Оленевод Кундагаев вбежал в чум:

- Срочно собирайтесь, однако! Солдаты едут! Шибко-шибко!

Но сбежать они не успели. Из подъехавших машин выпрыгивали бойцы ОМОНа и Национальной гвардии. Они шли по стойбищу, выгоняли из чумов людей, сгоняли их в кучу. Злобные овчарки рвались из рук конвоиров и пытались броситься на людей. Когда был найден и отловлен последний житель, людей погнали вперед.

- К железнодорожной станции ведут, однако, - подумал Кундагаев. Увозить будут. Депортация!

Родное стойбище Кундагаево было не единственным, куда нагрянула беда. Над Чукоткой и Бурятией, Эвенкией и Корякией, Якутией и Камчаткой стояли плачь и стоны. На станциях забивали людьми бесконечные эшелоны.

- Куда везут? Скажи, начальник, моя очень-очень просить - умолял Кундагаев солдата на станции.

- В Крым, - сказал сержант и закрыл тяжелую дверь товарного вагона.

Крым! Не была слова страшнее. Страна, где никогда не бывает снега, не бегают олешки и не растет сладкий ягель, а в море не водятся моржи и тюлени. Дети Кундангаева подавленно молчали, жена тихо плакала:

- Мы не сможем там жить. У нас нет летней одежды, у меня нет бикини. Мы умрем там.

Вот промелькнули за забранными решетками окнами вагона Тында и Красноангарск, Красноярск и Новосибирск, Омск и Тюмень. На 15-е сутки эшелон подошел к Керченскому мосту. Люди со страхом смотрели вперед - до сих пор в сердцах у них теплилась надежда: может все же их везут не в Крым, а на Таймыр или в крайнем случае в Карелию…

Стук колес похоронил их надежды. И как только первый вагон съехал с моста на крымскую землю, над эшелоном пронесся дикий крик горя и безнадежности. Они в Крыму!

В Керчи шла сортировка.

- Тааак, - офицер внимательно разглядывал документы, - Кундагаев значит? Жена, трое детей. Местом поселения для вас определена Феодосия.

- Начальника! Нельзя Феодосия. Джанкой давай или Бахчисарай.

- Феодосия не нравится? Может, ты в Ялту хочешь?

Кундагаев побелел. Одно название этого города вызывало ужас.

- Не надо Ялта! Не надо! Феодосия давай.

*************************************************************

Кундагаев с семьей стояли на берегу и смотрели на синюю гладь моря. Ноги жгли раскаленные камни, кожа на оголенной спине покрывалась волдырями солнечных ожогов. Он подошел к воде и положил руку на камень, надеясь почувствовать холодную ласку воды. Волна накрыла его ладонь и Кундагаев закричал – вода оказалась предательски теплой.

- Боже мой, - со слезами на глазах шептала жена, - разве можно тут жить?

- Привыкай, - обреченно ответил ей Кундагаев, - деваться некуда, теперь мы крымчане.

- Однако, наливай! - потребовала супруга.

- Ну, за Крым! За наш Крым!!! - выдохнул Кундагаев и махнув стакан морозной водки, захрустел солёным огурцом.