Когда проходила приватизация, все молчали. Коммунисты как воды в рот набрали. Я писал статьи в газеты, по радио выступал, по телевидению, в Государственную Думу ездил. Депутат Илья Константинов прочитал мою бумажку, похвалил, и сказал, что ничего сделать невозможно, Ельцин подпишет указы. Ельцин действительно подписал указы…

Это потом все вдруг спохватились, а тогда молчали. Впрочем, не совсем даже и молчали. Помню, приехал я из телестудии, а жена плачет. Ей звонила разгневанная общественность, жаждущая получить по две "Волги" на одну душу, и обзывала меня партаппаратчиком, которого оттащили за уши от кормушки. Когда закрывали заводы, распродавали технологии за копейки, а оборудование выкидывали – общественность молчала.

Русские люди вообще очень медленно соображают.

Собственно приватизация – это еще не самое страшное, что с нами случилось. Если мы смогли один раз построить завод и разработать для него технологию, то можем это сделать и во второй раз. И наши партнеры это хорошо понимают. Поэтому они проводят сейчас новую реформу, направленную на то, чтобы в России никогда больше не было ни заводов, ни технологий, ни экономики развития.

"Школа в том виде, в каком она есть сейчас, основанная на заучивании, не сможет продолжать свою деятельность уже к 2020-22 году", – полагает ректор НИУ ВШЭ Ярослав Кузьминов. К советской системе образования вернуться, по его мнению, нельзя, надо перейти от заучивания к "компетенциям"…

Здесь я должен сделать отступление. Простодушные люди легко поддаются на обман, они следят не за той рукой фокусника или шулера, которая подменяет карту, а за другой рукой, выписывающей эффектные, привлекающие внимание жесты. Дорогим соотечественникам очень понравилась фраза Чубайса про "две Волги", на остальное они внимание не обратили. Позже Анатолий Борисович признается в обмане, объяснит, какая была цель приватизации на самом деле, но будет поздно.

Если обстоятельства вынуждают тебя играть в карты с шулером, ты должен быть предельно сконцентрирован. Главный герой польского фильма "Великий Шу" в критический момент игры открыл бутылку шампанского. Жертва отвлеклась на долю секунды, услышав хлопок, и этого оказалось достаточно, чтобы сообщник успел подменить карту.

Когда Кузьминов говорит, что "заучивание" следует заменить на "овладение компетенциями", вы можете увлечься игрой слов и пропустить главное: ни школа, ни университет учить деток больше не будут.

Когда у нас отнимали заводы и фабрики – говорили о "двух Волгах". Когда отнимают знания у будущих поколений, говорят о "компетенциях". Слово само по себе неплохое, но идеологи реформы образования используют его исключительно для развода лохов.

Да, хорошо бы, конечно, чтобы студенты получали не только знания, но также умения и навыки (компетенции). Для этого нужно финансировать покупку соответствующего оборудования, увеличить часы практических занятий. На деле происходит прямо противоположное: реальные часы лабораторных работ заменяются вымышленной "самостоятельной работой".

Оборудование не покупается не то что годами – десятилетиями. Вместо этого пишутся бумаги, бумаги, бумаги. Приведу пример. В рабочую программу по физической и коллоидной химии мне велели написать компетенции. Одна из них звучит так: "способность к обобщению и статистической обработке результатов экспериментов, формулированию выводов и предложений". Только, пожалуйста, не спрашивайте у меня, почему это так написано, я этого не знаю, спрашивайте у Ярослава Кузьминова.

К написанию многочисленных нелепых бумаг вся забота о "компетенциях" и сводится. Моя аспирантка не проводит эксперимент, не пишет статьи, этим занимаюсь я сам. Она три года с утра до вечера пишет и обновляет бумаги по аспирантуре, составляет "матрицы компетенций".

Когда идеологи реформы образования говорят о борьбе с "заучиванием", они нагло врут. Все наоборот. Традиционные экзамены с вопросами и билетами заменяются тестированием, причем и вопросы, и правильные варианты ответов должны быть доступны студентам. Таким образом идеологи реформ подталкивают студентов к заучиванию, но только не основ предмета, что еще можно было бы как-то пережить, а заучиванию одного из ответов на вопросы теста.

Я, правда, нагло нарушаю указания Кузьминова, спрашиваю студентов по-старинке. За это меня, я думаю, скоро уволят.

Кстати, об увольнениях. Наша кафедра за последние несколько лет сократилась в два раза, потому что реальные часы занятий были заменены вымышленными часами "самостоятельной работы". Но это еще не самое страшное. Внедряется "дистанционное обучение". Открываются филиалы вуза в райцентрах, самостоятельным изучением предмета студенты занимаются на дому, и тестирование они тоже проходят где-то там. Мы их вообще не видим.

А теперь самое интересное: дистанционное (то есть никакое) обучение усиленно внедряют даже медицинские институты!

Те, кого пока еще не уволили, сами хотят уволиться. Какая-то дама из Саратова писала, что профессором быть непрестижно. Она приукрашивает реальность. Профессором быть стыдно, потому что нас вынуждают вместо реальной работы заниматься халтурой.

Алексей Шапошник