Одиночество: "Основная претензия была в том, что я не умею "родниться"
Читатель канала "Московские истории" Александр Васильев о способности "родниться" и разных одиночествах - временно и навсегда.
Смотрю
по телевизору трогательные репортажи из разных стран, как, например, в
Канаде одна девочка придумала приспособление, чтобы безопасно обнять
свою бабушку. А бабушки и пожилые мамаши со всего мира рыдают, что не
могут так часто, как раньше, расцеловывать своих детей и внуков, живущих
отдельно. Возникает ощущение, что это нынче основная проблема.
Моя
первая жена Людмила была корнями из деревни под городом Чернь, это в
Тульской области. Дед Людмилы, он умер задолго до нашего знакомства,
перебрался в Москву на заработки ещё в последние предреволюционные годы,
и ему посчастливилось утроиться пожарным в Большой театр. Потом он
перетащил из деревни свою невесту, бабку Пелагею Васильевну, и она до
пенсии проработала на тяжелейшей физической работе в подвале коньячного
завода.
Когда мы поженились, семья Люды жила в двух комнатках в
Большом Козловском переулке. В одной мать с отчимом, в другой - Людмила
с бабкой. Я жил тогда совсем рядом, на улице Жуковского, супруга,
естественно, переехала ко мне, но мы очень часто бывали у бабки Пелагеи.
У той любимое слово было «родниться». И основные претензии ко мне, а
можно сказать, и практически единственные, заключались в том, что я
плохо умею «родниться». Сама она своим умением «родниться» славилась.
Заключалось оно в следующем.
Под кроватью и в углу у неё лежала
целая гора матрасов. Они клались прямо на пол или на подстеленные
газеты, а на них постоянно ночевал кто-то из приехавших погостить
деревенских родственников. Иногда один-два, а случалось, и с десяток там
оказывался вповалку. Минимум раз в месяц Пелагея Васильевна просила
Людмилу помочь ей, так как и в грамоте была не сильна, и уже со зрением
не очень. Они садились и читали письма, лежавшие на столе толстыми
пачками. Медленно и подробно. Я иногда присутствовал и участвовал. С тех
пор назубок знаю, кто кому деверь, кто сноха, кто золовка и почему один
сват может быть важнее и роднее другого. Потом писались ответы. Тоже
подробнейшие, с перечислением кому какие приветы передать, что у кого
спросить и что кому посоветовать. Тульская деревенская жизнь била ключом
у Красных ворот Москвы.
Не менее часто я сталкивался и с
совсем иными историями. Наиболее ярко в советском кинематографе это
показано в «Калине красной». Причем там не просто сюжетная линия, когда
Егор Прокудин приезжает к своей матери, но так и не признается, что он
её сын. Ведь Офимия Быстрова, сыгравшая Куделиху, рассказывала не
сочиненный сценаристом текст, а историю своей собственной жизни: что
четырёх убило на войне, а пятый бесследно пропал, связавшись с плохой
компанией, что она его вот уже 18 лет безуспешно разыскивает.
И
сколько я знал по стране таких старух. Иногда со стариками, но те обычно
умирали раньше. А эти оставались в полном одиночестве и сюжет был
однотипен. Дочка уехала в город, на заработки по лимиту или типа
учиться. Сын пошел в армию, потом осел где-то там. И десятилетиями от
них ни слуху, ни духу. Огромным счастьем и удачей считалось, если придет
однажды открытка, мол, мама, я живой, работаю там-то, вот всё
наладится, помогу деньгами. Практически никогда ничего не налаживалось,
во всяком случае помогали очень редко.
Односельчане на могиле
Офимьи Ефимовны установили памятник с фотографией, где она в роли
Куделихи. Когда я слышу причитания про отделенность от детей и внуков и
трагическое одиночество стариков в нынешнем карантине, у меня перед
глазами постоянно возникает лицо старухи Быстровой.
Материалы публикуемые на "НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ" это интернет обзор российских и зарубежных средств массовой информации по теме сайта. Все статьи и видео представлены для ознакомления, анализа и обсуждения.
Мнение администрации сайта и Ваше мнение, может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Администрация не несет ответственности за достоверность и содержание материалов,которые добавляются пользователями в ленту новостей.
