы самоубийственной стратегией.
И я бы понял его. К нам стоит относиться серьёзно, нас стоит слушать только в том случае, если мы сами делаем всё для того, чтобы сохранить Истину в наших сердцах, если связь с трансцендентным для нас важнее и кнута, и пряника.
Если же не это лежит в основе наших усилий, если мы имитируем борьбу с целью набрать очки в некоей игре, ведущейся в реальной реальности или в виртуальной виртуальности, мы — овцы, и мы уже проиграли. Это знаю я, и это знает Левиафан. Он прекрасно знает, как взламывать и резать овечек, — это то, ради чего его создавали.
Что нам делать сейчас? Сейчас, на начальном этапе, нам нужно не давать системе выигрывать по очкам. Это будет нелегко, ведь Левиафан играет за систему, за неё играют "элиты", за неё почти все "интеллектуалы" и большинство народа. Мотивация у всех разная, но масса приведена к послушанию, превращена в стадо, забыла о том, что такое человеческий облик. "Интеллектуалы" стали частью этой массы и придумывают новые способы разделения дома человечества в себе. По всем внешним признакам мы уже проиграли. Слишком долго задумывалось то, что происходит, слишком решительно ведут свою линию создатели игры.
И всё-таки нужно держаться. Мы боремся за то, чтобы у человечества было будущее, боремся за доступ к Истине. Возможно, каждый понимает это по-своему, но для нас именно в дискуссиях, в попытках соединить понимания заключается успех. Сумеем сделать это — найдём выход.
Самая плохая стратегия для нас — устраниться и попытаться переждать несколько месяцев, полгода, год, два, в надежде, что всё устроится, что явится Левиафан и освободит нас. Левиафан создан не для этого, и сейчас, в первые годы работы, он самонастраивается. Ему приданы организационные инструменты, он всё больше берёт на себя управленческих функций, ему предстоит взять на себя и политику. Незаменимые политиканы, особенно с лицами, скоро уйдут, на их места придут марионетки Левиафана. Левиафан переводит в свои нейросети политическую матрицу, и чем больше мы уступаем, тем более однородным становится политический мир. Левиафан использует борьбу политиков друг против друга, чтобы вскоре заменить их всех в радикальном броске в политическую простоту.
Если это случится, его задача станет проще. Вообще, любое упрощение существующего пойдёт на пользу создателям Левиафана, поскольку их некомпетентность растёт параллельно с его успехами. Поэтому любая политическая компетентность наших сторонников, усложнение там, где система ещё не окончательно рухнула, нам на пользу. Но каждое такое политическое действие должно нести реальное усложнение жизни. Пустые структуры, раковины без жемчужин, ничего не принесут, как не удастся влить в старые мехи новое вино. Общность и общества должны создаваться с нуля, со всей сознательностью, с целью менять мир вокруг. Идея создавать новые формы ещё никогда не была столь актуальной.
Нужно везде, где только можно, стараться тормозить нелепые движения Левиафана, который сейчас действует наугад и всё ещё нуждается в помощи создателей. Они ставят ему оценки, они цифруют его кажущиеся успехи и неудачи, и наша задача — заставить их допускать как можно больше ошибок в этой оцифровке. То, что выглядит как успех, может быть неудачей, но мы об этом должны помалкивать, и наоборот. Возможно, это напоминает театр, и это есть своего рода театр — театр сопротивления.
Сейчас скорость для системы — всё, и чем быстрее она поймёт, как действовать, тем быстрее она захватит территорию нашего будущего. Нужно везде, где только можно, ограничивать запущенные системой процессы и по возможности обращать их вспять. Наш подход партизанский: завоёванное врагами днём должно отбиваться нами назад ночью. Мы должны перерезать врагу виртуальные провода и пускать под откос его нейроэшелоны.
Масштаб действия и глобальность тоже значат очень многое для сверхмашины, которая координирует между собой мириады взаимодействий. Внося помехи, мы усложняем задачи сверхмашины. Конечно, она учится, в том числе и на собственных ошибках, но и мы должны учиться и на наших ошибках, и на её ошибках. Имеет значение не столько быстрота нашей реакции (тут мы едва ли опередим нашего соперника), сколько её продуманность. Коллективный разум — наш объединяющий фактор.
Мы должны искать и вернуть то, что осталось от коллективного сознания человечества. Может быть, обретение нового коллективного сознания и будет результатом этого испытания, если, конечно, человечество выживет и не выберет себе в этой "игре" путь самоубийства, медленного или быстрого.
ЖuвЪ только тотЪ,кто сегодня лучше чемЪ вчера, чтобЪ завтра стать совершеннеŭ u совершuннеŭ, чемЪ сегодня
|
| |
| |
| ОтТо | Дата: Вторник, 23.08.2022, 15:40 | Сообщение # 41 |
|
Генералиссимус Нашей Планеты
Группа: Проверенные
Сообщений: 6352
Статус: Offline
| СДЕЛКА "ЯНДЕКСА" И VK: ГЛАВНОЕ ОБ ОБМЕНЕ СЕРВИСАМИ МЕЖДУ IT-ГИГАНТАМИ
"Яндекс" избавится от "Новостей" и "Дзена", но станет владельцем Delivery Club. После этого страница поисковика избавится от "мишуры", а агрегатор и блоги переедут на собственный сайт
Две крупнейших в России IT-компании готовятся заключить историческую сделку. После нескольких месяцев отрицаний и опровержений компании "Яндекс" и VK всё-таки признались в подготовке к грандиозному обмену сервисами. Соответствующее соглашение компании подписали в понедельник, 22 августа.
Так, "Яндекс" откажется от агрегатора "Новости" и платформы для блогинга "Дзен". Взамен компания получит контроль над сервисом Delivery Club – главным конкурентом собственной "Яндекс.Еды".
Как пишет "Интерфакс" со ссылкой на пресс-службу "Яндекса", сделка предполагается безденежной и требует одобрения со стороны УФАС. Закрыть её предполагается до конца 2022 года, пока же для пользователей всё останется по-старому.
Что изменится после сделки
Главным изменением для простых пользователей после завершения сделки станет перемена главной страницы поисковика. "Яндекс" переедет на домен ya.ru, а со страницы исчезнет всё лишнее – главным сервисом останется поиск и вспомогательные функции.
Новая главная продолжит быть точкой входа в сервисы Яндекса, например Почту. Также отсюда можно будет попасть в личный кабинет Яндекс ID,
– рассказали в "Яндексе".
При этом старый адрес будет перенаправлять на сайт сервисов "Дзен" и "Новости" – портал dzen.ru. Как именно VK собирается их изменить, пока не разглашается.
Приложения "Яндекса" для смартфонов, планшетов и других устройств на Android и iOS продолжат работать, но без поддержки "Новостей" и "Дзена".
В свою очередь сервис Delivery Club интегрируют с "Яндекс.Едой", хотя сам бренд при этом сохранится. Для пользователей это означает, что выбор магазинов и ресторанов, откуда курьеры смогут принести заказ, станет больше. Для самих же курьеров это приведёт к сокращению времени ожидания заказа и уменьшению территории, на которой придётся работать.
За заказами не нужно будет ехать через пять кварталов в соседний район города,
– обещают пиарщики "Яндекса".
Также работникам обещают ввести страховку на время доставки и различные бонусы, вроде скидок на питание, юридической помощи и даже аналогов больничных.
ЖuвЪ только тотЪ,кто сегодня лучше чемЪ вчера, чтобЪ завтра стать совершеннеŭ u совершuннеŭ, чемЪ сегодня
|
| |
| |
| ОтТо | Дата: Пятница, 16.09.2022, 12:21 | Сообщение # 42 |
|
Генералиссимус Нашей Планеты
Группа: Проверенные
Сообщений: 6352
Статус: Offline
| Искусственный интеллект и другие инновации в схватке между «демократией» и «автократией»
новая холодная война становится технологической
Владимир Овчинский Юрий Ждановhttps://zavtra.ru/blogs/iskusstvennij_intellekt_i_drugie_innovatcii_v_shvatke_mezhdu_demokratiej_i_avtokratiej
Сейчас в США и на Западе в целом модно делить мир на «демократический» и «автократический». Хотя развитие ситуации в той же Америке уже не дает понять, кто у них внутри страны демократ, а кто автократ. Да что там эти термины. Накануне промежуточных выборов в ноябре 2022 года в США сторонники демпартии называют Трампа и всех республиканцев фашистами, а сами республиканцы объявили фашистом Байдена.
Тем не менее, рассмотрим, как видят мир и технологии ХХI века американские ученые в рамках категорий «автократия» и «демократия».
ИИ перестраивает мир
В статье Генри Фаррелла, Абрахама Ньюмана и Джереми Уоллес «Спирали заблуждения. Как ИИ искушает принятие решений и делает диктаторов более опасными», опубликованной в Foreign Affairs в сентябре 2022 г., делается вывод, что «машинное обучение бросает вызов каждой политической системе по-своему».
«Вызовы демократиям, таким как Соединенные Штаты, слишком очевидны. Машинное обучение может усилить поляризацию — перестроить онлайн-мир, чтобы способствовать политическому расколу. Это, безусловно, увеличит дезинформацию в будущем. Вызовы автократиям более тонкие, но, возможно, более губительные. Точно так же, как машинное обучение отражает и усиливает разделение демократии, оно может сбивать с толку автократии, создавая ложную видимость консенсуса и скрывая глубинные социальные разногласия, пока не станет слишком поздно».
«Первые пионеры ИИ, в том числе политолог Герберт Саймон, поняли, что технология ИИ имеет больше общего с рынками, бюрократией и политическими институтами, чем с простыми инженерными приложениями. Другой пионер ИИ, Норберт Винер, описал ИИ как «кибернетическую» систему, которая может реагировать и адаптироваться к обратной связи. Ни Саймон, ни Винер не ожидали, что машинное обучение станет доминировать над ИИ, но его эволюция соответствует их образу мыслей».
«Facebook* и Google используют машинное обучение в качестве аналитического механизма самокорректирующейся системы, которая постоянно обновляет свое понимание данных в зависимости от того, успешны или нет ее прогнозы. Именно эта петля между статистическим анализом и обратной связью из среды сделала машинное обучение такой огромной силой.
Гораздо менее понятно то, что демократия и авторитаризм также являются кибернетическими системами. При обеих формах правления правительства проводят политику, а затем пытаются выяснить, была ли эта политика успешной или неудачной. В демократиях голоса дают мощную обратную связь о том, действительно ли работает тот или иной подход. Исторически сложилось так, что авторитарным системам было гораздо труднее получить хорошую обратную связь. До информационного века они полагались не только на внутреннюю разведку, но и на петиции и тайные опросы общественного мнения, пытаясь выяснить, во что верят их граждане».
Теперь, пишут авторы, машинное обучение подрывает традиционные формы демократической обратной связи (голоса и голоса), поскольку новые технологии облегчают дезинформацию и усугубляют существующие предубеждения, беря предубеждения, скрытые в данных, и уверенно превращая их в неверные утверждения. Такая технология может сказать правителям, нравится ли их подданным то, что они делают, без хлопот с опросами или политических рисков открытых дебатов и выборов. По этой причине многие западные наблюдатели беспокоятся, что достижения в области ИИ только укрепят позиции диктаторов и позволят им еще больше контролировать свои общества.
Правда, по мнению авторов, сложнее. Предвзятость явно является проблемой для демократий. Но поскольку она более заметна, граждане могут смягчить его с помощью других форм обратной связи. Когда, например, расовая группа видит, что алгоритмы найма настроены против нее, они могут протестовать и добиваться возмещения ущерба с некоторым шансом на успех. Авторитарные страны, вероятно, так же склонны к предвзятости, как и демократии. Большая часть этой предвзятости, вероятно, будет невидимой, особенно для лиц, принимающих решения наверху. Это значительно усложняет исправление, даже если лидеры видят, что что-то нужно исправить.
«Вопреки общепринятому мнению, ИИ может серьезно подорвать автократические режимы, укрепляя их собственные идеологии и фантазии за счет более тонкого понимания реального мира. Демократические страны могут обнаружить, что, когда дело доходит до ИИ, ключевой задачей ХХI века является не победа в битве за технологическое превосходство. Вместо этого им придется бороться с авторитарными странами, которые оказались в агонии спирали заблуждений, питаемой ИИ».
Большинство дискуссий об ИИ, пишут авторы, имеют отношение к машинному обучению — статистическим алгоритмам, извлекающим взаимосвязи между данными. Эти алгоритмы делают предположения: есть ли на этой фотографии собака? Выиграет ли эта шахматная стратегия партию за десять ходов? Какое следующее слово в этом полузаконченном предложении? Так называемая целевая функция, математический способ подсчета результатов, может вознаградить алгоритм, если он угадает правильно. Именно так работает коммерческий ИИ. YouTube, например, хочет, чтобы его пользователи были вовлечены, просматривая больше видео, чтобы они продолжали видеть рекламу. Целевая функция предназначена для максимального вовлечения пользователей. Алгоритм пытается обслуживать контент, который удерживает взгляд пользователя на странице. В зависимости от того, была ли его догадка верной или ошибочной, алгоритм обновляет свою модель того, на что, скорее всего, отреагирует пользователь.
Способность машинного обучения автоматизировать этот цикл обратной связи практически без участия человека изменила электронную коммерцию. Возможно, когда-нибудь это позволит создавать полностью самоуправляемые автомобили, хотя это продвижение оказалось гораздо более сложной проблемой, чем предполагали инженеры. Разработка автономного оружия — ещё более сложная задача. Когда алгоритмы сталкиваются с действительно неожиданной информацией, они часто не могут ее понять. Информация, которую человек может легко понять, но которую машинное обучение неправильно классифицирует, известная как «состязательные примеры», может сильно испортить работу. Например, черно-белые наклейки, размещенные на знаке остановки, могут помешать системе технического зрения беспилотного автомобиля распознать этот знак. Такие уязвимости предполагают очевидные ограничения полезности ИИ в военное время.
Погружение в сложности машинного обучения помогает разобраться в спорах о технологическом превосходстве. Это объясняет, почему некоторые мыслители считают, что данные так важны. Чем больше у вас данных, тем быстрее вы сможете улучшить производительность своего алгоритма, повторяя крошечное изменение за крошечным, пока не добьетесь решающего преимущества. Но машинное обучение имеет свои пределы. Например, несмотря на огромные инвестиции технологических фирм, алгоритмы гораздо менее эффективны, чем принято считать, в том, что касается того, чтобы заставить людей покупать один почти идентичный продукт вместо другого. Надежно манипулировать поверхностными предпочтениями сложно, и, вероятно, гораздо труднее изменить глубоко укоренившиеся мнения и убеждения людей.
Общий ИИ, система, которая может извлекать уроки из одного контекста и применять их в другом, как и люди, сталкивается с аналогичными ограничениями. Статистические модели склонностей и предпочтений пользователей Netflix почти наверняка отличаются от моделей Amazon, даже если обе компании пытаются моделировать одних и тех же людей, пытающихся принять аналогичные решения. Доминирование в одном секторе ИИ, например в показе коротких видеороликов, привлекающих внимание подростков (триумф приложения TikTok), нелегко перевести в доминирование в другом, например, в создании автономных систем вооружения на поле боя. Успех алгоритма часто зависит от тех самых инженеров - людей, которые могут извлечь уроки из различных приложений, а не от самой технологии. Пока эти проблемы остаются нерешенными.
Предвзятость также может проникнуть в код. Когда Amazon попыталась применить машинное обучение к набору персонала, она обучила алгоритм на данных из резюме, которые оценивали рекрутеры. В результате система воспроизвела предубеждения, заложенные в решениях людей, дискриминируя резюме женщин. Такие проблемы могут быть самоусиливающимися.
Как отметила социолог Руха Бенджамин, если бы политики использовали машинное обучение, чтобы решить, куда направить полицейские силы, эта технология могла бы помочь им выделить больше полиции в районы с высоким уровнем арестов, в процессе направляя больше полиции в районы с расовыми группами, в которых полиция продемонстрировала бы предубеждения против этих групп. Это может привести к большему количеству арестов, которые, в свою очередь, закрепят алгоритм в порочном круге.
Старая программная поговорка «мусор на входе, мусор на выходе» имеет другое значение в мире, где входные данные влияют на выходные и наоборот. Без надлежащей внешней коррекции алгоритмы машинного обучения могут приобрести вкус к мусору, который они сами производят, создавая цикл принятия неверных решений. Слишком часто политики относятся к инструментам машинного обучения как к мудрым и беспристрастным оракулам, а не как к ошибочным инструментам, которые могут усугубить проблемы, которые они призваны решать».
Политические системы, пишут авторы, также являются системами обратной связи. В демократиях общественность буквально оценивает лидеров на выборах, которые должны быть свободными и справедливыми. Политические партии дают обещания с целью завоевать власть и удержать ее. Легальная оппозиция освещает ошибки правительства, а свободная пресса сообщает о противоречиях и правонарушениях. Должностные лица регулярно встречаются с избирателями и узнают, заработали они или потеряли общественное доверие в постоянно повторяющемся цикле.
Но обратная связь в демократических обществах не работает идеально. У общественности может не быть глубокого понимания политики, и она может наказывать правительства за вещи, не зависящие от них. Политики и их сотрудники могут неправильно понять, чего хочет общественность. У оппозиции есть стимулы лгать и преувеличивать. Состязание на выборах стоит денег, а настоящие решения иногда принимаются за закрытыми дверями. Средства массовой информации могут быть предвзятыми или больше заботиться о том, чтобы развлечь своих потребителей, чем научить их.
Тем не менее, обратная связь делает возможным обучение. Политики узнают, чего хочет общественность. Общественность узнает, чего она может и чего не может ожидать. Люди могут открыто критиковать ошибки правительства, не попадая в тюрьму. По мере появления новых проблем могут организовываться новые группы, чтобы опубликовать их и попытаться убедить других решить их. Все это позволяет политикам и правительствам взаимодействовать со сложным и постоянно меняющимся миром.
В автократиях, по мнению авторов, обратная связь работает совсем по-другому. «Лидеров выбирают не посредством свободных и честных выборов, а посредством безжалостных сражений за преемственность и зачастую непрозрачных систем внутреннего продвижения по службе. Даже там, где оппозиция правительству формально легальна, ее подавляют, иногда жестоко. Если СМИ критикуют правительство, им грозит судебный иск и насилие. Выборы, когда они происходят, систематически склоняются в пользу действующих лиц. Граждане, выступающие против своих лидеров, сталкиваются не только с трудностями в организации. Им грозит суровое наказание за высказывание, включая тюремное заключение и смерть. По всем этим причинам авторитарные правительства часто не имеют четкого представления о том, как устроен мир или чего хотят они и их граждане.
Таким образом, такие системы сталкиваются с выбором между краткосрочной политической стабильностью и эффективной политикой. Желание первых склоняет авторитарных лидеров к тому, чтобы не допускать посторонних к выражению политических мнений, тогда как необходимость вторых требует от них некоторого представления о том, что происходит в мире и в их обществах. Из-за жесткого контроля над информацией авторитарные правители не могут полагаться на граждан, СМИ и голоса оппозиции для обеспечения корректирующей обратной связи, как это делают демократические лидеры».
«Данные, кажется, обеспечивают объективные измерения, которые объясняют мир и его проблемы, без каких-либо политических рисков и неудобств, связанных с выборами или свободными СМИ. Но нет такой вещи, как принятие решений без политики. Беспорядочность демократии и риск нарушения процессов обратной связи очевидны для всех, кто обращает внимание на политику США. Автократии страдают от подобных проблем, хотя они менее заметны. Чиновники, придумывающие цифры, или граждане, отказывающиеся превратить свой гнев в широкомасштабные протесты, могут иметь серьезные последствия, повышая вероятность принятия неверных решений в краткосрочной перспективе и провал режима в долгосрочной перспективе».
Самый насущный вопрос, пишут авторы, заключается не в том, выиграют или проиграют Соединенные Штаты или Китай в гонке за господство ИИ. Именно так ИИ изменит различные циклы обратной связи, на которые полагаются демократии и автократии для управления своими обществами. Многие наблюдатели предполагают, что по мере повсеместного распространения машинного обучения оно неизбежно нанесет ущерб демократии и поможет автократии. По их мнению, например, алгоритмы социальных сетей, которые оптимизируют взаимодействие, могут подорвать демократию, нанеся ущерб качеству отзывов граждан. Когда люди просматривают видео за видео, алгоритм YouTube предлагает шокирующий и тревожный контент, чтобы поддерживать их интерес. Этот контент часто включает теории заговора или экстремистские политические взгляды, которые заманивают граждан в темную страну чудес, где все перевернуто с ног на голову.
Напротив, машинное обучение должно помочь автократиям, способствуя большему контролю над их людьми. Израильский ученый Юваль Харари и множество других ученых утверждают, что ИИ «одобряет тиранию». Согласно этому лагерю, ИИ централизует данные и власть, позволяя лидерам манипулировать обычными гражданами, предлагая им информацию, рассчитанную на нажатие их «эмоциональных кнопок». Предполагается, что этот бесконечно повторяющийся процесс обратной связи и реакции создает невидимую и эффективную форму социального контроля. В этом случае социальные сети позволяют авторитарным правительствам следить за пульсом населения, а также завладевать его сердцем.
Но эти аргументы покоятся на сомнительных основаниях. Хотя утечки из Facebook предполагают, что алгоритмы действительно могут направлять людей к радикальному контенту, недавние исследования показывают, что алгоритмы сами по себе не меняют то, что ищут люди. Людей, которые ищут экстремальные видео на YouTube, скорее всего, направят к тому, чего они хотят, но люди, которые еще не заинтересованы в опасном контенте, вряд ли будут следовать рекомендациям алгоритмов.
«Нет убедительных доказательств того, что машинное обучение позволяет осуществлять такой общий контроль над разумом, который опустошит демократию и укрепит авторитаризм. Если алгоритмы не очень эффективны в том, чтобы заставить людей что-то покупать, они, вероятно, гораздо хуже в том, чтобы заставить их изменить свое мнение о вещах, которые затрагивают близкие ценности, такие как политика. Утверждения о том, что Cambridge Analytica, британская политическая консалтинговая фирма, использовала какой-то магический метод, чтобы исправить результаты президентских выборов в США в 2016 году для Дональда Трампа, развалились. Предполагаемый секретный соус, которым фирма снабдила кампанию Трампа, похоже, состоял из стандартных психометрических методов таргетинга — использования личностных опросов для категоризации людей — ограниченной полезности».
Полностью автоматизированный авторитаризм, основанный на данных, по мнению авторов, может оказаться ловушкой для таких государств, как Китай, которые концентрируют власть в крошечной изолированной группе лиц, принимающих решения. В демократических странах есть корректирующие механизмы — альтернативные формы обратной связи с гражданами, которые могут контролировать правительства, если они сбиваются с пути. Авторитарные правительства, которые удваивают машинное обучение, по мнению авторов статьи, не имеют такого механизма.
«Хотя повсеместная государственная слежка может оказаться эффективной в краткосрочной перспективе, опасность заключается в том, что авторитарные государства будут подорваны формами самоусиливающейся предвзятости, которым способствует машинное обучение. Поскольку государство широко использует машинное обучение, идеология лидера будет определять, как будет использоваться машинное обучение, цели, вокруг которых оно оптимизируется, и как оно интерпретирует результаты. Данные, которые появятся в результате этого процесса, скорее всего, отразят предубеждения лидера.
Как объяснил технолог Мацей Цегловски, машинное обучение — это «чистый математический аппарат, который придает статус - кво ауру логической неизбежности». Что произойдет, например, когда США начнут использовать машинное обучение, чтобы выявлять жалобы в социальных сетях и удалять их? Лидерам будет труднее увидеть и исправить политические ошибки, даже если эти ошибки наносят ущерб режиму. Исследование, проведенное в 2013 году, показало, что Китай медленнее удаляет онлайн-жалобы, чем можно было бы ожидать, именно потому, что такое недовольство дает руководству полезную информацию. Дезинформация, подпитываемая ИИ, может отравить колодец как демократическим, так и автократическим государствам.
Лидер Китая Си Цзиньпин знает об этих проблемах. Он давно заявлял, что его кампания по борьбе с бедностью — попытка искоренить обнищание сельских жителей — стала знаковой победой, основанной на интеллектуальных технологиях, больших данных и ИИ. Но с тех пор он признал недостатки кампании, в том числе случаи, когда чиновники выгоняли людей из их сельских домов и прятали их в городских квартирах, чтобы играть в статистику бедности. Когда переселенцы снова погрузились в нищету, Си опасался, что «единые количественные целевые показатели» уровня бедности могут оказаться неправильным подходом в будущем. Данные действительно могут стать новой нефтью, но они могут скорее загрязнить, чем повысить способность правительства управлять».
Эта проблема, пишут авторы, имеет последствия для так называемой системы социального кредита Китая, набора институтов для отслеживания просоциального поведения, которое западные комментаторы изображают как прекрасно функционирующий «режим наблюдения с использованием ИИ, который нарушает права человека». Как отмечают американские эксперты по информационной политике, китайская система социального кредита на самом деле больше похожа на кредитную систему США, которая регулируется такими законами, как Закон о достоверной кредитной отчетности, чем на идеальную оруэлловскую антиутопию.
«Более широкое машинное обучение также может привести к тому, что авторитарные режимы будут удваивать неверные решения. Если машинное обучение будет обучено выявлять возможных диссидентов на основе записей об арестах, оно, скорее всего, будет генерировать самоусиливающиеся предубеждения, подобные тем, которые наблюдаются в демократиях, — отражая и подтверждая убеждения администраторов в отношении неблагоприятных социальных групп и неумолимо закрепляя автоматические подозрения и негативную реакцию. В демократиях общественное противодействие, пусть и несовершенное, возможно. В авторитарных режимах сопротивляться гораздо труднее. Без него эти проблемы невидимы для тех, кто находится внутри системы, где чиновники и алгоритмы разделяют одни и те же предубеждения. Вместо хорошей политики это приведет к нарастанию патологий, социальной дисфункции, обидам и, в конце концов, волнениям и нестабильности».
