Пока Украина занята выборами, а мир наблюдает за государственным переворотом в Венесуэле, наступила знаменательная дата: 4 февраля исполнилось 230 лет, как плантатор Джордж Вашингтон стал первым президентом США. А в голодающей Франции, которая надорвалась, помогая американским колониям бороться за независимость от Великобритании, начались первые восстания. Они закончились разрушением Бастилии, революцией 1789 года и гильотиной для всех. Американцы при этом умыли руки. Поучительная, я вам скажу, история...
Украинский обыватель хуже знаком с Джорджем Вашингтоном, чем с Бенджамином Франклином, потому что Вашингтону была уготована незавидная как для первого президента страны участь быть изображенным на 1-долларовой банкноте. В то время как другой “борець за незалежність” Бенджамин Франклин расположился на 100-долларой. Хотя президентом США он никогда не был.
С другой стороны, во времена Вашингтона 1 доллар был самым расхожим средством платежа, а лицо человека с сотенной купюры, скрепившего своей подписью Декларацию независимости США, Конституцию США и Версальский мирный договор 1783 года (он же – Парижский мирный договор), могли лицезреть лишь богатые плантаторы. Сто баксов в Америке конца XVIII века было такой же экзотикой, как 500 евро в современной Европе. Кстати, вы слышали, что такую купюру уже перестали принимать в большинстве стран ЕС? Так что, отправляясь “на кофе в Вену”, разменивайте ее на сотни и полтинники.
А я снова о героях долларовых банкнот. Возможно, вы обратили внимание, что договор, который подписал Бенджамин Франклин после победы войск под командованием Джорджа Вашингтона над англичанами в ходе 4-летней войны за независимость американских колоний, называется Парижским (или Версальским). И это не случайно.
Франция в то время, как Советский Союз в последние десятилетия своего существования, активно играла в мировое доминирование, соревнуясь в этом с соседями, более активно обраставшими колониями — Англией, Испанией и в меньшей степени Португалией.
То, что Англия с Францией все века жили как кошка с собакой, мы должны помнить из школьного курса истории. Но нам не рассказывали, что когда крупные американские плантаторы подняли бунт против английской колониальной администрации французская власть с удовольствием поддержала эту “цветную революцию”. Для короля Франции открылась уникальная возможность досадить английскому “коллеге”.
Но вскоре оказалось, что участие в чужих далеких войнах не менее затратно, чем в своих собственных. Советский Союз убедился в этом на примере Афганистана. Французы отправляли американским повстанцам зерно, рожь, овечью шерсть для мундиров, скот и оружие. Английские пираты топили эти конвои. Вашингтон жаловался, что помощь не доходит. Французский король отправлял новые и новые корабли. И снова их встречали пираты.
Так доигрались до того, что к моменту победы американцев в войне за независимость во Франции возник дефицит продовольствия, цены на товары первой необходимости подскочили вдвое, страна была в долгах, как сейчас Украина. И все это выливалось в повышение налогов. Обрабатывать землю стало невыгодно.
Оставшаяся без работы французская молодежь массово отправлялась за океан и устраивалась добровольцами в рядах “вашингтонской” армии. После окончания военной кампании многие французские “АТОшники” вернулись домой: без денег, но с новыми идеями, и стали фронтменами “парижского майдана”.
Однако, несмотря на экономические издержки, французская элита торжествовали. Англия утратила тринадцать своих колоний в Северной Америке. Испанцы тоже заметно “похудели” в колониальном плане. Великобритания вынужденно села за стол переговоров. И происходило это в Париже. Именно он стал коммуникационной площадкой между американскими “сепаратистами” и Лондоном. Примерно, как нынешний Минск — площадкой переговоров по Донбассу.
Американским представителем, подписавшим договор с Великобританией, был Томас Джефферсон. Мы его тоже плохо знаем, поскольку он изображен на редко используемой сейчас 2-долларовой купюре. Кстати, на обратной стороне банкноты напечатана репродукция картины Джона Трамбулла “Декларация независимости”. Недорого же американцы ее оценили (шутка).
Чтобы не мотаться из Штатов во Францию и обратно (несусветная даль по тем временем) Джефферсон остался послом молодого американского государства во французском королевстве. Жил в уютном особняке. Читал Монтескье и Руссо. Помогал своему приятелю — герою американской войны маркизу де Лафайету (с этим товарищем наша безвизовая нация знакома по названию сети дорогих универмагов “Галери Лафайет”, – автор) писать Декларацию прав человека и гражданина. Вдвоем они “копипастили” туда целые абзацы из Декларации независимости США. Ну и дописались...
4 февраля 1789 года коллегия выборщиков единогласно избрала Джорджа Вашингтона на пост президента страны. В это время измученная экономическим кризисом Франция уже бурлила. Но фатальная фраза “нет хлеба — пусть едят пирожные” еще не была произнесена несчастной Марией-Антуанеттой (кстати, вполне возможно, что она этого никогда не говорила, а придумал всё Жан-Жак Руссо). Это случилось весной.
