Согласно указу президента, 2018-2027 годы объявлены в России Десятилетием детства. В целях совершенствования государственной политики в сфере защиты детства разработан соответствующий проект.

В проекте есть пункт 83 «Реализация Концепции развития ранней помощи».

Одним из учреждений, занятых «ранней помощью» в России, является Санкт-Петербургский Институт раннего вмешательства. На сайте учреждения отмечено, что Институт близко сотрудничает со Швецией, участвовал в многочисленных совместных проектах со специалистами Великобритании, Норвегии, США и Финляндии, при поддержке зарубежных фондов (ЮНИСЕФ и т.д.).

Ознакомимся с содержанием пункта 83 «Реализация Концепции развития ранней помощи».

Услуги ранней помощи будут оказываться  детям в возрасте от рождения до 3 лет (но разработчики решили оставить возможность «раннего» вмешательства до 8 лет), у которых есть ограничения в возможностях здоровья, инвалидность, генетические нарушения, а также их семьям. Первоначально концепция ранней помощи была рассчитана на семьи с детьми-инвалидами, но позже разработчики решили этим не ограничиваться. Под оказание ранней помощи попадают и дети группы риска, то есть дети, у которых есть вероятность развития стойких нарушений и есть  нарушения в развитии (дети-сироты и дети, оставшиеся без попечения родителей).  Также в группу риска попадают дети  из семей, находящихся в социально опасном положении.

Например, в Санкт-Петербурге семья признается социально опасной при наличии следующих признаков:

- «отказ от медицинского обследования» ребенка или «лечения при наличии медицинских показаний». Вне зависимости от заболевания и ситуации.
- «предъявление чрезмерных требований, не соответствующих возрасту или возможностям» ребенка. При этом не указано, когда нормальные требования превращаются в чрезмерные.  
- «проживание несовершеннолетнего в семье в ситуации конфликта членов семьи, с наличием стрессовых факторов: безработица, тунеядство, финансовые проблемы, невыносимая нравственная атмосфера, тяжелая болезнь члена семьи, неблагоприятные события в жизни семьи». Поскольку конфликты и «неблагоприятные события» случаются в подавляющем числе семей, социально-опасными могут быть признаны любые благополучные семьи. Вот и получается подмена (механизм манипуляции сознанием), так как социальную норму делают социальной опасностью.

- «негативное влияние на несовершеннолетнего культурных или религиозных факторов».  В чем выражается «негативное» влияние, не указано.

- «отрицательное влияние сверстников, взрослых» и тому подобное.

Из написанного выше становится понятно, что в целевую группу для оказания ранней помощи может попасть любая семья.

Во всей Концепции уделяется большое внимание своевременному выявлению детей, нуждающихся в ранней помощи. Оценивать «отставание» в развитии и определять его «вероятность» будут так называемые эксперты.

Как же это будет происходить?

Специалисты, работающие в различных дошкольных и школьных учреждениях, в организациях здравоохранения, органах опеки будут работать именно на выявление таких детей. Речь идет о так называемом межведомственном взаимодействии.

Проект Концепции предусматривает введение в учебные программы  подготовки специалистов (психологи, дефектологи, логопеды, педиатры, неврологи, психиатры, социальные педагоги) разделов по «ранней помощи», а также указывает на необходимость разработки «отдельного  профессионального стандарта специалиста по ранней помощи» (59, 61 абзац в разд. 2 Проекта).

Например, в Германии для оказания ранней помощи («Fruehe Hilfe») создана серьезная «сеть», в которую входят психологи, психиатры, Югендамт (аналог органов опеки) и др. учреждения помощи детям.

Германский психолог с 20-летним стажем Ричард Моритц, который знает «кухню» ювенальной юстиции в деталях, пишет. «Психолог зарабатывает на каждом изъятии ребенка. Заключение эксперта может стоить до 10 тысяч евро (заключение написано заранее)». Из всех изученных дел однозначно следует, что эксперты и соцработники стремятся к назначению родителям и детям психологической и психиатрической терапии, отмечает психолог.