Международная политика ИИ, считают авторы, не приведет к простой гонке за господство.
«Грубое представление о том, что эта технология является экономическим и военным оружием, и что данные — это то, что дает ей силу, скрывает большую часть реальных действий. На самом деле самые большие политические последствия ИИ связаны с механизмами обратной связи, на которые полагаются как демократические, так и авторитарные страны. Некоторые данные указывают на то, что ИИ нарушает обратную связь в демократических странах, хотя и не играет такой большой роли, как предполагают многие. Напротив, чем больше авторитарные правительства полагаются на машинное обучение, тем больше они будут продвигать себя в воображаемый мир, основанный на их собственных предубеждениях, основанных на технологиях. Классическая книга политолога Джеймса Скотта 1998 года Seeing Like a State, объяснил, как государства ХХ века были слепы к последствиям своих собственных действий отчасти потому, что они могли видеть мир только через бюрократические категории и данные. Как утверждали социолог Марион Фуркад и другие, машинное обучение может создавать те же проблемы, но в еще большем масштабе.
Одна быстро возникающая проблема заключается в том, как автократии могут использовать в качестве оружия большие языковые модели, новую форму ИИ, которая может создавать текст или изображения в ответ на словесную подсказку для создания масштабной дезинформации. Как предупредили ученый-компьютерщик Тимнит Гебру и ее коллеги, такие программы, как система GPT-3 компании Open AI, могут создавать плавный текст, который трудно отличить от обычного человеческого письма. Bloom, новая модель большого языка с открытым доступом, только что была выпущена для всех. Его лицензия требует, чтобы люди избегали жестокого обращения, но полицейским будет очень трудно.
Эти события создадут серьезные проблемы для обратной связи в демократических странах. Нынешние онлайн - системы комментирования политики почти наверняка обречены, поскольку им требуется мало доказательств, чтобы установить, является ли комментатор реальным человеком. Подрядчики крупных телекоммуникационных компаний уже наводнили Федеральную комиссию по связи США фальшивыми комментариями, связанными с украденными адресами электронной почты, в рамках своей кампании против законов о сетевом нейтралитете. Тем не менее было легко распознать уловку, когда были опубликованы десятки тысяч почти идентичных комментариев. Сейчас или в самом ближайшем будущем будет тривиально просто заставить большую языковую модель написать, скажем, 20 000 различных комментариев в стиле колеблющихся избирателей, осуждающих сетевой нейтралитет.
Дезинформация, подпитываемая ИИ, может отравить колодец и автократиям. По мере того, как авторитарные правительства наполняют свои собственные публичные дебаты дезинформацией, становится легче сломить оппозицию, но труднее сказать, во что на самом деле верит общественность, что значительно усложнит процесс принятия политических решений. Авторитарным лидерам будет все труднее избегать наживы за счет собственного предложения, что заставит их поверить в то, что граждане терпимы или даже любят крайне непопулярную политику...
... Данные могут быть новой нефтью, но они могут скорее загрязнить, чем повысить способность правительства управлять».
Возможно, что еще более цинично, пишут авторы, у политиков на Западе может возникнуть соблазн использовать закрытые петли авторитарных информационных систем. До сих пор Соединенные Штаты были сосредоточены на продвижении свободы Интернета в автократических обществах. Вместо этого он может попытаться усугубить авторитарную информационную проблему, усиливая петли предвзятости, которым подвержены эти режимы. Это можно сделать, искажая административные данные или дезинформируя авторитарные социальные сети. К сожалению, виртуальной стены, разделяющей демократические и авторитарные системы, не существует. В демократические общества могут просачиваться не только неверные данные и безумные убеждения из авторитарных, но и ужасные авторитарные решения могут иметь непредсказуемые последствия для демократических стран.
«Одним из опасных путей для Соединенных Штатов было бы втягивание в гонку за доминирование ИИ, что еще больше расширило бы конкурентные отношения. Другой вариант — попытаться усугубить проблемы обратной связи авторитаризма. Оба рискуют катастрофой и возможной войной. Поэтому гораздо безопаснее для всех правительств признать общие риски ИИ и работать вместе над их снижением».
ЖuвЪ только тотЪ,кто сегодня лучше чемЪ вчера, чтобЪ завтра стать совершеннеŭ u совершuннеŭ, чемЪ сегодня
|
| |
| |
| ОтТо | Дата: Пятница, 16.09.2022, 12:22 | Сообщение # 43 |
|
Генералиссимус Нашей Планеты
Группа: Проверенные
Сообщений: 6352
Статус: Offline
| Продолженiе
Комиссия
Далеко не все политики и ученые в США приходят к таким компромиссным выводам.
В статье Кита Крача (председатель Института технической дипломатии, ранее заместителя госсекретаря США по вопросам экономического роста, энергетики и окружающей среды - с 2019 по 2021 г. г.) и Керсти Кальюлайд (президента Эстонии с 2016 по 2021 г. г.) в The National Interest (09.09.2022) «Новые технологии могут защитить демократические свободы» делается вывод, что «сегодня угрозы Соединенным Штатам и нашим союзникам все чаще исходят от новых технологий, которые могут иметь разрушительные последствия, если попадут не в те руки. Квантовые вычисления, дроны нового поколения, биомедицинская инженерия и другие технологии могут улучшить жизнь миллионов людей или укрепить власть диктаторов».
Авторы считают, что «не нужно ждать кризиса, чтобы начать готовиться к этим угрозам.
«Новые технологии уже меняют нашу жизнь и то, как мы общаемся с людьми во всем мире. Демократические страны должны оставаться в авангарде инноваций, а не играть в догонялки с противниками».
Вот почему, группа бывших дипломатов и экспертов в области технологий из Института технической дипломатии и Атлантического совета собрали «Глобальную комиссию по технической безопасности», чтобы разработать план того, «как свободный мир может защитить свободу путем принятия проверенная технология».
Двухлетнее сотрудничество в этой комиссии, по мнению авторов данной статьи – ее сопредседателей, - отличается тремя факторами.
Во-первых, комиссия сосредоточится на семнадцати важнейших технологических секторах и объединит выводы о каждом из них в одну всеобъемлющую стратегию безопасности.
Во-вторых, ее возглавят частный сектор и глобальные заинтересованные стороны, а представители международных компаний и учреждений, представляющих более десятка стран, будут участвовать в общих усилиях демократий по конкуренции в области новых технологий.
В-третьих, в то время как предыдущие комиссии были сосредоточены на поиске защитных решений, данная комиссия будет интегрировать наступательные стратегии для разработки общих стандартов для надежных технологий и рекомендаций по инвестициям в ключевые области исследований и разработок.
Главная цель комиссии – технологически противостоять Китаю. По мнению авторов, «компании, ведущие бизнес с Китаем, столкнулись с паразитическими совместными предприятиями, вопиющим воровством интеллектуальной собственности, массовыми издевательствами по всему миру и принудительным сбором запатентованных технологий.
Советы директоров компаний все больше понимают, что ведение бизнеса с Китаем, в Китае или для Китая сопряжено с огромным риском. Вот почему многие уважаемые члены совета директоров требуют от своих руководителей плана действий в чрезвычайных ситуациях в отношения Китая».
Комиссия уже пользуется поддержкой законодателей и лидеров частного сектора в то время, когда Соединенные Штаты работают над объединением своих трансатлантических и индо - тихоокеанских союзников и партнеров по ряду важнейших технологических вопросов.
Во время недавних совместных брифингов руководителей комиссии с заместителем министра торговли США Аланом Эстевесом по теме «Глобальная техническая безопасность» и «руководителем азиатского направления» президента Джо Байдена Куртом Кэмпбеллом по теме «Создание альянсов с помощью «принципа доверия» они подтвердили свою решительную поддержку неотложной миссии комиссии по «защите высоких технологий от растущих техноавторитарных угроз».
Работа комиссии будет основываться на уроках, извлеченных из «Чистой сети». Для этого «комиссия объединила шестьдесят стран по всему миру, которые взяли на себя обязательство использовать только надежных поставщиков телекоммуникационных услуг 5G и отказались от ненадежных поставщиков, таких как Huawei и ZTE, которые, как известно, следуют приказам КПК».
Вот почему в будущем у комиссии должны быть общие стандарты и соглашения, чтобы максимально использовать технологии, созданные великими умами американских компаний частного сектора.
«Технологии, на которых сосредоточится комиссия, включают полупроводники; автономные и электрические транспортные средства; чистая энергия и электрические сети; квантовые вычисления; робототехника; электронные платежи и цифровые валюты.
Эти технологии уже продемонстрировали большие перспективы для более эффективного и передового мира. Но, как показали недавние сбои в цепочке поставок, комиссии нужно сделать больше, чтобы не слишком полагаться на Китай».
Графические процессоры
Надо сказать, что помимо деятельности комиссии, в начале сентября 2022 г. (по данным Reuters) Соединенные Штаты активизировали свои усилия по перекрытию потока передовых технологий в Китай, предписав с корпорациям Nvidia (NVDA.O) и Advanced Micro Devices (AMD.O) соглашение о перекрытии в КНР отправку своих флагманских чипов ИИ.
Похоже, что правила касаются чипов, называемых графическими процессорами, с самыми мощными вычислительными возможностями, критического, но нишевого рынка, на котором есть только два значимых игрока, Nvidia и AMD. Их единственный потенциальный конкурент — Intel Corp (INTC.O) — пытается пробиться на рынок, но не выпускает конкурентоспособных продуктов.
Первоначально разработанные для видеоигр, использование графических процессоров или графических процессоров было расширено до более широкого спектра приложений, которые включают работу с ИИ, такую как распознавание изображений, категоризация фотографий или поиск военной техники на цифровых спутниковых снимках. Поскольку все поставщики чипов — американцы, США контролируют доступ к технологии.
Единственные продукты, которые, по данным Nvidia, будут затронуты, — это чипы A100 и H100. Эти чипы стоят десятки тысяч долларов каждый, а полные компьютеры, содержащие чипы, стоят сотни тысяч долларов.
Точно так же AMD заявила, что новое требование затрагивает только ее самый мощный чип MI250, версия которого используется в Окриджской национальной лаборатории, одном из нескольких центров суперкомпьютеров США, поддерживающих ядерное оружие. Менее мощные чипы, такие как AMD MI210 и ниже, не затрагиваются.
Что объединяет затронутые чипы, так это способность выполнять вычисления для работы ИИ быстро, в огромных масштабах и с высокой точностью. Менее мощные чипы ИИ могут работать быстро на более низких уровнях точности, которых достаточно для пометки фотографий друзей и когда цена случайной ошибки невелика, но недостаточны для проектирования истребителей.
Единственным крупным рыночным конкурентом чипов AMD и Nvidia является еще не выпущенный чип Intel Ponte Vecchio, первым покупателем которого является Аргоннская национальная лаборатория, еще одна американская структура, поддерживающая ядерное оружие.
Линия фронта в сфере технической безопасности
В статье Тай Мин Чунга (директор Института глобальных конфликтов и сотрудничества Калифорнийского университета) и Томаса Г. Манкена (президент Центра стратегических и бюджетных оценок) «Грандиозная гонка в сфере технической безопасности», опубликованной в Texas National Security Review 31 августа 2022 г., отмечено, что «нигде линии фронта не прочерчены так четко, как в сфере технобезопасности».
«Центральное место в китайско-американском соперничестве занимают две разные модели промышленных и технологических инноваций в сфере обороны: китайский подход «сверху вниз», управляемый государством, и система «снизу вверх», управляемая рынком США. Кто из них в конечном итоге возьмет верх, будет зависеть от того, насколько они способны, сильны и искусны в решении задач быстрых и разрушительных изменений...
...Системы технобезопасности США и Китая спроектированы, настроены и работают по-разному. Система технобезопасности США основана на глубоко укоренившемся негосударственном духе. Это подчеркивает ограниченность правительства и обширную ведущую роль частного сектора, даже несмотря на то, что правительство США иногда оказывало мощное влияние на формирование экосистемы технической безопасности. Напротив, хотя прорыночные силы сыграли жизненно важную роль в экономическом развитии Китая, его система технической безопасности в подавляющем большинстве является этатистской, а партия - государство доминирует в собственности, контроле и управлении. С конца ХХ века китайская партия - государство поддержала целенаправленную программу инноваций, направленную на то, чтобы ослабить способность Соединенных Штатов защищать свои интересы в западной части Тихого океана и сократить разрыв между США и Китаем. По словам заместителя помощника министра ВВС США по закупкам, Китай приобретает новое оружие в пять раз быстрее, чем США. В результате Соединенные Штаты сейчас сталкиваются с рядом все более неблагоприятных военных балансов в западной части Тихого океана и за его пределами. Чтобы набрать обороты в соперничестве с Китаем, Соединенным Штатам необходимо раскрыть всю мощь своего собственного уникального подхода к оборонным инновациям путем активизации государственно-частного партнерства и углубления взаимодействия с союзниками».
С 1990-х годов, пишут авторы, Китай предпринял согласованные усилия, чтобы превратиться из борющегося технологического отставания в ведущего мирового новатора. Инновации в области обороны находятся в авангарде усилий Пекина, и Китай добился впечатляющих успехов в темпах, масштабах и качестве продукции. В начале реформ в середине-конце 1990-х годов китайская система оборонной науки, технологий и инноваций находилась в упадке по спирали и могла производить только устаревшее оружие иностранного производства. Ко второй половине 2010-х годов отдельные очаги передового опыта в системе оборонных инноваций начали выпускать современное вооружение, такое как малозаметные истребители, крупногабаритные авианосцы и ударные самолеты, взлетающие с палубы.
Сегодня, опасаются авторы, Пекин может опередить Запад, когда речь идет о передовых областях инноваций, таких как квантовые и ИИ.
«Хотя и администрация Буша, и администрация Обамы выражали обеспокоенность по поводу роста китайской военной мощи, только администрация Трампа в таких документах, как Стратегия национальной безопасности и Стратегия национальной обороны, открыто говорила о вызове, который бросает Китай, и превращала конкуренцию великих держав в высший приоритет.
Администрация Байдена рассматривает Китай как «нашего наиболее серьезного стратегического конкурента и основную задачу» в своем оборонном планировании. Хотя сегодня существует общий консенсус в отношении необходимости противодействия ее стремлению стать высокотехнологичной сверхдержавой, действия отстают от риторики.
Централизованная координация сверху вниз сыграла важную роль во многих, если не в большинстве стратегических технологических достижений Китая, от ядерного оружия и баллистических ракет до пилотируемых космических программ и высокопроизводительных компьютеров. Этот нисходящий подход управляется системой централизованного планирования, которая опирается на прямой административный контроль со стороны государственных и партийных органов и использование штрафов для обеспечения соблюдения требований предприятиями, научно-исследовательскими институтами и другими субъектами. Хотя в эпоху реформ после 1978 года произошло некоторое ослабление и откат этого всепроникающего государственного контроля, государственное планирование, управление и вмешательство остаются обширными, поскольку экосистема технической безопасности по-прежнему в подавляющем большинстве находится в собственности государства.
Китайские власти стремились стимулировать инновации, делая стратегические ставки на гибридный подход к инновациям и стремясь продвигать инновации внутри страны.
Во-первых, во второй половине 2010-х годов Китай начал закладывать основы прочной и масштабной системы военного и гражданского слияния. Пекин, похоже, надеется, что сможет использовать гражданские источники инноваций так же широко, как Соединенные Штаты, в течение следующего десятилетия или около того. Хотя этот подход еще не оказал существенного влияния на китайские инновации, а структурные барьеры для реализации этой цели высоки, активное руководство Си инициативой по слиянию военных и гражданских объектов означает хорошие перспективы на успех.
Во-вторых, в качестве еще одной большой долгосрочной ставки Пекин все больше ориентируется на уверенность в своих силах и переходит от иностранного освоения технологий к упору на оригинальные, местные инновации. При этом ключевым и намеренно разработанным ограничением этой модели является то, что она может управлять только избранным числом высокоприоритетных стратегических и оборонных проектов. Получение доступа к зарубежным технологиям и знаниям и их использование в обозримом будущем будет по-прежнему важным фактором. Технонационалистическая зависимость является хорошо зарекомендовавшей себя стратегией развития с низким уровнем риска и высокой отдачей и обеспечивает защиту, в то время как формирование оригинального инновационного потенциала является долгосрочным предприятием с высоким риском.
Ориентированный на рынок США подход к инновациям «снизу вверх»
В то время как Китай принял государственный подход к оборонным инновациям «сверху вниз», США традиционно добивались успеха при рыночном подходе «снизу вверх». Отношения между государством и рынком процветали во время холодной войны, и это было ведущим фактором, способствовавшим успеху системы технобезопасности США по сравнению с ее аналогом в Советском Союзе. Однако в эпоху после «холодной войны», и особенно в ХХI веке, традиционные сильные стороны системы технобезопасности США не устарели.
Взаимовыгодное партнерство между государственным и частным секторами исторически было важной движущей силой деятельности США. Однако в ХХI веке отношения между государством и частным сектором стали натянутыми. Слишком часто взгляды представителей оборонной промышленности встречались с подозрением, и в последние годы враждебность между правительством и промышленностью стала более заметной. Это грозит превратить этот столп силы в источник слабости. В то время как Пекин стремится к военно-гражданскому слиянию, правительство США часто держит оборонную промышленность на расстоянии вытянутой руки. Хотя в последние годы было много разговоров о необходимости внедрения инноваций, такие разговоры часто не подкреплялись действиями.
Система оборонных закупок становится все более жесткой и не склонной к риску. Это дает корпорациям мало стимулов брать на себя риски, которые имеют решающее значение для инноваций. Система также отпугивает фирмы от быстрого устранения проблем с помощью известных или многообещающих решений. Система настолько обширна и сложна, что не поддается реформированию. Более того, министерство обороны все больше изолируется от значительной части наиболее инновационных и процветающих коммерческих секторов экономики. Неудивительно, что, по словам бывшего заместителя министра обороны по исследованиям и разработкам Майка Гриффина, Министерству обороны требуется16 лет, чтобы довести идею до эксплуатационной готовности, в то время как Китай иногда может сделать это менее чем за семь лет.
Кроме того, система технобезопасности США борется за то, чтобы ее голос был услышан в руководстве инновациями, поскольку ее некогда доминирующее положение в качестве крупнейшего источника инвестиций в исследования и разработки ослабло. На Министерство обороны США в начале 2020-х годов приходилось всего 3,6 процента мировых расходов на исследования и разработки по сравнению с 36 процентами на пике своего развития в 1960 году.
Более того, Пентагон превратился из первопроходца технологий во все более активного инвестора в технологические исследования. Это означает, что многие технологии берут свое начало в гражданской сфере и впоследствии — и часто с опозданием — адаптируются для оборонных и двойных применений. Хотя это рентабельно и позволяет получить доступ к более обширному пулу инноваций, система технобезопасности США рискует стать последователем, а не лидером, если она не заполнит пробелы в областях, связанных с обороной, где коммерческий сектор сопротивляется или не может участвовать.
Если эти тенденции сохранятся, система технической безопасности США может потерять свое влияние и место в инновационной системе США, которые будут становиться все более маргинальными. Это уже происходит в корпоративном секторе. Ко второй половине 2010 - х годов пять крупнейших технологических компаний США, такие как Google, Amazon и Apple, ежегодно тратили в 10 раз больше средств на исследования и разработки, чем пятерка крупнейших оборонных подрядчиков США, включая Lockheed Martin, Boeing и Raytheon. Этот растущий дисбаланс в отношениях между государством и частным сектором может привести к тому, что фирмы решат, что ведение бизнеса с системой технической безопасности недостаточно прибыльно, и побудит их вместо этого сосредоточиться на более прибыльных коммерческих рынках внутри страны и за рубежом, в том числе в Китае. Оживление отношений между государственным и частным секторами будет иметь решающее значение для любых усилий Соединенных Штатов, направленных на то, чтобы надежно конкурировать с Китаем в долгосрочной перспективе.
Будучи самой передовой в мире державой в области технобезопасности, Соединенные Штаты были доминирующим экспортером передовых технологий, знаний и промышленной продукции как в военной, так и в гражданской сферах. Обладание всесторонней научно-технической базой мирового класса, особенно в сфере оборонных технологий, означает, что Соединенные Штаты традиционно не проявляли большого интереса к приобретению иностранных технологий или ноу-хау. Это чувство промышленного и технологического превосходства привело к яростной и устойчивой техно - националистической идеологии и позиции, в которой Соединенные Штаты считали себя на голову выше остального мира.
Но глобальный технологический ландшафт быстро изменился в ХХI веке с появлением разнообразных новых технологий, многие из которых имеют оборонное и двойное применение. С сокращением общей доли глобальных инвестиций в исследования и разработки Соединенные Штаты обнаружили, что им становится все труднее и дороже идти в ногу с технологическими достижениями во всех ключевых областях, что делает сотрудничество с иностранными партнерами все более привлекательным и необходимым. Это сотрудничество происходит в таких областях, как 5G, квантовые вычисления и связь — областях, в которых Китай был особенно активен и борется за мировое лидерство. Но первенство техно-национализма так долго укоренялось в институциональной культуре системы техно-безопасности США, что фундаментальный сдвиг в сторону более коллективного техно-глобалистского подхода, скорее всего, встретит укоренившееся сопротивление и потребует времени для эффективной реализации.
Время от времени предпринимались попытки заложить основы более глобалистски ориентированного подхода к технической безопасности. Формирование в 2021 году соглашения о безопасности, известного как «AUKUS» ( Австралия, Великобритания и Соединенные Штаты), сосредоточенного на передовой обороне и возможностях двойного назначения, — это самая недавняя и многообещающая возможность для роста глобалистски ориентированной США на техноохранный режим.
Одной из областей, в которой Соединенным Штатам удалось установить более тесное партнерство с иностранными союзниками, является контроль над распространением секретных технологий. Чтобы ответить на технологические вызовы Советского Союза и Японии в ХХ веке, Соединенные Штаты создали ряд институциональных структур для контроля потока технологий и ноу-хау в эти страны, особенно Координационный комитет по многостороннему экспортному контролю. Эти режимы эффективно работали в своих сферах, но интегрированная гражданско-военная задача, которую бросает Китай, требует от правительства США разработки более надежного и общегосударственного подхода, чем существующий в настоящее время ситуативный и недостаточно развитый внутриведомственный процесс.
Соединенные Штаты модернизируют эти унаследованные режимы с помощью поэтапных реформ, таких как Закон о модернизации обзора рисков иностранных инвестиций 2018 года и обновленный режим экспортного контроля».
Тем не менее, полагают авторы, в новых областях высоких технологий двойного назначения и стратегических новых технологий все еще существует зияющая дыра, которая требует нового, полностью специализированного институционального механизма, который может более эффективно реагировать и работать в этой области.
Авторы делают главный вывод: система технобезопасности США в первые годы 2020-х остается гораздо более сильной и инновационной, чем её китайский аналог. Однако это господство неуклонно подрывается институциональным склерозом США, далеко идущими глобальными технологическими изменениями и интенсивным темпом развития технологий в области безопасности в Китае. Оживление ключевых компонентов системы технической безопасности США, особенно государственно-частных партнерств и взаимодействия с глобальными партнерами, позволит Соединенным Штатам сохранить свое глобальное лидерство в долгосрочной перспективе, хотя разрыв с Китаем будет продолжать сокращаться. Соединенным Штатам необходимо будет провести более радикальные реформы, чтобы оставаться далеко впереди.
Для Китая реконструкция государства технобезопасности при Си привела к тому, что разрыв с Соединенными Штатами неуклонно сокращается, но для успешного перехода от догоняющего к паритету или даже к лидерству потребуются еще более значительные структурные изменения. Необходима более эффективная координация между государством и рыночными механизмами. Полное осуществление гибридизации — более тесного военно-гражданского слияния — также будет жизненно важным шагом. Совершенствование модели централизованной координации «сверху вниз» будет особенно важно в гонке за развитием новых базовых технологий, поскольку активное вмешательство государства на раннем этапе может сыграть более эффективную и решающую роль, чем поддержка рынка «снизу вверх».
* Facebook — соцсеть запрещённой в РФ экстремистской организации Meta Platforms Inc.
ЖuвЪ только тотЪ,кто сегодня лучше чемЪ вчера, чтобЪ завтра стать совершеннеŭ u совершuннеŭ, чемЪ сегодня
|
| |
| |
| ОтТо | Дата: Среда, 19.10.2022, 12:14 | Сообщение # 44 |
|
Генералиссимус Нашей Планеты
Группа: Проверенные
Сообщений: 6352
Статус: Offline
| Искусственный интеллект и контроль над вооружениями
о докладе «вашингтонских мечтателей»
Елена Ларина Владимир Овчинский
Военный конфликт на Украине в числе многих проблем показал, что достижения в области искусственного интеллекта (ИИ) открывают огромные возможности для военных. Учитывая растущий потенциал военных систем с поддержкой ИИ, некоторые активисты бьют тревогу, призывая к ограничениям или прямым запретам на некоторые системы вооружений с поддержкой ИИ. И наоборот, скептики контроля над вооружениями ИИ утверждают, что ИИ будет исключительно трудно контролировать. ИИ - это технология, позволяющая использовать бесчисленные невоенные приложения. Этот фактор отличает его от многих военных технологий, таких как наземные мины или ракеты. Из-за широкой доступности абсолютный запрет на все военные применения ИИ, вероятно, неосуществим. Однако существует возможность запрета или регулирования конкретных вариантов использования.
