Дмитрий Тренин: Россия переживает новую, невидимую революцию
Блок во главе с США подтолкнул страну к новому осознанию себя и своего места в мире . Когда президент Владимир Путин еще в феврале 2022 года начал военную операцию России на Украине, у него были конкретные, но ограниченные цели. По сути, речь шла об обеспечении безопасности России по отношению к НАТО.
Однако резкая, экспансивная и скоординированная реакция Запада на действия Москвы – торпедирование российско-украинского мирного соглашения и нарастающая эскалация вовлеченности в конфликт блока во главе с США, включая его роль в смертоносных атаках на территории России, – коренным образом изменили отношение нашей страны к бывшим партнерам.
Мы больше не слышим разговоров о «обидах» и жалобах на «провалы в понимании». Последние два года произвели не что иное, как революцию во внешней политике Москвы, более радикальную и далеко идущую, чем все, что ожидалось накануне вторжения в Украину. За последние 25 месяцев она быстро набирала силу и глубину. Международная роль России, ее положение в мире, ее цели и методы их достижения, ее базовое мировоззрение – все меняется.
Концепция национальной внешней политики, подписанная Путиным всего год назад, представляет собой серьезный отход от своих предшественников. Это определяет идентичность страны с точки зрения того, что она является отдельной цивилизацией. По сути, это первый официальный документ России. Он также радикально трансформирует приоритеты московской дипломатии: на первое место выходят страны постсоветского «ближнего зарубежья», за ними следуют Китай и Индия, Азия и Ближний Восток, Африка и Латинская Америка.
Западная Европа и Соединенные Штаты занимают предпоследнее место, чуть выше Антарктики.
В отличие от предыдущего десятилетия, когда впервые было объявлено о «повороте России на Восток», это не просто слова. Поменялись местами и наши торговые партнеры, а не только политические собеседники. Всего за два года доля Европейского союза, на долю которого еще недавно приходилось 48% внешней торговли, сократилась до 20%, в то время как доля Азии взлетела с 26% до 71%. Резко сократилось и использование Россией доллара США: все больше операций совершается в китайских юанях и других незападных валютах, таких как индийская рупия, дирхам ОАЭ, а также в инструментах наших партнеров по Евразийскому экономическому союзу и в самом рубле. Россия также прекратила свои долгие и утомительные попытки приспособиться к мировому порядку во главе с США, которые она с энтузиазмом приняла в начале 1990-х годов, разочаровалась в следующем десятилетии и безуспешно пыталась установить modus vivendi в 2010-х годах. Вместо того, чтобы капитулировать перед структурой, сложившейся после окончания холодной войны, в которой у нее не было права голоса, Россия начала все больше и больше сопротивляться гегемонистской системе, в центре которой находятся США. Впервые со времен большевистской революции, хотя и совсем иначе, страна де-факто стала революционной державой. В то время как Китай по-прежнему стремится улучшить свои позиции в существующем мировом порядке, Россия считает, что такое положение вещей не подлежит исправлению, и вместо этого стремится подготовиться к новому альтернативному устройству.
На данный момент вместо концепции «единого мира», которую Советский Союз принял даже в 1986 году, при Горбачеве, современная внешняя политика Москвы раскололась на две части. Для российских политиков Запад после 2022 года превратился в «дом противников», а партнеров для России можно найти только в странах не-Запада, для которых мы придумали новое определение — «мировое большинство». Критерий включения в группу прост: неучастие в антироссийском санкционном режиме, введенном Вашингтоном и Брюсселем. Это большинство из более чем 100 стран не считается пулом союзников: глубина и теплота их отношений с Россией сильно различаются, но это те страны, с которыми Москва может вести дела.
На протяжении многих десятилетий наша страна оказывала всемерную поддержку различным международным организациям. Она стремилась присоединиться к как можно большему количеству клубов. Теперь Москва вынуждена признать, что даже Организация Объединенных Наций, включая ее Совет Безопасности (который Россия, обладающий правом вето, традиционно провозглашает центральным элементом мировой системы), превратилась в дисфункциональный театр полемики. Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), которую Москва давно хотела видеть главным инструментом безопасности в Европе, теперь почти полностью распущена из-за антироссийской позиции большинства членов НАТО/ЕС. Москва вышла из Совета Европы, а ее участие в ряде региональных объединений по Арктике, Балтике, Баренцеву и Черному морям приостановлено.