Вот и получается, если будет создана армия экспертов по «ранней помощи», то выявление детей «группы риска» (в т.ч. среди вполне здоровых детей) получит повсеместный характер, поскольку эксперты будут заинтересованы в работе и деньгах.

Также предполагается выявлять факторы, определяющие необходимость оказания ранней помощи (п. 3 Перечня услуг ранней помощи). То есть органам власти будет дано право проверять семью (приходить домой, собирать доказательства), после чего родителей могут признать «нуждающимся в социальном обслуживании», даже против их согласия. Напомним, семья нуждается в социальном обслуживании в следующих случаях: наличие ребенка или детей, испытывающих трудности в социальной адаптации; наличие внутрисемейного конфликта; наличие насилия в семье; наличие иных обстоятельств, которые признаны ухудшающими или способными ухудшить условия жизнедеятельности граждан (ст. 15 Федеральный закон «Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации»). Понятия «конфликта», «насилия», «трудностей» не определены. Соответственно, под действие закона может попасть любая семья.

Семье, которую признали «нуждающейся в социальном обслуживании», будет навязываться разного рода психологическая помощь (и ребёнку, и родителям), носить она будет добровольно-принудительный характер.

Р. Моритц пишет, ссылаясь на свой опыт, что «здоровые психически дети закрываются в учреждения психиатрии без каких-либо основательных причин, и им назначается психологическое и психиатрическое наблюдение». Немецкий автор отмечает, что «каждое заключение эксперта выходит на то, что детям и родителям необходимо назначить психологическую и психиатрическую терапию. Родителям, «добровольно» согласившимся на психиатрическую терапию для себя и детей, обещают восстановление в родительских правах». И во всех случаях, известных Моритцу, свое слово Югендамт не соблюдал.

Надо сказать, что в России психиатрические службы также неплохо «подружились» с ювенальными структурами. Известны дела, по которым родителей, вступающих в активную борьбу за своих детей, закрывают в «психушку» на лечение, либо запугивают такой возможностью.

(Источник https://ivan4.ru/news/yuvenalnaya_yustitsiya/prodo...)

Кроме психологов и разного рода экспертов, свой интерес в этом процессе имеет и фармацевтический бизнес.

Так, в Германии детям в целях борьбы с гиперактивностью часто назначают риталин. В России риталин признан психотропным веществом, это психостимулятор не амфетаминового ряда, действие которого схоже с действием кокаина. Подросток, которого «сажают» на риталин, с высокой долей вероятности перейдет впоследствии на героин. В Германии продажи риталина с 1995 по 2005 гг. выросли в 20 раз.
Характерно, что график изъятия детей из семьи в Германии также постоянно растет с момента начала ведения статистики в 1995 г. (лишь несколько лет - в нулевые годы - имел место небольшой спад). Если в 1995 г. из семей были изъяты 23 432 ребенка, то в 2014 г. - 48 059 детей.

Печальные данные по «подсаживанию» изымаемых детей на опасные препараты имеются также в США. В частности, в докладе сенатора штата Джоржия Ненси Шеффер «Коррупционный бизнес службы защиты детей» («The corrupt business of Child protective services», 2007), сообщается: «Больше денег выделяется на детей, помещенных в психиатрические заведения и посаженных на психотропные медикаменты. 60% похищенных детей подсаживают на "прозак" (шизотерическое успокоительное)».

Получается, что за оказанием «ранней помощи» детям стоит  огромный финансовый интерес.

У российских граждан сейчас есть уникальная возможность увидеть и сравнить, как работают ювенальные технологии на Западе, к каким последствиям они ведут. А главное у России есть выбор: такого ли будущего мы желаем своим детям?
 

По материалам статьи  А.В. Швабауэр "Ранняя помощь - вмешательство в семью под видом защиты прав инвалидов. Комментарии к Проекту Концепции развития ранней помощи в Российской Федерации на период до 2020 года”.