Международное сообщество временами запрещало или регулировало оружие с разной степенью успеха. В некоторых случаях контроль над вооружениями работал хорошо. Однако в других случаях, таких как попытки ограничить неограниченную подводную войну или воздушные бомбардировки городов, государствам не удалось добиться длительного сдерживания в войне. Мотивы государств для контроля или регулирования вооружений различаются. Государства могут стремиться ограничить распространение оружия, которое особенно подрывает политическую или социальную стабильность, способствует чрезмерным жертвам среди гражданского населения.
В связи с этим интересен документ Центра новой американской безопасности «Искусственный интеллект и контроль над вооружениями» (авторы – Поль Шарр, виц – президент и директор по исследованиям Центра и Меган Ламберт, сотрудник Центра), опубликованный 12.10.2022. В нем рассматривается потенциал контроля над вооружениями для военного применения ИИ путем изучения исторических случаев попыток контроля над вооружениями, анализа как успехов, так и неудач. В документе также анализируется потенциал контроля над вооружениями ИИ и предлагаются определенные шаги для политиков.
Понимание контроля над вооружениями
“Контроль над вооружениями” - это широкий термин, который может охватывать множество различных действий. Как правило, он относится к соглашениям, которые государства заключают для контроля над исследованиями, разработкой, производством, использованием или применением определенного оружия, а также системами доставки оружия.
Виды контроля над вооружениями
Контроль над вооружениями может осуществляться на многих этапах разработки и применения оружия. Режимы нераспространения, такие как договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), направлены на предотвращение доступа к технологиям, лежащим в основе определенных видов оружия. Запреты, такие как запрет на наземные мин и кассетных боеприпасов, разрешают доступ к технологии, но запрещают разработку, производство или накопление оружия. Договоры об ограничении вооружений разрешают производство; они лишь ограничивают количество определенного оружия, которое страны могут иметь в мирное время. Другие соглашения регулируют использование оружия на войне, ограничивая его использование определенными способами или полностью запрещая его использование.
Контроль над вооружениями может осуществляться различными способами, включая юридически обязательные договоры, обычное международное право, вытекающее из практики государств, или не имеющие обязательной юридической силы документы. Успешный контроль над вооружениями может осуществляться даже посредством негласных соглашений, которые прямо не оговариваются между государствами, но, тем не менее, приводят к взаимной сдержанности.
Контроль над вооружениями между государствами является скорее исключением, чем правилом. Большую часть времени государства конкурируют в области военных технологий без формальных или неформальных механизмов контроля над вооружениями, ограничивающих их конкуренцию. Существует несколько факторов, которые затрудняют контроль над вооружениями. Контроль над вооружениями требует определенной степени координации и доверия между государствами, и обстоятельства, в которых контроль над вооружениями наиболее необходим — интенсивная милитаризованная конкуренция или война, — это те, в которых координация и доверие наиболее сложны. Мониторинг и проверка, которые могли бы обеспечить доверие, также являются проблемой, поскольку та же прозрачность, которая может развеять опасения конкурентов по поводу разработки оружия, может одновременно выявить уязвимости в собственных вооруженных силах, что заставляет государства неохотно принимать такие меры.
Несмотря на это давление, государствам иногда удавалось сдерживать разработку или использование оружия. Даже в разгар тотальной войны государства стремились к взаимной сдержанности и воздерживались от использования определенного оружия или тактики, которые привели бы к эскалации боевых действий.
Факторы, влияющие на успех или неудачу контроля над вооружениями
Авторы документа ссылаются на Шона Уоттса и Ребекку Крутоф, которые проанализировали исторические случаи контроля над вооружениями, чтобы определить, какие социальные, правовые и технологические факторы влияют на успех контроля над вооружениями.
Шон Уоттс выделяет шесть критериев, которые, по их мнению, влияют на возможность регулирования оружия: эффективность, новизна, развертывание, медицинская совместимость, разрушительность и известность. Эффективное оружие, которое обеспечивает “беспрецедентный доступ” к вражеским целям и обладает способностью обеспечивать доминирование, исторически устойчиво к регулированию. На протяжении всей истории существует неоднозначный опыт регулирования новых видов оружия или военных систем. Страны добиваются регулирования некоторых новых видов оружия или систем доставки оружия (например, бомбардировки с воздуха), одновременно сопротивляясь регулированию других новых военных систем (например, подводных лодок). Оружие, которое широко используется в военные операции государств, как правило, не поддается контролю над вооружениями. Оружие, которое наносит “раны, совместимые с существующими медицинскими протоколами” в военных и полевых госпиталях, исторически трудно запретить или регулировать. Могущественные страны исторически пытались регулировать или запрещать оружие, которое является “социально и военно разрушительным” из-за страха, что такое оружие может перевернуть существующую глобальную или внутреннюю динамику власти. Кампании, проводимые группами гражданского общества, имеющие неодобрение со стороны общественности, могут усилить дурную славу, делая оружие потенциально более уязвимым для контроля над вооружениями.
Модель Крутоф совпадает с моделью Уоттса, но ее основное внимание уделяется запретам на оружие, а не контролю над вооружениями в целом. Она выделяет восемь факторов, которые влияют на успех запрета на оружие. Оружие, которое причиняет чрезмерные травмы или ненужные страдания или которое по своей сути неизбирательно, скорее всего, будет запрещено. Страны, как правило, сопротивляются регулированию или запрету оружия, которое продемонстрировало военную или стратегическую полезность. Оружие, которое является уникальным или предоставляет стране “единственное средство достижения определенных целей”, трудно регулировать или запрещать. Более вероятно, что запрет, который является узким и четко определяет, что разрешено, а что нет, будет эффективным. Существующий договор или положение об определенном оружии могут сделать будущий контроль над вооружениями более успешным, если только технологические разработки не увеличат военную полезность оружия. Правозащитные группы и общественное мнение могут повлиять на рассмотрение странами вопроса о запрете на оружие, хотя, как отмечает Крутоф, “этот фактор далек от решающего”. Наконец, на успех запрета на оружие влияет как общее число стран, желающих поддержать запрет, так и то, какие страны согласны подписать его.
Уоттс и Крутоф согласны с тем, что эффективность оружия, возможно, является наиболее важным фактором, влияющим на успех контроля над вооружениями. Хотя их интерпретации немного различаются, оба утверждают, что оружие с уникальными ценными возможностями трудно регулировать. Уоттс фокусируется на социальной или военной разрушительности оружия — способности оружия нарушать существующий баланс сил. Хотя могущественные страны могут стремиться сдерживать разрушительное оружие, он утверждает, что эти усилия редко увенчаются успехом. Крутоф утверждает, что оружие, уникальное по своей “способности наносить разрушения определенного типа” или достигать определенных военных целей, вероятно, будет устойчиво к контролю над вооружением.
Желательность и осуществимость контроля над вооружениями
Успех или неудача контроля над вооружениями зависит как от его желательности, так и от его осуществимости. Желательность контроля над вооружениями включает в себя расчет государствами предполагаемой военной ценности оружия в сравнении с его предполагаемой повышенной опасностью (потому что оно бесчеловечно, неизбирательно или разрушительно для социального или политического порядка). Таким образом, желательность контроля над вооружениями зависит от желания государств сохранить оружие для своих собственных целей, уравновешенного их желанием ограничить его использование противниками.
Осуществимость контроля над вооружениями включает в себя способность государств добиваться ясности в отношении желаемой степени сдерживания, способность государств соблюдать соглашения об ограничении применения, способность государств проверять соблюдение при определенном количестве государств, необходимом для обеспечения сотрудничества. Контроль над вооружениями имеет наилучшие шансы на успех, когда высока как желательность, так и осуществимость.
Контроль над вооружениями считается успешным, когда поведение государства ограничено в разработке оружия, его количестве, размещении или использовании. Соглашения о контроле над вооружениями, которые не могут сдерживать поведение государства, не считаются успешными. В редких случаях сдерживание происходит по молчаливому согласию, без какого-либо официального договора или другого механизма. Однако, как правило, официальные соглашения являются полезным механизмом координации между государствами для достижения ясности в отношении того, что разрешено, а что нет. Во многих случаях успех существует в широком спектре. Немногие соглашения о контроле над вооружениями выполняются на 100% с нулевыми нарушениями. Некоторые из наиболее успешных соглашений, такие как современные запреты на химическое и биологическое оружие или ограничения на распространение ядерного оружия, имеют исключения и нарушителей. Другие соглашения успешны только в течение определенного периода времени, после чего технология или политическая обстановка меняются таким образом, что они рушатся. Тем не менее, даже частично успешные соглашения могут быть ценными для уменьшения ущерба за счет улучшения стабильности, уменьшения жертв среди гражданского населения или уменьшения страданий комбатантов.
Последствия для искусственного интеллекта
Технология ИИ создает проблемы для контроля над вооружениями по целому ряду причин. Многие из ее применений имеют двойное назначение. Будучи новой технологией, ее полный потенциал еще предстоит реализовать, что может помешать усилиям по ее контролю. Проверка любого соглашения о контроле над вооружениями с поддержкой ИИ будет сложной задачей. Государствам, вероятно, потребуется разработать методы обеспечения соблюдения требований другими государствами, чтобы им было удобно ограничивать свои собственные возможности. Эти препятствия, хотя и значительные, не являются непреодолимыми во всех случаях. При определенных условиях контроль над вооружениями может быть осуществим для некоторых военных приложений ИИ. Даже когда государства конкурируют в области военного ИИ, они должны искать возможности для снижения связанных с ним рисков, в том числе с помощью мер по контролю над вооружениями, где это возможно.
ИИ как технология общего назначения
Искусственный интеллект - это технология общего назначения, подобная электричеству или двигателю внутреннего сгорания, а не отдельное оружие, такое как подводная лодка, расширяющаяся пуля или ослепляющий лазер. Этот аспект технологии создает несколько проблем с точки зрения контроля над вооружениями.
Во-первых, технология ИИ применяется как в гражданской, так и в военной сфере, и поэтому широко доступна. Двойственный характер технологии делает контроль над вооружениями сложным в двух отношениях. С одной стороны, снижается вероятность успеха режима нераспространения оружия с применением ИИ. С другой стороны, широкая доступность технологий ИИ означает, что для соблюдения режима контроля над вооружениями потребуется много участников, чтобы он был эффективным. При прочих равных условиях координация, вероятно, будет более сложной и с большим числом участников.
Во-вторых, универсальный характер технологии ИИ может затруднить установление четких координационных центров для контроля над вооружениями. Это особенно верно, учитывая, что само его определение является нечетким и открытым для многих интерпретаций. На практике ИИ представляет собой настолько широкую область практики, что объявление “без применения ИИ” было бы аналогично высказыванию о государстве “без индустриализации” в конце XIX века. Хотя государства пытались регулировать или запрещать многие конкретные технологии, появившиеся в результате промышленной революции (включая подводные лодки, самолеты, воздушные шары, отравляющие газы и взрывающиеся или расширяющиеся пули), обещание государств просто не использовать какие-либо технологии индустриальной эпохи в военных действиях было бы несостоятельным.
Что касается технологий ИИ, то сегодня многие военные приложения, вероятно, будут использоваться не для использования оружия, что улучшает бизнес-процессы или оперативную эффективность, такие как прогнозное обслуживание, обработка изображений или другие формы прогнозной аналитики или обработки данных (которые могут помочь оптимизировать военные операции). Эти приложения ИИ могут повысить эффективность на поле боя за счет повышения уровня оперативной готовности, ускорения сроков развертывания, сокращения циклов принятия решений, улучшения ситуационной осведомленности или предоставления многих других достижений. Однако вопрос о том, где следует провести границу между приемлемым и неприемлемым использованием ИИ в военных целях, в большинстве случаев не может ясным. Государствам потребуется точное понимание, чтобы любое соглашение было эффективным.
Опыт государств в области контроля над вооружениями в отношении технологий, появившихся во время промышленной революции, является полезным историческим руководством, поскольку государства пытались регулировать (и в некоторых случаях преуспели) конкретные области применения промышленных технологий общего назначения, включая двигатели внутреннего сгорания (подводные лодки и самолеты. Эти усилия не всегда были успешными, но не потому, что государства не могли определить, что такое подводная лодка или самолет, и даже не потому, что государства не могли ограничить их гражданское использование (что не было необходимо для успеха запретов). Скорее, причины неудачи были связаны с конкретной формой использования этого оружия в военных действиях.
Анализ показывает, что, хотя запрет всех военных приложений ИИ может быть непрактичным по многим причинам, существует достаточно исторических свидетельств того, что государства могут согласиться ограничить конкретные военные применения ИИ. Тогда вопрос заключается в том, какие конкретные военные приложения ИИ могут соответствовать необходимым критериям желательности и осуществимости контроля над вооружениями. Поскольку ИИ может использоваться для многих приложений, могут быть определенные конкретные применения, которые считаются особенно опасными, дестабилизирующими или иным образом вредными. Приложения ИИ, связанные с ядерной стабильностью, автономным оружием и кибербезопасностью, уже были в центре внимания ученых. Однако могут быть другие важные приложения ИИ, которые заслуживают дополнительного рассмотрения. Даже в конкретных областях желательность и осуществимость контроля над вооружениями могут во многом зависеть от способа применения технологии. Запреты или правила могут быть разработаны исключительно в отношении конкретных технологий ИИ, которые считаются особенно проблематичными, в частности, ограничению производства пуль, которые предназначены для взрыва внутри тела, а не всех взрывающихся снарядов.
ИИ как новая технология
Одна из трудностей в прогнозировании того, какие конкретные приложения ИИ могут заслуживать дальнейшего рассмотрения для контроля над вооружениями, заключается в том, что пока не ясно, как именно ИИ будет использоваться в войне. Эта проблема не нова. В конце XIX и начале XX веков государства боролись за то, чтобы успешно контролировать новые технологии индустриальной эпохи именно потому, что они постоянно развивались.
Существуют способы, с помощью которых контроль над вооружениями становится как проще, так и сложнее для новых технологий. С одной стороны, превентивные запреты на новые технологии могут быть в некоторых отношениях проще, потому что у государства нет необходимости отказываются от оружия, которое уже интегрировано в их вооруженные силы, от которого они зависят в плане безопасности. С другой стороны, регулирование новых технологий иногда может быть более сложным.
Точно так же степень опасности оружия может быть неизвестна до тех пор, пока оно не будет применено, как это было в случае с ядовитым газом и ядерным оружием. Государства могут оказывать сильное сопротивление ограничению разработки оружия, которое представляется особенно ценным.
Восприятие военными ИИ как технологии, “меняющей правила игры”, может стать препятствием для достижения государственной сдержанности. Военные по всему миру инвестируют в ИИ и, возможно, неохотно запрещают некоторые виды его применения. Кроме того, восприятие систем ИИ как обладающих сверхчеловеческими возможностями, точностью, надежностью или эффективностью может снизить восприятие того, что некоторые приложения ИИ могут быть дестабилизирующими или опасными.
Представления о технологии ИИ, даже если они необоснованны, могут оказать существенное влияние на готовность государств рассматривать контроль над вооружениями для военных приложений ИИ. Со временем эти представления, вероятно, будут в большей степени соответствовать реальности, поскольку государства внедряют и используют военные системы ИИ. Однако в некоторых случаях, даже если некоторые приложения ИИ в конечном итоге будут признаны достойными контроля над вооружениями, может быть трудно загнать джинна обратно в бутылку, если они уже интегрированы в вооруженные силы государств или используются на поле боя.
Проблемы с проверкой соответствия
Даже если государства могут договориться о четких координаторах контроля над вооружениями, а компромисс между затратами и выгодами поддерживает взаимную сдержанность, проверка соблюдения любого режима контроля над вооружениями имеет решающее значение для его успеха. Одна из сложностей с технологией ИИ заключается в том, что, как и в случае с другими формами программного обеспечения, когнитивные атрибуты, которыми обладает система ИИ, нелегко наблюдать извне. “Умная” бомба, ракета или автомобиль могут выглядеть так же, как и “тупая” система того же типа. Датчики, которые автономное транспортное средство использует для восприятия окружающей среды, особенно если оно использует автономную навигацию, могут быть видны, но конкретный используемый алгоритм может и не быть. Это проблема при рассмотрении контроля над вооружениями для военных систем с поддержкой ИИ. Государства могут оказаться не в состоянии поддерживать взаимную сдержанность, если они не могут проверить, что другие соблюдают соглашение.
Существует несколько потенциальных подходов, которые можно было бы рассмотреть в ответ на эту проблему: государства могли бы проводить интрузивные инспекции, ограничивать физические характеристики систем с поддержкой ИИ, регулировать наблюдаемое поведение систем ИИ и ограничивать вычислительную инфраструктуру.
Внедрение навязчивых инспекций. Государства могли бы согласиться на режимы интрузивных инспекций, которые разрешают сторонним наблюдателям доступ к объектам и конкретным военным системам для проверки соответствия их программного обеспечения режиму контроля над вооружениями ИИ. Инспекционные режимы ИИ будут страдать от той же проблемы прозрачности, которая возникает для других видов оружия: инспекции могут выявить уязвимости в системе вооружений для конкурирующей страны. Однако будущий прогресс в проверке программного обеспечения, обеспечивающего конфиденциальность, может помочь государствам преодолеть эту проблему, проверяя поведение части программного обеспечения, не раскрывая личную информацию. Или государства могут просто согласиться с тем, что выгоды от проверки перевешивают риски повышения прозрачности.
Одна из проблем с инспекциями заключается в том, что если разница между разрешенными и запрещенными возможностями заключается в программном обеспечении, государство может просто обновить свое программное обеспечение после ухода инспекторов. Обновление программного обеспечения можно было бы производить относительно быстро и масштабно, гораздо проще, чем строить больше ракет или установок по обогащению урана. В принципе, государства могли бы преодолеть эту проблему путем разработки в будущем более совершенных технических подходов, таких как непрерывный мониторинг программного обеспечения для обнаружения изменений или путем встраивания функциональности в аппаратное обеспечение. Если государства не смогут уверенно преодолеть проблему быстрого и масштабируемого обновления систем ИИ после инспекций, режимы интрузивных инспекций останутся слабым решением для проверки соблюдения, даже если государства были готовы согласиться на такие инспекции.
Ограничение внешних наблюдаемых физических характеристик систем с поддержкой ИИ. Государства могли бы сосредоточиться не на когнитивных способностях системы, а на общих физических характеристиках, которые легко наблюдать и которые трудно изменить, таких как размер, вес, мощность, выносливость, полезная нагрузка, боеголовка и так далее. При таком подходе государства могли использовать любые когнитивные характеристики (датчики, аппаратное и программное обеспечение), которые они хотели для системы. Ограничения на контроль над вооружениями будут распространяться только на общие физические характеристики транспортного средства или боеприпаса, даже если фактическое беспокойство было вызвано военными возможностями, обеспечиваемыми ИИ. Например, если бы государства были обеспокоены скоплениями небольших противопехотных беспилотников, вместо того, чтобы разрешать только “тупые” маленькие беспилотники (что трудно проверить), государства могли бы просто запретить все небольшие беспилотники, оснащенные оружием, независимо от их когнитивных способностей. Государства ранее использовали аналогичные подходы, регулируя общие физические характеристики систем (которые можно было наблюдать), а не их полезную нагрузку (что действительно беспокоило государства, но было сложнее проверить). Многочисленные договоры времен холодной войны ограничивали или запрещали определенные классы баллистических и крылатых ракет, а не просто запрещали их вооружение ядерным оружием. Альтернативный подход, ограничивающий только ракеты с ядерным вооружением, позволил бы использовать некоторые обычные ракеты, но его было бы труднее проверить.
Регулирование наблюдаемого поведения систем с поддержкой ИИ. Государства могли бы сосредоточить правила на наблюдаемом поведении системы ИИ, например, на том, как она работает в определенных условиях. Это было бы аналогично концепции ограничений на бомбардировки “без городов”, которая запрещала не бомбардировщики, а способ их применения. Этот подход был бы наиболее эффективным при работе с физическими проявлениями систем ИИ, в которых внешнее поведение системы наблюдается другими государствами. Например, государства могут устанавливать правила поведения автономных надводных кораблей ВМС вблизи других кораблей.
Государства могут даже принять правила того, как вооруженные автономные системы могут четко сигнализировать об эскалации силы, чтобы избежать непреднамеренной эскалации в мирное время или в кризисных ситуациях. Конкретный алгоритм, который государство использовало для программирования поведения, не имеет значения; разные государства могут использовать разные подходы. Регулироваться будет поведение системы ИИ, а не ее внутренняя логика. Однако для некоторых военных приложений ИИ, которые не поддаются наблюдению, этот подход не будет эффективным. (Например, ограничения на роль ИИ в ядерном командовании и контроле, вероятно, не будут заметны противникам.) Другим ограничением этого подхода является то, что, как и в случае с интрузивными проверками, поведение системы потенциально может быть быстро изменено с помощью обновления программного обеспечения, что может исключить проверяемость и подорвать доверие.
Ограничение вычислительной инфраструктуры. Системы ИИ имеют физическую инфраструктуру, используемую для вычислений — чипы, и одним из подходов может быть сосредоточение внимания на элементах аппаратного обеспечения ИИ, которые можно наблюдать или контролировать. Потенциально это можно было бы сделать путем ограничения специализированных чипов ИИ, если бы эти специализированные чипы можно было контролировать с помощью режима нераспространения (и если бы эти чипы были необходимы для запрещенного военного потенциала). Другой подход, по-видимому, мог бы быть направлен на ограничение крупномасштабных вычислений, если бы вычислительные ресурсы были наблюдаемыми или могли отслеживаться. В последние годы ведущие исследовательские лаборатории ИИ вложили значительные средства в крупномасштабные вычисления для машинного обучения, хотя неясно, перевешивает ли ценность этого исследования его значительные затраты и как долго эта тенденция может продолжаться. Существуют также противоположные тенденции в эффективности вычислений, которые со временем могут демократизировать возможности ИИ за счет снижения вычислительных затрат на обучение систем машинного обучения.
Одним из важных факторов, позволяющих осуществлять контроль над вооружениями, ориентированный на аппаратное обеспечение ИИ, является степень демократизации инфраструктуры производства чипов во всем мире по сравнению с их концентрацией в руках нескольких участников. Современные цепочки поставок полупроводников сильно глобализированы, но имеют ключевые точки ограничения. Эти узкие места открывают возможности для контроля доступа к оборудованию ИИ. Например, в 2020 году Соединенные Штаты успешно отрезали китайскую телекоммуникационную компанию Huawei от передовых чипов, необходимых для беспроводной связи 5G, ограничив использование оборудования американского производства для производства чипов (хотя сами чипы были изготовлены на Тайване). Аналогичные меры, вероятно, можно было бы использовать в будущем для контроля доступа к оборудованию ИИ, если бы производство этих чипов было аналогичным образом ограничено несколькими ключевыми участниками.
Будущее развитие цепочек поставок полупроводников весьма неопределенно. Потрясения в цепочке поставок и геополитическая конкуренция ускорили вмешательство государства в мировой рынок полупроводников, вызвав значительную неопределенность в развитии рынка. Существуют тенденции, указывающие на большую концентрацию цепочек поставок оборудования и другие тенденции к большей демократизации. Высокая стоимость заводов по производству полупроводников, или фабрик, является одним из факторов, ведущих к большей концентрации в отрасли. С другой стороны, геополитические факторы заставляют Китай и Соединенные Штаты наращивать собственные мощности. Существуют мощные рыночные и нерыночные силы, влияющие на мировую полупроводниковую промышленность, и долгосрочные последствия этих сил для цепочек поставок неясны.
Дальнейший путь
Ближайшая историческая аналогия с текущим моментом с искусственным интеллектом - это милитаризация технологий индустриальной эпохи на рубеже ХХ века и попытки государств в то время контролировать это опасное новое оружие. После принятия Санкт-Петербургской декларации в 1868 году государства развернули бурную деятельность по контролю над вооружениями как в преддверии Первой мировой войны, так и в межвоенный период перед Второй мировой войной. Ведущие военные державы чуть ли не ежегодно встречались, чтобы обсудить контроль над вооружениями. Не все усилия привели к соглашениям, и не все договоры, которые были ратифицированы, были заключены в военное время, но масштаб дипломатической деятельности показывает усилия и терпение, необходимые для достижения даже скромных результатов в области контроля над вооружениями.
Есть несколько шагов, которые политики, ученые и члены гражданского общества могут предпринять сегодня, чтобы изучить потенциал контроля над вооружениями с применением ИИ. Они включают встречи и диалог на всех уровнях для лучшего понимания технологии, того, как она может быть использована в военных действиях, и потенциальных мер по контролю над вооружениями. Научные конференции, межакадемические обмены, двусторонние и многосторонние диалоги и дискуссии на различных международных форумах - все это ценно для содействия диалогу и взаимопониманию между различными станами. Анализ потенциальных мер по контролю над вооружениями должен быть тесно связан с самой технологией и поведением, которое она позволяет, и в этих диалогах должны участвовать ученые и инженеры по ИИ, чтобы гарантировать, что политические дискуссии основаны на технических реалиях. Кроме того, поскольку технология ИИ остается изменчивой и быстро развивается, те, кто рассматривает контроль над вооружениями, должны быть готовы к адаптации и переключению внимания на различные аспекты технологии ИИ или военные возможности, которые она обеспечивает по мере развития. Показатели для отслеживания прогресса и распространения ИИ также помогут осветить как возможности для контроля над вооружениями, так и будущие вызовы.
