Медвежьим углом России это место можно назвать в самом прямом смысле, поскольку оно действительно расположено там, где не только сходится углом и заканчивается, ныряя в океан, самая дальняя оконечность Камчатки, но и каждое лето собирается на пикник рекордное количество косолапых – около тысячи особей. Такой их концентрации, говорят, нет больше нигде в мире.
Рай для косолапых
Главный стол для пиршества, вокруг которого вольготно устраиваются мишки, – это Курильское озеро, известное как самое большое на планете нерестилище дальневосточного лосося нерки. Чтобы выполнить свой долг по продолжению рода, в огромную вулканическую чашу площадью 77 квадратных километров, связанную с океаном единственной небольшой рекой, ежегодно устремляется несколько миллионов лососей. Вот их-то и поджидают с нетерпением косолапые рыболовы.
Камчатский подвид медведя – один из самых крупных, поскольку ему есть на чём нагуливать жирок и мускулатуру. Кормовая база здешних топтыгиных, видимо, предмет большой зависти их сородичей на всех континентах. Помимо уже упомянутой нерки, к услугам зверей – огромные площади ягодников и кедрового стланика с орехами. Так что в случае временного дефицита одного из источников питания всегда есть вариант переключиться на оставшиеся. К тому же время от времени подкармливает близкий океан – подбрасывает то туши погибших китов, то морские водоросли. Комфортно обстоят дела и с зимними квартирами: залечь в спячку можно как в готовых пещерах, которых немало в склонах окрестных сопок, так и в хорошо защищённых непроходимыми зарослями берлогах. А снежное одеяло, достигающее трёхметровой толщины, с гарантией обеспечит тепло, комфорт и экономный расход энергии. Короче, медвежий рай, да и только! К тому же рай заповедный, надёжно охраняемый егерями.
Естественно, что в таком заманчивом месте хотели бы оказаться не только все медведи планеты, но и те, кто ими интересуется, – биологи, создатели фильмов о дикой природе, писатели-анималисты, фотографы. Относясь к последним, я давно уже мечтал побывать в медвежьей сказке и привести оттуда снимки, может быть, хоть немного приближённые к тем, что часто красуются на призовых стендах международных выставок и, как утверждают, сделаны именно на Курильском озере.
К мечте – на «крокодиле»
Путь к большой мечте никогда не бывает лёгким, особенно в России. Без малого семь тысяч километров расстояния и почти девять часов полёта рейсом Москва – Петропавловск-Камчатский – это только приятная преамбула к путешествию. Главное – преодолеть оставшиеся километры до озера. Если их «отматывать» по земле, то получится около 500, если добираться по воздуху – чуть более 200. Для вертолёта это час полёта, но, во-первых, за него вы заплатите больше, чем за билет из Москвы и обратно, а во-вторых, при неустойчивой камчатской погоде (а в нынешнем году она была очень дождливой) вылета можно прождать несколько суток, а то и неделю. Поэтому я решил ехать по земле. Первые 200 километров по шоссе до райцентра Большерецка выглядели вполне приемлемыми. Но, как выяснилось, дальше часть пути можно было преодолеть только на уникальном российском ноу-хау – бронетранспортёре, у которого на месте люков и башни с орудием старанием доморощенных умельцев разместилась пассажирская кабина. Видимо, за возможность ползти и плыть по любому месиву этот гибрид получил у местного населения прозвище «крокодил». Конечно, с фатальным бездорожьем могли бы справиться ещё и отечественные «Уралы», но, увы, они не могли сами переплыть несколько рек, где давно нет нормальных переправ…
Что же, «крокодил» так «крокодил», повидал я их немало, даже на вкус раза два попробовал. Лишь бы довёз. И вот тут началось: наш железный монстр неожиданно занемог и встал на ремонт. «Только до утра». Потом «на один день». Потом ещё на день. Потом… Отпуск таял на глазах, но на мои роптания организаторы поездки отвечали неизменной фразой: «Чего вы хотите, это же Камчатка!..» В итоге я собрал свой рюкзак, уехал на вертолётный аэродром и, благодаря установившейся погоде, улетел в посёлок Паужетка, от которого до желанного озера оставалось всего 30 километров.
Основной инстинкт
Эти километры тоже оказались не совсем простыми. Из Паужетки можно было проехать на машине только половину пути – до переправы через реку, вытекающую из озера. Далее существовало два варианта. Первый – сесть в заранее заказанную моторную лодку и доехать до самого места. Второй – переправиться на другой берег и пройти 13 километров пешком вдоль реки. Я думаю, вы догадались, какой вариант должны были предпочесть настоящие камчадалы. Да, меня и ещё одного фотографа-итальянца присоединили к группе школьников из экологического лагеря, обрадовав уже тем, что наши рюкзаки поедут на лодке, поданной под общий багаж. И мы зашагали по медвежьему царству под весёлый гомон полутора десятков подростков, сопровождаемых их наставниками и волонтёрами.
