В начале 50-х годов жизнь в нашей деревне была трудная. Редко в каком доме видели хлеб. Большинство семей перебивалось отрубями с лебедой, да жмыхом. Наша семья не была исключением. Кроме отца с матерью в семье ещё было пять ртов. Попробуй всех накормить в такое голодное время. Зимой выручала картошка, а к весне, когда она заканчивалась, приходилось ой, как туго. Как только в поле и в лесу появлялась зелень, мы, дети, переходили на подножный корм – дикий чеснок, щавель, морковь, борщёвка, куга, солодкий корень и ещё много чего, что мы считали съедобным. Была у нас корова, но молока вдоволь мы не пили, не ели, потому что наша семья обязана была сдавать молоко государству. На деньги, которые мать получала за молоко, мало что можно было купить.
Отец, работая трактористом, днями и ночами пропадал в поле, мы его видели очень редко. А мать, издёрганная нехватками и недостатками, была очень раздражительной. Частенько, в дело и без, отвешивала нам подзатыль-ники, а то и порола хворостиной. Поэтому, чтобы не попадаться под горячую руку, мы целыми днями, с такими же босоногими, голодными соседскими детьми играли на улице, ходили в лес, ловили пескарей в нашей речке, жарили их на костре, нанизав на ивовые прутики. А вечером, пробравшись, как можно незаметнее в дом, забирались на печку и там затихали. Поздними вечерами в нашей избе начиналось самое интересное. Почти каждый вечер в маленькой кухне собирались деревенские старухи и за немудрённым рукоделием, до поздней ночи, вели нескончаемые разговоры. О чём только они не говорили! Но чаще всего толковали о знамениях, которые были перед войной. В какой-то деревне будто слышали, как петух кричал по козлиному, в другой деревне будто на кладбище светились могилы, а по нашей деревне бродило привидение и стучалось в окно. Мол, к кому оно стучалось, у тех мужики все погибли на фронте. А ещё говорили, что на небе появлялся горящий крест.
Мы, свесив головы с печи, со страхом слушали эти рассказы-небылицы. Старухи охали, кряхтели, истово крестились и всё повторяли – «Ох, быть знамению опять, быть. Жизнь-то какая настала, только и жди беды». На меня все эти рассказы, особенно о горящем в небе кресте, так подействовали, что играя с соседскими ребятишками на улице до поздней ночи, я, нет, нет да и смотрела в небо – не покажется ли там знамение? И однажды оно появилось. Это было осенью 1954 года. Небо, вдруг, стало кроваво-красным. Пульсирующее зарево надвигалось на нас и, казалось, вот-вот накроет собой.
Оглашая деревню истошными криками, мы, в страхе, разбежались по домам. Я влетела в избу и заорала: - Мама! Мама! Вставай скорей! Знамение! На небе знамение! Перепуганная мать выскочила на улицу, в чём была, увидела зарево на небе, упала на колени и, мелко, мелко крестясь, дрожащими губами зашепта-ла: - Господи, спаси и помилуй нас! Господи, спаси и помилуй нас!.. Вся деревня переполошилась. Люди выбегали из домов и со страхом смотрели в полыхающее небо. Старухи, голосили, крестились и причитали: - Знамение! Господь посылает нам знамение! Ох, быть большой беде! Молитесь, все молитесь, авось Господь Бог смилуется над нами… Наши деревенские старухи в тот момент были недалеки от истины. Только много, много лет спустя, мы узнали, что видели зарево от атомного взрыва в районе села Тоцкое.
Это было поистине Знамением беды, которая до наших дней аукается всем массовыми онкологическими заболеваниями и рождением неполноценных детей.
В нашей деревне каждый второй умерший – умер от рака. Такая же участь постигла и моих родителей.
Материалы публикуемые на "НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ" это интернет обзор российских и зарубежных средств массовой информации по теме сайта. Все статьи и видео представлены для ознакомления, анализа и обсуждения.
Мнение администрации сайта и Ваше мнение, может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Администрация не несет ответственности за достоверность и содержание материалов,которые добавляются пользователями в ленту новостей.
