По природе своей (чем и пользуются электоральные киллеры-политтехнологи) человек существо довольно анархическое. Он любит своё мнение, даже если оно глупое.

Он ведь не знает, что оно глупое. Если бы он узнал – тогда оно перестало бы быть его мнением…

Человеку нужно одиночество. Человеку хочется жить по своей воле, как ему хочется и заблагорассудится.

Поэтому даже в армии человеку дают некоторое «личное время», понимая, что иначе он просто с ума сойдёт, всё время с другими «в ногу шагать»…

И жить бы человеку «гражданином мира», сиречь космополитом, а уж тем более русскому гагаринцу с его тягой в Космос… Да вот беда…

+++

Параллельно гонке вооружений в истории шла и гонка организационных построений. Призов в этой гонке два: выживание и господство.

Соответственно, проигравших или порабощают, или уничтожают, в зависимости от того, нужны их руки для чёрной работы или не нужны.

Сначала люди, сумевшие объединится в роды, перебили одиночек. Потом люди, сумевшие слиться в племена – победили разрозненные роды. Потом люди, сумевшие создать государства и нации – перебили и поработили племенную вольницу. Потом люди, сумевшие принять бремя многонациональной империи, раздавили и размазали тех, кто застрял на стадии малых национальных государств…

Это настолько очевидно в мировой истории, что призывы к делению и сепаратизму, так хорошо знакомые нам по началу 90-х годов, следует отнести к разряду однозначных вражеских диверсий.

Ну, сформируете вы своё малое национальное государство – и что противопоставите колоссальной империи, например, Американской?

Что же касается, например, Украины или Белоруссии, то это уровнем ниже, это племенной уровень самосознания времён вятичей, радимичей, полян и древлян. С неизбежной при таком дроблении властью варягов над всеми…

+++

Сотрудничество людей вполне допускает индивидуальность человека. Соперничество – предполагает подавление. Подавление – давильный аппарат. Мощный давильный аппарат даже в слабой руке – сломает своей механической хитростью даже Геркулеса!

Понимаете, почему мы начали разговор с «находиться на вражеской территории»?

Это только условно говоря – вражеская территория находится за линией фронта. На самом деле на территории не написано, чья она. И враг (например, Американская Империя) предполагает, что территория ВСЯ его. Следовательно, куда бы вы не ступили – вы, с их точки зрения попадаете на «их», а с вашей – на вражескую территорию.

А что будет с отрядом на вражеской территории? Если он мал, то он будет уничтожен. Даже если в нём – мастера партизанской борьбы, даже если он дорого заставит врага заплатить за свою смерть – всё равно окружат превосходящими силами, отрежут (может быть, не с первого раза) все лазейки и перебьют…

Вот поэтому отряд не должен быть мал. Люди веками соревновались в укрупнении организаций обороны. Так, чтобы быть сопоставимыми по численности и силам с предполагаемым противником.

Иначе о каком противостоянии ему может идти речь? Он вступит на территорию, которую считает своей, и продиктует вам свои правила. И далеко не факт, что вообще оставит живыми…

+++

Если само вторжение на плохо охраняемую территорию, как и ограбление плохо охраняемого склада – константа мировой истории, то формы вторжения весьма и весьма изменчивы.

Вначале не было никакой разницы между оккупацией и аннексией. Что агрессор захватил – то механически присоединялось к его территории и становилось для него «своим». И дальше уже рассматривалось как «своё» в противостоянии с «чужим».

Затем появилась разница между оккупацией и аннексией, связанная с правовым режимом в метрополии. Если там действует разветвлённая система прав граждан (уже не подданных, а граждан) – то с какой стати распространять её на только что покорённого врага? Появились оккупированные, но не включённые в состав территории. Появились занятые, но не признанные территории. Появились далее марионеточные правительства – буферы между реальной властью и туземцами…

Простой захват заменила более сложная интервенция.

Это силовое присутствие на чужой территории, которой, таким образом, управляешь, но которую не собираешься признавать равноценной, полноправной провинцией своего государства.

= Вначале интервенты были кадровыми военными государства-агрессора. 

= Затем их сменили ЧВК – наёмники, не имеющие статуса государственных военнослужащих. То есть через границу перебрасывается не воинская часть, а как бы независимая банда. 