Как и положено, впереди и позади группы шли егеря с карабинами, а у некоторых взрослых были наготове фальшфейеры. Как говорится, на всякий случай. Хотя, совершив за пару дней несколько выходов из Паужетки в окрестные горы и на речки, наслушавшись рассказов о том, как «косолапые террористы» заходят в посёлке прямо в подъезды домов, я, тем не менее, не увидел пока ни одного живого медведя. И вот неожиданно дождался – сбоку от дороги вдруг раздался свирепый звериный рёв, и огромный чёрный ком с оскаленной пастью рванулся из кустов прямо к центру нашей растянувшейся цепочки. Тут же загремели выстрелы из карабинов, полетели огненные шары фальшфейеров. Не выдержав массированного огня над головой, зверь буквально в семи метрах от нас крутанулся на месте и нырнул назад в заросли. Ещё немного, и пришлось бы стрелять на поражение. Нападавшей была медведица, и буквально через минуту мы поняли, что произошло. Один из двух её маленьких медвежат перед самой нашей группой перешёл на другую сторону дороги и оказался отрезанным от матери цепочкой людей. То есть нами невольно было нарушено самое главное правило дикой природы: никогда не становиться между самкой зверя и её детёнышем, за этим обязательно последует атака. Чтобы разрядить обстановку, пришлось дать возможность маленькому гуляке вернуться к матери, и только тогда её предостерегающее рычание в придорожных зарослях постепенно стихло. Не исключено, что непослушный медвежонок по возвращении тут же и получил пару хороших оплеух – так медведицы обычно наказывают своих непослушных детишек. А наши детишки тоже притихли и заметно подтянули цепочку.
Так мы и вошли на территорию кордона Озерной на берегу озера, где за электрическим забором разместились жилые и служебные строения заказника, а также несколько больших палаток для временных гостей вроде нас. Почти одновременно с нами, только по другую сторону забора, не торопясь прошествовал молодой медведь.
От Клоуна до Киллера
Кордон Озерной устроен по принципу «зоопарк наоборот», как те же лагеря для сафари в Африке, где дикие звери бродят на свободе, люди днём ездят среди них на джипах, а на ночь запираются в «клетке» – на территории со всей необходимой инфраструктурой, огороженной высоким забором из колючей проволоки с пропущенным по ней током. Только в Африке заборы куда внушительней – чтобы лев не смог перепрыгнуть, слон не свалил бы по инерции, а понизу ещё и мелкая металлическая сетка от змей. На Курильском озере всё проще: между невысокими столбиками натянуто несколько рядов тонких проводов безо всяких колючек. Но медведь не мастер по прыжкам в высоту, а каждое препятствие перед собой, особенно ночью, тщательно обнюхивает, прикасаясь к нему носом. И получает удар током по самому чувствительному месту. Одного-двух таких уроков вполне достаточно, чтобы косолапый стал держаться от злых проводов на почтительном расстоянии.
Судя по всему, люди и звери здесь настолько привыкли друг к другу, что бывалые егеря при появлении очередного медведя где-то по периметру кордона даже не поворачивают к нему головы, впрочем, и медведи платят им тем же. И только вновь прибывшие туристы то и дело хватаются за свои фотоаппараты и видеокамеры. Конечно же, и я тоже, едва бросив рюкзак на выделенную мне раскладушку, тут же ухватил свой «Никон» и заспешил к электроограждению. Примерно в двух метрах от него (со стороны людей) были воткнуты в землю предупредительные таблички с надписью «Осторожно, медведи!», поэтому ближе подходить к субтильному заборчику не рекомендовалось. С медвежьей же стороны никаких знаков выставлено не было, и косолапые могли подходить настолько близко, насколько им хотелось. Но большинство из них своей преференцией не злоупотребляло, сохраняя дистанцию от людей в пять-десять метров. При этом никто из мишек на одном месте подолгу не задерживался. Создавалось впечатление, что наш лагерь – перекрестье медвежьих дорог, по которым одни косолапые неспешно прогуливаются, другие деловито торопятся по своим делам, а третьи (их было немного) и вовсе несутся сломя голову, словно куда-то смертельно опаздывают. Интенсивность их появления вблизи лагеря была такова, что с полудня до темноты я имел счастье лицезреть полтора десятка медвежьих особ – от юных мам с малышами до матёрых самцов. Конечно, столь активному медвежьему променаду способствовала и хорошая солнечная погода, которая, на наше счастье, установилась на Курильском.
Если в первый день все медведи мне казались «новыми», то на вторые и третьи сутки глаза стали фиксировать уже знакомые силуэты и лохматые морды, а то и целые семейки. Видимо, в соответствии со строгими медвежьими законами они были «прописаны» на ближней территории и перемещались по ней, не выходя за границы и не впуская в собственные владения чужаков. Как выяснилось, ежегодно живущие на кордоне Озерном по нескольку месяцев учёные и инспекторы настолько хорошо изучили своих подопечных, что наиболее приметным из них давно дали клички. К примеру, медведь с бакенбардами, конечно же, получил прозвище Пушкин, отрастивший самый большой живот – Сумоист, любитель ходить на задних лапах – Клоун, отобравший фляжку с алкоголем у туриста и опорожнивший её – Алкаш, самый злой и беспощадный по отношению к младшим собратьям – Киллер. Есть тут и очень почтенный по возрасту и размерам Вечный Старик, с которым каждую осень все прощаются навсегда, а каждую весну бессмертный аксакал вновь спускается к озеру на еле несущих его лапах. Но не умирать, а нагуливать жир и силу. Во многом этот косолапый мир открыл для меня ещё до приезда на Камчатку удивительный человек Игорь Шпиленок – директор и инспектор заповедных территорий, лучший в мире (не только на мой взгляд) фотограф медведей, немало лет уже живущий и работающий на Камчатке, по большей части – как раз на Курильском озере.
Материалы публикуемые на "НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ" это интернет обзор российских и зарубежных средств массовой информации по теме сайта. Все статьи и видео представлены для ознакомления, анализа и обсуждения.
Мнение администрации сайта и Ваше мнение, может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Администрация не несет ответственности за достоверность и содержание материалов,которые добавляются пользователями в ленту новостей.
