Ранее председатель Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Московского Патриархата Владимир Легойда высказался еще определеннее: «Если образование не несёт мировоззренческой нагрузки, то это не образование, а просто сообщение информации».
Поскольку главный вопрос относится уже к области мировоззрения и целеполагания, сразу возникают другие вопросы:
1.Почему не существуют федеральные государственные стандарты в целеполагании, идеологии, морали и этике?
2.Почему президент не дает «очень четких и жестких» поручений министерствам о том, что нужно вернуться к единому пространству в целеполагании, идеологии, морали и этике?
3.Как можно выполнить поручение президента Министерству образования, если не поставлены задачи, перечисленные в пунктах 1 и 2? И не о том ли самом говорит Ольга Васильева?
Проблема, таким образом, выходит за рамки школьного и молодежного образования и касается практически всего населения страны.
«Мы видим, как современным людям не хватает главного, стержневого направления в жизни, – говорит пресс-секретарь патриарха РПЦ Кирилла иерей Александр Волков. – Они часто приходят в храм потерянными, потому что не понимают, ни как им жить дальше, ни как им воспитывать своих детей».
«Чем особенно страшно наше время? – продолжает Ольга Васильева. – Тем, что сейчас размыты понятия «добро» и «зло», «хорошо» и «плохо». А подростки не воспринимают полутонов. Им надо точно знать: чёрное это или белое».
«Ушли прежние приоритеты, на которых базировалась наша нация, – делает заключение кинорежиссер Николай Губенко, – справедливость, сострадание, взаимопомощь. Именно это я считаю концом света».
В этой связи весьма любопытно, что сказал президент, отвечая на один из вопросов участников молодежного лагеря «Таврида» в августе 2017 года: «Если само сообщество выработает систему морально-этических фильтров, вот это было бы правильно».
Но данное заявление также порождает вопросы:
1.Почему сообщество, а не официальные структуры, наделенные соответствующими полномочиями, должны заниматься этой важнейшей общегосударственной работой? Другими словами, служащие академий, институтов и министерств получают зарплату, а общественники должны за них работать, на голом энтузиазме.
2. Как известно, сообщество не имеет коллективного разума, идеи могут вырабатывать только отдельные, причем немногочисленные, люди с соответствующим видением проблемы и необходимой подготовкой.
3. И самое главное: каким образом «сообщество» (то есть интеллектуалы-энтузиасты из народа) сможет донести свои разработки, а точнее пробить непробиваемую стену общегосударственного равнодушия? Практика показывает, что сделать подобное – на грани возможного.
Еще в начале 90-х годов прошлого века разработчики Концепции общественной безопасности издали капитальный трактат, в котором содержалось все, над чем «ломают головы» нынешние государственные умы. Затем была напечатана масса пояснительной и уточняющей литературы, созданы видео- и аудиозаписи, популяризующие данную концепцию, выходила газета «Мера за меру», лидер движения Константин Петров исколесил российские просторы с лекциями. И что? А ничего! Никому, кроме кучки последователей учения, оно оказалось не нужно.
Помимо Концепции общественной безопасности за истекшие годы энтузиастами из народа было высказано, написано, размещено в Интернете, отпечатано в виде книг вполне достаточное количество различных предложений по совершенствованию нашего государства и перспективам его дальнейшего развития. Далеко не все они носят дилетантский характер, есть к чему прислушаться. Да не хотят! Просто не замечают! Игнорируют!
Судя по всему, власть не уважает предложения сообщества, хотя и утверждает обратное. Национальным лидерам гораздо проще, стуча себя в грудь, называться великими патриотами великой страны, обвинять во всех бедах Запад и устраивать по всякому поводу военные парады. «А идеология страны, целеполагание, этика, мораль – это не наше. Пусть философы из народа морочат головы себе и другим, раз им заняться больше нечем!»
Но не только энтузиасты болеют за страну. Едва ли не все ответы на поставленные выше вопросы содержатся в документах Русской Православной Церкви, например в таком, как «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви».
И что? Да то же самое. Вот не хочется нынешней российским лидерам прислушиваться к мудрым советам! Президент ведь заявил, что уважает религию, но Россия, тем не менее, будет светским государством. Такое вот уважение в стиле либералов!
Подобное отношение властей является ничем иным, как предательством в национальном масштабе. Ведь Россия, как неоднократно отмечали отечественные мыслители прошлого и настоящего, является страной духовного начала. Отцы же нынешней российской нации по существу предлагают отказаться от исконно российского.
В новостях главных российских телеканалов 20 августа 2017 года Путину задали интересный вопрос о возможности введения цензуры в Интернете. Президент объяснил свою позицию. Оказывается, если государство введет цензуру, то оно тем самым (интересная мысль!) сделает себя уязвимым по отношению к идеологии. А ее, идеологии, российский национальный лидер, как выяснилось, очень опасается, что полностью согласуется со статьей 14 Конституции Российской Федерации1993 года и страшилками отечественных либералов.
Столпы либерализма внушают, что государственная идеология якобы непременно связана с тоталитарным управлением и служит исключительно правящему классу. А правящий класс преподносится как непременное зло. Но данное утверждение не научно, ведь без ведущего (по определению Ивана Ильина) класса общества не построишь, т.к. без управления ни одна система не может существовать. Но чтобы управлять страной и народом, необходима система идей, концепция.
«Сегодня без государственной идеологии власть не может донести определенные ценности до населения, – говорит председатель Собора русских Башкортостана Виктор Пчелинцев. – Почему мы этот самый главный стержень изъяли из Конституции?»
«Чтобы предложить план, нужно иметь стратегию, – отмечает Андрей Фурсов. – Чтобы иметь стратегию, нужно иметь идеологию. У нас государство – формально – без и внеидеологическое, а удел тех, у кого в сегодняшнем мире нет идеологии, а, следовательно, своего проекта будущего – пикник на обочине истории в ожидании, что, может быть, хозяева позовут на новый праздник жизни».
«Как писал философ Мамардашвили, идеология – это социальный клей, та общая система ценностей, по поводу которой в обществе есть консенсус. Церковь закладывает некий мировоззренческий консенсус, который составляет основу, а дальше уже можно спорить о пенсионном возрасте, вмешательстве государства в экономику, социальных обязательствах и прочем».
И возвращаясь к вопросу министра образования «чему и как учить?», приведу выдержку из «Основ социальной концепции РПЦ»: «Школа есть посредник, который передает новым поколениям нравственные ценности. В этом деле школа и Церковь призваны к сотрудничеству.
Образование, особенно адресованное детям и подросткам, призвано не только передавать информацию. Вызревание в юных сердцах устремленности к Истине, подлинного нравственного чувства, любви к ближним, к своему отечеству, его истории и культуре – должно стать задачей школы не в меньшей, а может быть и в большей мере, чем преподавание знаний».
Игорь Вайсман, Уфа; 22 января 2018
