Из пророков и предсказателей многие слышали про болгарку Вангу, мистического Распутина, а если коснуться более темных веков, то Нострадамуса или, если по Руси, Василия Блаженного. Об этих личностях написано множество статей. Между тем в истории затерялись десятки людей, которые также обладали сверхспособностями и могли видеть Будущее и предсказывать события. Но им повезло куда меньше.

Сведения о двух таких русских пророках дошли до нас буквально в нескольких абзацах и то благодаря тому, что эти люди попали на глаза власть имущим и судьба их в итоге сложилась скорее всего трагически.

Логин Кочкарев

В январе 1789 года в Москве появился неизвестный человек. Он носил монашеское платье, именовался Логином Трифоновым Кочкаревым, родом из Черкес. Имел 60 лет, был «с виду крепок, лицом смугл и волосом черн».

Проходя мимо дома купца Ахлопкова в Замоскворечье, он остановился и бросил в окна несколько пригоршней снега.

— В этом доме, — указал он на дом Ахлопкова, — будет пожар.

Кочкарева арестовали как «праздношатающагося и сумнительнаго человека, сеющаго слухи». А через день дом Ахлопкова «от неизвестной причины» сгорел дотла. Впрочем, так ли уж неизвестна была причина? Не потому ли сгорел дом, что прохожий прозорливец своим предсказанием «навел» несчастье?

О происшествии доложили генерал-губернатору Москвы П. Д. Еропкину. Генерал пожелал лично допросить Кочкарева.

— Кто ты такой? — строго спросил арестанта генерал-губернатор.

— Странник Божий, — ответил арестант.

— Как ты узнал, что сгорит дом?

— Я и сам не знаю, — сказал Кочкарев. — Мне показалось, что дом уже горит.

— Можешь ли ты сказать, что ожидает меня на этих днях? — заинтересовался Еропкин.

— Вас ожидает большая радость, — ответил Кочкарев. — И не дольше как завтра.

И правда, на другой день Еропкин получил высочайший подарок — золотую табакерку с портретом императрицы, осыпанную драгоценными камнями. И снова нельзя было сказать, что это — только ли предвидение? А если «наводка», то странный человек этот, предсказав, может вызвать событие и куда менее радостное. Дом купца-то Ахлопкова сгорел.

Чтобы избежать несчастья и дальнейших прорицаний, «странник Божий» заключен был генералом в тюрьму. И не просто в темницу, а в секретную камеру.

Как бы то ни было, событие это представлялось генерал-губернатору достаточно значительным и тревожным, чтобы поспешить сообщить о нем в Петербург, самой императрице Екатерине И.

«Здесь появился человек, — писал Еропкин, — в монашеском одеянии, именующий себя... Кочкаревым. Сей человек в точности предсказал изъявленную ко мне милость Вашего Величества, и многим другим разного звания московским людям тако же участь их обстоятельно и весьма точно изъяснил, и некоторый предсказанныя им события уже совершились.» На это донесение от императрицы получен был безотлагательный ответ: «Отошлите сего человека к нам с обратным фельдъегерем».

Прямо из секретной камеры прорицатель был препровожден в экипаж, который проследовал в столицу. Кроме невольного своего спутника, Кочкарева, фельдъегерь доставил во дворец еще одно письмо генерала. То, что писал он, не могло быть оставлено государыней без внимания:

«...сей человек, при всей его проницательности и дивном даре прорицания будущаго, пагубныя последствия создать может, ибо предсказал, что в 1812 году в Россию вторгнутся несметные вражеския силы и возьмут Москву, от которой не останется камня на камне. От сего предсказания может произойти великое смятение в умах».

Сведения о дальнейшей судьбе прорицателя отрывочны и скупы. Известно только, что в Петербурге он был подвергнут «нарочитому» наблюдению тамошних медиков и ученых. Интерес к этой личности проявляла, насколько можно судить, и сама государыня.

«Петр Дмитриевич! — писала императрица Еропкину. — Присланный вами Кочкарев есть человек необыкновенный. Он и нам предсказал, что в 1812 году будет война с разорением Москвы и что война сия окончится нашей победою. Он предсказывает еще войну в начале XX столетия, со многими народами...»

Как видим, прав был Логин Кочкарев, сбылись его предсказания. А вот что стало с ним самим — неизвестно.

Дмитрий Силин

Во все века отношение к пророчествам со стороны правителей и владык было двойственным. С одной стороны, они и хотели бы заглянуть за завесу времени, но с другой — боялись вызвать притаившееся там и ожидающее их несчастье. Вот почему те из провидцев, кто все-таки решался на это, должны были быть готовы платить за свою дерзость.

Имена тех из них, кто решился посвятить свой пророческий дар суете противоборства владык и их фаворитов, мы находим сегодня в криминальных записях, судебных книгах и «розыскных делах» тех лет. Именно они, «розыскные дела», сохранили имя «волхва Дмитрия Силина», жившего во времена детства Петра I.

Дмитрия Силина целых три года скрывал в своей келье монах Сильвестр Медведев.

Сам тот монах был человеком знаменитым по учености в свое время. Волхва же держал при себе для того, чтобы тот давал ему, как сказали бы мы сейчас, политические прогнозы.

«И Сильвестр Медведев, — гласит «розыскное дело», — велел ему посмотреть в солнце: «Каково-де будет князь Голицын и будет ли он на Москве царем, а он, Сильвестр, патриархом?» — И он, Силин, по тем Сильвестровым словам, ходил на Ивановскую колокольню Великаго двожды и в солнце сматривал.

И в солнце он видел: на великих государях венцы, по обыкновению, на головах, а у князя Василья Голицына венец мотался около грудей и назади и со стороны, и он, князь, стоял темен и ходил колесом; а царевна София Алексеевна была печальна и смутна; а Сильвестр темен; а Федор Шакловитой стоял повеся голову, и значило ему, что будет скорая смерть, и преж Голицына...»

Затем Сильвестр Медведев велел Силину посмотреть в солнце и гадать:

«будет ли князь Василью Голицыну счастье в походе против крымских татар или нет?» — И Силин в солнце смотрел с молитвою: Боже мой и премилостивый, мати Божия Богородица, и Троица Живоначальная, и Михайло Архангел, и вся сила небесная, явите мне, что я задумал: над князь Васильем Голицыным что буде — будет ли ему какое добро или нет? — И в солнце значилось, что князь Василью в том счастья никакова не будет, только он государскую казну истратить и людей изомнеть.»

Сильвестр Медведев посылал будто бы Силина и к князю Василью Голицыну. Вот что рассказал об этом визите Силин на допросе по тому же «делу»:

«Я-де к князь Василию пришел, и князь спрашивал: будет ли он на Москве великим человеком? И я ему сказал: что ни затеял, тому не сбытца, — болши ничего не будет».

Старые листы «розыскного дела», писарская вязь старого письма хранят эти речи, записанные под пыткой. Тогда же, 7 марта 1691 года, сам князь Василий Голицын должен был отвечать на вопросный пункт «о гадательстве и ворожбе Митьки Силина». Притом было сказано ему, князю, что в случае запирательства будут его, князя, пытать.+

И хотя по мере того как шло время, нравы становились мягче, предсказание, когда оно касалось правителей и начальства, оставалось делом опасным.