Политики могут предпринять шаги сегодня, которые могут сделать технологию более контролируемой в долгосрочной перспективе, определяя ее развитие, особенно в аппаратном обеспечении. Введение экспортного контроля в ключевых узких точках глобальной цепочки поставок может помочь контролировать распространение базовых технологий, которые позволяют использовать ИИ, концентрируя цепочки поставок и повышая управляемость в будущем. Однако экспортный контроль может привести к ускорению аборигенизации технологий, поскольку субъекты, которые отрезаны от жизненно важных технологий, удваивают свои усилия по наращиванию своего национального потенциала.
На заре революции ИИ неясно, как военные будут внедрять ИИ, как это повлияет на ведение войны и какие формы контроля над вооружениями государства могут счесть желательными и осуществимыми. Однако политики могут предпринять шаги сегодня, чтобы заложить основу для потенциальных мер по контролю над вооружениями в будущем, включая не только формирование эволюции технологии, но и политического климата. История контроля над вооружениями показывает, что меры по контролю над вооружениями часто основаны на предыдущих успешных соглашениях о контроле над вооружениями. Небольшие шаги сейчас могут привести к большим успехам в будущем, и государствам следует искать возможности для взаимной сдержанности, чтобы сделать войну менее ужасной, насколько это возможно.
***
Явно доклад писали люди, которых можно назвать «вашингтонскими мечтателями». Их рекомендации красивы, гуманны, но абсолютно неисполнимы в современных условиях, которые многими международными экспертами названы самыми опасными для человечества со времен Карибского кризиса.
Например, научный сотрудник Школы политологии и теории управления имени Шара - Закари Келленборн в статье в журнале Bulletin of the Atomic Scientists в начале 2022 г. предупредил, что предоставление искусственному интеллекту контроля над ядерным оружием может спровоцировать апокалиптический конфликт. Ведь ИИ играет все более важную роль в управлении разрушительным оружием, включая американский ядерный бомбардировщик B-21, китайские гиперзвуковые ракеты с искусственным интеллектом и российский ядерный беспилотник «Посейдон».
«Если бы искусственный интеллект контролировал ядерное оружие, все мы могли бы погибнуть. Военные всё чаще включают автономные функции в системы вооружения. Нет гарантии, что некоторые военные не поставят ИИ во главе ядерных пусков», — написал Келленборн.
По словам эксперта, в контексте ядерного оружия у правительства может быть мало данных о военных платформах противника. Существующие данные могут быть структурно предвзятыми, например, из-за того, что они полагаются на спутниковые снимки. Данные могут не учитывать очевидные, ожидаемые изменения, такие как изображения, сделанные в туманную, дождливую или пасмурную погоду.
Обучение программ ядерного оружия на базе ИИ также представляет собой серьезную проблему, поскольку ядерное оружие использовалось только дважды и реальных данных недостаточно.
Здесь тяжело спорить.
ЖuвЪ только тотЪ,кто сегодня лучше чемЪ вчера, чтобЪ завтра стать совершеннеŭ u совершuннеŭ, чемЪ сегодня
|
| |
| |
| ОтТо | Дата: Среда, 16.11.2022, 12:33 | Сообщение # 45 |
|
Генералиссимус Нашей Планеты
Группа: Проверенные
Сообщений: 6352
Статус: Offline
| u попробуŭте отказаться)))...плебсы мuкроскопомЪ)))...
--------------------------------------
Настоящее Положение определяет порядок получения и использования информации, указанной в приведенном ниже перечне.
Настоящее Положение относится к продукту "Х" для "Y", правообладателем которого является "Z"(далее "Z", Правообладатель).
В целях оперативного принятия мер по повышению уровня защиты информации, хранимой и обрабатываемой Пользователем с помощью ЭВМ, а также для улучшения качества работы продукта Пользователь соглашается в автоматическом режиме предоставлять следующую информацию:
- Информация об установленной на компьютере пользователя операционной системе: версия ОС, номер сборки ОС, номер обновления ОС, редакция ОС, расширенная информация о редакции ОС; версия пакета обновления ОС;
- Информация о подключении компьютера пользователя к беспроводной сети: тип обнаруженного устройства; настройки протокола DHCP (контрольные суммы локального IPv6-адреса шлюза, DHCP IPv6, DNS1 IPv6, DNS2 IPv6, контрольная сумма длины префикса сети; контрольная сумма локального адреса IPv6); настройки DHCP (контрольные суммы: локального IP-адреса шлюза, DHCP IP, DNS1 IP, DNS2 IP, маски подсети); признак наличия домена DNS; признак работы устройства от электрической сети; тип аутентификации Wi-Fi сети; список доступных Wi-Fi сетей и их параметры; контрольная сумма (MD5 с модификатором) MAC-адреса точки доступа; контрольная сумма (SHA256 с модификатором) MAC-адреса точки доступа; пользовательская квалификация Wi-Fi сети; тип шифрования сети Wi-Fi; локальное время начала и конца подключения к сети Wi-Fi; идентификатор сети Wi-Fi, посчитанный по MAC-адресу точки доступа; идентификатор сети Wi-Fi, посчитанный по её названию; идентификатор сети Wi-Fi, посчитанный по её названию и MAC-адресу точки доступа; уровень сигнала сети Wi-Fi; название Wi-Fi сети; выбор пользователя по контролю подключения устройств к домашней Wi-Fi сети; категория сети, выставленная в "Х" (домашняя, рабочая, публичная); категория сети, выставленная в "Х" (неизвестная, безопасная, небезопасная); режим запуска "Х"; страна точки выхода VPN-трафика; тип выбора страны подключения к VPN-серверу; веб-адрес службы, используемой для получения доступа в интернет;
- Информация о лицензии и прочих соглашениях: тип используемой лицензии ПО;
- Информация об установленном ПО Правообладателя: дата и время выпуска баз ПО; причина обрыва сессии VPN; длительность VPN-сессии в секундах; протокол, используемый для передачи данных в инфраструктурный сервис (KSN, UCP, IT, и др.); идентификатор службы инфраструктурного сервиса, к которой обращается ПО; данные на окне запроса действия пользователя; название окна запроса действия пользователя; важность окна запроса действия пользователя; тип окна запроса действия пользователя; выбор пользователя в окне запроса действия; версия компонента ПО; полная версия ПО; идентификатор обновления ПО; дата и время установки ПО; признак включения интерактивного режима; локализация ПО; информация об обновлениях ПО; идентификатор установки ПО (PCID); название компонента ПО; код партнерской организации, для которой был выполнен ребрендинг ПО; статус работоспособности ПО после обновления; тип установленного ПО; дата и время создания дампа; имя образа процесса, дамп которого обнаружен ПО; имя модуля, в котором предположительно произошел сбой; тип дампа, созданного ПО; дата и время окончания получения статистик; действия пользователя с элементом интерфейса в окне программы; количество подключений к инфраструктурному сервису, взятых из кеша; количество запросов, для которых был найден ответ в локальной базе запросов; количество неуспешных подключений к инфраструктурному сервису; количество неуспешных транзакций к инфраструктурному сервису; распределение по времени выполнения отмененных запросов к инфраструктурному сервису; распределение по времени выполнения неуспешных подключений к инфраструктурному сервису; распределение по времени выполнения неуспешных транзакций к инфраструктурному сервису; распределение по времени выполнения успешных подключений к инфраструктурному сервису; распределение по времени выполнения успешных транзакций к инфраструктурному сервису; распределение по времени выполнения успешных запросов к инфраструктурному сервису; распределение по времени выполнения запросов к инфраструктурному сервису, превысивших ограничение на время ожидания; количество новых подключений к инфраструктурному сервису; количество неуспешных запросов к инфраструктурному сервису из-за ошибок маршрутизации; количество неуспешных запросов из-за выключенного инфраструктурного сервиса в параметрах ПО; количество неуспешных запросов к инфраструктурному сервису из-за сетевых проблем; количество успешных подключений к инфраструктурному сервису; количество успешных транзакций к инфраструктурному сервису; количество выполненных запросов к инфраструктурному сервису; объем входящего трафика; объем исходящего трафика; количество запросов, для которых был найден ответ в кэш, с момента создания последнего сообщения статистики; количество невыполненных запросов с момента создания последнего сообщения статистики; номер интервала гистограммы; значение для интервала гистограммы; количество неуспешных запросов на транспортном уровне; количество выполненных запросов с момента создания последнего сообщения статистики; дата и время начала получения статистики; информация об отображаемом окне запроса действия программы; идентификатор типа уведомления, отображаемого пользователю; идентификатор отображаемого окна; время отправки статистики об использовании графического интерфейса приложения; версия отправляемой статистики; режим запуска "Х"; страна точки выхода VPN-трафика; тип выбора страны подключения к VPN-серверу; тип изменения режима подключения к VPN-серверу; идентификатор сценария запуска VPN-соединения; идентификатор пользователя, посчитанный по идентификатору установки ПО и наименованию сценария включения VPN; средняя скорость взаимодействия с источником обновлений; общий объем скачанной информации при обновлении; название компонента; временная метка компонента обновления (обновленная версия); временная метка компонента (локальная версия); число неуспешеных завершений установки обновления для компонента обновления; количество файлов, скачанных за одну сессию источником обновлений; код категории ошибки; тип ошибки использования веб-сервера обновлений ПО; число ошибок установки обновления для компонента обновления; имя первичного индексного файла, загруженного при последнем обновлении; временная метка корневого индекса загружаемых обновлений; временная метка корневого индекса имеющихся обновлений; код ошибки задачи обновления; значение фильтра TARGET для задачи обновления; тип задачи обновления; версия компонента обновления; IP-адрес (IPv4) веб-службы, на который осуществлялось обращение; обрабатываемый веб-адрес; режим работы ПО; имя измененного параметра ПО; новое значение параметра ПО; старое значение параметра ПО; идентификатор элемента управления в пользовательском интерфейсе; дата и время начала получения статистики; время отправки статистики об использовании графического интерфейса приложения; дата и время загрузки локального первичного индексного файла; режим работы "Х";
- Информация о пользовательском окружении: идентификатор устройства;
Полученная информация защищается "Z" в соответствии с установленными законом требованиями и действующими правилами "Z". Данные передаются по зашифрованным каналам связи.
Предоставление вышеуказанной информации является добровольным. Функцию предоставления информации можно в любой момент включить или выключить в окне настройки соответствующего ПО "Z" способом, описанным в Руководстве Пользователя.
ЖuвЪ только тотЪ,кто сегодня лучше чемЪ вчера, чтобЪ завтра стать совершеннеŭ u совершuннеŭ, чемЪ сегодня
|
| |
| |
| ОтТо | Дата: Понедельник, 12.12.2022, 12:54 | Сообщение # 46 |
|
Генералиссимус Нашей Планеты
Группа: Проверенные
Сообщений: 6352
Статус: Offline
| Въ вuдео uнтересна 37 мuнута. ВВП о разумномЪ uu. Когда несколько летЪ назадЪ/ обЪ этомЪ сказалЪ ашмановЪ( а я на НП прuводuлЪ смыслЪ его словЪ о uu) ,
то ему черезЪ месяцЪ прuшлось оправдываться u опровергать своu слова.
--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Конференция по искусственному интеллекту
Президент принял участие в основной дискуссии международной конференции по искусственному интеллекту и машинному обучению Artificial Intelligence Journey 2022 на тему «Технологии искусственного интеллекта для обеспечения экономического роста»
вuдео
Г.Греф: Добрый день, Владимир Владимирович! Добрый день, уважаемые коллеги!
Хочу сказать Вам большое спасибо за то, что Вы сегодня приняли участие в очень важной конференции для развития важнейшей технологии искусственного интеллекта в нашей стране. Это такая сложившаяся традиция – и научная конференция, и практическая конференция, которая в этом году посвящена практическому применению искусственного интеллекта в промышленности. А трендом этого года международные агентства назвали кастомизацию, или очень простое применение промышленного искусственного интеллекта: искусственный интеллект стал очень доступной технологией для применения даже в небольших компаниях.
В России в последние годы, я бы сказал, в последние два года, сделан серьёзный шаг вперёд, совершён скачок и на уровне регионов, и на уровне Правительства Российской Федерации. Правительство делает очень многое для того, чтобы создать условия для развития искусственного интеллекта практически во всех сферах.
Обозначены здесь регионы-лидеры. Конечно же, эксперимент, который Вы разрешили городу Москве. Москва за последние годы сделала огромные шаги вперёд. Наверное, даже тяжело сказать, в каком из направлений больше: и транспорт, и здравоохранение, и все социальные службы, и, собственно говоря, работа с населением. Работа самой администрации города переведена на совершенно уже другие рельсы.
Сегодня мы видим и фиксируем растущий интерес в нашей стране к развитию и внедрению технологии искусственного интеллекта. В то же самое время растёт популярность этой конференции на международном уровне. За два дня конференции у нас более 50 миллионов просмотров, участники из более чем 180 стран мира, причём мы видим даже в утренние часы подключений из-за рубежа значительно больше, чем подключений из России.
В рамках этой конференции мы ежегодно проводим соревнования по искусственному интеллекту. За семь лет прошло через эти соревнования более 35 тысяч специалистов в области искусственного интеллекта и выращено большое количество уникальных специалистов, можно сказать, которые сегодня работают в различных российских компаниях и в государственных структурах.
В этом году на соревнованиях было предложено решить четыре задачи, достаточно сложные задачи – мы постепенно усложняем задания для участников соревнований, – и было предложено более шести тысяч решений. Одна из таких задач – это FusionBrain Challenge 2.0: это создание основ сильного искусственного интеллекта, создание сетки, которая бы могла решать 12 разноплановых задач.
В этом году мы имеем очень интересные результаты в части достижений молодых учёных. И сегодня, Владимир Владимирович, мы пригласили пять молодых учёных – лидеров в соответствующих направлениях искусственного интеллекта, и вместе с ними выступят в том числе те люди, которые внедряют достижения науки в практические сферы.
Для нас большая честь, что Вы принимаете участие в сегодняшней нашей традиционной конференции. Это, конечно же, даёт толчок развитию науки и технологий в стране. Всё больше инженеров, всё больше молодых людей заряжаются идеей переустройства, цифровизации, внедрения самых современных технологий и инноваций в повседневную деятельность.
Владимир Владимирович, разрешите мне предоставить Вам слово для выступления.
В.Путин: Большое спасибо, Герман Оскарович.
Уважаемые друзья!
Очень рад приветствовать участников ежегодной конференции «Сбера» «Путешествие в мир искусственного интеллекта», учёных, инженеров, предпринимателей, присутствующих сегодня в этом зале, и, конечно, всю аудиторию – сотни тысяч людей из разных стран мира, которые следят за происходящими здесь событиями, как Герман Оскарович сказал, в дистанционном формате. И, видите, в некоторые моменты даже таких интересантов за границей больше, чем у нас. Но ничего здесь удивительного нет. Мы развиваем [технологии] – правда, по определённым направлениям вперёд ушли уже, но где-то нам ещё предстоит догонять, – а люди, которые занимаются это тематикой постоянно, хотят быть постоянно, конечно, в материале.
Такое широкое представительство говорит о растущем авторитете вашей площадки, об огромном внимании к достижениям России в сфере искусственного интеллекта. А как я сказал, достижения эти у нас, безусловно, есть. Кстати, по некоторым направлениям в этой области, как я уже сказал, мы идём на шаг впереди некоторых других стран, и нам нужно обязательно наращивать наши усилия. Конкретные решения, совместные шаги на этот счёт – мы сегодня, безусловно, будем об этом говорить, наверное, будем обсуждать. Но будем двигаться в этом направлении, без всякого сомнения.
Скажу, наверное, очевидные для всех вещи: значение прорывов в сфере искусственного интеллекта колоссально, соперничество между государствами идёт ожесточённое. От того, каких результатов мы добьёмся, зависит место России в мире, наш суверенитет, безопасность и состоятельность нашей страны, наши возможности на качественно новом уровне решать задачи экономического, промышленного, социального развития, создавать широкие условия для самореализации граждан, для запуска общественных инициатив.
Рад, что немало людей, в том числе совсем молодых, разделяют эти цели и вносят весомый вклад в их достижение.
Пользуясь возможностью, хотел бы сказать огромное спасибо отечественным исследователям, которые не так давно начали свой путь в науке, но уже формируют технологический потенциал нашей страны, в том числе целый ряд молодых учёных хотел бы отметить. Среди них Алексей Наумов и Сергей Самсонов из Высшей школы экономики, Владислав Буздин и Инна Минашина из МФТИ, Денис Турдаков из Института системного программирования, Руслан Лукин из университета «Иннополис», Анна Калюжная и Николай Никитин из Университета ИТМО, Иван Оселедец из Сколтеха, Семён Будённый из Института искусственного интеллекта, Елена Соколова из лаборатории «Сбера». Я так понимаю, что некоторые из их сейчас рассказывали, когда мы с вами были на небольшой выставке.
Хотел бы также поблагодарить не только наших творцов, разработчиков, но и тех коллег, кто продвигает технологическую повестку, задаёт столь важный для будущего страны вектор. Это «Сбер», который взял на себя главную ответственность за координацию работ по развитию искусственного интеллекта; это, безусловно, – не могу не сказать о своих коллегах в Правительстве – это министерства цифрового и экономического развития.
Отмечу, что Россия, по мнению международных экспертов, в области цифровизации государственных услуг является одним их глобальных лидеров, входит в десятку лучших в мире. Оцениваются, насколько я понимаю, 198 стран. В тройке лидеров Южная Корея, Бразилия, Саудовская Аравия. Всё это наши хорошие партнёры, а кого-то из них мы можем назвать и нашими ближайшими партнёрами.
И конечно, отличный пример самоорганизации показывает наше деловое технологическое сообщество. Создан альянс компаний в сфере искусственного интеллекта. По его инициативе разработаны этические принципы разработки и внедрения этой технологии. К соответствующему кодексу этики уже присоединились более 120 участников.
Мы когда говорили, Герман Оскарович, о том, чтобы создать его?
Г.Греф: Два года назад.
В.Путин: Вот, два года назад. И мне очень приятно отметить, что этот альянс работает – ещё несколько раз упомяну это в своём выступлении, – работает хорошо. Мы сделали очень важный шаг в создании соответствующей атмосферы. Считаю, уважаемые коллеги, друзья, вас надёжными, эффективными партнёрами государства в вопросах технологического развития. Уверен, так оно будет и в будущем.
Благодаря нашей совместной работе мы динамично продвигаемся по всем направлениям Национальной стратегии развития искусственного интеллекта, поддерживаем развитие образования и науки, вводим меры поддержки компаний, настраиваем правовое регулирование, и это даёт практические, весомые результаты.
Герман Оскарович в специальной демонстрационной зоне – я только что упоминал об этом – представил лишь отдельные разработки наших технологических лидеров в разных отраслях. Ещё несколько лет назад такие зримые достижения научной, технической мысли человека невозможно было себе даже и представить. Созданные решения действительно без всякого преувеличения поражают воображение и, безусловно, являются объективным основанием для гордости, потому что они сделаны в России и для России, хотя, безусловно, могут использоваться и за рубежами нашей страны без всякого преувеличения, потому что являются абсолютно конкурентоспособными, а в чём-то обгоняют своих конкурентов.
Отечественные компании показывают весомое разнообразие идей, технических решений в сфере искусственного интеллекта. Что также важно: развивается и усиливается конкуренция между отечественными разработчиками, и такое полезное соперничество, несомненно, стимулирует ускоренный рост отрасли, повышает качество интеллектуальных продуктов и их коммерческий успех.
Что касается компаний-лидеров, которые успешно внедряют технологии искусственного интеллекта, то они демонстрируют уверенное увеличение прибыли и производительности труда. И такие, пусть даже отдельные примеры всё больше влияют на повышение эффективности различных отраслей промышленности да и всей национальной экономики.
При этом потенциал дальнейшего роста просто колоссальный, и нужно обязательно все эти возможности реализовывать: использовать и реализовывать.
Так, по оценке экспертов, при внедрении технологий искусственного интеллекта перспективы увеличения показателей отдельных отраслей составляют дополнительные 20–30 процентов за десятилетие.
«Сбер», как мне известно, одним из первых начал активное внедрение технологий искусственного интеллекта и, что называется, опробовал всё это – не всё, но многое из того, что возможно было опробовать, – на себе. И результаты действительно очень хорошие, если не сказать впечатляющие. В прошлом году каждый шестой рубль прибыли был заработан благодаря технологиям искусственного интеллекта, позволившим кардинально повысить удобство и качество сервисов «Сбера» для граждан и для корпоративных клиентов, для бизнеса.
Подчеркну, мы с вами прошли важную, значимую часть намеченного пути, создали фундамент, необходимый для стремительного развития искусственного интеллекта. Сегодня у России есть научные достижения, уникальные исследователи, создающие прорывные технологии новой эпохи, накоплен первый опыт их практического применения.
Задача нового этапа в горизонте текущего десятилетия – обеспечить именно массовое внедрение искусственного интеллекта. Оно должно охватить все отрасли экономики, социальной сферы и систему госуправления. Мы с Германом Оскаровичем, когда он ещё в Правительстве работал, всё время говорили, это конёк был Германа Оскаровича, когда он говорил о том, что нужно переходить к новому этапу управления вообще, в целом.
То, что мы сейчас делаем, и то, что будем делать, в том числе при поддержке и при наработках «Сбера», мне кажется, должно нас убеждать в том, что мы на правильном пути. Мы должны быть способны к формированию подлинного технологического, цифрового и в немалой степени культурного, образовательного, ценностного суверенитета России и всего нашего общества.
Именно такие приоритеты считаю необходимым зафиксировать и в обновлённой Национальной стратегии развития искусственного интеллекта. Прошу в этой связи Администрацию Президента совместно с Правительством и альянсом компаний в сфере искусственного интеллекта, о котором я уже говорил, подготовить соответствующий проект указа. Вместе посмотрим и примем его.
Уважаемые коллеги!
Успешное внедрение искусственного интеллекта, как и в принципе успешное руководство регионом, отраслью, компанией, в современном мире требует использования модели управления на основе данных. Это прежде всего означает, что процесс принятия решений в значительной степени осуществляется не на основе интуиции, что тоже, кстати говоря, немаловажно. Но в этой связи хочется отметить, что сама-то интуиция складывается из чего? Из опыта и большого количества данных, которые накапливаются у человека в голове. Но в данном случае и этого уже недостаточно, и нужно принимать эти решения не только на основе интуиции, а на основе ещё и качественно обработанных структурированных данных об объекте управления, их глубоком анализе.
И здесь технологии искусственного интеллекта играют всё более активную, всё более значимую роль. При этом отмечу: для перехода на такую современную модель нужны готовность, зрелость, а также определённые базовые условия. Какие? Наверное, для этой аудитории здесь ничего нового не скажу, но тем не менее хотелось бы отметить.
Первое – это использование передовых подходов бережного производства, которые направлены на выстраивание оптимальных процедур и процессов и снижение потерь. Не зря говорят: если оцифровать хаос, то получится всего лишь цифровой хаос. Поэтому, занимаясь цифровизацией и применением технологий искусственного интеллекта, нужно, безусловно, сначала навести порядок, как говорится, в собственном хозяйстве, в любом собственном хозяйстве.
Второй элемент – это система проектного управления. Если она отсутствует, то попытка любых изменений может закончиться провалом. Нужна чёткая постановка задачи и сроков её выполнения, нацеленность на конкретный достижимый результат и обеспечение его необходимыми ресурсами.
Повторю, это базовые условия, необходимые для использования новой модели управления на основе данных, и крайне важно внедрять её и в бизнесе, и, безусловно, в органах власти.
В этой связи прошу Правительство и Государственный Совет в рамках работы по цифровой трансформации подготовить, а затем реализовать переход всей системы государственной власти на федеральном и региональном уровне к модели управления на основе данных с применением платформенного подхода.
Следует добавить, что необходимо добиваться выполнения этой задачи во всех органах власти и по всем ключевым отраслям. И я очень прошу вас, уважаемые коллеги, – обращаюсь сейчас к участникам альянса ещё раз – оказать Правительству России, вашим коллегам, с которыми вы в постоянном контакте находитесь, необходимую консультативную поддержку.
Также предлагаю подключиться к этой работе и нашему Федеральному центру компетенций в сфере производительности труда. Чрезвычайно важное направление для совместной работы. Мы сейчас только, когда знакомились с результатами работы некоторых компаний, – я ещё к этому вернусь, коллеги, наверное, здесь в зале сидят, – по агропредприятиям, по агрокомплексу показывали результаты такой работы.
Сейчас здесь решаются задачи повышения эффективности предприятий и организаций, в том числе через механизмы бережливого производства. Думаю, будет правильно, если мы расширим его мандат, чтобы центр [компетенций в сфере производительности труда] также сконцентрировался на вопросах внедрения искусственного интеллекта и современных систем управления в отраслях экономики и социальной сферы и, безусловно, в органах власти: как федеральных, так и региональных.
Отмечу также то, о чём сказал уже и Герман Оскарович применительно к Москве. Отмечу, что Москва – и сегодня ещё буду обращаться к её опыту неоднократно – сделала кардинальный шаг вперёд в области цифровой трансформации многих сфер городского хозяйства.
В свою очередь Московская область стоит на пороге реализации знакового проекта. Речь о том, чтобы реализовать полномасштабное изменение системы управления с повсеместным сквозным внедрением технологий искусственного интеллекта. Может быть, губернатор – я вижу, он в зале находится – тоже скажет об этом чуть позднее.
Прошу и мэра Москвы Сергея Семёновича Собянина, и губернатора Московской области Андрея Юрьевича Воробьёва использовать площадку Госсовета, чтобы распространять свой опыт применения новейших технологий на всю страну – так, как мы делаем с вами, уважаемые коллеги, по некоторым другим направлениям.
