В один из жарких июльских дней 1989 года на N-ском полигоне Группы советских войск в Германии проводились плановые учебные стрельбы.

В стрекотание автоматов и тяжелую пулеметную дробь вплетались одиночные хлопки винтовочных и пистолетных выстрелов.

По дальней кромке полигона ползал взад-вперед, то и дело окутываясь сизым дымом и глухо грохоча, новенький с иголочки танк Т-80.

Вокруг него сновали люди в шлемах и комбинезонах. Танкисты под управлением своего боевого командира гвардии старшего лейтенанта Крупина осваивали недавно поступившую в войска современную технику. Метрах в пятистах от танка в одной из штабных палаток сидели два опера из военной контрразведки – капитан Малышев и старший лейтенант Бодров. Особисты пили почти горячий лимонад и ругали танкистов:

– Подавят все грибы, паразиты!

– Да, сейчас после дождей колосовики пошли по полкило каждый и без единой червоточинки!

– Надо было их вчера собрать.

– Русский мужик задним умом крепок.

В палатку, шумно пыхтя, ввалился майор Борисенко, командир отдельной роты связи, здоровенный хохол с пышными усами и красной от жары потной физиономией. В руках он держал красивый желтый портфель из кожи, похожей на крокодилову. Таких портфелей в военторговских магазинах не продавали.

– Здорово, шпионоловы! – гаркнул майор, тяжело опускаясь на походную койку. – Дайте чем-нибудь промочить глотку.

– Привет тебе! – ответил Малышев, откупоривая бутылку лимонада. – На, держи! С чем пришел?

– Там миссия приехала. Британцы на «Рейндж ровере». Наблюдают за учениями.

– Имеют право, – ответил Малышев. – Если мы их прогоним, они станут гонять таких же наших в Западной Германии. Что это за портфель у тебя?

Майор вздохнул, глотнул лимонада, достал огромный носовой платок и вытер пот с лица.

– Начну издалека. Брательник у меня младшенький служил в Афгане. Как-то расстрелял двух пленных душманов. Командир стал орать на него: надо, мол, было сдать этих пленных в контрразведку Наджибуллы. А брательник ему: «Нехай нэ топчуть нашу ридну Афганщину!» Ну, командир рассмеялся и назначил ему два наряда на кухне после окончания боевых действий.

– Ближе к делу! – оборвал его Малышев.

– A портфель этот спер у английских разведчиков рядовой моей роты Тезиков. Он – из урок, Тезиков этот. Три года на «зоне» отмотал. Думал, в портфеле че пожрать и выпить найдется. Вот и спер.

Малышев площадно выругался.

– Достукались. Уголовников в армию стали брать. Да еще за границу их служить посылают. Раньше такого не было. Перестройка, понимаешь. Черти ее подери! И как же ему удалось увести портфель?

– А он нашел пару пустых бутылок – вокруг части их полно валяется, разбил и закопал в песок метрах в двадцати позади «Рейндж ровера» горлышками вниз. Ну, они стали сдавать назад, чтобы развернуться на полянке, и прокололись.

– Арестовать подлеца! А портфель немедленно вернуть англичанам. Небось, они уже скандалят на всю Германию. Связались наверняка по рации со своим офисом в Потсдаме.

– Скандалят трошки. Еще тягач просят.

– Зачем?

– Сели на пузо в песке.

– Тягач надо выделить. А, кстати, что в портфеле?

– Вот! Тезиков-то патриотом оказался. Колу он выпил, сэндвичи слопал, журнал «Плейбой» с голыми девицами полистал, а потом наткнулся вот на это и сразу прибежал с портфелем ко мне.

Майор достал из портфеля сложенную по всем правилам карту и расстелил ее на койке. Карта была явно советского происхождения. В верхнем правом углу стоял гриф «Совершенно секретно». Регистрационный номер тоже имелся. Германская Демократическая Республика лежала перед офицерами как на ладони вместе со всеми военными объектами Советской армии и Национальной народной армии ГДР. Малышев пожал плечами:

– Ну, и что тут секретного? Все эти объекты давно разведаны потенциальным противником и сфотографированы из космоса.

– Не спеши с выводами, шпионолов! – сказал Борисенко. – Видишь эти красные ниточки? Они пронизали всю эту малюсенькую страну, як те кровеносные сосуды.

– Так это же наши линии связи! Вот она и самая главная ВЧ-связь! Конечно, это она, – рассуждал Малышев. – Тянется к штабу ГСВГ, к штабам всех шести армий, в Берлин, Лейпциг и Росток, где посольство, генеральные консульства и резидентуры КГБ и ГРУ, к нашему управлению в Потсдаме.