= Потом стали думать: а зачем её через границу перебрасывать? Если уж всё равно мы опираемся на наёмников-отморозков, то почему бы их не нанять на месте?

Так появился механизм найма местного населения (точнее, его подонков) в контролируемые из-за рубежа ЧВК. Интервенция потеряла иностранное лицо и акцент, слилась с местным населением!

Первыми этот фокус по формуле "офицеры наши, солдаты туземно-наёмные!" придумали англичане в азиатских колониях. Затем подхватили французы с их "Иностранным легионом". Ну, а далее уже везде...

Вначале предположили: «зачем вторгаться в военной форме, если можно вторгнуться без формы, без опознавательной символики?»

Потом добавили: «а зачем тогда вообще вторгаться самим? Ввезём чемодан долларов, наймём местных отморозков, и будет у нас оккупационная армия из туземных наёмников! Управляем ею мы, потому что платим, а кадры черпаем на местах…»

+++

Эта ЭВОЛЮЦИЯ НАЁМНИЧЕСТВА приводит нас, в конечном итоге, к феномену Навального. А.Навальный не является предводителем собственных сил, как не являлся им "тушинский вор" Лжедмитрий II (про которого польские наёмники говорили - "кто он, мы не знаем, но пока платит - служим").

А. Навальный, на скорую руку обученный в Йеле "цветореволюционным технологиям" по представлению матёрых российских либералов - является расходником, аватаркой прозападного аккаунта. На аватарку (кто пользуется соцсетями, знает) можно поставить любую рожу, или не ставить вовсе никакой.

Можно в любой момент аватарку сменить. Это, конечно, не значит, что исчезнет владелец аккаунта или его читатели. Просто исчезнет некое условное изображение, обозначавшее владельца.

Кстати сказать, для технологии цветных революций, начиная с 1989 года, является почти обязательным ритуальное убийство ненужной более западным хозяевам, отработавшей свой потенциал фигуры. Этот трюк пытались провернуть с Немцовым, заставив плакать над его хладным трупом, но Немцов - был совсем уж отработанный материал... Над ним рыдать почти никто не согласился. Так что отнюдь не исключаю, что западные наниматели отправят Навального следом за Немцовым - надо же как-то подновить вывеску "кровавого режима, расправляющегося с оппонентами"...

Либерально-прозападные силы ВНУТРИ России никому не нужны. Им тут не на кого опереться. Вначале они поругались с народом, возненавидевшим их (так что слово "либерал" заменило в обиходе слово "фашист"), а потом ещё и с властью поругались. И к тому же напугали власть, слишком коротко натягивая поводок заокеанских хозяев...

Так на кого же может опереться Навальный, если он не нужен населению и опасен власти? Только на интервенцию, как и все либералы-западники. Бендеровская и бандеровская надежда на то, что "заграница нам поможет" - единственное, что сохраняет в них едва теплящуюся политическую жизнь.

+++

Говоря так, я отнюдь не хочу выставить феномен Навального (или того "мистера Х", который выскочит после ритуального убийства аватарки её нанимателями) в качестве ничтожного и смехотворного. Наоборот, при всей опереточности движения навальнитов, которым просто нет места среди традиционного для России противоборства левых модернизаторов и правых традиционалистов, оно должно восприниматься, как наибольшая угроза.

С одной стороны - это абсолютно чужеродное для страны движение, это туземный персонал иностранного оккупационного корпуса. Хорошо питаемый всеми средствами поддержки извне, он может натворить очень крупных дел в рыхлом разброде утратившего смыслы и ориентиры населения. Напомнить, как в аналогичной ситуации проявил себя чехословацкий корпус, составленный из военнопленных (!) - легко, в считанные дни захватив всю Сибирь?!

Если мы будем рассматривать движение под брендом Навального (бренд, повторюсь, легко и быстро может смениться) как современный вариант чехословацкого корпуса в России, то мы осознаем, какую угрозы представляет интервенция современного типа.

В случае успеха полная ликвидация России, расчленение её - станут вопросом актуальной текущей политики. Не думая об этом, не понимая угроз интервенции извне в наше крайне демотивированное болото смутных грёз и разбитых мечтаний - мы очень и очень рискуем...

Александр Леонидов; 26 декабря 2017