Вот прямо-таки убийственный факт: по итогам 2016 года современной вычислительной техники в нашей экономике в стоимостном выражении было произведено по 5,3 доллара на человека. Едва ли результаты 2017 года покажут кардинальный прорыв на этом направлении. Спрашивается, а где же результат деятельности тех современных предприятий в разных сферах обрабатывающей промышленности и сельского хозяйства, о которых периодически рассказывают средства массовой информации?

Вот, к примеру, в советское время в ходу был термин «предприятия-маяки» — лидеры в каждой из отраслей огромной экономики, на которых призваны были равняться остальные предприятия отрасли. Не у всех, конечно, получалось, однако система маяков в целом работала, задавая параметры, к достижению которых по крайней мере стремились. Увы, в современной российской экономике впору говорить не о «маяках», а о «костылях», а то и о «протезах» в виде отдельных предприятий передовых отраслей обрабатывающей промышленности, которые лишь поддерживают её грузное нефтегазовое тело, но общей погоды не делают.

Теряем позиции

Каковы бы ни были итоги минувшего года, они будут существенно ниже ожидающегося общего роста мировой экономики на 3,5 процента. А по элементарным арифметическим законам это означает, что наша страна с её много меньшим темпом роста уменьшает свой и без того незначительный удельный вес в мировом хозяйстве. За последние пять лет, то есть с того момента, когда ещё до начала кризиса 2015-2016 годов темпы роста российской экономики существенно упали, доля нашей страны в мировом ВВП последовательно снижалась: с чуть менее трёх процентов в 2013 году до 1,85 процента по итогам 2017 года.

Застойное состояние нашей экономики и её глубокая сырьевая зависимость связаны между собой самым тесным образом.

Ну, и что теперь мы будем отвечать западным пропагандистам и откровенным русофобам, бросающим нам в лицо заявление о том, что наша экономика микроскопическая? Для достойного ответа необходимо добиться перелома негативной тенденции, то есть на деле обеспечить, наконец, те самые темпы роста «выше среднемировых». Станет ли наступивший февраль хотя бы началом? Скажем прямо: вряд ли, поскольку никакого задела для этого на данный момент так и не создано.

Санкционный топор

Можем ли мы сегодня рассчитывать на какое-либо кардинальное изменение положения в инвестиционной сфере? В сложившейся ситуации, увы, нет. Более того: в предпринимательском сообществе пошли волны тревоги. Дело в том, что в наступившем феврале предстоят слушания в обеих палатах конгресса США по поводу введения в действие тех самых ужесточённых антироссийских санкций, о которых так много говорилось и закон о которых президент Дональд Трамп подписал летом прошлого года. Ведь именно с февраля администрация США обязана ввести в действие новые санкции. А что это означает?

Например, согласно этому закону, ужесточаются ограничения для американских банков по финансированию российских партнёров: срок предоставления кредитов для компаний уменьшается до 60 дней, для банков — так вообще до 14 дней. Любому мало-мальски знакомому с основами экономики человеку понятно: подобные сроки кредитования пристали разве что подпольным ростовщикам на базаре или тем бандитам, что прикрываются печально известным у нас в России термином «микрофинансовые организации». Но для реализации хотя бы сколько-нибудь серьёзного экономического проекта такие сроки не просто недостаточны — они издевательски смехотворны. Значит, российской экономике — в том виде, в каком она сложилась на настоящий момент, — будут фактически отрезаны внешние источники финансирования.

За последние четверть века наша экономика настолько привязалась к западной в качестве младшего партнёра, что все стратегические, на много лет вперёд планы развития крупнейших корпораций и банков так или иначе ориентированы на иностранные коммерческие кредиты. Вот и получается замкнутый круг.

Чтобы его разорвать, нужно, по крайней мере, обеспечить надёжные внутренние источники поступления инвестиций. А у нас государственной инвестиционной программы как не было, так до сих пор и нет. Вот и остаётся в страхе ожидать, куда ещё упадёт санкционный топор.

Загадки «зелёного»

В прошедшем январе доллар несколько ослабел по отношению к рублю, в то время как евро, напротив, устойчиво держался в районе отметки 69-70 рублей. Если следовать нормальной рыночной логике, то это какая-то загадка «зелёного»: в самом деле, темп роста экономики США, по последним неполным данным за 2017 год, составил 3,2 процента — значительно выше российского и выше западноевропейского. А валюта меж тем «просела». В чём же дело?

Причиной может быть лишь то самое засилье спекулянтов на российском валютном рынке, положение с которым, увы, по-прежнему не меняется. Поэтому-то эта публика и поддерживает, пока ей выгодно, рубль против доллара — не исключено, что как раз в ожидании февральского часа «Х», когда с ужесточением финансовых санкций доллар в одночасье может подорожать. Тогда, скупив накануне большую массу долларов по заниженному курсу, можно в момент существенно обогатиться. Пример Джорджа Сороса всегда перед глазами.

Такой вариант вполне вероятен, хотя, не исключено, у господ-спекулянтов в запасе есть и другие. Очевидно одно: в наступившем феврале финансово-экономическая политика Правительства не изменится, а, значит, россияне будут по-прежнему полностью зависимы от спекулянтов.

Олег Черковец,
Доктор экономических наук

8 февраля 2018