Но эта иллюзия связана с непониманием как социологии, так и антропологии.

Флегматичные люди скептического склада, маловеры и пересмешники, стали у нас на глазах (к изумлению нашей юности) громоздить примитивные криминально-террористические режимы. То, что обычно приписывали вероисповедному фанатизму – «почему-то» оказалось уделом скептического, толерантного, идеологически-разряженного, секулярного общества конца ХХ века…

Я объясню, почему. Власть с целью и смыслом не возникла из безвластия. Она возникла из зоологической деспотии бесцельной и бессмысленной власти, первичной, наиболее примитивной и потому наиболее устойчивой. У зоологического террора нет никакой цели, кроме собственного поддержания. Наиболее примитивные диктатуры в мировой истории – ельцинистов или украинствующих – также лишены целеполагания. Они ничего не строят и никуда не идут. Они не существуют как инструмент в руках идеолога, который с помощью инструмента делает новое. Они существуют, как самоцель – не для побед, не для развития, не для восхождения, ни для блага людей – а только сами для себя.

В основе ельцинистской или украинской деспотии – животное, которое устраивается с максимальным для себя удобством. Причём удобство понимается с чисто-зоологических позиций: обжорство, купание в роскоши, доминирование в стае и т.п.

Из этого гнусного первичного до-человеческого и до-исторического бульона САМОУСТРАИВАНИЯ некогда вышла собственно-человеческая власть. Её главная отличительная черта – она существует не сама для себя, а для какой-то внешней цели или миссии.

Эта миссия придаёт смысл как жизни, так и политики: в зоологических стадах и стаях, как вы понимаете, и то, и другое совершенно бессмысленны, и сводятся к заурядной звериной грызне.

Составляющий содержание истории Проект противостоит как другим Проектам, так и внутренним силам распада, которые неизбежно наследуются Проектом от наиболее ранних, примитивных форм власти.

Если внутренние силы распада источат общество изнутри, то внешнему врагу не придётся долго с ним бороться. Цинизм – яд государств.

Если у вас получится подкупить всех часовых – то вы сможете без единой потери перерезать всю армию врага спящей. Если у вас получится подкупить большую часть часовых – то некоторый шум оставшиеся, конечно, поднимут, и какое-то подобие боя образуется, но всё же большинство подкупленных часовых – дадут вам в целом победу без боя. Нужно ли объяснять это тем, кто лично пережил перерождение КПСС и крах СССР?!

Отказ от фанатизма идеи приближает человека к животной беспечности и беззаботности, скотской неразборчивости. Скептик – это подкупленный часовой. Он предпочтёт помолчать – нежели поднять тревогу и быть убитым диверсантами…

Но там, где люди приближаются к животным – там и форма власти приобретает соответствующее массам строение, а именно: криминально-террористическая деспотия «имени Ельцина-Порошенко».

Если в обществе всем на всё наплевать – это всё равно, что армия, в которой все часовые равнодушны к своему долгу. А значит, злоумышленнику (Ельцину, Собчаку, et cetera) легче всего завладеть именно обществом скептически-равнодушным. Между злоумышленниками существует своя конкуренция, в которой побеждает самый злобный и чёрный злоумышленник. Победив же, овладев ленивым и бестолковым обществом, утратившим смысл жизни и цель движения – такой чёрный упырь даёт новые смысл и цель: служение ему, его капризам и похотям…

То есть скотство общества и зверство власти подходят друг к другу, как ключ к замку. Чем более общество скотское – тем легче оно перенесёт любые зверства и несправедливости, которые над ним станут чинить. Ведь, по сути, только идеология отделяет полицию от мафии – устроены-то они одинаково, и вполне сходны технологически (иначе полиция не смогла бы бороться с преступностью).

