Впрочем, многие россияне и теперь продолжают считать, что мы ещё должны сказать спасибо власти за предельно жёсткие ограничения. За штрафы и отсидки в кутузке, наверное, тоже надо, не переставая, говорить спасибо. Большинство российского электората, как это не раз показывали данные уличного мониторинга, продемонстрировало законопослушность.

Однако такая законопослушность — это ненадолго. Как раз месяца на три, не больше. И нельзя же не признавать очевидного. Главным и наиболее принципиальным решением во время самоизоляции и карантина, которое никто напрямую озвучить не осмелился, стал полный карт-бланш на репрессивные меры. Судя по всему, тот факт, что пассивного большинства они не затронули, мало что меняет по сути.

Другое дело, что с разного рода внутренними санкциями, в том числе и со штрафными, ситуация в итоге сложилась не лучше и не хуже, чем с любой другой правовой новацией в России. Чем более бестолковые и бессмысленные указивки спускаются к нам сверху, тем больше шансов, что внизу никто всерьёз их исполнять даже не подумает.

Нет, ради показухи, для отчётности наверх, или же за награды или премии – это пожалуйста, а по делу – увольте. Показательной площадкой в этом смысле, конечно, стала Москва. Там и меры мэра были куда жёстче, чем где бы то ни было, да и сам г-н Собянин, как видно, не вдруг взлетел на высокий пост руководителя импровизированного всероссийского антивирусного штаба.

Московский градоначальник, пусть и не по чину, но тут же разродился небезызвестным указом от 5 марта. Наделил кого только можно такими полномочиями, что можно лишь позавидовать. А как иначе, ведь по закону сам режим повышенной готовности должен был распространяться не на людей, особенно здоровых, а исключительно на представителей власти.

Но это, согласитесь, для столь успешного регионального лидера, как Сергей Семёнович, как-то мелко. А потому тем же указом на простой народ возложили такие обязанности, от которых ему хоть на стенку лезь. Ради его же, народа, блага, конечно. Зато с правами стало уже совсем никак: мало того что просто шевельнуться страшно, так и ни о каких претензиях и уж тем более о протестах лучше вообще не заикаться.

Столица стала не просто показательной площадкой, а этаким полигоном, на котором обкатывались самые разнообразные приёмы воздействия на массы. В первые дни «жёстких мер» — патрули, как с крейсера «Аврора», как минимум по трое крепких ребят. Автомобили с громкоговорителями, призывающими не выходить из дома, чуть позже — поливальные машины для дезинфекции, от которых того и жди, что толпы станет струёй разгонять.

Повторю свой тезис из первого обзора («План по штрафам. Штрафы по плану»): негласную отмашку дали всем, начиная с магазинных охранников и кончая судьями, вплоть до уважаемых членов Верховного и Конституционного. О том, кто и как этой отмашкой воспользовался и чего стоили те же штрафные санкции, будет рассказано в завершающем обзоре.

Чем всё в итоге обернулось, придётся разбираться ещё очень долго. Напрямую большинство населения всерьёз обдирать так и не осмелились. Почти нигде, до настоящего противостояния дошло только в Осетии. Косвенные потери из-за разрушения бизнеса, резко выросшей безработицы и иных причин воспринимаются не так тяжело, но негатива от них хватит ещё на годы вперёд.

Центр притяжения

Не берусь судить, насколько это было осмыслено или же как-то простимулировано, но правоохранители совершенно правильно восприняли «отмашку» сверху и в другом плане. Помимо случайных и, по сути, бессистемных и бесполезных в плане обеспечения безопасности и здоровья населения, наездов на широкую публику, пошёл настоящий вал задержаний в рядах оппозиционеров.

Практически под любую акцию, которую при желании можно было расценить как «вызов власти», тут же подводилась какая-нибудь «коронавирусная» статья. Отнюдь не случайно под паровой каток российской правоохранительной системы именно в дни самоизоляции попали такие персонажи, как забайкальский блогер Лёха Кочегар или политолог Николай Платошкин, всего лишь призвавший вывесить красные флаги в день рождения Ленина.

Своего рода лакмусовой бумажкой во взаимоотношениях власть — публика в начале и в конце карантина я бы назвала два разделённых парой месяцев события на булгаковском Патриаршем пруду в столице. Когда на берегу задержали гражданина Воробьёва с характерным именем Иисус, от которого очень не вовремя слишком далеко убежала собачка, многие готовы были воспринимать это с юмором. Но это если бы не было так грустно, хотя Воробьёв, как пишут СМИ, ещё легко отделался.

А вот когда под гром фанфар в связи с первым этапом снятия карантина на «Патриках» вдруг под ночь собралась шумная гулянка и мотоциклы парковали чуть ли не прямо в пруду, стало не до смеха. Моя двоюродная сестра, оказавшаяся в тот день на Маяковке, услышала грохот динамиков аж с другой стороны Садового кольца.