– Теперь понятно, каким образом они нашли и откопали кабель ВЧ-связи под Вюнсдорфом. Хорошо, что грибники тогда их спугнули. А давай вербанем их на этой карте, – предложил Бодров. – Утеря сов. секретного документа допущена все-таки.

– Двоих сразу – не получится. Приедут в Потсдам – побегут вперегонки к своему начальству доносить друг на друга.

– Пожалуй, ты прав, – согласился Бодров.

– Все! – подвел итог дискуссии Малышев. – Карту отошлем в Потсдам. Пускай ловят «крота» в высоких штабах и усиливают охрану и защиту линий связи. Ты, Бодров, иди и проси тягач у артиллеристов. А я верну портфель шпионам. Майор, тебе спасибо! Будешь поощрен за бдительность. Тезикову же объяви теплую благодарность за его солдатский патриотизм …

Майор Дуглас и Капитан Коллинз сидели у своей машины в тени чахлой березки в ожидании тягача. От всей их щеголеватости не осталось и следа. От жары и переживаний они совершенно сникли. Увидев Малышева, обрадовались. Малышев шел медленно, проваливаясь в песок. Поприветствовав разведчиков, протянул портфель майору.

– Нам чужого не надо.

– Благодарю вас, кэптэн. Нам с полудня не везет сегодня. Не все скоту масленица.

Малышев удивился тому, что майор сносно говорит по-русски, хоть и сделал грубую ошибку в популярной пословице. Но поправлять его не стал.

Дуглас быстро проверил содержимое портфеля и высказал обиду:

– Зачем ваши взяли карту? Ее можно было просто сфотокопировать.

– А вот зачем, мэйджер, – пояснил Малышев. – За утерю совершенно секретного документа вас выгонят из миссии. Пришлют новых. Те будут полгода вживаться в обстановку, а мы тем временем отдохнем, подлечим нервы, водки попьем и запивать ее будем великолепным немецким пивом. Мои любимые сорта «Радебергер» и «Вернесгрюнер». Хорошо промывают почки, знаете. На минеральных водах они.

Разглагольствования Малышева привели англичан в бешенство:

– Вы – собакин сын, сэр! – крикнул Дуглас.

– И тволочь! – добавил Коллинз.

Малышева эти замечания не смутили.

– Если я сукин сын и сволочь, то вы козлы, джентельмены! – сказал он.

– Разве «козел» ругательство?

– Скорее комплимент. Вы поменяли колесо за полторы минуты. Это является рекордом.

– Но этого времени вполне хватило вашей агентуре, чтобы выкрасть портфель.

Малышев ничего больше не сказал. Он пожал плечами, повернулся и пошел прочь, размышляя о том, что солдата Тезикова следует непременно завербовать в агентурную сеть особого отдела и активно использовать в контрразведывательных мероприятиях. Навстречу из леса выехал тягач. В кабине рядом с водителем располагался Бодров.

Дугласа и Коллинза уволили из военной миссии и направили для дальнейшего прохождения службы в заштатный гарнизон на севере ФРГ. Друзья-разведчики затаили зло на русских и не теряли надежды отомстить им. Такой случай представился через год после описанных событий. Автомобиль советской военной миссии остановился у ограды британской военной части. Дуглас и Коллинз действовали в полном соответствии со схемой, разработанной русским солдатом Тезиковым. Им удалось похитить бронированный кейс с наборными замками. Пока вызванный с базы ВВС механик пытался разгадать их секрет, друзья потирали руки в ожидании крупного улова.

– Знаешь, о чем я думаю? – сказал Коллинз. – Надо было дать тому русскому капитану денег, и он вернул бы нам карту. Россия – коррумпированная страна.

– Нет, – возразил Дуглас. – Это был чекист. А чекисты взяток не берут. Правозащитник Сахаров сказал, что Кей-Джи-Би – это единственная некоррумпированная структура во всем Советском Союзе. А ему верить можно.

Наконец, механик справился с замками. Крышка кейса откинулась назад с печальным звоном. Друзья склонились над добычей. Они извлекли из кейса каталог фирмы «Отто», бутылку «Столичной», две бутылки пива «Левенброй», палку гэдээровского сервилата, краюху русского солдатского хлеба и газету «Правда» за вчерашнее число.

– Надо вернуть им кейс, – сказал Коллинз после минутного молчания.

– Обойдутся! – зло буркнул Дуглас, откупоривая одну за другой бутылки «Левенброя».

В процессе распития душистого янтарного напитка он выдал на-гора сентенцию, которая могла бы занять достойное место в справочнике «Мир мудрых мыслей»:

– Пока русские запивают водку пивом, они непобедимы.

Коллинз тут же с ним согласился.