Когда начинается процесс самоустраивания зверя – то ему либо мешают, либо не мешают. В хорошо заряженном обществе зверь будет разоблачён и выбит из карьеры в самом начале пути. По мере нарастания смуты в головах зверь имеет шанс подниматься всё выше по карьерной лестнице. Итог: он доберётся до верховной власти, а потому устроит всё по-звериному, без этих «человеческих глупостей», «комплексов и предрассудков». Кто видел Ельцина – тот понимает, о чём я.

Когда у человека в голове есть некая цель, которая важнее его самого – тогда он идёт на жертвы, даже на смерть, чтобы предотвратить ущерб сакральным смыслам. Если же у человека в голове только он сам, как биологический объект, который не обязан, да и не хочет думать ни о чём, кроме себя – то человека легко подкупить, а запугать ещё легче (что и случилось с советскими людьми после «перестройки»).

Такой человек, может быть, даже повозмущается дикости в безопасном месте, но на жертвы, тем более на смерть – никогда не пойдёт. А потому самая махровая дикость и приобретает над ним роковую, криминально-террористическую власть, и даже всевластие.

+++

Когда отец и мать ставят общих детей выше собственных интересов – появляется семья. То есть по формуле «ни тебе, не мне, а сыночке (доченьке)». Если этого нет, то и семьи нет, есть только мужчина со своими интересами и женщина со своими. Они сходятся, когда считают это для себя выгодным, и расходятся так же.

Это правило – «ни мне, ни тебе, а «Х» относится и к человеческому обществу. Только такой подход и даёт возможность великодушно найти компромисс – если помнить, что сильная сторона в любой ситуации может обойтись без компромисса интересов, и преследовать только свой личный интерес.

Я могу оставаться членом общества только до тех пор, пока я служу не себе. Как только я стал служить себе – я превращаюсь в опасного «свободного радикала» - то есть радиоактивную частицу, прошивающую ткани общественного организма насквозь. Системные связи, возникшие в обществе, распадаются.

+++

Ведь что такое общество изначально? Есть конфликт Вселенных – человека, который внутренне Вселенная, и единственной общей для всех внешней Вселенной. Если в общей для всех Вселенной что-то не так, как хочется человеку, то это его всегда бесит. В идеале он, как носитель внутренней бесконечности (образа и подобия Божия) – хотел бы, чтобы его желания стали бы законами природы вокруг него.

Когда люди (каждый с замашками императора, не меньше) сталкиваются – начинается отстаивание себя. Это личная борьба с другими личностями. Она идёт параллельно борьбе коллектива с коллективом. Человек должен найти компромисс между «Я» и «Мы», чтобы служить не только себе, но и необходимой для его выживания общности.

Если пробудить в человеке дикие, животные, естественные, но крайне примитивные эгоистические инстинкты «я и только я» - то общность, необходимая для выживания такого человека, погибнет. А потом неминуемо погибнет и он сам – потому что кому нужен муравей без муравейника?

В том-то и состоит человеческий ум, чтобы понимать неразрывную связь моего «Я» с нашим «Мы». Только это и позволяет человеку охотиться на крупных хищников, хотя вначале всё было наоборот: крупные хищники охотились на слабых людей-одиночек.

Убирая коллективизм и патриотизм, либералы превращают человека не просто в резвящееся животное, то эгоистичного хищника, то в бездумного скота. Они превращают человека в ЖЕРТВУ ЧУЖОЙ ОХОТЫ, потому что, конечно, «атомарная личность» - прежде всего дичь для организованных сообществ. Может быть, одинокого эгоиста не сожрут, как тысячелетиями бывало, в прямом смысле, брезгуя кушать человечину (хотя в последние годы много сообщений, обнадёживающих каннибалов) – но уж ресурсы и инфраструктуру на него тратить точно никто не станет…

И причина проста, по-детски проста: нахрен он кому-то нужен, если ему никто не нужен? Переводить на него топливо, калории, стройматериалы, площадь и вещество – всё равно, что деньги жечь в печке. Таких, пойманных, раньше просто поедали наравне с лосями и кабанами племена охотников. Потом поедать как-то стали брезговать (культура!) – но кормить-то его за «свой» счёт (то есть за счёт захваченных силовой группой ресурсов Земли) с какой стати?!