Местные жители непрерывно звонили 102, но никак не могли добиться того, чтобы тусовку разогнали. И только когда на культовое место прибыл небезызвестный Сергей Митрохин, нынешний лидер партии «Яблоко», на Патриарших появились те, кому появляться следует. У меня нет никаких сомнений, что полицейским больше всего хотелось задержать именно Митрохина, но в итоге что-то делать пришлось как раз с разгулявшейся золотой молодёжью.

Кстати, немногие обратили внимание на то, что даже высшие органы власти, то есть исполнители главных ролей, в разгар карантина вели себя по всем правилам детективного жанра. Злых следователей однозначно играли столичный мэр и главврач всея Руси с простой фамилией Попова.

Президенту и премьеру достались более выигрышные положительные роли, причём нередко они с удовольствием давали возможность солировать с неплохими новостями вице-премьеру Голиковой или же кому-нибудь рангом пониже.

В качестве приправы к словам и решениям всегда были цифры. При этом вплоть до середины мая это были в первую очередь данные по числу заболевших и количеству смертей, а позитив о том, сколько вылечившихся и выписанных из больниц, надо было ещё поискать. Зато сейчас даже бегущая строка на ТВ и интернет-поисковиках ограничивается в основном позитивом и общими цифрами. А искать приходится уже негатив.

Когда штрафной террор сошёл на нет

Стоит ли напоминать, что всё изменилось, как только глава государства набрался смелости назвать точную дату Парада Победы – 24 июня. Голосование по поправкам в Конституцию, практически синхронно назначенное на 1 июля, только дополнило картинку светлого будущего.

Но ещё эффектнее оказался оперативный выход из самозаключения Москвы – всей и сразу. Не успели москвичи разобраться с анекдотичным графиком прогулок, скрупулёзно составленным усердными помощниками мэра Собянина, как этот график одним росчерком пера президента просто сплавили в утиль.

Какие-то ограничения, конечно, остались в силе до сих пор, в масках нас могут заставить ходить чуть ли не будущей весны, но главное не это. Дух свободы витает над столицей. По большому счёту, всю остальную Россию он и не покидал, невзирая на все усилия доблестных правоохранителей. Их и пандемия не научила, кажется, ничему иному, как «тащить и не пущать».

Меня же не покидает ощущение, что у многих наших «полисменов» и как их там ещё, которые не слишком утруждают себя глубиной правовых познаний, в дни пандемии и карантина просто крышу снесло. От вседозволенности, свалившейся на них как-то вдруг и сразу. Когда оказалось, что всё то, что было применимо только к особо опасным и отморозкам, теперь разрешено применять ко всем. Хоть к старикам и детям.

Тут и за примерами далеко ходить не надо, поскольку СМИ ими буквально переполнены. Чего стоит хотя бы попытка, причём почти удавшаяся, загнать в психиатрическую больницу 75-летнюю старушку, посмевшую выбраться из дома не в аптеку или в магазин, а за продуктовым набором, обещанным местной властью. Или же арест, причём на глазах у двоих плачущих малышей, их отца, которому даже не позволили дозвониться до матери.

Но о том, как быстро всё стало возвращаться в некое подобие нормального русла, уже говорит статистика. В первой половине июня число задержаний, количество штрафов и неправомерных судебных решений снизилось в разы по сравнению с апрелем и началом мая. А вот в конце мая показатели были лишь немногим выше, но причины тут были совсем другие.

Всё дело тут в смысле действий тех, кому было назначено неусыпно бдеть и блюсти карантин. Пресловутый смысл в России при любой власти, даже советской, как известно, означал только одно – деньги. Как раз к третьей декаде мая и выяснилось, что смысла-то в чрезмерном усердии никакого и не было.

О том, как «кинули» героических докторов, знают все: ведь это озвучил сам Владимир Владимирович. А о том, что точно так же постарались «кинуть» и правоохранителей, большинство только догадывается. А очень многие в это верить вообще никак не хотят.

Но как только по команде из Кремля слегка «отпустило», тут же в ответ прыть свою очень многие и поубавили. К тому же явно пошли отмашки на предмет не перегибать палку, а то народ может и не так проголосовать. Но это – вообще отдельная тема.

И всё же чувство собственного всесилия, которое вселилось в мозги тысяч российских силовиков и даже тысяч судей, — весьма опасный синдром, по-моему, весьма опасный ещё и тем, как он быстро закончился. Вряд ли стоит тут напоминать, кого и что надо заставить делать, чтобы он лоб расшиб, но тут-то дело, увы, даже не в дурости.