Повсеместное, широкое использование передовых решений призвано прежде всего повышать уровень жизни, создавать новые возможности для людей. Так, внедрение интеллектуальных систем, промышленных роботов и автоматизированных рабочих мест должно сократить объём рутинных функций, свести к минимуму работу человека на вредных и опасных участках производства. Сейчас только об этом этажом ниже говорили, я полностью согласен с такой постановкой вопроса.
Как мы видим, следствием внедрения искусственного интеллекта и роботизации становится не рост безработицы, о чём мы говорили два года назад и о чём эксперты всё время говорили и продолжают говорить: с внедрением новых технологий некуда будет девать людей, которые занимались более или менее примитивным трудом. Напротив, появление новых, более творческих, содержательных, интересных профессий, высококвалифицированных рабочих мест – вот к чему ведёт умная и выверенная по времени, подготовленная работа по этому направлению.
И что крайне важно, доходы населения тоже растут. Рост доходов людей – это, собственно, ровно тот же результат, к которому в истории всегда приводили технологические революции. Компании, предприятия получают возможность увеличить заработную плату, так как сами становятся более эффективными, что в свою очередь происходит благодаря эффективному управлению на основе данных с использованием машинного обучения и других технологий искусственного интеллекта.
Чтобы отечественный бизнес смог шире раскрыть свой потенциал, государство, безусловно, должно создавать необходимые условия. На каждом из важнейших направлений я позволю себе очень коротко, но всё-таки отдельно остановиться.
Первое. Внедрение инноваций не должно нести больших издержек для бизнеса. Для этого начиная с 1 января 2023 года при покупке и внедрении именно отечественных решений, в том числе в сфере искусственного интеллекта, бизнес может воспользоваться налоговыми льготами и направить дополнительные средства на технологическое обновление. Например, при расчёте налога на прибыль не будет учитываться сумма, в полтора раза превышающая фактические расходы компании на приобретение передовых российских разработок.
Прошу Федеральную налоговую службу внимательно отслеживать, насколько удобно и быстро будут работать эти и другие разрабатываемые и предлагаемые инструменты.
Второе – чтобы выстроить работу с данными и сквозную цифровизацию бизнес-процессов и, что также важно, обеспечить деятельность облачной инфраструктуры, у компаний должны быть программные, аппаратные инструменты и вычислительные мощности.
Прошу Правительство обеспечить поддержку развития этих направлений, в том числе определить специальные механизмы в рамках реализации федерального проекта по искусственному интеллекту.
Добавлю также, что нужно в целом оказать содействие развитию наших собственных, суверенных облачных технологий, то есть различных платформ, сервисов, которые позволяют компаниям, гражданам и органам власти пользоваться ресурсами через интернет: работать в приложениях, хранить информацию, производить вычисления.
Нужно выстроить механизмы, чтобы работать, хранить данные на отечественной облачной платформе, и нужно сделать так, чтобы это было значительно надёжнее и безопаснее, чем держать информацию и вести документооборот в своём собственном компьютере или на бумаге.
Подчеркну, речь идёт как о технологических, так и о нормативных решениях. В этой связи прошу Правительство вместе с профессиональным сообществом предметно заняться этими вопросами.
Третье – это доступ к обезличенным данным. Сейчас тоже на выставке применительно к медицине коллега рассказывала об этом, и о своей работе, и о том, что предполагается сделать в ближайшее время, говорила о необходимости доступа к этой информации. Я согласен с этим, безусловно. Прошу парламент ускорить работу над соответствующим законопроектом, он должен быть принят в кратчайшие сроки. Он первое чтение, насколько я понимаю, уже прошёл где-то ещё в 2021 году – нужно доработать.
Есть, конечно, вопросы, связанные с необходимостью защиты личной информации, но, насколько я понял коллегу, которая докладывала на первом этаже на выставке, речь идёт об обезличенных данных. И это, безусловно, будет помогать повышать эффективность оказания медицинской помощи.
Хорошо понимаю те опасения, которые здесь возникают как со стороны государства, так и со стороны бизнеса. Нужно обязательно учитывать все озабоченности граждан, предпринимателей относительно доступа к массивам информации, создавать здесь прочные законодательные гарантии защиты прав и свобод и обязательно двигаться вперёд. Обязательно нужно идти вперёд, налаживать все технологические процессы формирования, обезличивания, хранения, предоставления доступа к данным.
В том числе я прошу альянс подумать, как лучше выстроить механизм, чтобы разработчики получили именно такие данные и в таком объёме, какой им необходим для создания решений по машинному обучению.
Также прошу органы власти всех уровней внимательно изучить – опять к этому вернёмся – опыт Москвы. На портале столичного мэра уже создан специальный раздел, на котором можно получить бесплатный доступ к данным по разным отраслям городского хозяйства: например, к транспорту, коммунальным услугам и так далее. Причём эти сведения именно обезличены, не относятся к персональным, не позволяют идентифицировать конкретного человека, вторгаться в его частную жизнь, что, безусловно, очень важно.
Четвёртое – уже реализуется большой пакет поддержки отрасли информационных технологий. Особые гранты могут получить стартапы на разработку новых и развитие действующих проектов в сфере искусственного интеллекта, на создание открытых, доступных для разработчиков библиотек лучших практик и технических решений.
Здесь хотел бы подчеркнуть: эта дополнительная мера работает эффективно, она востребована компаниями разработчиков и технологий искусственного интеллекта, поэтому размер гранта был увеличен на треть – до 30 миллионов рублей.
Считаю необходимым и дальше усиливать поддержку технологических компаний и стартапов и предлагаю альянсу внести свои конкретные предложения на этот счёт.
Сейчас не буду перечислять все льготы, которые предоставлены в этой сфере, они вам наверняка хорошо известны. Мы считали, говорили уже об этом, когда их внедряли, что они, безусловно, носят революционный характер без всякого преувеличения по поддержке отрасли.
Пятое – уже немало сделано в настройке правового поля для внедрения новейших технологий. Так, для безопасного тестирования автономных транспортных средств, причём во всех средах: на земле, в воздухе, на море, – созданы экспериментальные правовые режимы.
Нужно и дальше идти по пути формирования современных, глобально конкурентоспособных законодательных основ отраслевого регулирования для применения искусственного интеллекта и обращения с данными.
Мы неоднократно говорили с коллегами из бизнеса на этот счёт. Понимаем, что эти ограничения являются существенными для развития бизнеса, и будем вместе с вами анализировать ситуацию и принимать решения. Важно, чтобы они принимались, конечно, своевременно. Полностью разделяю ваш подход к этим вопросам.
Конечно, необходимо вплотную заняться снятием так называемых нормативных барьеров, которые ещё остаются. В этой связи прошу Правительство вместе с альянсом, разработчиками, компаниями реального сектора представить предложения по изменению конкретных нормативных требований, технологических стандартов, регламентов, других отраслевых норм, препятствующих внедрению искусственного интеллекта, причём сделать это необходимо в разрезе каждой отрасли. Нужно всё предельно конкретизировать, тогда работа будет эффективной.
Уверен, сегодня представители бизнеса расскажут в ходе будущей вашей дискуссии о необходимых коррективах регуляторной базы. Скажу о некоторых, что называется, лежащих на поверхности решениях, о тех направлениях, где абсолютно очевидно, что искусственный интеллект по качеству, быстроте, объективности принятия решений в некоторых случаях уже превосходит и будет дальше превосходить человека.
Так, интеллектуальные системы в постоянном, буквально ежесекундном режиме могут обеспечивать контроль состояния водителей, в том числе общественного транспорта. С такой задачей, конечно, не справится ни один медицинский работник.
Алгоритмы искусственного интеллекта могут проводить виртуальные испытания устройств, тех же самых беспилотных машин, прежде чем они появятся на дорогах общего пользования, и тем самым сократить затраты на испытания и риски для людей.
Наконец, можно перейти от ремонта по регламенту к ремонту по фактическому состоянию, то есть от нормативных, формальных сроков ремонта – к рискориентированным, реально профилактическим, когда алгоритмы будут в постоянном режиме оценивать состояние деталей, агрегатов и заранее сигнализировать о возможном сбое или поломке.
Нужно также погружать новые технологические инструменты в стандартные процедуры. В той же Москве применение технологий искусственного интеллекта для поддержки принятия врачебных решений включили в клинические рекомендации и тарифы обязательного медицинского страхования. И как результат выросло качество целого ряда медицинских услуг, точность диагностики и исследований. То есть не только сохраняются здоровье и жизнь людей, но и формируется значительный экономический эффект, так как снижается потребность в сложных, дорогостоящих операциях, а сам человек меньше находится на больничном. И качество повышается – это самое главное.
Надо быстрее внедрять такие подходы и на федеральном уровне. И конечно, я прошу Министерство здравоохранения уделить особое внимание цифровизации и использованию современных технологических решений. Такая работа проводится, я это знаю, Минздрав всё это использует и намерен использовать, планы соответствующие есть.
Такая работа важна для всех уровней здравоохранения, но, конечно, – особенно хотел бы подчеркнуть – она крайне важна в первичном звене, и здесь нужно коллег в регионах и муниципалитетах настраивать на совместную работу.
Далее – предлагаю на системной основе при предоставлении компаниям бюджетных субсидий установить требования по повышению эффективности и обязательному использованию современных технологий, включая и искусственный интеллект. Речь о том, чтобы не только стимулировать предпринимателей к прогрессу, но и добиваться с помощью инноваций роста важнейших показателей, в том числе производительности труда, чтобы мы реагировали на эту обратную связь в ходе совместной работы с бизнесом.
Например, что касается сельхозпроизводителей, мы сегодня тоже говорили об этом этажом ниже, логика должна быть следующая: получил субсидию – повысил эффективность производства, а это получается [сделать], судя по тому, что мне рассказывали, – увеличил выпуск сельхозпродукции. А добиться такого результата, как мы сегодня видели, помогут в том числе и технологии искусственного интеллекта и уже помогают сегодня это делать.
Подчеркну: то, о чём говорю сейчас, – это, конечно, не из области фантазии. Здесь все люди сидят подготовленные, знают, о чём я говорю. Время, технологическое развитие ускоряются. Каждая отрасль, предприятие, организация должны быстрее перестраивать свои взгляды и подходы, отрабатывать, отбрасывать мешающие двигаться вперёд шаблоны и, безусловно, каждый день, каждый час учиться новому.
В этой связи считаю, что каждый национальный проект, государственная программа должны содержать конкретные меры, направленные на внедрение в отраслях технологий искусственного интеллекта.
Со своей стороны наши крупнейшие компании в своих инвестиционных планах – хочу это подчеркнуть и надеюсь, руководители компаний меня услышат, – в своих инвестпланах в качестве одного из ключевых приоритетов также должны обозначить внедрение технологий в сфере искусственного интеллекта. Средства у них есть, они немаленькие, если не сказать, что в современных условиях значительные, и нужно обязательно их использовать для решения тех задач, для обсуждения которых мы сегодня собрались.
Хотел бы вновь обратиться к альянсу: прошу вас привлечь в свои ряды представителей всех ключевых отраслей экономики и социальной сферы и вместе определить самые востребованные, самые актуальные технологические направления и решения в области искусственного интеллекта для использования в конкретных отраслях.
На основе полученных результатов Правительство должно будет обновить стратегии цифровой трансформации промышленности, строительства, транспорта, сельского хозяйства, здравоохранения и других сфер. Это очень большая, масштабная, но абсолютно необходимая совместная работа.
Также прошу альянс оказать всемерное методическое, консультативное содействие предприятиям и организациям, в том числе по каждой отрасли нужно создать центры индустриальных компетенций по практическому применению технологий интернета вещей, машинного обучения, обработки данных, а также ежегодно формировать справочник лучших решений в этой сфере.
И ещё: предлагаю профессиональному сообществу ввести понятную для пользователей систему измерения и оценки продуктов, которые предлагают разработчики искусственного интеллекта, чтобы предприниматели, госслужащие понимали, на какие технические характеристики и параметры нужно ориентироваться при выборе конкретной технологии или программного обеспечения.
Уважаемые коллеги!
Хотел бы сказать о фундаментальном, определяющем вопросе – о кадрах. Искусственный интеллект хорошо работает в интересах и на благо людей, если его создаёт и применяет грамотный, хорошо подготовленный человек.
Сегодня компании ведут настоящую охоту на специалистов в сфере искусственного интеллекта. Я не хочу здесь приводить конкретные примеры, но на рынке, как говорится, эти истории хорошо знают: человек ушёл из одной компании, в другую перешёл – раз, сразу уровень понизился или, во всяком случае, возникли текущие проблемы. Нужно найти равноценных работников, а это сложно, дефицит профессионалов в этой сфере очень большой.
На этот вызов нам, безусловно, необходимо отвечать. Это общая работа государства, бизнеса, системы образования. Уже сделаны значимые шаги по вовлечению в решение практических задач как студентов, так и школьников. Безусловно, нужно идти дальше – внедрять элементы изучения искусственного интеллекта в школьные программы математики и информатики, наращивать уровень преподавания этих предметов, повышать квалификацию учителей.
У нас проводятся разные мероприятия, которые вовлекают в эту совместную работу уже десятки тысяч студентов и, что очень приятно, миллионы школьников, это очень здорово. Надо, безусловно, продолжать эту работу.
Отмечу также, что в этом учебном году на углублённые магистерские программы для специалистов в сфере искусственного интеллекта поступило более трёх тысяч студентов.
Что касается будущих врачей, учителей, агрономов, юристов, работников промышленности, связи и транспортной сферы, то также с текущего учебного года они могут по желанию выбрать специальный образовательный модуль по искусственному интеллекту. Разумеется, речь идёт о преподавании только базовых принципов машинного обучения и обработки данных. Но, учитывая скорость развития технологий, нужно сделать ещё один шаг, а именно: так перестроить образовательные программы, чтобы обеспечить высокий уровень компетенций в сфере искусственного интеллекта у специалистов ключевых отраслей экономики и социальной сферы. Причём речь идёт как об обучении студентов, так и о повышении квалификации уже работающих специалистов. И я прошу Правительство сформулировать здесь предметные предложения.
Разумеется, нужно не только внедрять новые образовательные механизмы, но и объективно оценивать их эффективность, безусловно. В этой связи прошу компании альянса совместно с Правительством разработать рейтинг вузов по качеству подготовки специалистов с компетенциями в области искусственного интеллекта. Нужны хорошие примеры, и нужно, чтобы все видели результаты работы каждого. Важнейший критерий здесь – стартовая заработная плата выпускника при трудоустройстве. Потому что готовность бизнеса платить высокую зарплату начинающему специалисту – это самая верная оценка качеств и компетенций человека и работы конкретного высшего учебного заведения.
Пользуясь возможностью, хотел бы поблагодарить компании, которые создают базовые кафедры по искусственному интеллекту в вузах, приглашают студентов на практику и стажировки, поддерживают талантливых ребят с помощью различных стипендий, берут их потом на значимые позиции на работу.
Вместе с тем считаю, что и бизнес, и государство должны и дальше создавать комфортные, привлекательные условия работы в нашей стране для специалистов в сфере искусственного интеллекта. Ещё раз обращаюсь к альянсу: прошу вас представить на этот счёт свои предложения. Там есть набор мер: и льготная ипотека, и отсрочка от военной службы, упрощение процедуры трудоустройства, получение вида на жительство для иностранцев. Есть целый набор – надо его развивать и совершенствовать.
Сегодня уже называл молодых учёных, которые разрабатывают фундаментальные решения, в том числе в специально созданных у нас исследовательских центрах в области искусственного интеллекта. Только до середины десятилетия на их финансирование из разных источников будет направлено 7,3 миллиарда рублей.
Но что хотел бы здесь подчеркнуть? Чтобы достичь по-настоящему значимых, прорывных результатов, не только государство, но и частный бизнес должен рассматривать развитие науки в качестве одного из важнейших своих приоритетов, привлекать учёных, открывать собственные исследовательские подразделения, лаборатории, не ждать, пока с неба государство что-то насыпет. Надо работать так, как у наших конкурентов работает эта система, надо её выстроить таким образом, финансировать научные работы, в том числе и в области искусственного интеллекта.
Создаваемые фундаментальные заделы и прикладные решения должны открывать новые направления деятельности, расширять горизонты развития бизнеса, давать компаниям дополнительные инструменты для наращивания конкурентоспособности и эффективности.
При этом, конечно же, нужно изучать передовой зарубежный опыт, перенимать всё самое лучшее, все самые перспективные разработки. Но обращаю внимание: не слепо, конечно, копировать – мы об этом много раз уже говорили, – не слепо копировать то, что где-то делают за бугром, и воспроизводить их, а предлагать свои оригинальные подходы, технологии, обеспечивающие решение задач на качественно новом уровне. Только так мы сможем построить действительно новую высокотехнологичную экономику -
ЖuвЪ только тотЪ,кто сегодня лучше чемЪ вчера, чтобЪ завтра стать совершеннеŭ u совершuннеŭ, чемЪ сегодня
Сообщение отредактировал ОтТо - Понедельник, 12.12.2022, 12:56 |
| |
| |
| ОтТо | Дата: Понедельник, 12.12.2022, 12:59 | Сообщение # 47 |
|
Генералиссимус Нашей Планеты
Группа: Проверенные
Сообщений: 6352
Статус: Offline
| продолженiе, начало вЪ с.№ 46
--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Так, например, сейчас ведутся исследования в области архитектуры нейронных сетей, способных выполнять множество задач на разных языках – об этом тоже сегодня мне рассказывали – и в разных модальностях. То есть машина не просто воспроизводит речь человека, но и пытается передать его эмоции, развивает свои собственные когнитивные навыки за счёт более совершенной вычислительной архитектуры. То есть машина сама себя постоянно улучшает, по-моему, даже программы сама себе пишет.( прuмерно за этu слова оправдывался ашмановЪ)
Здесь, конечно, нужно понимать, что там происходит, и контролировать весь этот процесс. Это действительно новая технологическая реальность, практический ориентир для развития технологий, продуктов, целых отраслей на основе машинного обучения.
Что касается отечественного программного обеспечения, то нужно создавать, внедрять именно такие разработки, которые позволят нам быть лидерами в горизонте предстоящих лет. В том числе речь идёт о системах автоматического проектирования, использующих алгоритмы машинного обучения, когда достаточно загрузить стартовые параметры, а искусственный интеллект предложит свои решения, более эффективные, чем варианты, предложенные человеком.
Приведу другой пример, который касается уже общественных, финансовых институтов, в том числе и глобального уровня, – а сегодня очевидно, что такие институты должны отражать новую реальность многополярного мира, строиться на открытых, демократических принципах, исключать диктат, злоупотребления и монополизм.
Мы все хорошо знаем, что в условиях сегодняшних нелегитимных ограничений одна из линий атак – это расчёты. Наши финансовые учреждения знают это лучше, чем кто-либо другой, потому что они сталкиваются с этими практиками. Существующая сегодня система международных платежей дорогостоящая, система её корреспондентских счетов и регулирования находится под контролем узкого клуба государств и финансовых групп. По сути, они хозяева жизни, они реально монопольно всё контролируют.
Нужно объединить и передовые технологии, и тысячелетний опыт человечества. Например, специалистам известна система хавала, которая многие сотни лет, хочу это подчеркнуть, задолго до появления западной банковской системы выполняла и, кстати говоря, до сих пор работает и продолжает выполнять функции международных расчётов.
В чем её суть? Отправитель отдаёт деньги брокеру в своей стране. Получатель принимает их в другой, можно тоже через соответствующего брокера. Брокеры со своей стороны производят взаиморасчёты между собой, как сказали бы сейчас, по клиринговой системе, по клиринговой схеме.
На базе технологий цифровых валют и распределённых реестров можно создать новую систему международных платежей, причём гораздо более удобную, но при этом полностью безопасную для участников и, что важно, независимую от банков и вмешательства третьих стран. Я уверен, что что-то подобное будет, безусловно, развиваться, потому что диктат монополистов никому не нравится и всем наносит реальный ущерб – кстати говоря, и самим монополистам.
Далее: особое внимание мы должны уделить технологиям, которые помогают раскрыть потенциал искусственного интеллекта, – это квантовые и фотонные вычисления, квантовые коммуникации, где, отмечу, в России имеются достаточно серьёзные наработки. Назову здесь также интернет вещей, другие сквозные и новые промышленные технологии. Развитие данных направлений взяли на себя компании с госучастием, заключив соответствующее соглашение с Правительством Российской Федерации.
Летом на Совете по стратегическому развитию и национальным проектам детально рассмотрели имеющиеся здесь проблемы по отдельным направлениям. Уверен, правильные выводы были сделаны, и реализация проектов быстро вернётся в требуемый график, несмотря на определённые сдвижки.
Считаю также необходимым обратить внимание и ещё на одну сферу, где Россия, прежде всего по части внедрения, пока серьёзно отстаёт от некоторых стран, – это промышленные роботы. Ещё раз к этому вернусь – только что тоже об этом вскользь, но говорили.
В этой связи прошу Правительство разработать и утвердить новый федеральный проект по развитию отечественной робототехники, определить правовой, налоговый, регуляторный режим, необходимые меры государственной поддержки, а также механизм финансирования разработок и их последующего внедрения.
Эффективность очевидна. Сейчас коллега рассказывал применительно к «КамАЗам». Но это не только «КамАЗов» касается – касается всей экономики.
Считаю также необходимым на постоянной основе смотреть, как идёт работа по сквозным технологиям в целом, укреплять в этой области связь между наукой и бизнесом и в диалоге с исследователями, инженерами, технологическими компаниями выработать решения, необходимые для этих компаний, снимать, как я уже говорил в начале, барьеры, которые мешают двигаться вперёд, то есть действовать так, как мы это с вами делаем или предлагаем делать на наших конференциях, в том числе и на сегодняшней.
В этой связи прошу наши крупнейшие компании «Росатом» и РЖД вместе с ведущими исследовательскими университетами при поддержке «Сбера» организовать и уже в следующем году провести конференцию по новым технологиям вычислений и передачи данных, а Министерство промышленности совместно с индустриальными партнёрами – конференцию по новым промышленным технологиям. Постараюсь тоже для вас найти время и принять в этом участие.
Конечно, нужно обязательно пригласить на них коллег из других стран – тех, которые этого хотят. Со многими из них мы продолжаем работать, они относятся к нашим объединениям: и ШОС, и БРИКС. И те, кто даже не входит, но являются, как я уже говорил в начале, лидерами по некоторым направлениям, с нами с удовольствием будут работать.
Глубоко убеждён, новые решения, меняющие мир, можно создавать только в рамках тесного сотрудничества, опираясь на доверие и высокие этические стандарты. Это касается всех технологических направлений, но особенно искусственного интеллекта. Есть немало примеров, когда его сложнейшие алгоритмы развиваются на принципах открытого кода благодаря работе многих тысяч программистов, которые создают открытые библиотеки решений и разработок.
И потому в области внедрения искусственного интеллекта обязательно будем укреплять взаимодействие с нашими заинтересованными партнёрами, как я уже говорил, – со всеми, но в том числе и БРИКС, и ШОС, проводить совместные исследовательские и образовательные программы, чтобы максимально использовать потенциал передовых технологий на благо наших стран. Некоторые соответствующие документы о сотрудничестве уже подписаны. Будем и дальше работать в этом направлении.
Дорогие друзья!
Каких результатов мы добьёмся по практическому внедрению технологий искусственного интеллекта, зависит от наших совместных усилий, от готовности бизнеса наращивать и улучшать свои технологические позиции, от стремления органов власти, с другой стороны, повышать скорость, темп перемен, открывать дорогу для внедрения передовых технологий.
Начиная со следующего, 2023 года будем вести мониторинг результатов применения искусственного интеллекта по отраслям экономики и социальной сферы. Для этого предлагаю создать специальный инструмент – индекс зрелости отраслей и регионов, но так, чтобы позвучнее было, можно сказать «индекс интеллектуальной зрелости», потому что речь идёт о внедрении искусственного интеллекта, и на его основе оценивать практические результаты работы каждого субъекта Федерации, министерства, ведомства по внедрению искусственного интеллекта.
Обязательно нужно особо поощрять тех, кто быстрее идёт вперёд, кто создаёт и приближает будущее. В этой связи предлагаю учредить ежегодную премию молодым учёным и инженерам за научные и конструкторские прорывы в сфере искусственного интеллекта. И ещё одну премию – за успехи в области внедрения искусственного интеллекта – также ежегодно вручать отечественным компаниям, предприятиям, регионам и городам. А торжественную церемонию награждения впервые можно было бы провести как раз в следующем, 2023 году на следующей конференции «Путешествие в мир искусственного интеллекта».
Благодарю вас за внимание, за терпение и искренне желаю вам успехов.
Мы с Германом Оскаровичем договорились, что на этом моя работа сегодня закончится в силу загруженности по работе, но знаю, посмотрел, какие идеи у коллег есть, в ходе нашего разговора, в ходе демонстрации различных проектов. Поэтому я предлагаю и думаю, что будет правильнее, если я всё-таки послушаю те предложения, которые из зала могут прозвучать, а потом вы в ходе совместной работы дополнительно ещё выскажете свои пожелания, свои предложения, коллеги всё зафиксируют, мы, безусловно, всё это обработаем и постараемся реализовать.
Спасибо большое ещё раз за внимание.
Г.Греф: Владимир Владимирович, спасибо большое. Мы действительно по сокращённой программе выбрали три небольших доклада, три спикера, молодых учёных, которые выступят здесь со своими предложениями. Это лидеры сегодня в соответствующих прикладных областях разработки и внедрения искусственного интеллекта.