Сложный цивилизационный компромисс между необъятностью человеческих амбиций быть во всём и всегда себе головой и необходимостью служения в рамках иерархий – не от нечего делать веками формировался. Подчинятся царю и долгу неприятно, плохо и тяжело, и этого никто не стал бы делать, если бы веками «анархистов-индивидуалистов» не пожирали бы самым банальным образом в местах отлова…

И конечно, тут мы видим величайшую роль религии, как базовой платформы организованной цивилизации: перенос высшей ценности из себя на Небо, признание (причём внутреннее и добровольное, а потому не вымороченно-лицемерное[1]) что есть высшие ценности, которые больше тебя с твоей индивидуальностью… Но ведь всякий, кто не сошёл с ума, понимает: без такого цивилизация и общество просто немыслимы! Если человек не ставит над собой что-то выше себя, то он и зверем быть не перестаёт, а соответственно, все его поступки и мотивации – зверины.

Такой недочеловек – подарок для охотников в пробковых шлемах колонизаторов: они его отстреливают, сажают в клетки, запрягают в гужевые повозки, вывозят в зоопарки и т.п.

+++

Ну, а если колонизаторы запаздывают по каким-то причинам (например, как в нашем случае – сами переживая процесс глубочайшего внутреннего либерал-разложения) – тогда над зверьми торжествует царь зверей: самый сильный и матёрый хищник. То есть Ельцин, Порошенко и им подобные монстры…

А что вас удивляет? Естественно, что над зверями царствует зверь, точно так же как над людьми – Человек.

А у зверя нет никакой инфинной (т.е. развёрнутой в бесконечность, за пределы собственного биологического бытия) цели. Зверь локализован на «здесь и сейчас», и его даже ругать за это глупо: такова его природа…

Зверь заинтересован пожрать, покуражится, подоминировать, показать всем кузькину мать и кто в доме хозяин, в своём зверином волюнтаризме он награждает непричастных и наказывает невиновных – потому что, собственно, никакого закона, кроме него самого, у него нет.

Лев из рассказа Л.Толстого, с одной собачкой дружил, а другую разорвал и съел… Ну, вот так ему поблазилось, кто знает, с какого перепою?

+++

Не нужно рассчитывать (чтобы горько потом не разочаровываться), что на смену идеологическому террору придёт мягкая, как бабье лето, прохладно-милосердная и скептически-ироничная демократия. Идеологический направленный террор, как показывает ВСЯ история – замещается только одним, а именно – неразборчивым зоологическим первичным террором. Это пространство эгоистического дележа и «распихивания локтями», которое не глядит ни на лица, ни на поступки. Конечно же, первичный зоологический террор, рассеянно-диффузный, всегда более масштабен, чем любой направленный и сфокусированный на идее идеологический террор.

Над «каменными джунглями» безыдейных людей, скотов и хищников, воцаряется всегда монстр, напоминающий по своей типологии Ельцина или Порошенко: он никого никуда не ведёт, не видит и не желает видеть никакого будущего, не желает отличать добро от зла (а порой и просто уже не умеет этого делать).

Как спел Ю.Шевчук (правда, по другому поводу):

Этот зверь никогда никуда не спешит.
Эта ночь никого ни к кому не зовет.

Такая вот ночь цивилизации с пьяным, кровавым рылом уральского или гагаузского дикаря. Лучше Шевчука и не обозначишь…

[1] Часто задают вопрос – а куда делись 25 млн коммунистов в 1991 году, клявшихся где надо и не надо жизнь отдать за СССР и дело социализма? И это очень правильный вопрос! Вымороченно-лицемерное признание чего-либо – «троянский конь» любой системы. Снаружи ты ей лоялен, она на тебя полагается, а внутренне ты её уже предал ради индивидуальных капризов, выгод и похотей…

Александр Леонидов; 8 февраля 2018