Да, во многом это стало результатом политики Запада, направленной на изоляцию нашей страны, но вместо того, чтобы чувствовать себя обделенными чем-то ценным, россияне мало жалеют о том, что им пришлось уйти или приостановить членство. Весьма показательно, что, восстановив верховенство национального законодательства над международными договорами, Москва теперь мало заботится о том, что ее противники могут сказать или сделать о ее политике или действиях. С точки зрения России, Западу больше нельзя доверять; Международные органы, которые она контролирует, утратили всякую легитимность.
Такое отношение к международным институтам, в которых доминирует Запад, контрастирует с мнением незападных институтов. В этом году председательство России в недавно расширенной группе БРИКС отмечено гиперактивностью в подготовке к приему страны. Россия также наиболее активно поддерживает Шанхайскую организацию сотрудничества, в которую собирается вступить ее близкий союзник Белоруссия. Вместе со странами Азии, Ближнего Востока, Африки и Латинской Америки она тесно сотрудничает с целью создания новых международных режимов в ряде областей: финансы и торговля, стандарты и технологии, информация и здравоохранение. Они явно разрабатываются таким образом, чтобы быть свободными от западного доминирования и вмешательства. В случае успеха они могут стать элементами будущего инклюзивного миропорядка, который продвигает Москва.
Таким образом, изменения во внешней политике России действительно носят очень глубокий характер. Однако возникает вопрос: насколько они устойчивы?
Прежде всего, следует отметить, что изменения во внешней политике являются важным, но и относительно незначительным элементом более широких преобразований, происходящих в экономике, политике, обществе, культуре, ценностях, духовной и интеллектуальной жизни России. Общее направление и важность этих изменений ясны. Они превращают страну из далекого аутсайдера на задворках западного мира в нечто самодостаточное и новаторское. Эти тектонические сдвиги были бы невозможны без украинского кризиса. Получив мощный и болезненный толчок, теперь они обрели собственную динамику. Правда, февраль 2022 года сам по себе стал конечным результатом нескольких тенденций, которые набирали обороты около десяти лет. Ощущение того, что требуется более полный суверенитет, окончательно стало доминирующим после возвращения Путина в Кремль в 2012 году и воссоединения с Крымом в 2014 году. Некоторые по-настоящему фундаментальные изменения в отношении национальных ценностей и идеологии были внесены в виде поправок в Конституцию России, принятых в 2020 году.
В марте 2024 года Путин одержал убедительную победу на президентских выборах и получил новый шестилетний мандат. Это следует рассматривать как вотум доверия ему как верховному главнокомандующему в экзистенциальной борьбе (как ее называет сам Путин) против Запада. Заручившись такой поддержкой, президент может приступить к еще более глубоким изменениям – и должен позаботиться о том, чтобы те, кого он уже произвел, были сохранены и развиты теми, кто придет ему на смену в Кремле.
Важно отметить, что российским элитам, которые с 1990-х годов были тесно связаны с Западом, в последнее время приходится делать непростой выбор между своей страной и своими активами. Те, кто решил остаться, должны были стать более «национальными» в своих взглядах и действиях. Тем временем Путин начал кампанию по формированию новой элиты вокруг ветеранов войны в Украине. Ожидаемая смена российских элит и превращение из космополитической группы корыстных личностей в более традиционный кружок привилегированных слуг государства и его лидера обеспечат завершение внешнеполитической революции.
Наконец, Россия, возможно, не смогла бы так быстро начать движение в направлении суверенитета, если бы не политика Запада последних двух десятилетий: растущая демонизация страны и ее руководства. Этот выбор привел к тому, что, возможно, изначально самое вестернизированное, проевропейское руководство, которое видела современная Россия, включая самого Путина и Дмитрия Медведева, превратилось в самопровозглашенных антизападников и решительных противников политики США/ЕС.
Таким образом, вместо того, чтобы заставить Россию измениться в соответствии с западным образцом, все это давление вместо этого помогло стране снова обрести себя.
Дмитрий Тренин — профессор-исследователь НИУ ВШЭ, ведущий научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН. Он также является членом Российского совета по международным делам (РСМД).
Материалы публикуемые на "НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ" это интернет обзор российских и зарубежных средств массовой информации по теме сайта. Все статьи и видео представлены для ознакомления, анализа и обсуждения.
Мнение администрации сайта и Ваше мнение, может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Администрация не несет ответственности за достоверность и содержание материалов,которые добавляются пользователями в ленту новостей.