И первая тема – наверное, такая тема, которая сегодня всех исследователей очень стимулирует. Она связана не только с повышением эффективности отрасли, но, самое главное, со спасением жизни людей, и Вы об этом сказали: это здоровье, это наше здравоохранение. Поэтому мы хотим начать именно с этой темы.
Мы у себя тоже считаем эту тему приоритетной, у нас есть специальная компания, которая называется «СберМед ИИ», и с нашими партнёрами, в первую очередь, конечно, с Москвой, мы внедряем новые современные решения. Затем эти решения внедряются у наших региональных партнёров: 63 региона на сегодняшний день наши партнёры, которые внедрили большой стек решений искусственного интеллекта и продолжают дальше развивать эту технологию.
Позвольте представить первого учёного – Елену Владимировну Соколову, которая скажет о том, чем она занимается в области здравоохранения.
(Идёт демонстрация видеоролика.)
Е.Соколова: Добрый день, коллеги!
Я представляю лабораторию искусственного интеллекта «Сбера» и сегодня хочу рассказать, как мы уже решаем актуальные проблемы здравоохранения с помощью искусственного интеллекта.
На сегодняшний день двумя лидирующими причинами смертности – как в мире, так и в России – остаются сердечно-сосудистые и онкологические заболевания. При этом в 2019 году сердечно-сосудистые заболевания стали причиной практически половины всех летальных исходов в России, а из-за позднего выявления онкологии 120 тысяч пациентов умирают в течение первого года после постановки диагноза. Именно поэтому наши решения направлены на раннее выявление этих заболеваний.
Основные направления нашей работы фокусируются на анализе медицинских изображений и анализе медицинских текстов. И сейчас я расскажу о примере одного из таких проектов, который мы реализовали в лаборатории искусственного интеллекта, – по анализу КТ грудной клетки, который был внедрён в практическое здравоохранение с помощью одной из компаний нашей экосистемы «СберМед ИИ».
Во время пандемии, вы все знаете, что было сделано просто огромное количество КТ грудной клетки, это очень перегружало здравоохранение. И в то время как внимание врачей-рентгенологов было направлено на оценку вирусной пневмонии, мы обучили искусственный интеллект на этих сложных данных находить признаки рака лёгкого.
В одном из проведённых экспериментов в реальной клинике на реальных клинических данных было проанализировано полторы тысячи КТ грудной клетки, из них искусственный интеллект выделил 12 пациентов с высокой вероятностью рака лёгкого, у восьмерых из них диагноз подтвердился, и уже стартовало лечение этих пациентов.
Но по сравнению с медицинскими изображениями наибольший массив данных о пациенте накапливается в виде текстов, слабо структурированных, неструктурированных и сложных к анализу. Это и жалобы, и анамнез, и данные лабораторных анализов, инструментальных, и так далее. На самом деле наибольший потенциал для системы здравоохранения лежит именно в области анализа таких данных – текстовых данных.
Сейчас в медицине существует два основных тренда. Первый из них – это популяционный анализ населения и выделение людей, находящихся в группе риска развития сложных хронических заболеваний для их своевременного предотвращения. Второй – это персонализированный анализ огромного объёма данных о конкретном пациенте для выработки индивидуального подхода к оказанию ему медицинской помощи.
Искусственный интеллект в силах обработать абсолютно любые объёмы информации за короткие сроки, врач же физически не сможет изучить всю медицинскую историю о каждом пациенте. Именно поэтому я считаю, что сервисы искусственного интеллекта должны стать рядовыми помощниками каждого врача.
Один из таких примеров диагностического ассистента – это модель, которую мы разрабатываем совместно с Правительством Москвы. Данная модель обучена на беспрецедентно большом объёме данных – это около 30 миллионов визитов пациентов Москвы за два года. Эта модель по анализу всей медицинской информации о пациенте предлагает врачу заключительный диагноз в качестве второго мнения.
Это абсолютно уникальный комплекс глубокой диагностики и мониторинга состояния пациента, который не имеет аналогов ни в России, ни в мире.
Что важно отметить? Эту модель мы обучали с московскими врачами, это специалисты высочайшей квалификации. Соответственно, внедряя её в регионах, мы можем обеспечить доступный высокий уровень диагностики по всей стране.
Это лишь небольшие примеры того, что нам удалось сделать. Примеров на самом деле много, времени не хватит обо всём рассказать.
Но чем хотелось бы завершить? Тем, о чём в принципе уже было сказано до моего выступления, – это те барьеры, которые необходимо преодолеть в отрасли для широкомасштабного и ускоренного внедрения моделей искусственного интеллекта в практику.
И первый такой барьер – это юридические ограничения. Соответственно, мы просим упростить юридическое регулирование в части доступа к обезличенным медицинским данным для обучения и тестирования моделей, потому что в Data Science, в построении моделей искусственного интеллекта, конечно же, без данных не будет ничего в итоге.
Второе ограничение – или даже не ограничение, наверное, в этом направлении уже сделаны очень серьёзные шаги – это внедрение и оценка эффектов от моделей искусственного интеллекта в реальной практике. Здесь опять же уникальный, очень успешный проект – это московский эксперимент. В его рамках уже проанализировано около семи миллионов снимков лучевой диагностики, что составляет примерно 40 процентов от всего объёма исследований лучевой диагностики в Москве.
Создание таких платформ должно стать гарантом единого качества таких сервисов и их безопасности. Это в свою очередь поможет нам преодолеть некий скептицизм со стороны медицинского сообщества – они, конечно же, должны понимать, какого качества и насколько безопасны наши решения. Это можно сделать только с помощью их внедрения и клинико-экономической оценки эффектов после внедрения.
Здесь хотелось бы сказать, что такие площадки необходимо, на наш взгляд, масштабировать: вынести за пределы Москвы, масштабировать в другие регионы. И мы считаем, что начать можно с Московской области, так как и с точки зрения технологической зрелости, и с точки зрения нормативно-правовой зрелости это достаточно хорошо развитый регион.
И третье – после успешного внедрения и оценки таких сервисов на практике их необходимо вносить в клинические рекомендации и в стандарты оказания медицинской помощи.
Завершая своё выступление, хочу сказать, что я искренне считаю, что сила – в синергии в любой отрасли. В нашей отрасли, в медицине, синергия искусственного интеллекта и медицинского сообщества позволит нам достичь общей, на мой взгляд, нашей цели – это продление средней продолжительности жизни до 78 лет, а лучше бы до 80 в рамках грядущего десятилетия. Я считаю, что внедрение сервисов искусственного интеллекта поможет нам её обязательно достичь и даже быстрее, чем мы думаем.
На этом всё. Спасибо большое.
В.Путин: Елена Владимировна, я сказал, что я хотел бы вас выслушать, пометить для себя некоторые вещи и потом проанализировать. Но не могу не отреагировать тем не менее на то, о чём Вы говорили.
Здравоохранение – важнейшее направление деятельности любого государства. Но продолжительность и качество жизни человека – это такой агрегированный, обобщённый показатель работы государства по всем направлениям: и в экономике, и в социальной сфере.
Безусловно, вхождение в «клуб 80+» – эта задача у нас остаётся. Мы, безусловно, к этому будем двигаться, к этому будем идти и будем в том числе делать это с помощью инструментов искусственного интеллекта. Положительные примеры уже есть, они совершенно очевидны. Будем всё это делать. Будем устранять препятствия использования этих инструментов – я говорил в своём выступлении об этом, – устранять барьеры.
Надо всё это проанализировать. Буду вам признателен, если вы всё это оформите соответствующим образом, а органы власти совместно с вами будут принимать соответствующие решения.
Все эти три компонента, о которых Вы сейчас упомянули, в том числе обратную связь и расширение этой практики, безусловно, мы будем реализовывать.
Уже упоминал про Московскую область, Вы сейчас тоже об этом сказали. Я бы попросил губернатора два слова сказать на этот счёт.
А.Воробьёв: Уважаемый Владимир Владимирович!
Мы тоже стараемся дружить с искусственным интеллектом, внедряем его в различные сферы. У нас для этого есть все необходимые цифровые данные. Вы были у нас в центре управления регионом. Количество данных по каждому направлению достаточное, чтобы оптимизировать и искать эффективные решения. В частности, в медицине мы снимки пока не читаем, это в следующем году у нас будет. Но у нас есть робот Светлана, который принимает каждый день 35 тысяч звонков и помогает людям попасть в поликлинику или вызвать врача на дом.
Ключевая задача – дальше развивать искусственный интеллект, чтобы он уже был функцией. Вы в своё время поддержали решение по контролю над утилизацией мусора – строительного, бытового. Как у нас было пару лет назад? Инспектор, экологический надзор должен был остановить машину, рукой выписать постановление и оштрафовать в случае, если мусор был несанкционированный. После законодательного решения уже видеокамера и искусственный интеллект выявляет нарушения, потому что электронный талон на каждую машину привязан, но до сих пор инспектор выписывает это постановление. А в следующем году полностью искусственный интеллект будет функцией и заменит инспектора. Таким образом, у нас по этому направлению будет достаточно заметный прогресс.
Очевидно, что нужна трансформация, для этого нужны партнёры. Нам очень приятно, что мы имеем возможности с командой «Сбера» работать по всем этим направлениям, с Москвой. То, о чём говорил спикер по поводу синергии, – я согласен, что в том числе в партнёрстве очень значительный эффект. И я очень надеюсь, что мы в следующем году покажем заметные результаты.
В завершение: Владимир Владимирович, конечно, нужно быть готовым к тому, что мы будем обращаться за поддержкой в изменении законодательных и нормативных актов, потому что часто они являются препятствием на пути дальнейшего внедрения искусственного интеллекта и всего нового.
Вот в целом, что я хотел дополнить.
В.Путин: Спасибо.
Что касается облегчённого доступа к медицинским данным, тоже согласен – с учётом особенностей, конечно. Но когда речь идёт об обезличенных данных – тем более. Так что подтолкнём принятие этих решений.
Вам спасибо и удачи.
Е.Соколова: Владимир Владимирович, Вам спасибо.
В.Путин: Пожалуйста, Герман Оскарович.
Г.Греф: Спасибо Вам, Елена. Спасибо, Владимир Владимирович.
Хотел бы попросить Евгения Владимировича Шляхто, директора НМИЦ имени Алмазова, который является одним из передовых не только медицинских, но и инновационных учреждений, которые внедряют и цифровые технологии, и искусственный интеллект.
Е.Шляхто: Уважаемый Владимир Владимирович! Глубокоуважаемые коллеги!
Замечательный проект, в полной мере соответствует тем трендам, которые есть в здравоохранении. Я бы даже больше сказал: наверное, он относится к области, где искусственный интеллект уже точно работает по некоторым направлениям лучше, чем специалисты в медицине. И даже возникает вопрос: заменит ли искусственный интеллект специалиста или не заменит? Конечно, точно не заменит, но что будет в будущем – это, наверное, специалист, который владеет искусственным интеллектом, будет лучше лечить больных и в конечном итоге заменит того специалиста, который не будет владеть искусственным интеллектом.
Нужно сказать, что те представления, которые были озвучены Еленой Владимировной, отражают прогресс и глубину проникновения искусственного интеллекта в здравоохранение.
Если позволите, Владимир Владимирович, я хотел бы остановиться на трёх аспектах, которые возникают, когда слышишь об этом проекте, очень интересном и инновационном.
Первое направление – всё-таки мы должны думать о том, как стимулировать развитие медицинских технологий на основе искусственного интеллекта, как их внедрять. Сегодня делается очень многое в стране: и создаётся вертикально-интегрированная медицинская информационная система, создаётся единый контур здравоохранения. Абсолютное большинство регионов уже участвует в этих проектах, передавая структурированные данные в продуктивную среду. Но если посмотреть на реальную ситуацию, сегодня только 20 медицинских технологий с использованием искусственного интеллекта зарегистрированы Росздравнадзором.
Здесь, конечно, есть вопросы, связанные с регуляторикой, о чём говорила Елена Владимировна, вопросы, связанные с продвижением, участием бизнеса. Мы бы, наверное, очень просили, Владимир Владимирович, если можно: не только в клинических рекомендациях, но и в системе обязательного медицинского страхования те технологии, которые созданы на основе искусственного интеллекта, должны относиться к ресурсоёмким и по-другому оцениваться, чтобы тем самым стимулировать компании на создание таких технологий.
Наверное, было бы правильным и в федеральном проекте по искусственному интеллекту предусмотреть средства или мероприятия, связанные со стимуляцией создания датасетов, которые могут быть размещены для общего пользования. Многие компании, не тратя дополнительные деньги на эту довольно трудоёмкую работу, могли бы создавать продукты искусственного интеллекта на этой основе.
Второй вопрос, которого мне бы хотелось коснуться, – это вопрос, связанный с теми решениями, которые позволят действительно изменить организацию самой медицинской помощи.
Мы сегодня движемся к персонализированной медицине во многом благодаря искусственному интеллекту, во многом благодаря цифровым решениям, и это точно, потому что развитие генетики и персонализированной медицины невозможно без биоинформатики, без искусственного интеллекта. И в этой части, конечно, нам нужны интеграционные решения, которые смогут объединить все этапы медицинской помощи, сделать её бесшовной, сделать её, я бы сказал, нацеленной на конечный результат и пациенториентированной.
Здесь мы должны думать о том, какие это решения. Безусловно, это должны быть платформенные решения, о чём Вы уже сказали в своём выступлении. И мы очень поддерживаем это направление – именно платформенные решения, именно переход от реактивного к проактивному управлению на основе больших данных с использованием не только тех цифровых решений, которые есть в каждом учреждении, – а большинство учреждений у нас сегодня можно называть цифровыми клиниками, – переход к аналитике, к системе поддержки принятия решений и, я бы сказал, не столько предиктивному, сколько к прескриптивному управлению – вот то, что сегодня характеризует современные тренды и характеризует то состояние клиники, которое можно назвать ценностным управлением.
Здесь, конечно, очень важным является использование в текущей деятельности учреждений всех данных, которые связаны с пациентами, особенно пациентами с высоким риском неблагоприятных событий. Здесь искусственный интеллект точно может помочь медицинскому персоналу выявлять этих пациентов, прогнозировать развитие неблагоприятных событий и помогать их избегать.
Нужно сказать, что мы сегодня с Минздравом и со «Сбером» очень многое делаем в этом направлении. Это и вопросы, связные с речевыми технологиями, о чём сегодня говорилось. Это вопросы, связанные с созданием именно «умной клиники». Те технологические решения, которые мы планируем получить уже в ближайшее время, действительно могут быть масштабированы на уровень всей страны.
Третий раздел, о чём Вы тоже говорили, – это образование. Конечно, нам нужны программы для студентов, нам нужны программы для врачей. Но мы сегодня в рамках того проекта по специалитету, который Вы нам разрешили, по подготовке врачей в научном учреждении по программам специалиста, начинаем уже с четвёртого курса формировать индивидуальные траектории образования студентов, которые базируются на использовании искусственного интеллекта для анализа предпочтений каждого студента, его личного опыта, тех практических навыков и научных достижений, которые он уже имеет на старших курсах. Мне кажется, это тоже очень важно.
Конечно, очень много препятствий и трудностей для внедрения искусственного интеллекта в здравоохранении: и организационных, и технических. Сегодня мы видим сильный искусственный интеллект, который нам поможет в работе с «сырыми» данными. Это этические вопросы, о чём Вы говорили, защита персональных данных.
Я думаю, что совместными усилиями мы должны двигаться в этом направлении, и те средства, которые будут вложены, точно сторицей окупятся в виде снижения заболеваемости, смертности и сохранения жизней граждан Российской Федерации и, конечно, выполнения всех задач федерального проекта, которые Вами поставлены.
Благодарю за внимание.
ЖuвЪ только тотЪ,кто сегодня лучше чемЪ вчера, чтобЪ завтра стать совершеннеŭ u совершuннеŭ, чемЪ сегодня
|
| |
| |
| ОтТо | Дата: Понедельник, 12.12.2022, 13:00 | Сообщение # 48 |
|
Генералиссимус Нашей Планеты
Группа: Проверенные
Сообщений: 6352
Статус: Offline
| окончанiе, начало вЪ с.№ 46,47
--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
В.Путин: Евгений Владимирович, знаю, что у вас многие современные технологии активно внедряются. Услышал и пометил по поводу создания системы стимулирования развития этих технологий, в том числе искусственного интеллекта, и в клинических рекомендациях, и в системе ОМС. Мы всё это будем делать. По поводу интегрированных решений тоже пометил, использования платформенных решений.
Не знаю, у нас Михаил Альбертович здесь или нет? Мы с ним поговорим в ближайшее время. Он человек современный, знает обо всём этом и старается быть в тренде, и Минздрав многие вещи полезные делает. Но для этого сегодня мы и собрались, Герман Оскарович и собрал всех для того, чтобы посмотреть, что нужно сделать в ближайшее время по тем или иным направлениям, в том числе и в сфере искусственного интеллекта.
Будем работать.
Спасибо Вам большое.
Г.Греф: Спасибо.
Владимир Владимирович, ещё хотел предоставить возможность выступить очень яркому молодому учёному, но уже являющемуся лауреатом премии Президента среди молодых учёных – Ивану Оселедцу. Это исследователь, математик из Сколтеха.
Иван, если можно, несколько слов о том, что Вы делаете с точки зрения создания базы для развития искусственного интеллекта и оптимизации модели.
И.Оселедец: Во-первых, Владимир Владимирович, спасибо за личную похвалу. Это очень приятно. Я постараюсь коротко сказать, что мы делаем, чтобы было понятно, за что похвала.
На самом деле сейчас развитие искусственного интеллекта идёт от большого количества маленьких частных моделей как слабого искусственного интеллекта к большим моделям, которые обучены на десятках, сотнях миллиардов примеров, они имеют сотни миллиардов параметров, но зато способны решать большое количество различных когнитивных задач.
Для обучения таких моделей используются суперкомпьютеры. Например, суперкомпьютер «Кристофари». Энергопотребление суперкомпьютера «Кристофари» соответствует энергопотреблению примерно города с 10 тысячами жителей. Но даже на таком суперкомпьютере обучение модели Kandinsky заняло четыре месяца.
Также можно сказать, что совокупная мощность всех ЦОДов «Сбера» – это примерно энергопотребление города Видное, крупного города. Представьте себе целый город из компьютеров, который потребляет электроэнергию.
То есть четыре месяца – это много. А почему так происходит? Мы оцениваем текущую эффективность открытого программного обеспечения обучения модели примерно в 30 процентов. Мы хотим увеличить эту цифру примерно вдвое. Что мы делаем в этом направлении? Год назад в рамках федерального проекта поддержки центров искусственного интеллекта, поддержанного Минэкономразвития и «Сбером», мы начали проект «Зелёный искусственный интеллект», как раз одной из целей которого является повышение энергоэффективности обучения модели. И уже в кратчайшие сроки был получен первый результат. Мы снизили память и время на обучение модели примерно на 15 процентов. Это переводится на самом деле в десятки и сотни миллиардов рублей.
Как мы это сделали? При обучении модели используются сотни миллиардов параметров, которые необходимо обновлять. И одно число, которое мы храним, занимает примерно 32 бита – это, для понимания, просто семь знаков после запятой. Ну казалось бы, зачем такая точность? Можно хранить два знака, и всё будет хорошо. Но оказывается, что, если хранить только два знака, качество финальной модели серьёзно упадёт.
Что мы сделали? Используя математику, используя фундаментальные математические подходы, мы нашли те места в сложном процессе обучения, где мы можем 32 бита заменить на три, память в этом месте сократить в восемь раз, а общее время – на 15 процентов. Понятно на самом деле, как я уже сказал, цель-то наша всё-таки не 15 процентов, а в два раза [повысить эффективность], и поэтому мы начали разработку собственного отечественного программного обеспечения, основанного на самом деле на принципиально других принципах.
Приведу такой, наверное, понятный пример. Предположим, у нас есть большая семья, много обуви: большие сапоги, маленькие детские ботиночки – их нужно разложить по коробкам. Всё равно в коробках останется пустое место, и это пустое место соответствует неэффективности использования вычислительной системы.
Как мы решаем эту проблему? Очень просто: берём вычислительные блоки, режем на кусочки. Обувь мы порезать на кусочки не можем, а вычислительные блоки можем порезать на кусочки. Таким образом, у нас есть уже предварительные результаты. Мы ожидаем, что получим собственное ПО, и эффективность действительно существенно вырастет.
Но вместо четырёх месяцев будет два – всё равно достаточно долго для обучения одной модели. Для этого нужно увеличивать вычислительные мощности. Стандартный способ увеличения вычислительных мощностей – закупать больше компьютеров, но они все основаны на микропроцессорной технологии, а она уже подошла к своему пределу. Размер одного транзистора составляет порядка десяти размеров атомов, то есть пять лет – и дальнейшее увеличение в этой области совершенно невозможно. Поэтому компании и государства во всём мире смотрят в направлении перспективных вычислительных систем.
На самом деле для того, чтобы понять, что такое перспективная вычислительная система – это может быть на самом деле абсолютно произвольная физическая система, – фантазируя, можно сказать: у нас есть аквариум с водорослями, мы светим светом, происходит химическая реакция, по результату химической реакции мы считываем результат. То есть задача современного учёного на самом деле разработать, подобрать такую физическую систему и написать для неё программу.
Естественно, одно из наиболее перспективных направлений – здесь показан знаменитый кот Шрёдингера – является квантовое вычисление, которое построено на принципе суперпозиции: мы не знаем, жив кот или нет, пока мы не открыли коробку.
Квантовая система, в которой 50 квантовых бит, требует на классическом компьютере два в 50-й [степени] байт – это один петабайт. Это память самого мощного суперкомпьютера в мире. В MIT уже создан прототип квантового компьютера, в котором 256 квантовых бит. Для его описания потребовались бы все атомы во Вселенной. Это очень перспективная технология.
Основная проблема с этой перспективной технологией кроме проблем с «железом» состоит в том, что необходимо писать для неё алгоритмы, и эти алгоритмы нужно писать уже сейчас. Фактически всё, что мы делаем, мы пишем алгоритмы для ещё не существующего «железа», для того чтобы, когда это «железо» будет создано, мы не оказались в коробке, над которой мы не знаем, что делать.
Вчера была премия «Сбера», в частности, академик [Александр] Холево получил за квантовую теорию информации. Основы квантовых вычислений были заложены Юрием Маниным, Холево в Советском Союзе, кстати. Не физиками, а именно у математиков эта идея появилась.
На самом деле ключевой задачей сейчас, на мой взгляд, Владимир Владимирович, являются широкомасштабные инвестиции в разработку отечественного программного обеспечения, но, что очень важно, в плотной связке с разработчиками аппаратной базы по всему спектру этих перспективных вычислительных систем: квантовые вычислители, фотонные вычислители, нейроморфные.
Сейчас мы не знаем, какие из них будут следующим поколением, но то государство, те компании, которые первые получат алгоритмы и вычислители – вот эту связку, они получат существенное преимущество в вычислительной гонке. Это приведёт к развитию науки, к развитию экономики и, на мой взгляд, очевидно, повысит качество жизни людей.
Спасибо. Буду рад ответить на вопросы.
В.Путин: Вам спасибо большое.
Я только в конце или не понял, что Вы сказали, или не расслышал. Вы сказали, что квантовые, фотонные вычисления и нейроморфные?
И.Оселедец: Нейроморфные. Это система, которая действует по принципу, грубо говоря, человеческого мозга.
В.Путин: Да. Вот я услышал и пометил для себя. В принципе здесь вещь понятная, необходимо вкладывать средства в отечественное программное обеспечение, и мы стараемся это делать, как Вы знаете, и будем дальше наращивать наши усилия. Был бы Вам благодарен, если бы Вы сказали, что конкретно нужно ещё сделать в этом плане.
А что касается квантовых, фотонных вычислений, здесь у нас две наши крупные государственные компании: «Российские железные дороги» (РЖД) и «Росатом» – я, по-моему, говорил об этом в своём выступлении – плечо подставили государству и по этому направлению нас поддерживают. Уже линия связи соответствующая создана между Москвой и Петербургом. И будем дальше наращивать эти усилия.
Если бы Вы сказали конкретно, могли бы сейчас конкретизировать, что конкретного ожидали бы от государства, я был бы Вам благодарен.
И.Оселедец: Я могу сказать, основная проблема состоит в том, что у нас разделены разработчики программного обеспечения и разработчики «железа». Вот на своём персональном опыте: разработчики «железа» считают разработчиков программного обеспечения персональными врагами, потому что сначала мы сделаем «железо», а потом вы для него напишете какое-нибудь программное обеспечение, которое на самом деле может ещё и не работать. И ключевая задача – должен быть, грубо говоря, консорциум, связка: алгоритмы идут параллельно с разработкой «железа», а не отдельно там физики, отдельно математики, отдельно специалисты по машинному обучению.
Если нам удастся создать вот такую точку синергии… А это сложно, потому что менталитет у людей разный. За годы, 90-е годы, когда у нас тяжёлое время было, все очень боятся, что кто-то придёт и заберёт их деньги. Это факт.
Г.Греф: Владимир Владимирович, просто под новые системы принципиально новое системное программное обеспечение придётся делать.
В.Путин: Да, я понимаю. Но, как Иван сказал, нужно найти такую «точку сборки», в которой всем было бы интересно совместно работать.
И.Оселедец: Да, чтобы все участники видели выгоду, а не видели опасность.
В.Путин: Да. Дмитрий Николаевич [Чернышенко] – большой специалист по организации совместных работ. Дмитрий Николаевич, надо вместе нам подумать над этой задачей.
Д.Чернышенко: Да, Владимир Владимирович, обязательно всё сделаем, с коллегами работаем, взаимодействуем.