30 апреля 1789 года, когда Вашингтон вступил в должность, приняв присягу в Нью-Йорке, в Сент-Антуанском предместье Парижа произошло восстание, неуклюже подавленное отрядами гвардии и кавалерии (несколько сот человек убили и ранили). За ним внимательно наблюдал американский посол. Только пирожки не раздавал, в отличие от Нуланд на майдане. Видимо, потому что мука была в дефиците.
После взятия Бастилии в июле того же года король назначил большого друга американского народа – маркиза Лафайета – министром внутренних дел и потребовал от него навести порядок на улицах. Но главный полицеймейстер заявил, что не может стрелять в повстанцев, среди которых много знакомых ему “американских АТОшников”. И только когда беспорядки стали по-настоящему кровавыми, решил применил силу.
Но было поздно. После казни короля Лафайет ушел в отставку и сел на несколько лет в тюрьму. Удивительно, как ему не отрубили голову. Видимо, сработала сила американской дипломатии. Что было дальше, мы знаем из истории.
Вооружившийся после взятия Бастилии народ пошел в революцию, как дети в школу. Крушили дворянские замки, грабили, убивали аристократов. Король сдавал позицию за позицией. Сначала разрешил “народный парламент”; потом съехал из спокойной версальской резиденции в озлобленный гудящий Париж; покорно участвовал в парламентских дебатах; позволил называть себя “гражданином Капетом”.
В конце концов, несчастный монарх попытался спастись бегством из страны. Но в отличие от Януковича, у него это не вышло. Королевский кортеж был остановлен крестьянами в Варенне, “антинародный правитель” возвращен в Париж и казнен за измену родине. Жену-королеву тоже, как известно, казнили, по ложному и вопиющему обвинению в инцесте с наследником.
Что же касается американских “сепаратистов”, которые должны были по гроб жизни быть признательными французскому монарху за бесценную помощь в поддержке их борьбы против “английского ига”, то поначалу они горячо поддерживали революцию.
Сохранилось письмо Вашингтона от 13 октября 1789 года, где он писал: "Проведенная во Франции революция, носит такой чудесный характер, что это почти уму непостижимо. Если она закончится так, как гласили наши последние донесения от 1 августа, то эта нация станет самой могущественной и счастливой в Европе”.
Позднее, когда Джефферсон предусмотрительно “эвакуировался” из революционного Парижа, а фаворит американцев Лафайет утратил политическое влияние перед натиском якобинцев, американский истеблишмент начал осторожно критиковать методы революционеров.
Но мысли о том, чтобы помочь терпящей бедствие королевской семье и тем более предоставить ей убежище в Америке, ни Вашингтона, ни его окружение не посещали. Хотя маркиз Лафайет, незадолго до того, как попасть в тюремный каземат, просил американского представителя Морриса, чтобы Вашингтон обратился к революционной власти Франции и выпросил у них маленького принца, оставшегося круглым сиротой в адской враждебной обстановке.
Одна из причин заключалась в том, что американские дипломаты опасались происков коварной английской дипломатии. Дело в том, что главную скрипку в борьбе с революционной Францией играла Великобритания, которая таким образом мстила своим историческим недругам за все обиды сразу. В том числе и за то, что они помогли отнять у нее американские колонии. Чтобы пресечь любые разговоры среди местной элиты о помощи жертвам террора во Франции, в Америке был принят специальный документ о невмешательстве США в европейские дела.
В конце сентября 1796-го, за два года до конца французской революции и прихода к власти Наполеона, Джордж Вашингтон добровольно ушел в отставку с поста президента США. Переехал в поместье жены в Вирджинию и “юзал” там своих рабов. Еще через три года он простудился во время объезда хлопковых полей и умер от пневмонии. Вдова сожгла большую часть его писем и дневников. Уцелели лишь несколько записей. В том числе та, где он горячо приветствовал французскую революцию.
Дофин Франции Карл Луи-Шарль Людовик XVII был отдан на “пролетарское перевоспитание” к сапожнику. В 1795 году он умер в возрасте 10 лет от побоев и недоедания, в холодной норе под лестницей, на куче вонючих обрезков сырой кожи. Революция к этому времени захлебывалась в собственной крови. Уже были казнены Дантон и Робеспьер. Да и остальные лидеры, как известно, закончили свой путь на гильотине. Типичный конец для многих “демократических майданов”...
Материалы публикуемые на "НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ" это интернет обзор российских и зарубежных средств массовой информации по теме сайта. Все статьи и видео представлены для ознакомления, анализа и обсуждения.
Мнение администрации сайта и Ваше мнение, может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Администрация не несет ответственности за достоверность и содержание материалов,которые добавляются пользователями в ленту новостей.