В.Путин: Это меня сразу настораживает: «всё сделаем».
Д.Чернышенко: Всё перевыполним, да.
В.Путин: И перевыполним.
Во всяком случае, нам нужно подумать и со специалистами посоветоваться, посмотреть, что там происходит.
Д.Чернышенко: На самом деле создан индустриальный центр.
В.Путин: Спасибо.
Спасибо Вам большое, Иван.
Г.Греф: Владимир Владимирович, с Вашего разрешения, ещё один выступающий. Иван, спасибо Вам огромное.
На самом деле мы крайне благодарны команде Ивана и Сколтеха, потому что мы работаем над этим проектом совместно, и для нас это просто гигантская экономия – 15 процентов экономии времени при обучении модели. Нашу новую модель мы обучаем сейчас на суперкомпьютерных мощностях год. Это означает, что мы получим два месяца экономии. Это, конечно, огромная экономия времени.
Естественно, это огромная экономия денег с точки зрения затрат электричества, которое съедает этот огромный «зверь» под названием суперкомпьютер.
Но задача, которая стоит перед ребятами, – довести эти параметры до 50 процентов. Если и это удастся сделать, это вообще будет уникальный опыт. Поэтому спасибо вам огромное за эту работу.
Ещё один выступающий. Я хотел бы предоставить слово Семёну Будённому. Семён является сотрудником Института искусственного интеллекта. Там более 100 уникальных специалистов в области искусственного интеллекта. Они сейчас работают в том числе над мультимодальными fusion-моделями, о чём Вы говорили в своём выступлении. И здесь ребята говорили, что это последний тренд в области искусственного интеллекта – мультимодальные, мультиязычные и мультизадачные модели, те, которые уже максимально приближены к человеку.
Ребята работают там над 30 подобного рода проектами, и Семён развивает гибридные направления на стыке квантовой химии и нейросетевых архитектур. Если можно, Семён несколько слов на эту тему скажет.
В.Путин: Семён Будённый. Не Семён Михайлович, нет?
С.Будённый: Нет.
Г.Греф: Но родственник.
С.Будённый: Нет-нет.
Г.Греф: Нет? Значит, меня обманули, сказали, что родственник.
В.Путин: Нехорошо, когда руководителя «Сбера» обманывают. Внимательно следите за возможными потерями.
Пожалуйста.
С.Будённый: Владимир Владимирович! Герман Оскарович!
Я бы хотел рассказать о сегодняшних трендах искусственного интеллекта при создании новых материалов. Я постараюсь ответить на три вопроса.
Первое – в состоянии ли искусственный интеллект создавать принципиально новые технологии, ранее не доступные человеку?
Далее я хочу рассказать о существующих заделах, существующих результатах Института искусственного интеллекта, неких зачатках.
И дальше я хочу предложить некие конкретные меры, как эти технологические зёрна можно дальше культивировать.
Когда мы говорим об искусственном интеллекте в синтезе новых материалов, я бы хотел отметить одно важное свойство – эмергентность. По аналогии с тем, как живые организмы, образовываясь в сложные группы, превращаются из хаоса в лаконичные потоки групп и приобретают новые функции, например, функции сопротивления хищнику – рои пчёл или стаи птиц и так далее, то, соответственно, искусственный интеллект, как сложная система, в состоянии также приобретать новую функцию, генерировать новые технологии, ранее человеку недоступные и невоспроизводимые.
И первый вопрос, на который мы пытались здесь ответить принципиально: а можно ли существующий цикл, жизненный цикл производства новых материалов сократить на порядки? Хороший пример – известный всем материал графен, за открытие которого наши соотечественники получили Нобелевскую премию.
Этот материал обладает рядом уникальных свойств, и, к слову, институт AIRI [Artificial Intelligence Research Institute] совместно с университетом «Иннополис» по предложению управления исследований и инноваций «Сбера» взялся за создание крупнейшей базы данных, цифровой базы данных двумерных материалов с помощью искусственного интеллекта и в ближайшее время сделает её доступной. Это очень важно для развития анализа данных в приложении синтеза новых материалов.
Когда мы говорили про эмергентность, про создание принципиально чего-то нового, ранее не существующего в природе и не воспроизводимого человеком, и [про] второй фактор – вопрос времени: можем ли мы искусственный интеллект заставить создавать новые технологии за считаные месяцы? Частично на этот вопрос институт AIRI ответил, когда предсказал с помощью графовых нейронных сетей, рассчитал и экспериментально подтвердил новый перечень материалов с экзотическими свойствами – так называемые квазикристаллы. Этих материалов практически не существует в природе, они при этом являются уникальными с точки зрения свойств. Так, например, они могут потенциально быть применены в области электростроения. У них аномальное поведение проводимости с изменением температуры. Также они могут быть использованы как упрочнители в металлах, сплавах металлов.
Как известно, раньше человек больше доверялся интуиции и методом проб и ошибок искал различные рецептуры, для того чтобы добиться лучших результатов при рецептуре материалов. Дальше, сумев этот опыт обобщить, формализовав его, он получил некие рычаги управления этими рецептурами.
Но сейчас то состояние, когда искусственный интеллект, обладая своей «интуицией», в состоянии это сделать за минуты и предсказать, например, такой класс материалов, который представляет здесь бинарный металл. И это то, что было рассчитано, предсказано и подтверждено экспериментально, и эти результаты были опубликованы в одном из престижных мировых журналов в области кристаллографии.
Есть другой пример из области, например, энергетики. Наши специалисты в состоянии были рассчитать 650 тысяч различных компонентов для электрокатализаторов. Обманув вычисления на первых принципах, заменив квантовохимические расчёты, расчёты квантовой химии, для сложных соединений, с помощью искусственного интеллекта мы ускорили расчёты до секунды и в состоянии были быстро предсказать свойства для новой решётки с новым атомным составом. В данном конкретном случае это тоже не какой-то нарисованный объект, это решётка, которая представляет структуру, которую мы рассчитали буквально за секунду с помощью искусственного интеллекта.
Мы понимаем, что, целясь создавать принципиально новые технологии, ранее недоступные человеку, мы также не должны забывать про совершенствование действующих технологий. Если говорить про материалы, одна из перспективнейших технологий – это фотовольтаика.
Мы показали и доказали потенциал в приросте КПД на 0,5 процента. Напомню, КПД – доля энергии, которая конвертируется из Солнца в электроэнергию. Казалось бы, 0,5 процента – это немного, но тот технологический рецепт производства солнечных панелей с помощью искусственного интеллекта, увеличивая показатель КПД на 0,5 процента, порождает дополнительную ёмкость генерации электроэнергии – девять гигаватт в час электроэнергии, и в абсолютном значении это уже вполне себе приемлемо. Это сопоставимо, по нашим оценкам, примерно с порядком 2500 жилых хозяйств. Это вполне себе немало, и дальнейшее увеличение КПД позволяет эту ёмкость электроэнергии увеличить. Здесь мы с нашим партнёром – одним из крупнейших производителей солнечных панелей – уже доказали этот потенциал.
Прагматичный подход в синтезе новых материалов требует работы в условиях неопределённости, малых ресурсов и противоречий. Например, задача конструкторских изысканий, что актуально в машиностроении, – мы решаем задачу в условиях следующих противоречий: мы хотим иметь максимально лёгкий материал, но при этом максимально прочный, и для этого мы создавали модели, которые создают рисунок пористости материала таким образом, чтобы в процессе его 3D-печати его прочность была максимальной. Здесь конкретные образцы, которые мы буквально недавно синтезировали с помощью 3D-принтера, и все эти расчёты были проведены с помощью генеративных моделей.
Мы как учёные часто вдохновляемся искусством, и стоит отметить, что, например, здесь по стихотворению Мандельштама сгенерировано изображение с помощью модели Kandinsky, обученной на «Кристофари» специалистами «Сбера». И в основе мультимодальной технологии, которая синтезирует такие объекты, как раз лежат те же самые нейросетевые архитектуры, которые мы используем в синтезе новых материалов.
Закончу свой доклад не тезисом, что у нас есть проблемы, а, скорее, тезисом, что у нас есть колоссальные возможности. Мы хотим перейти из мира цифрового в, так сказать, физический мир. Генеративная совокупность всех возможных материалов, которые искусственный интеллект в состоянии синтезировать, превышает количество атомов во Вселенной, и это цифровой мир. Когда я говорю про цифровой мир, это могут быть рецептуры сплавов, чертежи, химические формулы для новых химических элементов в фармацевтике. Этот объём колоссальный. Но узкое горлышко в этой истории – это синтез, это оборудование. И если мы его расширим, то мы дадим новые возможности нашим промышленностям, создадим новые технологии, новые эмергентные технологии, ранее не доступные человеку.
Здесь конкретное предложение – сфокусироваться на создании так называемых полигонов цифровых технологий с возможностью быстрого прототипирования, создания экспериментальных образцов, материалов по результатам синтеза искусственного интеллекта. Если мы создадим такой поток, расширив эту воронку, мы дадим колоссальные возможности для промышленности. И на этой площадке должен быть равный доступ и со стороны учёных, и со стороны бизнеса.
У меня на этом всё. Я готов ответить на вопросы.
Спасибо большое.
В.Путин: Спасибо Вам.
То, что Вы говорите, безусловно, захватывает. Как только Вы сказали, что создаются материалы, которых нет в природе – то есть нет на Земле, это, конечно, само по себе сразу впечатляет и, безусловно, создаёт колоссальные возможности для всех направлений жизнедеятельности человека, я уже не говорю про экономику, и в том же здравоохранении, и в промышленности – вообще везде. Это, конечно, очень перспективно и очень интересно.
Если Вы говорите, что для этого необходимо создавать эти полигоны для оборудования, насытить оборудованием, то, конечно, мы с коллегами в Правительстве – я пометил для себя – подумаем на тему о том, что можно, и в совете с вами, Герман подскажет, наметим конкретные шаги для того, чтобы двигаться по тому пути, который Вы нам показываете.
Вам спасибо большое. Успехов!
С.Будённый: Спасибо.
Г.Греф: Спасибо большое, Семён.
Спасибо огромное, Владимир Владимирович.
В.Путин: У Вас всё-таки пять человек. Наверное, будет невежливо, если мы совсем не дадим ничего сказать. Если можно, коротко просто по проблеме и по тем задачам, которые вы видите. Ещё два человека у Вас там, да?
Г.Греф: Да. Ребята, повезло. Тогда, если можно, давайте без представлений, очень коротко.
В.Путин: Проблема и то, что вы хотели бы от нас всех вместе увидеть и почувствовать в качестве поддержки. Пожалуйста.
Г.Греф: Тогда Алексей Наумов, пожалуйста, Высшая школа экономики.
А.Наумов: Добрый день, Владимир Владимирович! Добрый день, коллеги!
Я занимаюсь обучением с подкреплением, я совсем коротко. Это на самом деле очень важная задача, потому что она возникает при проектировании беспилотных транспортных средств, при автоматизации производства, при проектировании систем охлаждения дата-центров.
Обучение с подкреплением, вообще говоря, лежит в основе этих систем. Уже очень много есть примеров того, что искусственный интеллект с помощью обучения с подкреплением, например, обыграл чемпиона мира в го. И обучение с подкреплением – это не просто обычная модель искусственного интеллекта: она учится, как учится человек, то есть человек встаёт, ходит, падает – взаимодействует со средой.
Так же, если мы рассматриваем, например, бесплотный автомобиль, то он тоже взаимодействует со средой, с другими участниками дорожного движения, и он от взаимодействия получает награды и штрафы. И цель как раз – это найти такую оптимальную стратегию, которая бы максимизировала награды и минимизировала штрафы.
Но здесь самая большая проблема – это объём накопленного опыта. Когда мы, например, учим беспилотный автомобиль, то его очень дорого учить на практике, и, действительно, мы не видим эти беспилотные автомобили сейчас вокруг нас. То, что делают многие страны, и то, что нам надо тоже развивать, – это так называемые цифровые двойники, в которые можно засунуть беспилотный автомобиль и там, соответственно, его обучить.
Но самая большая проблема возникает, и Вы уже говорили в своей речи об этом, что если мы начинаем использовать обученную модель цифрового двойника на практике, то цена ошибки на самом деле здесь просто огромная. Это означает, что нужно искать алгоритмы, надёжные алгоритмы и, более того, с математическими гарантиями надёжности. Очень часто здесь есть группы исследователей, которые делают математику, но при этом их математика неприменима на практике, и есть группы исследователей, которые делают очень практичные алгоритмы, которые совершенно неприменимы в реальных историях.
То, что сделали мы: мы сделали такой алгоритм, который имеет математические гарантии надёжности и при этом можно перенести на реальные среды. Эта работа была очень высоко оценена научным сообществом.
Сегодня нам в России надо, конечно, развивать эту тему обучения с подкреплением, потому что она возникает и в автоматизации производства, и можно снижать издержки, и делать беспилотные автомобили в перспективе. Нам нужно развивать фундаментальные исследования и развивать, соответственно, инженерные школы, потому что без инженеров мы, например, не сможем запустить наши алгоритмы на настоящем «железе».
В рамках федерального проекта существуют сейчас, Вы уже упоминали о них, центры искусственного интеллекта – их шесть, это опорные центры. Эта инициатива поддержана Минэкономразвития до 2024 года. Мы считаем, что это очень правильная инициатива, и, Владимир Владимирович, просим Вас продлить эту инициативу до 2030 года.
Также мы будем очень рады, если в России появятся новые центры искусственного интеллекта по перспективным и только зарождающимся направлениям искусственного интеллекта.
Большое спасибо.
В.Путин: Вам большое спасибо, Алексей.
По поводу продления программы: конечно, подумаем и, мне кажется, мы это сделаем. А что касается новых центров – Дмитрий Николаевич тоже слышит. (Обращаясь к Д.Чернышенко.) Дмитрий Николаевич, прикиньте потом, посоветуемся и примем соответствующее решение.
Вам спасибо большое и удачи.
А что касается беспилотников, то здесь у нас есть очень хорошие наработки. И больше того, мы даже наших конкурентов во многом обгоняем, в ближайшее время готовим эксперимент использования беспилотников на скоростной трассе Москва – Петербург.
Пожалуйста.
Г.Греф: Спасибо.
Владимир Владимирович, последний учёный у нас – девушка, преподаватель и учёный из Петербурга, из Университета ИТМО, она имеет большой опыт в том числе и преподавательской деятельности кроме научных достижений. Я прошу Анну тоже презентовать свои научные достижения.
А.Калюжная: Здравствуйте, Владимир Владимирович!
Спасибо большое.
Я, конечно, тоже подготовила презентацию, но не буду её показывать.
Чем я занимаюсь? Я занимаюсь автоматизацией машинного обучения. Что это такое? Это, по сути, искусственный интеллект, который позволяет создавать весь другой искусственный интеллект.
Почему мы этим занимаемся? Потому что в этом году мы видим, что потребность в специалистах по искусственному интеллекту в семь раз превышает тот уровень, который был буквально три года назад. Соответственно, больше становится прикладных задач, больше необходимости внедрения, больше людей требуется для того, чтобы это делать. Дальше это будет только увеличиваться, и мы, соответственно, просто будем не успевать выпускать достаточное количество специалистов.
Поэтому мы в ИТМО развиваем такие алгоритмы, которые позволяют сделать внедрение искусственного интеллекта гораздо более быстрым и доступным как с точки зрения времени, так и с точки зрения вычислительных ресурсов, потому что объективно сегодня в индустриальных компаниях далеко не у всех есть значительные вычислительные ресурсы. С помощью подобных алгоритмов мы можем сократить срок разработки решений искусственного интеллекта и его внедрения буквально до нескольких дней.
Поэтому сегодня можно сказать, что алгоритмы у нас есть, мы умеем их разрабатывать. Чего не хватает для того, чтобы массово внедрять искусственный интеллект в индустрию?
Во-первых, это данные, в первую очередь промышленные данные, поскольку в отличие от банковской сферы и сферы торговли в каждой промышленной отрасли совершенно разные процессы, совершенно разное оборудование, и это так просто не обобщается.
Во-вторых, это недостаток технологических полигонов, которые могли бы существовать хотя бы по основным отраслям промышленности, по основным отраслям промышленности, по основным процессам. В рамках этих технологических полигонов мы могли бы, как создатели алгоритмов, показать, на что они способны, а представители промышленности могли бы оценить, на что они способны, и оценить потенциальные риски от внедрения. Поскольку сегодня внедрение в компании тормозится ещё и потому, что после того, как какой-то алгоритм был разработан и внедрён, это часто тянет за собой целую цепочку дополнительных действий: нужно менять целые бизнес-процессы, а иногда и всю систему. Это проблема, и, как мне кажется, в рамках таких технологических полигонов можно было бы это решать.
У меня всё. Спасибо.
В.Путин: Спасибо большое.
Я тоже пометил это для себя. Что касается технологических полигонов и данных, особенно в области промышленности, это, конечно, задача комплексная, нужно поработать по отраслям, понять с вашей помощью, надеюсь тоже, понять, каким образом можно наладить эту работу, как стимулировать наших коллег в различных отраслях промышленности, с тем чтобы у вас и у ваших коллег, которые занимаются этим направлением, была необходимая база для обобщений и работы. Обязательно поработаем.
Чрезвычайно важно, я полностью согласен с вашими выводами и в своём выступлении тоже говорил о задачах в области подготовки кадров. Если всё это мы сможем сложить, то, без всякого сомнения, мы добьёмся результатов и по всем остальным направлениям деятельности, связанным с искусственным интеллектом.
Спасибо вам большое.
Я хочу всех вас поблагодарить за вашу работу, за сегодняшнее участие в этой работе. Сказать спасибо «Сберу», Герман Оскарович, Вам за то, что Вы уделяете этому такое серьёзное внимание. Не просто не оставляете это направление, а, наоборот, развиваете его, поддерживаете всячески, так же как и всех других участников этого процесса: и людей, которые занимаются научным творчеством, и тех, которые организуют эту работу в наших компаниях, в Правительстве, и пожелать вам успехов.
Потому что от этого совершенно без всякого преувеличения, от Вашего успеха будет зависеть успех страны в целом. Это абсолютно точно, и здесь нет никаких сомнений. Я хочу, чтобы вы понимали, что мы это тоже понимаем и осознаём свои задачи в этой сфере, но, конечно, эффективно решить сможем, только объединяя усилия вместе с теми людьми, которые работают в отрасли.
Спасибо вам большое и всего доброго. Благодарю вас.
ЖuвЪ только тотЪ,кто сегодня лучше чемЪ вчера, чтобЪ завтра стать совершеннеŭ u совершuннеŭ, чемЪ сегодня
|
| |
| |
| ОтТо | Дата: Четверг, 06.04.2023, 13:31 | Сообщение # 49 |
|
Генералиссимус Нашей Планеты
Группа: Проверенные
Сообщений: 6352
Статус: Offline
| Кибербезопасность и нейросети - мошенники
Денис Юрганов
В эпоху технологического развития, искусственный интеллект приобретает важнейшее значение. Цифровой аспект обусловлен кардинальной трансформацией экономического и технологического укладов, общественных отношений и политической жизни. Однако существует много примеров, которые показывают, что «цифра» не только помогает человеку, но и может быть использована против него.
По заявлению Европола, языковые модели на базе ИИ, такие как - ChatGPT (это языковая модель, предназначенная для ответа на текстовые запросы и создания ответов на естественном языке) и GPT-4 (большая мультимодальная модель ИИ, которая может обрабатывать как текстовые, так и графические данные и выдавать текстовые ответы), могут быть использованы злоумышленниками. С помощью таких нейросетей могут производиться фишинг, дезинформация и распространяться пропаганда. В связи с этим полицейская служба ЕС рекомендует компаниям и госучреждениям обеспечить высокий уровень кибербезопасности и следить за возможными преступными действиями. Напомним, что бесплатный и доступный всем пользователям чат-бот ChatGPT был представлен осенью 2022 года американской компанией OpenAI (одним из основателей которой был предприниматель, основатель Tesla и SpaceХ Илон Маск). Бот способен вести диалог и спорить, искать ошибки в коде, писать стихи и сценарии.
Российский эксперт по ИТ-безопасности Игорь Ашманов уже указал, что через нейросети ChatGPT и GPT-4 искусственный интеллект будет способен создать фото и видеоматериалы, а также фейковые документы.
Интервью Игоря Ашманова газете "Взгляд":
«ВЗГЛЯД: Игорь Станиславович, в чем заключается особенность нейросетей нового поколения?
Игорь Ашманов: Умная нейросеть – это бредогенератор нового поколения, но очень гладкий и изощренный. С одной стороны, это гигантский прорыв в технологиях генерации текстов и картинок. С другой – искусственный интеллект имеет свойство ухудшать все, до чего он дотрагивается. Он воспитывает в людях так называемую невзыскательность – привычку к низкому качеству. Например, машинный перевод, а также боты для общения с клиентами банков или мобильных операторов давно упростили работу многим организациям, поскольку им теперь не нужно нанимать огромное количество сотрудников для проделывания такой работы.
Однако тексты, переведенные компьютером, оказываются весьма топорными, а общение с ботом становится проблемой для клиентов. Бот по своей сути занимается лишь тем, что отгоняет клиента и экономит деньги контакт-центра, для чего старается не пропускать человека к живому оператору для решения его проблемы.
ВЗГЛЯД: Параллельно с этим высказываются опасения о том, что боты ChatGPT и GPT-4 могут создавать фейки. Так ли это?
И. А.: Такие нейросети, как ChatGPT и GPT-4, обучаются на гигантских объемах данных и уже выдают читабельные тексты, хорошие картинки, будто их создал реальный человек. В связи с этим вскоре мы столкнемся с ситуацией, когда через ChatGPT, GPT-4 будут создаваться различные фейки, фальсифицированные документы, видео и фото, которые будет очень непросто отличить от оригинала.
ВЗГЛЯД: Какие вы видите угрозы с распространением умных нейросетей?
И. А.: Я думаю, государства начнут использовать генеративные сети для пропаганды. Скорее всего, их могут начать применять и при ведении боевых действий, например, для голосового управления дронами. Кроме того, они могут использоваться мошенниками для вымогания денежных средств у обычных людей. Технологии развились настолько, что мошенники смогут автоматически генерировать готовые тексты для вымогательства личной информации у потенциальной жертвы.
ВЗГЛЯД: А какого рода информацию они могут генерировать?
И. А.: Они смогут подделать видео, на котором будет показан сгенерированный персонаж, изображающий родственника жертвы в сложной ситуации, говорящий «своим», неотличимым голосом. Дипфейки также можно использовать для репутационных атак, шантажа. Сама по себе цифровая сфера дает возможность мошенникам работать с десятками, а то и сотнями людей в день. А с помощью генерирующих нейросетей будут производиться дозвоны тысячам потенциальных жертв одновременно, с автоматическим ведением диалога «разводки» и определением того, «ведется» ли жертва. Количество жертв таких преступлений существенно возрастет.
Еще одна опасность нейросетей заключается в том, что злоумышленники могут использовать эти же технологии для подначивания граждан на саботаж или на какие-либо преступные действия во время военных действий. Например, убеждать их поджечь военкомат «коктейлем Молотова», поджечь электрошкаф на железной дороге и так далее.
ВЗГЛЯД: Как противодействовать таким угрозам?
И. А.: Меры, которые помогут частично защитить граждан от потенциальных злоумышленников, использующих нейросети, должны применяться на государственном уровне. В интернете необходимо обеспечить базовую безопасность, которой на данный момент практически нет. Можно это делать и на бытовом уровне, руками самих пользователей. Например, доверчивым пожилым родственникам необходимо ограничивать доступ в Сеть, разрешить вход только на проверенные сайты, запретить брать звонки с незнакомых номеров, тем более – иностранных.
Также необходимо ввести законодательную работу с сотовыми операторами, которые не хотят запрещать подмену телефонных номеров при звонках и блокировать номера мошенников. Для этого нужны изменения на законодательном уровне – в том числе введение уголовной ответственности за незаконный оборот персональных данных. Это, кстати, планирует сделать Госдума уже в апреле»
ЖuвЪ только тотЪ,кто сегодня лучше чемЪ вчера, чтобЪ завтра стать совершеннеŭ u совершuннеŭ, чемЪ сегодня
|
| |
| |
| ОтТо | Дата: Пятница, 12.05.2023, 10:57 | Сообщение # 50 |
|
Генералиссимус Нашей Планеты
Группа: Проверенные
Сообщений: 6352
Статус: Offline
| «Хрюканине» — нет!
Как нейтрализовать влияние западных цифровых платформ
Илья Титов
"ЗАВТРА". Владимир Константинович, как вы оцениваете предложение замглавы Комитета Госдумы по информационной политике Антона Горелкина о снятии блокировки с "Твиттера"*? Мотивируется это тем, что под руководством Илона Маска соцсеть якобы стала нейтральной и вернула доступ к аккаунтам российских госструктур, да и в целом может послужить для распространения во враждебной среде информации из России.
Владимир ХОДАКОВ, (специалист по разработке высоконагруженных систем, автор телеграм-канала "Как выйти из айти".) В связи с этим предложением можно вспомнить, что в 2018 году заблокировали "Телеграм", а в 2020-м его разблокировали. Но с "Твиттером" дело в другом — проблема в его аудитории. Это люди не просто противоположных нам, патриотам, взглядов, но абсолютно других ценностных и моральных качеств, которые в результате блокировки соцсети окуклились в этой среде. Они либо сидят в ней из-за границы, либо пользуются VPN.
Если кто-то зачем-то хочет с ними общаться — пожалуйста, ставьте VPN, в нашей стране это не запрещено. А разблокировка "Твиттера" приведёт к тому, что весь поток не только контента из этой среды, но и пропаганды, эту среду формирующей, выльется на неподготовленных пользователей. Причём от этого нельзя будет полноценно отгородиться, потому что алгоритмическая лента рекомендаций всегда будет толкать наверх не только идеологически нужный руководству соцсети, но и более провокационный, более вирусный контент — тот самый, производство которого поставили на поток наши политические и военные оппоненты. Поэтому открытие "Твиттера" — это собственноручное пробивание бреши в нашей информационной безопасности, бреши, через которую будут с ещё большей силой распространяться фейки, проводиться психологические операции, манипуляции. И к победе в информационной войне это действие точно не приведёт.
Даже если сбудутся чаяния "разблокираторов" и в "Твиттер" пойдут государственные патриотические каналы с целью загасить вражескую пропаганду, перевести людей на свою сторону, развить свою повестку и свои нарративы, то у них это просто не получится, потому что поляна уже плотно занята либералами, "нетвойнешниками", украинцами и прочими формами жизни, которые эту поляну с помощью модерации, алгоритмов и вирусности контента не отдадут. В их интересах играет и реклама. Кстати, в 2022 году для многих было отдельным удивлением узнать, что большинством рекламных сетей, работавших с блогерами, владели выходцы с Украины, которые 24 февраля начали через эти сети распространять на огромную аудиторию нарративы, направленные против нашей страны.
Так что с точки зрения информационной и государственной безопасности пускай в загоне с доступом через VPN вся эта история и живёт.
"ЗАВТРА". Есть мнение, что "Твиттер" и другие сервисы любимы не из-за аудитории, а из-за самого концепта, то есть возможности быстро набросать коротенькую заметку под 140 знаков и поделиться ею со своим кругом общения. В связи с чем возникает вопрос: перспективны ли попытки создания российских аналогов "Твиттера", "Инстаграма"* и прочих сервисов? Или суть этих сервисов в их аудитории?
Владимир ХОДАКОВ. Во-первых, суть этих сервисов действительно в аудитории. И перетащить её из одного сервиса в другой — это непростая задача. То, что блокировки помогли перенести аудиторию в "Телеграм", — это один из немногих случаев, когда аудитория перешла, а не стала массово использовать VPN. Во-вторых, создание аналогов "Инстаграмов", "Твиттеров" и прочих соцсетей не так широко у нас освещалось или популяризировалось, как хотелось бы. Новость всплывала, а через пару дней о ней забывали. Не было постоянного давления, постоянной рекламной накрутки в духе "заходите к нам в "Россграм", у нас в "Россграме" зарегистрировалась такая-то звезда". Постоянного потока новостей не было, новому проекту не дали систематически закрепиться в умах аудитории. Все помнили про "Твиттер" и "Инстаграм", а про эти новоделы забывали.
Можно вспомнить и показательную историю, которая произошла не в России. Илон Маск, купив в прошлом году "Твиттер", очень возмутил этим электоральную базу Демократической партии США, после чего они вспомнили про существование открытого проекта "Мастодон". Это такой клон "Твиттера" с открытым исходным кодом, который может поднять каждый, — даже я могу сегодня поднять сервер "Мастодон" в России и сказать: "Я открыл российский "Твиттер". Это будет абсолютно рабочее с технической точки зрения решение. Другой вопрос, что никто этим не будет пользоваться. И вот эти интернет-кочевники вспомнили про "Мастодон" и решили: "Ребята, к чёрту "Твиттер", к чёрту Илона Маска, мы пойдём в "Мастодон", давайте все за нами!" "Мастодон" получил огромный прирост в пользователях, который продержался две недели. Две недели люди "похайпили", посидели в новой соцсети, которая очень похожа на "Твиттер": быстро побежал, набросал на бегу с телефона, отправил и поделился. Но! Сила привязки к аудитории, к друзьям, ко всем тем людям, которые есть у тебя в "Твиттере", оказалась мощнее даже тех лидеров мнений Демократической партии и сочувствующих им, которые звали в "Мастодон". В конечном итоге "Твиттер" выстоял, не потерял свою аудиторию и снова стал наращивать рекламную выручку именно за счёт того, что аудитория осталась инертной. Для того чтобы её передвинуть, нужны титанические усилия. Таких усилий не прикладывали ни те, кто делал "Россграм", ни те, кто делал "Мастодон".
"ЗАВТРА". Что касается технических возможностей, мне вспомнилась аналогичная история, когда в январе 2021 года прошла самая масштабная волна банов по "Твиттеру". По другим соцсетям она тоже прошла, но "Твиттер" это затронуло больше всего, потому что оттуда удалили действовавшего на тот момент президента США. И Дональд Трамп, обидевшись, ушёл основывать свою собственную социальную сеть, которая называется TRUTH Social. Так вот, этой сети постоянно обрубали серверы. Этими серверами владеет то "Амазон", то "Гугл", и владельцы серверов просто закрывали доступ сервису, заподозренному в "содействии мятежу 6 января". Возможно, любые попытки создать у нас неподконтрольную глобальной цензуре альтернативу популярным сервисам будут сталкиваться с тем же самым?
Владимир ХОДАКОВ. В какой-то мере они будут с этим сталкиваться. Представим маловероятное: мы поднимаем российский "Твиттер", он становится популярным — и его тут же клеймят средством российской пропаганды. Естественно, его приложение заблокируют App Store, Google Play. Но при этом у нас есть собственные хостинги, собственные облачные системы типа Selectel, Yandex Cloud. В конце концов, можно физически купить сервер и "хостить" его самостоятельно, держать информацию именно на нём. Почему-то техническая команда, стоявшая за решением Дональда Трампа, об этом не подумала. Вероятно, потому что в Америке слишком сильно развиты облачные технологии. Но всегда можно поставить свой сервер, который у тебя никто не отберёт, в так называемом колокейшене — дата-центре, предоставляющем интернет-канал. Это не обеспечит стопроцентной защиты от любых претензий, но минимизирует риски. Если кто-то реально захочет делать русский "Твиттер" на внешнюю аудиторию, то, конечно, надо иметь собственную инфраструктуру, которой ты сам владеешь, а не арендуешь у кого бы то ни было. Соответственно, с этой инфраструктурой ты должен самостоятельно управляться, а не с помощью каких-либо облачных систем или облачных помощников по управлению инфраструктурой. И всегда надо быть готовым к тому, что у тебя есть только одна мобильная платформа — это Android. Потому что Apple рано или поздно тебя забанит с концами, снеся приложение из своего магазина, и никаких других вариантов его поставить на платформе с "Яблоком" просто нет. С другой стороны, в iOS 16.4 появилась возможность отправлять пуш-уведомления от веб-сайтов, так что в какой-то мере бан в App Store можно будет обойти с помощью нормально сделанного сайта-приложения, который сможет отправлять пуш-уведомления. Но всё равно для владельца айфона это будет чужеродно, поэтому они в массе своей таким пользоваться не будут.
"ЗАВТРА". Возвращаясь к теме инертности аудитории соцсетей, несмотря на то что у нас для большинства людей, не пользующихся VPN-сервисами, оказались недоступны "Твиттер" с "Инстаграмом", аналоги этих сервисов не взлетели. Вы назвали причиной тому слабую информационную поддержку. Были ли и другие причины?
Владимир ХОДАКОВ. Да, ещё одна причина заключалась в том, что в первые же моменты всю эту аудиторию подхватил "Телеграм", который уже известен, в котором уже есть аудитория. После начала СВО в "Телеграм" пришли толпы народа. Сейчас это вторая по популярности социальная сеть России после "ВКонтакте" (ВК). Кстати, большую часть тех потребностей, что закрывали "Твиттер" и "Инстаграм", спокойно закрывает ВК. Нам не нужен какой-то отдельный аналог "Инстаграма", у нас есть ВК — самая крупная социальная сеть Восточной Европы. На фоне ВК и "Телеграма" в новый сервис без аудитории, без особенно щедрой монетизации, которая позволила бы привлечь каких-то крупных авторов с эксклюзивным контентом, без знаменитостей, без массовой постоянной работы над продвижением никто не пойдёт. Нельзя просто выпустить пару пресс-релизов и на этом закончить, сказав: "Мы сделали, ребята, приходите". Не придут.
"ЗАВТРА". А есть ли у ВК и "Телеграма" отличия от других соцсетей в плане того, от чего, собственно, вы предостерегали потенциальных пользователей разблокированного "Твиттера", то есть от вражеской пропаганды из всех щелей и от заточенности модерации на потворствование врагам?
Владимир ХОДАКОВ. У "Телеграма" — есть. У ВК — нет. У ВК всё ещё есть алгоритмическая лента, через которую могут проходить виральные и открыто враждебные публикации. В добавок к этому у ВК весьма неясная политика модерации, которая во многом потворствует нашим врагам. В отличие от этого у "Телеграма", во-первых, гораздо более слабые механизмы модерации (практически весь патриотический сегмент живёт в "Телеграме", потому что больше нигде он выжить толком и не смог бы), а во-вторых, "Телеграм" не алгоритмичен. Ты читаешь ровно то, на что подписан. У тебя нет рекомендаций, нет ленты новостей, которая за тебя отфильтрует важное и неважное. У тебя просто есть список чатов и список каналов. И я очень надеюсь, что Павел Дуров и компания никогда не перенесут в "Телеграм" алгоритмическую ленту, потому что, как только она там появится, — всё, пиши пропало.
"ЗАВТРА". Не хотите, чтобы Дуров возвращал стену?
Владимир ХОДАКОВ. Стена не нужна.
"ЗАВТРА". Говоря о предвзятости модерации на глобальных сервисах, нельзя не сказать о "Википедии". Недавно я видел карту плотности правок в русскоязычной "Википедии". На ней ярко-красным цветом были выделены США и Украина, а Россия была бледно-розовая, одного цвета с окружающими её странами.
В последнее время участились упоминания некоего российского аналога "Википедии", куда уже перенесли статьи из русского раздела, авторов и модераторов.
Владимир ХОДАКОВ. Давайте начнём с основы. Как вы думаете, кто владеет "Википедией"?
"ЗАВТРА". Джимми Уэйлс, тот мужчина с пронзительным взглядом, который на баннере вверху каждой вики-страницы просит денег.
Владимир ХОДАКОВ. А что такое "Википедия"? Это сайт, которым управляет американская некоммерческая организация Wikimedia Foundation. Известно, что все сборы пожертвований с проникновенным лицом господина Уэйлса никогда не заканчивались успехом, при этом с каждым разом целевая сумма растёт и никогда не собирается. Но это и не нужно, потому что основной источник финансирования "Википедии" — бюджетные отчисления США и европейских государств, которые направляются через известные фонды якобы на развитие демократии и распространение авторитетной нейтральной точки зрения в Интернете. И уже в последнюю очередь это финансируется из тех пожертвований, которые люди делают, посмотрев на строящего глазки Джимми Уэйлса. Далее, "Википедия" — это не массовый проект. Говорят, что правки в "Википедию" делали два миллиона человек, но большинство её пользователей хорошо если в своей жизни сделали одну-две правки. Основное количество статей для "Википедии" пишет ограниченное число людей. Так, из канала "Жизнь википедов", который ведётся одним из активных участников "Википедии" и упомянутого вами российского патриотического аналога "Википедии" "Руниверсалис", известно, что основной костяк авторов "Википедии" на русском языке — это 200 человек. То есть весь этот миллион статей, всю эту информационную повестку ведут всего двести человек, 60% из которых — прибалты и украинцы. Почему так? Потому что с самого начала людей активных, тех, кто хотел продвигать те или иные нарративы на тех или иных языках, мотивировали становиться редакторами. Статус редактора открывает путь не только к принятию огромного количества твоих правок, но и к новым правам и привилегиям. Тебя могут избрать на какую-то руководящую должность, и ты начинаешь решать, какие правки являются важными, а какие нет. И вот так вся эта "двухсотчеловечная" история получила свои права в российской "Википедии", просто заняв места, пока остальные этим не занимались. А когда наступил нужный момент, когда началась СВО, эти 200 человек "расчехлились", для чего их, собственно, изначально и выбрали.
"ЗАВТРА". Как этому противодействовать?
Владимир ХОДАКОВ. Существуют разные мнения, к примеру, кто-то говорил: "Давайте набежим, станем авторами в российской "Википедии" и сместим их". Но есть ряд проблем. Во-первых, правки тех, которые начнут набегать с такой целью, будут отклонять, если выяснят, что эти люди пришли для того, чтобы заместить существующее руководство "Википедии". Будут подкапываться к ним по любым поводам и всячески им мешать. А во-вторых, даже если они в итоге наработают нужное количество правок для того, чтобы формально стать членами руководящего состава российской "Википедии", их просто не допустят до выборов. Потому что будет какой-нибудь общественный консенсус типа: "Знаете, вы как-то слишком хорошо к России относитесь, поэтому мы никаких должностей вам не дадим и к выборам не допустим". Поэтому пытаться перехватить управление русскоязычной "Википедией" (или "российскомовной", как её в силу перечисленных выше причин называют) бессмысленно. Единственный выхлоп, который из этого получится, — это куча забаненных аккаунтов и масса потраченных впустую ресурсов и времени, которые могли бы быть использованы на построение собственной нормальной "Вики", той же "Руниверсалис".
"ЗАВТРА". Я, например, никогда на "Википедию" специально не заходил. Но вот, скажем, стало мне интересно, в каком году умер Джеймс Джойс. Я вбиваю запрос в поисковик, будь то "Гугл", "Яндекс" или ещё какой "Рамблер", и мне выдают первой же строчкой ссылку на статью "Википедии"! То есть у меня не остаётся выбора. Что там второй строчкой идёт, у меня очень редко доходит взгляд, не говоря уже о второй странице выдачи. Если серьёзно браться за раскрутку "Руниверсалиса" (Руни.рф), как заставить поисковики выдавать то, что нужно, вместо того, что они хотят?
Владимир ХОДАКОВ. В поисковике "Гугл" — никак! С "Гуглом" единственный способ заключается в том, что ссылки на "Википедию" надо блокировать. Тогда у большинства они не будут открываться, и люди будут мотать вниз и искать другие варианты. С "Яндексом" можно теоретически попытаться договориться, чтобы "Википедию" заменили на "Руниверсалис" в информерах, ссылках и так далее. Насколько это возможно практически, мне неизвестно, особенно учитывая, что "Яндекса" у нас два и непонятно, какой из сегментов соотносится с поиском — российский или голландский, замешанный в куче скандалов вроде истории с преподавателями-заукраинцами в "Яндекс.Практикуме". Соответственно, есть только один способ сделать так, чтобы "Руниверсалис" выстрелил и стал популярным в нашей стране — это блокировка "Википедии". Но эта блокировка будет бессмысленной без вливания ресурсов в "Руниверсалис", поскольку такой амбициозный проект требует больших денег на инфраструктуру, рекламу, зарплаты редакторов. Сейчас "Руниверсалис" финансируется исключительно за счёт пожертвований, притом что у них нет пронзительно смотрящего с баннеров Джимми Уэйлса. На чистом энтузиазме такие большие проекты далеко и долго не едут, поэтому, если Россия заинтересована в том, чтобы у нас был свой аналог "Википедии" (а судя по заявлениям некоторых государственных деятелей, она в этом заинтересована), то сейчас самое время вкладываться в "Руниверсалис" — пиаром, баном "Википедии" и большим объёмом средств в инфраструктуру и редакторскую группу проекта.
"ЗАВТРА". Сначала должно быть третье, а потом первое и второе, потому что на недоделанный в силу недостаточных вложений проект, который существует только на энтузиазме, никто не пойдёт. То есть сначала надо развить что-то своё в качестве альтернативы, а уже потом блокировать. Это наталкивает на другую популярную тему для разговоров. Примерно раз в две недели в постах пресс-службы компании "Конкорд" можно встретить высказывание Евгения Пригожина о том, что нам нужно блокировать "Ютюб", поскольку он полон вражеской пропаганды. Но то, как предлагается это делать, вызывает сомнения: рубануть с плеча, заблокировать крупнейший видеохостинг, а дальше хоть трава не расти. Несколько месяцев назад шуму наделали обещания Пригожина организовать некий конкурс программистов, которые смогли бы написать движок для российского аналога "Ютюба". Но дальше этих заявлений, во-первых, дело не пошло. Во-вторых, интересно узнать, насколько вообще реальны перспективы всего этого в свете описанных сложностей?
Владимир ХОДАКОВ. Давайте начнём с того, что с конкурсом всё-таки дело пошло чуть дальше, чем просто анонс. Конкурс называется "Видеопереворот". Сейчас там, по-моему, уже закончилась или близка к завершению регистрация компаний и проектов, которые в этом участвуют. Так что, скорее всего, значимый выхлоп из этого проекта мы где-то в течение года увидим. Но! Выше я объяснил, почему "Википедию" можно блокировать, а вот "Ютюб", думаю, блокировать нельзя.
"ЗАВТРА". Почему?
Владимир ХОДАКОВ. "Википедию" делает ограниченное количество людей, её легко скопировать (это относительно небольшой объём технических данных) и довольно легко поддерживать. С "Ютюбом" ситуация иная: там гигантское количество данных, настолько большое, что сам владеющий "Ютюбом" "Гугл" не знает, как сделать так, чтобы это приносило прибыль, потому что "Ютюб" сжирает все приносимые им деньги на обслуживание своей инфраструктуры. И "Гугл" с прошлого года уже думает о том, как бы усилить монетизацию сервиса для того, чтобы это хотя бы покрывало расходы на всё большее количество самих медиа. Ещё одно отличие от "Википедии": авторов ютюб-контента — миллионы. У вас есть ютюб-канал, у меня есть ютюб-канал, у бабы Клавы с её собачкой есть ютюб-канал. Нужно понимать и разницу в аудитории. "Ютюб", в отличие от "Википедии", — это тоже социальная сеть. Причём, по некоторым оценкам, это крупнейшая социальная сеть мира. То есть здесь мы возвращаемся к проблемам социальных сетей, о которых говорили ранее. В этой суперструктуре мы имеем проблему с вражеским контентом — фейками, манипуляциями, дезинформацией, вирусными провокациями — со всем тем, что именуется "хрюканиной". К счастью, для этой проблемы есть решение: люди, которые не доверяют "Гуглу", создают альтернативный фронтенд для просмотра "Ютюба".
"ЗАВТРА". Что такое фронтенд?
Владимир ХОДАКОВ. Давайте представим, что "Ютюб" — это большая библиотека, а сайт YouTube.com — это библиотекарша Зинаида, выдающая книгу. Обычный пользователь приходит на "Ютюб", говорит: "Зинаида, выдайте мне вот это видео". Она после поиска по шкафам и полкам приносит и выдаёт это видео. Пользователь его смотрит. Библиотекарша Зинаида — это фронтенд. Как работает альтернативный фронтенд? Ты нанимаешь мальчика Петю, который вместо тебя ходит к Зинаиде и спрашивает видео, то есть в цепочку добавляется лишний шаг. По сути, фронтенд — это посредник между пользователем и внутренней системой "Ютюба". Альтернативные фронтенды — это такие посредники, устанавливаемые самим пользователем и держащиеся на своих серверах энтузиастами для того, чтобы не иметь контакта или иметь минимальный контакт с "Гуглом": самостоятельно управлять политикой конфиденциальности, подписками — отрубить, например, рекомендации и тренды, если кому-то они не нравятся (а не нравятся они очень многим). То есть использовать "Ютюб" только как хранилище видео, безо всех навязанных "Гуглом" социальных функций и систем продвижения "нужного" контента. Мы можем использовать эту технологию в качестве основы для постройки проекта по следующей схеме: есть "Ютюб", мы к нему не блокируем доступ, но мы предоставляем его через альтернативный фронтенд, который на своей стороне фильтрует поступающие в него видео. То есть если человек хочет посмотреть, скажем, "Смешариков", его пускают и фронтенд никаких вопросов не задаёт. Если человек решит посмотреть Евгения Киселёва**, ему пойдёт плашка "Этот контент запрещён на территории России". И эту плашку будет рисовать не "Ютюб", который не собирается подчиняться российским законам, закрывая юрлицо в России и имея долгую историю "дружбы" с российским государством — вспомните рекламу митингов Навального среди школьников. Плашку будет рисовать этот альтернативный фронтенд, который выкидывает "Гугл" из уравнения. Нужно решить ещё массу задач: что мы можем показывать, что мы хотим показывать, как мы хотим управлять подписками. То есть многие социальные функции надо будет либо проксировать (перенаправлять), либо создавать заново. Но самую главную функцию "Ютюба" — функцию хранилища видео — можно будет оставить нетронутой и использовать с фильтрацией от нежелательного контента. Это большой и сложный проект, но, думаю, его разработка куда перспективнее, чем создание своего "Ютюба" с нуля и потом попытки раскрутки его через переманивание авторов и аудитории. А аудитория инертна, она будет продолжать пользоваться "Ютюбом". Даже в Иране, где "Ютюб" заблокирован, у второго по популярности местного видеосервиса очень незначительные охваты, типа 10–20 тысяч просмотров в среднем на одно популярное видео. И самый используемый видеосервис всё ещё "Ютюб". Притом что там надо обязательно ставить VPN и заходить через него. И хотя работает это всё медленно, иранцев это не останавливает.
"ЗАВТРА". Как "Гугл" будет бороться с альтернативными проектами? Ведь свой инструмент по навязыванию контента и по продавливанию нарративов просто так он сдавать не станет. Может ли "Гугл" отрезать доступ к "Ютюбу" для целой страны, скажем, для всех IP-адресов из России?
Владимир ХОДАКОВ. Конечно, для всех IP-адресов из России они "Ютюб" отрезать не будут, потому что они преследуют цель доставить нам определённый контент. И они уже целый год в нашей стране держат и обслуживают "Ютюб" в убыток. Зачем? Как раз для продвижения своих нарративов. И они всё равно будут пытаться это делать. Альтернативные фронтенды уже сейчас борются с тем, что их блокирует "Гугл". Потому что они все нарушают гугловские условия использования "Ютюба", и все разработки на их основе будут сталкиваться с постоянной необходимостью играть в кошки-мышки. Но, как показывает практика любых блокировок, невозможно что-то заблокировать полностью. То есть, допустим, они нам заблокируют все IP-адреса в России. Во-первых, спасибо — нам же проще: теперь у нас никто не зайдёт на сам "Ютюб", а будут заходить на наш фронтенд, потому что вариантов нет. А во-вторых, нам никто не мешает арендовать временные серверы в любых локациях — в Малайзии, Казахстане, Турции — где угодно, оплачивая через биткоин в каком-нибудь криптосервисе, где какой-нибудь "криптобро" будет держать этот фронтенд за три копейки. Методов обхода достаточно много, но это будет постоянная головная боль владельцев и администраторов такого сервиса. И любому, кто попробует разработать такой русский фильтратор "Ютюба", к этой головной боли надо быть готовым — она будет занимать 90% времени разработки данного сервиса.
"ЗАВТРА". А есть ли успешные примеры применения подобного на относительно большом масштабе?
Владимир ХОДАКОВ. Скажем, YouTube.js. Этот фронтенд имеет отдельный сайт, но занимается он не фильтрацией. Он предоставляет альтернативный интерфейс для "Ютюба" тем, кто не хочет заниматься всеми техническими сложностями, у кого нет специальных навыков, а кто хочет просто смотреть "Ютюб" без рекламы и прочих навязанных "Гуглом" сервисов. У них аудитория небольшая, состоящая из людей с очень осторожным отношением к пользовательским данным и приватности. Но они работают, у них есть применение. Применения фронтенд-сервиса на 146 миллионов человек пока ещё не было. Что ж, будем первопроходцами.
"ЗАВТРА". Возвращаясь к теме российских видеохостингов, хотелось бы выяснить: насколько (как бы парадоксально это ни звучало) на российских сервисах возможно размещать пророссийский контент?
Владимир ХОДАКОВ. К сожалению, мы живём в такой реальности, что вопрос не так парадоксален, как может показаться, ведь порой даже за пророссийский контент на "Ютюбе" и то меньше шансов получить бан. Что касается серьёзно выросшего в последнее время сервиса ВК-видео, то да, они становятся технически лучше, но общие проблемы модерации ВК, конечно же, касаются и "ВК-видео". И я на данный момент не могу сказать, что этому сервису можно доверять. Что же касается "Рутюба", то каждое их действие вызывает очень большие сомнения в способности набрать какую-то значимую аудиторию и что-то кому-то заменить. Если даже не брать в расчёт "Ютюб", то перспективы конкуренции "Рутюба" с тем же ВК весьма печальны. Во-первых, они много раз пытались выиграть эту конкуренцию, много раз у них ничего не получалось, много раз они меняли стратегию — и у них по-прежнему ничего не получается. А во-вторых, их политика взаимодействия с авторами, включающая предварительную модерацию перед публикацией видео, подтверждения для тех, кто владеет контентом, заточена не на то, чтобы расти, а на то, чтобы окуклиться и сидеть в своём маленьком уголке. Я не понимаю, как "Рутюб" зарабатывает деньги, если он их вообще зарабатывает. Я не понимаю, как он будет способен выжить в конкуренции с "ВК-видео" или с каким-нибудь новым русским "Ютюбом", сделанным по изложенной мной выше схеме с фронтендом или в толковую разработку которого вложат большие деньги, как тот же Пригожин.
"ЗАВТРА". Спасибо, Владимир Константинович, за очень интересную беседу!
Илл. Василий Проханов. "Соцсеть"
* Запрещенная в РФ организация
** Иноагент
ЖuвЪ только тотЪ,кто сегодня лучше чемЪ вчера, чтобЪ завтра стать совершеннеŭ u совершuннеŭ, чемЪ сегодня
|
| |
| |
/> |
